A little present

Первые три дня после родов Блубери просто спал, спал все двадцать три часа из двадцати четырех возможных, потому что у него не было сил даже открыть глаза. Он был бесконечно вымотан и опустошен во всех смыслах. Единственный час, когда Блубери был в полусознании, он держал дочку на руках, потому что медсестры настаивали на ежедневном контакте. В это время Эджи находился максимально рядом, поддерживал Блубери словами и объятиями, желая помочь всеми возможными способами. Остальное время с ребенком были медсестры и Эджи, который первое время не только боялся брать ребенка на руки, даже к кроватке приближался с опаской, продолжая сидеть рядом с Блубери. За эти дни палата заполнилась шариками, цветами и открытками с поздравлениями от друзей и близких, из-за чего на столе быстро стало тесно всем вещам, и их начинали ставить уже на пол, благо размеры палаты позволяли. Палата была наполнена праздником и искренним счастьем и радостью, что на свет появился еще один монстр, особенно такой любимый и оберегаемый. Когда Блубери немного пришел в себя, первое его желание было выпить океан воды. Эджи был в легком шоке, когда Блубери осушил двухлитровый графин воды буквально за десять минут. Затем Блубери страшно захотел есть, и ему тут же принесли горячую еду, на которую он накинулся со всей звериной жадностью. Эджи только терпеливо наблюдал. Поев и попив, Блубери наконец-то снова почувствовал жизнь и тут же вспомнил о дочери. Эджи сказал, что ее унесли на прививки и дополнительное обследование, чтобы убедиться, что все хорошо. Пока выдалась такая спокойная минутка, Блубери притянул Эджи к себе и крепко обнял, желая ощутить и впитать любимое тепло. Эджи почти лег на кровать и обнял Блубери в ответ. Этот жест не нуждался в объяснении, оба просто отчаянно хотели контакта, чтобы ощутить друг друга и поделиться чувствами после такого необычайного события. Через время Эджи чуть отстранился и аккуратно поцеловал Блубери, и тот медленно ответил, вспоминая забытые прекрасные чувства, что наполняли опустошенное тело. В груди просыпалась любовь и желание быть ближе, Блубери вновь наполнялся живыми эмоциями. Скелеты целовались так несколько минут, не желая делать что-то еще, да это и не нужно было. Когда они разорвали поцелуй и стали просто неотрывно смотреть друг на друга, в палату принесли ребенка. - О, ты наконец-то проснулся сам, - ворковала Ториэль, держа ребенка на руках. – Это хороший знак. Надеюсь, ты отдохнул? - Да, - Блубери кивнул. – Спасибо, Тори. Ты всегда так учтива. - Это моя работа, - улыбнулась она, а потом передала девочку в руки Блубери. – Тебе стоит ее покормить, все-таки родная магия ей привычнее и полезнее. Ториэль собралась уходить, но Эджи ее окликнул: - Со здоровьем все хорошо? - Более чем, - Ториэль обернулась, - малышка полностью здорова. Уже послезавтра можете ехать домой. - Это просто замечательно, - просиял Блубери, он очень скучал по дому. - Спасибо, - поблагодарил Эджи, и Ториэль вышла. Взгляд родителей тут же переместился к малышке. Она так мирно и забавно сопела, что улыбка тут же заиграла на лицах. Блубери не удержался и коснулся пальцем торчащих из-под пеленки маленьких ручек, которые почувствовали родное тепло и обхватили палец. Блубери растрогался, и слезы вновь засияли на глазах. - Она просто прекрасна, - выдохнул с улыбкой Блубери, и слезы все-таки скатились по щекам. - Вы оба прекрасные, - Эджи сел как можно ближе, - и самые лучшие на свете. Эджи наблюдал, как дочь играет с пальцем Блубери, а потом раскрывает свои маленькие глазки и смотрит на обоих темно-синими, словно океан, глазами. Это было зрелище, потрясающее до глубины души. Эджи не удержался и легко провел рукой по черепу дочери. Душа девочки засияла под пеленкой, заставляя души родителей резонировать вместе с ней и также сиять, наполняясь теплыми щекочущими чувствами и передавая эмоции друг другу. Отвлекшись от созерцания прелестной дочери, Блубери вспомнил слова Ториэль, а потом немного смутился. Он никогда не делал подобного и даже не представлял, как это будет происходить, он только читал в интернете. У скелетов, увы, нет какой-либо плоти, через которую можно передать магию ребенку, поэтому душа – единственный источник родительской энергии. Блубери чуть отклонил ребенка, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке, но одной рукой выходило не слишком быстро и умело, поэтому Эджи поспешил помочь. - Я никогда не делал ничего такого, - неуверенно прошептал Блубери. - У тебя все получится, не переживай, - придал уверенности Эджи, расстегивая последнюю доступную пуговицу и распахивая рубашку. В груди Блубери душа уже сияла ярким светом и трепетала от переполняемой магии. Ребенок это чувствовал и тянул ручки, а душа в ответ легко опустилась вниз без какого-либо усилия. Увидев это, Блубери неуверенно поднес дочку ближе, и душа сама вложилась в ее маленькие ручки. Ребенок, даже не смотря на то, что ему было всего пару дней, довольно ощутимо сжал душу, отчего Блубери испуганно дернулся, а затем приоткрыл ротик и засунул кончик души в рот. Блубери залился краской еще сильнее, чувствуя теплое прикосновение к душе. Это было очень волнительно и необыкновенно. Ребенок начал посасывать душу и вытягивать из нее питательную магию, которой сейчас было в избытке, ведь последние несколько месяцев Блубери был вынужден запасаться энергией для двоих. Эджи наблюдал за этим интимным процессом, тихо восхищаясь происходящим. Все эти вещи раньше казались ему ничем, больше глупостью, а теперь, когда он видит это перед своими глазами, его душа переполняется искренней радостью. - Думаю, когда теперь все спокойно, - подал голос Эджи, - можно подумать об имени для нашей принцессы. - Д-да, пора бы, - усмехнулся Блубери и поднял голову. - У тебя есть какие-нибудь идеи? - Эджи почесал затылок, - Я как-то не задумывался, да и имен много не знаю. - Я очень много размышлял над этим в последнее время, но ни одно имя мне так и не понравилось, - Блубери взглянул на дочь, которая все еще держалась за душу и вытягивала магию так, будто не ела с самого рождения. – Я думал, что когда увижу ее, то в голову точно что-то придет, но там до сих пор пусто, - Блубери разочарованно вздохнул. - Мда, - протянул Эджи со смешком, - отличные мы родители, - Блубери тихо рассмеялся, боясь громким смехом побеспокоить дочку. Оба думали несколько минут, смотрели на ребенка и пытались понять, почувствовать, какое же имя подошло бы. Молчание, разбиваемое только тихим звуком посасывания, не угнетало, но слишком сильно растягивалось. Блубери перебирал так много мыслей в голове, что внезапно вспомнил одну вещь и едва не закричал: - Вспомнил! Мне приснился сон, где прозвучало имя, которое мне очень понравилось, - Блубери напрягся, - только не могу вспомнить какое. - Попытайся, – попросил Эджи. Блубери смотрел на дочку, силясь вспомнить, а потом внезапно произнес: - Мелоди, - и почувствовал, что это имя очень подходит. - Мелоди, - повторил Эджи. – Мне нравится, - а потом склонился к дочери ближе. – Добро пожаловать в нашу семью и этот прекрасный мир, Ме-ло-ди. Ребенок продолжал питаться магией, но оба родителя почувствовали, как душа Мелоди пропустила одобрительный радостный импульс. Тогда они поняли, что ей понравилось имя. Время клонилось к закату и пробиралось через легкие шторы палаты. Эджи и Блубери сидели рядом в обнимку, а на руках держали ребенка – их сокровище, их новую любовь, их новую жизнь. Их Мелоди.