По Ту сторону

Сказка – ложь, да в ней намек Притаился между строк, - Еле зримое послание из исчезнувших эпох. Марко Поло, «Ветер-менестрель»

По Ту сторону – Можно с тобой поговорить? Из реки вынырнула голова и вопросительно повернулась к задавшему вопрос, но маска на лице говорившего оставалась бесстрастной. Тогда существо выбралось на берег и, сладко потянувшись, улыбнулось. Несмотря на то, что оно выбралось из воды, песок, из которого состояло его тело, оставался сухим. – Да, разумеется. Ангел опустился на камни и завернулся в крылья, ожидая, когда Песчаный перетечёт из стоячего состояния в сидячее. Песок ни на секунду не останавливался, циркулируя от головы к кончикам пальцев. – Ты видел Мышонка? Он может попадать сюда. Осознанно. Собеседник задумчиво уставился на реку, вертя в пальцах цепочку от ошейника. Последнее звено расплывалось, таяло в воздухе. Вода разливалась, и волны лизали босые ступни, которые на мгновение темнели, бурели, а затем снова высыхали. Ангел терпеливо ждал, будто в его распоряжении было всё время мира. Но и он в конце концов не выдержал: – Самум, я обращаюсь к тебе. Существо повернуло голову и снова растянуло потрескавшиеся белёсые губы в улыбке. – Не торопись, Небесный Посланник, не торопись. Я ведь понимаю, какой вопрос последует дальше. Его нужно обдумать. – Ответь хотя бы на этот. – Да, я видел его на реке, – не стал спорить тот, кого назвали Самум. – Но ты же знаешь, что я с ним мало знаком. – Я хочу знать, что с ним не так, – проговорил Ангел. – Он не должен быть здесь. Я наблюдал за ним, и Это место его не призывало. – Вероятно, – снова согласилось существо. – Но спрашивать надо не меня, а Лес. – Ты понимаешь Лес. – Лес нельзя понять, – мечтательно отозвался Песчаный, глядя поверх собеседника на далёкие деревья. – Но ты преуспел больше меня. – Приятно слышать, – Ангел чуть качнул головой, словно кланяясь. – А что ты думаешь по этому поводу? По поводу Мышонка? – Я думаю, скоро мы всё узнаем. Ты настырный, научись ждать. Ангел шумно выдохнул, и губы золотой маски дрогнули. Но это длилось лишь мгновение, и вот он уже вновь равнодушно смотрел в никуда металлическими глазами. – Я вижу, ты специально пришёл ко мне в маске, – Самум усмехнулся и передёрнул плечами, так что песок заскользил быстрее. – Но ты всё равно нетерпелив. Хотя она ведь нужна не для того, верно? – Это место любит отмечать людей. – И любит делать подарки. – Ты принимал его подарки? – быстро спросил Ангел, подавшись вперёд. Собеседник усмехнулся и облизал сухие губы сухим языком. – Нет. И в Лес я, как видишь, не хожу. Ангел помолчал и, наконец, поднялся. – Мышонок назвал меня по имени, и с ним ничего не случилось, – бросил напоследок, расправляя крылья. Самум поднял голову, но глаза его смотрели мимо Крылатого. – А с тобой? – Ангел передёрнул плечами. – Понятно. Ему Здесь не место. Ответом ему был только удаляющийся шум крыльев. Песчаный смотрел ему вслед и вдруг спросил, не поворачивая головы: – Зачем подслушивал? Из-за скалы на него зыркнули жёлтые глаза, и низкий голос отрывисто прорычал: – Я не подслушивал. – Хочешь поговорить? – Нет. – Тогда помолчим. Оставив Ямамото в школе и ускользнув от Хаято, Цуна торопливо вышел за ворота. А может, Кавахира просил о помощи и Джессо? Надо будет уточнить. Да и в Лесу искать Бьякурану сподручнее… Савада посмотрел на часы и завернул в магазин. Его пернатый друг обрадовался, что его навестят, и тут же назаказывал себе уйму сладостей, без которых не представлял ни свою болезнь, ни жизнь. Юный босс проверил кошелёк и, пересчитав деньги, убедился, что их хватает, после чего пошёл вдоль полок, судорожно вспоминая список лакомств. Горка продуктов в корзинке стремительно росла, когда Цуна вдруг заметил меж рядов знакомую фигуру. Высокая девушка с гордо расправленными плечами задумчиво стояла в овощном отделе. Савада помедлил – поприветствовать Адельхейд или лучше тенью проскользнуть мимо? Судя по лицу, Хранительница Льда пребывала в самом мрачном расположении духа – впрочем, как и всегда со времён Битвы представителей. С другой стороны, если он пройдёт мимо молча, а она его заметит, будет ещё хуже: решит чего доброго, что он игнорирует её, пренебрегает их знакомством… из всех Шимон Адель наиболее негативно относилась к Вонголе до сих пор. Кроме того, Цуна очень волновался за Энму. Решившись, подросток свернул в овощной отдел. – Адель-сан, добрый день! Девушка круто развернулась, и красные глаза, отличавшие семью Шимон, прожгли юного босса. Очень недобро прожгли. Конечно, они пугали не так сильно, как зрачок в форме иероглифа на алой радужке Мукуро, но заставляли почувствовать себя неуютно, воскрешая в памяти предания о вампирах. Шимон ничего общего с нечистью не имели, и цвет глаз выглядел вполне естественно, а не демонически, однако… – Здравствуй, Савада. – Эм… как у вас дела? – робко спросил Цуна, отчаянно жалея, что окликнул её. Адель гордо возвышалась над ним, хотя находилась в нескольких шагах. Несмотря на то, что она перешла в среднюю Намимори, девушка продолжала носить старую чёрную школьную форму, чем изрядно раздражала Кёю. Хотя она его раздражала уже самим фактом своего присутствия в школе, чем чуть-чуть недотягивала до уровня Рокудо – тот бесил главу ДК просто своим существованием. – Нормально, – холодно откликнулась Адельхейд, и подростку на ум непроизвольно пришла легенда о Юки-онне. Интересно, чем заканчивалась бы история о ледяной красавице, если бы мужчина женится на ней уже зная о её нечеловеческом происхождении?.. – А как поживают все остальные? – Нормально, – повторила девушка. Савада, чувствуя, что раз уж нырнул в ледяную воду, то поздно искать ключ от сарая со спасательным жилетом, продолжил: – А можно сегодня зайти навестить Энму-куна? – Нет. – Но почему? – огорчённо спросил подросток, осмелев. – Мы ведь друзья. Из-за действий Спейда между Джотто и Козартом возникло недопонимание, но мы же его разрешили. Теперь всё в порядке… – Ничего не в порядке, – отрезала Адель, поджав губы. Цуна сник, но продолжил смотреть на неё взглядом побитой собачки. Не выдержав такого напора, девушка снизошла до объяснений. – Послушай, Савада. Я не имею ничего лично против тебя как человека. Ну, может, ты и тряпка, трусоват – но это твои проблемы, а мне за тебя замуж не выходить. Но. Савада, ты босс Вонголы – а вот с ней я не хочу иметь ничего общего. Ещё у Козарто возникли проблемы с семьёй Джотто… у нас же – сначала эта история со Спейдом, потом Вендиче. Я не хочу, чтобы мои родные и близкие находились рядом с тобой. Ты притягиваешь несчастья. Когда врачи позволят, мы вернёмся на наш остров. Ты меня понял? – Но… – Никаких «но». Не приближайся к нам, – мрачно закончила Адель и, кинув пучок сельдерея в корзинку, ушла на кассу. Цуна с самым несчастным видом смотрел ей вслед. Ему не раз приходило в голову, что после того, как он узнал о своём наследии, беды валятся на головы его и его новых друзей. Он нередко грыз себя за это, однако услышать то же самое от постороннего человека было особенно болезненно. Понурившись, он набрал оставшиеся продукты и, расплатившись, побрёл в больницу. Через окно магазина он видел, что Адель ушла в другую сторону – вероятно, хотела приготовить что-то дома, а потом уже навестить своих. Саваде это оказалось только на руку – совершенно не хотелось нагонять девушку или сталкиваться с ней в приёмной, ещё разозлится, решив, что он так поступает назло ей. К Бьякурану подростка пропустили без проблем – тот давно очаровал всех врачей и медсестёр, так что они провожали посетителей к белобрысому в любое время. – Войдите! – весело отозвался Джессо на стук. Цуна открыл дверь и ступил за порог. К его облегчению, несостоявшийся босс Мельфиоре сидел в одиночестве, устроив на коленях ноутбук, и смотрел кино, где человек, сидящий на стуле, падал в ванну с водой – Бьякуран как раз остановил падение одним щелчком мышки, едва завидел гостя. Осторожно закрыв крышку, он переложил компьютер на тумбочку и улыбнулся. – Привет! Принёс? – Угум, – подтвердил Савада, вручая пациенту пакет со сладостями – тот предпочитал сам копаться в подношениях, – и сел на стул рядом, ожидая, когда Джессо покончит с потрошением сумок. Экс-властелин мира покосился на него и неожиданно проницательно спросил: – Ну и кто тебя расстроил? Это же не твои любимые придурки, они тебя так довести не способны. Цуна вздрогнул. Он пребывал в искренней уверенности, что Бьякуран не обращает внимание ни на кого, кроме своей персоны, и потому наблюдательность ангела каждый раз ставила его в тупик. Больной хмыкнул и, выудив из гостинцев пачку мармелада, откинулся на подушки. – Давай, рассказывай. Или мне самому гадать? Я могу! – упаковка порвалась с шуршащим треском, и бледные пальцы, пошарив среди сладких разноцветных мишек, отправили в рот оранжевого. – Гокудера-кун, Ямамото-кун и Сасагава-кун тебя не обижают, а если что-то и выкинут, то ты будешь, скорее, напуган, опасаясь за них, а не за себя, и тем более не огорчён. Хибари-куна и Мукуро-куна ты в принципе боишься, и грустить по поводу их выкрутасов… – Адельхейд, – торопливо перебил Савада, не желая выслушивать, что белобрысый думает о его взаимоотношениях с собственными Хранителями и людьми вообще. – Она полагает, что от Вонголы сплошные неприятности, и потому не хочет, чтобы я общался с Энмой-куном… – Ну, в принципе, я согласен – от Вонголы одни неприятности, – задумчиво покивал Джессо, сдавив указательным и большим пальцами жёлтого мишку. Приплюснутая голова вжалась в плечи, а ангелок продолжал сжимать несчастную жертву, даже не глядя на гостя. Всё его внимание было приковано к мишке. – Мир захватывать не даёте, разрушать – тоже, ни себе, ни людям! – пальцы разжались, и мармеладная фигурка вернулась в исходное положение. Цуна, заворожённо следивший за экзекуцией, встрепенулся и обиженно нахмурился. – Слушай, я серьёзно! – А зря, – глаза необычного сиреневатого цвета вперились в юного босса. Тот сглотнул, машинально вжавшись в спинку стула. – Ты слишком серьёзен, а с ерундой, которая вокруг тебя творится, это вредно для здоровья. Береги нервишки, мой мафиозный друг. Савада некоторое время посидел в тишине, наблюдая, как собеседник поглощает сладости, и размышляя, с чего лучше начать. Он так погрузился в свои проблемы, что испуганно ойкнул, когда ему в грудь ударилась пачка конфет и с шуршанием шлёпнулась на колени. Мальчик поднял голову – Бьякуран сидел на кровати, подавшись вперёд. – Давай, рассказывай. О чём ты хотел со мной поговорить? – Этооо… – взгляд босса Вонголы неприкаянно блуждал по одеялу, мебели, стенам, собеседнику, его взъерошенным волосам и рукам… – Ой, а где твоё кольцо? – Маре? – Джессо выдвинул ящик тумбочки и, порывшись, достал искомое. Заметив недоумение Цуны, он засмеялся. – А что ты думал, я его постоянно носить буду? Зачем? – Меня Реборн заставляет… – подросток смущённо опустил голову, вертя на пальце собственную реликвию. Ему необходимо было затронуть тему Тринисете – Бьякуран ведь не мог не заметить, что собственное кольцо теряет силу? Но тогда надо рассказать и о кольцах Вонголы… Реборн бы, наверное, не одобрил… – На случай внезапного нападения… – Вот именно! – ангелок даже засмеялся и подкинул драгоценность в воздух. Та, блеснув в лучах солнца, мягко приземлилась обратно в его ладонь. – А кому придёт в голову на меня нападать? Никто не знает о семье Джессо. Её пока попросту нет! Что и говорить о Мельфиоре, – улыбаясь, он подался вперёд и подмигнул. – Я же не наследник одной из крупнейших мафиозных семей! О событиях будущего и обо мне в курсе только Вонгола, Джилио Неро и Аркобалено. А вы не будете меня трогать… – он продолжал улыбаться, но в глазах мелькнул опасный огонёк, – ведь вам известно, на что я способен, правда? Цуна сглотнул и торопливо закивал под звонкий хохот Бьякурана. Потом собрался с мыслями и постарался как можно подробнее передать сказанное Кавахирой. Если в разговоре с друзьями он был краток, то для Джессо он хотел вспомнить как можно больше подробностей – кто знает, что важно в случае с Тем местом, а что – нет. Единственное, о чём паренёк умолчал – это необычная встреча с Хибари. Когда он закончил, белобрысый посидел некоторое время в молчании, непроизвольно крутя кольцо на пальце. Неизменная улыбка сползла с его губ, как бывало, когда он глубоко о чём-то задумывался, и оттого лицо выглядело непривычно мрачным. Наконец, он встрепенулся и с недоумением уставился на драгоценность на своей руке – когда он успел её надеть? Бьякуран полюбовался игрой света на камне и поднял взгляд на Цуну. – Значит, Тринисете теряет силу… в принципе, я так и полагал, что это из-за Юни-чан, поэтому её необходимо найти как можно скорее. Почему Кавахира обратился к тебе? – Он сказал, что я смогу убедить больше людей помочь мне, – повторил слова бессмертного Савада. Джессо кивнул, отстранённо провертев кольцо камнем внутрь. – Он совершенно прав, тебе проще провернуть нечто подобное. Ты внушаешь доверие, – белобрысый рассмеялся. – А что за… как ты его назвал… аромат? – Ах, да! – юный босс запустил руку в карман и извлёк флакончик. – Вот он. Запах странный, постоянно меняется… – Бьякуран требовательно протянул ладонь, и Цуна, секунду поколебавшись, вложил в неё подарок. Ангелок, бережно перехватив его, поднёс к глазам, не открывая и просто разглядывая. Гладкий, вытянутый и без углов, почти полный прозрачной жидкости, он таинственно поблёскивал. Несостоявшийся властелин мира, наконец, аккуратно вытащил пробку и провёл у себя под носом – аромат орхидеи донёсся даже до гостя. Джессо нахмурился и осторожно понюхал уже горлышко самого сосуда. – Странно, – проговорил он, затыкая пробку обратно, – ничего не происходит. Ты уверен, что это нужный флакон? Духи как духи… скорее, парфюмерная вода. Тонкий аромат, мне нравится. Но… – Как же так? – опешил Савада и растерянно забрал бутылочку. – Я же был там… я же… – подросток выдернул пробку вновь. – Цу-кун, нет, подожди! – вскрикнул Бьякуран, подавшись вперёд, но опоздал – Десятый Вонгола уже шумно втянул носом запах – на сей раз запах земли после дождя. Больничная палата подёрнулась дымкой, а через миг подросток был ослеплён яркой алой вспышкой. Красные, багряные, болотно-грязные кляксы растекались вокруг, в ушах оглушительно ревело, кожу словно кололи иголки, и что-то нервное проникало под ногти и просачивалось в поры… к счастью, очень скоро всё исчезло, и наступила блаженная темнота. – Здесь начинается Кокуё-ленд, – пояснил Ланчия, останавливаясь. – Будьте осторожнее – думаю, Мукуро уже в курсе, что мы здесь. – Мне кажется, вы его демонизируете, – заметила Орегано, тоже замерев на месте и оглядываясь. Обломки полуразрушенной стены местами ещё отмечали границы старого парка развлечений. Погода стояла солнечная, и развалины даже казались живописными, хотя, включи кто тревожную музыку, здесь можно было бы запросто снять десяток фильмов ужасов. – Не больше, чем есть на самом деле, – отрубил мужчина, хмурясь. Неприятные воспоминания не заставили себя ждать, всплывая, как вот то самое, что не тонет. – Мне пойти впереди? – деловито бросила Лар, приподнимая огромные солнечные очки, которыми она отгородилась от мира. На ней были свободные джинсы с модной дыркой на колене, футболка с кричащим принтом и ветровка цвета хаки. Вероятно, бывшая Аркобалено просто брала в магазине первое, что попадалось под руку и подходило по размеру. Из всего комплекта заботливо подобрана была разве что винтовка, небрежно болтавшаяся у женщины за спиной. – Не стоит, – покачал головой Ланчия, справедливо решивший, что если на территории бывшего парка развлечений ещё остались ловушки, то он, Ланчия, будет наименьшей потерей для Вонголы. – О`кей, тогда в прежнем порядке, – резюмировала Лар, замыкавшая шествие, и опустила очки обратно. Мафиози подозревал, что это не совсем очки, а какой-то очередной приборчик Вонголы, но спрашивать не стал. Они молча отправились дальше: Ланчия сосредоточился на дороге, Лар – на окрестностях, а охраняемая ими Орегано просто погрузилась в размышления – или перешла в ждущий режим, как говорил о ней Скуало.