Обратная сторона Луны

К столу я подходила на совершенно негнущихся ногах. Компания из экспресса встретила меня едва заметными ухмылками и мимолётными взглядами, как будто ни я, ни моё распределение их совершенно не заботило. Я смерила взглядом широкую скамью и, оттянув юбку как можно ниже, перекинула через неё ногу. Присела. Как можно аккуратнее перетянула туда же вторую ногу и снова одёрнула короткую юбку. И только тогда оглянулась, стараясь сделать это незаметно. Слизеринцы, все до единого, даже пресловутые Крэбб и Гойл, держали спины предельно ровно, не оглядываясь ни на свой, ни на другие столы, их словно совсем не волновало распределение — и только те немногие, кто отправлялся сюда, были удостоены коротких цепких взглядов. Это Гриффиндорцы орали и свистели при каждом пополнении, это Хаффлпаффцы встречали новеньких дружными аплодисментами и широкими улыбками, это на Райвенкло смотрели на студентов в упор, составляя первое впечатление о каждом из них. Слизерин молчал. То, что ты попал на этот факультет уже значило, что ты этого достоин — это не Гриффиндор, для которого достаточно с огнём в глазах бросаться в каждую авантюру. Чтобы попасть сюда нужно соответствовать. А дальнейшее решать будут уже внутри факультета. В этом году на факультет было зачислено всего шестеро человек — четверо парней, двое из которых были братьями старшекурсников, Астория и, собственно, я. Стоило мне задуматься об этом, как привлёк внимание директор, снова обратившись к Олуху и прочим, чтобы на столах появилась еда. Пришлось отвлечься, впрочем, оно того стоило. *** Декан встретил нас в гостиной, мрачной фигурой темнея на фоне полыхающего в камине огня. Старосты, обступив малочисленную толпу первокурсников, встали по двум сторонам, словно боялись, что мы бросимся врассыпную. — Меня зовут Северус Снейп, я профессор зельеделия и декан вашего факультета, — спокойным ровным голосом начал он. — Сплочённость, самосовершенствование, спокойствие — вот, что должно стать ознаменованием каждого вашего дня здесь. Я запрещаю ссоры и гонения внутри факультета. Здесь не место бестолковым вспыльчивым детям, которые не способны держать себя в руках. Вы знаете, что Салазар Слизерин искал в своих учениках? Семена величия. Вы были выбраны на этот факультет, потому что у вас есть потенциал стать великим в прямом смысле этого слова. Единственное, чего я желаю вам — не упустить этот шанс. И, не дожидаясь ответа, он молча вышел из гостиной ровным чеканным шагом. Старосты переглянулись, и девушка взяла слово: — Я Джемма Фарли, староста. Рада приветствовать вас всех на нашем факультете, — вежливо кивнула она, окинув взглядом каждого из нас. — Профессор Снейп кажется жестоким, но вам стоит прислушаться — он говорит совершенную правду. Каждый из вас получил шанс прославиться, и не только как тёмный маг — вы знали, что Мерлин учился на Слизерине? — С этого дня вам следует забыть обо всём, что вы слышали про Слизерин, — сказал второй староста. — Все стереотипы и предрассудки лживы, и вам предстоит узнать настоящий Слизерин. Пора научится смотреть на мир своими глазами, а не через призму чужого мнения. Мы стояли молча и завороженно слушали его. Парень умел говорить и, готова поставить последний кнат, он станет великолепным политиком. Не за слова, нет, их мог сказать каждый, но за тот тон и голос, которыми он говорил. Спокойный, ровный, мягкий и вкрадчивый, и в то же время уверенный и тяжёлый, которого сложно ослушаться. — В уставе Хогвартса прописано пятнадцать правил общих положений, и сейчас я назову вам каждое из них, — снова заговорила мисс Фарли. — Первое: во все дни Хогвартса его студенты будут иметь время на обучение, развлечение, лечение, еду, спорт, сон и приключения. — За которые будут нести ответственность перед школой и своим факультетом, — добавил от себя парень. Он вальяжно облокотился о спинку дивана, сложив руки на груди. — Второе: каждый студент Хогвартса принадлежит декану своего факультета, — продолжила девушка. Она, в отличие от своего напарника, стояла ровно, словно натянутая струна. — Отсюда исходит пятое: преподаватель в отношении ученика имеет право на всё. — Впрочем, его действия всегда можно подвергнуть оценке попечительского совета, если в том будет необходимость, — снова добавил парень. — Третье и вместе с ним четвёртое: единственным условием обучения волшебника в школе является уважение ученика к авторитету преподавателя и каждый учитель незаменим. — Тем не менее, преподавателя по ЗоТИ меняют ежегодно по мере необходимости. Поэтому советую заниматься усердно, так как программа меняется каждый год, а экзамены предстоит сдать каждому. — Шестое. Ученик, нарушивший правила школы, подвергается дисциплинарным взысканиям, включающим в себя снятие баллов, назначение отработок у завхоза или преподавателя, запрет посещения Хогсмида и принудительную аудиенцию с родителями при директоре. — Телесные наказания отменили в середине столетия, но это не значит, что вы не ответите перед факультетом за бездумно потерянные баллы. — Седьмое: ученикам запрещено заходить в Запретный Лес. — По меньшей мере до тех пор, пока они не будут в состоянии выйти оттуда живыми. — Восьмое: ученикам запрещено вскрывать тайные комнаты и личные покои преподавателей. — Взыскание за подобное будет зависеть только от степени гнева и фантазии пострадавшего. Если, конечно же, вам удастся это сделать. — Девятое, — едва заметно усмехнувшись, продолжила девушка. — Ученикам запрещено покидать спальни и гостиные факультета после десяти часов вечера. — Запрещено попадаться на глаза патрулирующим преподавателям или смотрителю. — Десятое. Ученикам запрещено посещать Запретную Секцию библиотеки, без особого разрешения преподавателя. — В целях вашей же безопасности. Там есть несколько книг со скверным характером. У одного гриффиндорца в прошлом году книга откусила два пальца. — Одиннадцатое. Запрещены драки в коридорах. — Для этого вы можете официально вызвать противника на дуэль. Или, опять же, остаться незамеченным. Краткий кодекс дуэлей вывешен на информационном стенде. — Двенадцатое. Запрещено тренировать чары в коридорах. — Заметьте, про пустующие классы ничего не сказано. — Тринадцатое. Ученикам запрещено вне стен Хогвартса применять полученные знания и демонстрировать свое искусство магглам. — Первое до совершеннолетия, второе до тех пор, пока будет действителен Статут. — Увечье и Смертельная болезнь студента не является оправданием для неявки на экзамен. — Поэтому предпочтительно оставаться дееспособными на период экзаменов. — И последнее: смерть преподавателя не является оправданием для прекращения обучения своему предмету. — Актуально для ЗоТИ, — с кривой усмешкой подвёл итог парень. — Завтра перед завтраком вы обязаны будете повторить минимум десять из этих правил. Теперь свободны. Утром без четверти восемь мы будем ждать вас на этом же месте. — Спальни подписаны, — коротко улыбнулась мисс Фарли, кивнув головой в сторону широкого коридора напротив камина. К нему вели несколько низких мраморных ступеней, и я вдруг почувствовала ноги ватными. Наверное, так сказывались нервы и усталость. Астория, опередив меня на пару шагов, первой нашла дверь и оставила её открытой для меня. Прежде чем зайти, я обернулась — в гостиной уже было пусто. И только в огромном окне мелькнуло нечто с отвратительным лицом и чешуйчатым телом. Гриндилоу мерзко скалился, глядя прямо на меня. Кажется, я буду нечастым гостем в гостиной. *** Астория просыпалась с восходом солнца. В комнате, где нет окон, сложно было понять, когда наступает утро, но стоило мне выйти вместе с ней в душ, как все сомнения пропали. В ванной комнате, отдельной для нашей спальни, тоже было панорамное окно в воду Озера. Багровые лучи солнца пробивались сквозь толщу воды — на первый взгляд мне показалось, что мы не глубже нескольких метров, и озеро за окном казалось почти фиолетовым. Измерять глубину я, конечно же, не собиралась. — Здесь так холодно, — пожаловалась вдруг Астория, зайдя под воду в душе. Я согласно кивнула. Стены здесь были каменными, кажется, это был малахит, и узловатые серебряные трубы к душевой и ванной шли от самого окна. Вода, конечно, успевала прогреться в магических спиралях, в которые в пяти местах закручивались трубы на потолке и стенах, но сама комната была стылой. Я успела принять душ первой и теперь, кутаясь в пушистый махровый халат до самых пяток, накинула на мокрые волосы капюшон и лениво полоскала рот зельем. Ещё одно маленькое отличие этого мира — здесь нет зубных паст и щёток, шампуней, гелей, бальзамов для волос и пенок для умывания… Маггловская косметическая химия в этом мире появлялась разве что у магглокровых волшебников. Остальные же пользовались зельями, травяными отварами, для волос — масками на мёде, молоке или маслах, глине или соках растений. В обычном мире тоже есть органическая косметика, но по сравнению с этим то была сплошная искусственная химия, разведённая водой. Здесь же качество было на высоте — впрочем, и цена соответствовала: на прогулку со мной по косметическим лавкам в штатах отец потратил едва не весь гонорар со своей последней научной работы. Впрочем, оно того стоило, и похожие на тонкую солому волосы Луны я за несколько недель сумела превратить в такие, которые не стыдно было распустить. Ресницами и бровями я тоже занялась, немного подкрасив их магической краской в несколько заходов — Луна была практически альбиноской в моём понимании, и все волосы у неё были почти белыми, поэтому красить их приходилось очень аккуратно, чтобы не переборщить. Но овчинка выделки стоила — и серебристо-голубые глаза теперь не казались стеклянными и выпученными, а всего-то стоило вернуть на лицо ресницы. У Астории, кстати, была похожая ситуация — тонкие белёсые волосы, светло-зелёные глаза и бледные пушистые ресницы, которых практически не было видно. Поэтому в свои одиннадцать лет она уже красилась — её косметичка стояла возле зеркала, и кисточку для туши, даже магической, сложно было не узнать. — Интересно, нас могут видеть русалки? — задумчиво изрекла Гринграсс, выйдя из душа и на ходу кутаясь в полотенце. Меня она совершенно не стеснялась, спокойно расхаживая при мне голой и принимая душ — это мне чем-то напомнило отношение японцев к баням, где они совершенно не брезговали купаться вместе. Может быть, она просто привыкла ходить в душ с сестрой, но, в любом случае, я не стала заострять на этом внимание, принимая такую политику как данность. — Надеюсь, что нет, иначе я буду искать заклинание, которое превратит это окно обратно в стену, — сплюнув зелье, недовольно пробормотала в ответ я и растрепала мокрые волосы. — Как думаешь, они высохнут до завтрака? — Твои точно, они же короткие. К тому же, мы можем затопить наш камин, и тогда обе высохнем за считанные минуты, — спокойно пожала плечами Астория, приблизившись к зеркалу и смерив своё отражение цепким взглядом. — Кстати, тебе разве удобно с короткими волосами? Их ведь даже заплести никак нельзя… Я потянула уголок губ в улыбке и окинула взглядом длинные волосы Астории, которые достигали едва ли не поясницы. Сейчас, влажными и растрёпанными, они прикрывали всю её спину, и сложно было представить, какими объёмными они будут, когда распушатся. Волосы Луны были тяжёлыми, потому что мне с боем удалось восстановить ломкую структуру соломы, и крупными локонами щекотали плечи. Мне с такой стрижкой было гораздо привычнее, чем с прошлой длиной Луны, впрочем, каждому своё. — На самом деле, — обратилась я к Астории, пока расчесывала их, — мне пришлось их обстричь из-за того, что два года назад их сильно опалило огнём. — Ого! Это связано с тем взрывом, когда твоя мама… Ой, нет, прости, можешь не отвечать! — вдруг замахала руками она, заметно смутившись. — Скажи, а ресницы тебе тогда тоже опалило? Как ты их восстановила? — Масла и пигменты, — со знанием дела отрапортовала я. — Масла для питания и оздоровления, пигменты для окраса. — А где ты их брала? — ожидаемо спросила Гринграсс с маниакальным блеском в глазах. — Сможешь дать мне адрес лавки? — Он в Америке, — развела я руками и, отложив расчёску на полку, и, потопав в сторону спальни, заговорила на ходу. — Понимаешь, когда папа был на коллоквиуме в Америке, он взял меня с собой, а я заблудилась в кабинетах и случайно забрела на презентацию какого-то косметического зелья… Вот и заслушалась настолько, что выведала, где самые крупные торговые лавки и сходила туда с отцом. — Вау, — заинтересованно вздохнула девочка, проследовав за мной в комнату, и в этот момент я поняла, что контакт с соседкой точно налажен. Консультируя Асторию на эту тему, я вдруг подумала о том, что если с работой в магическом мире у меня не заладится, то я обязательно открою свой магазин в Британии и точно разбогатею. Уже через четверть часа, разомлев у камина, Гринграсс выдала мне заказ на почти полсотни галеонов, называя это всего лишь тестовой закупкой для пробы, и выглядела как человек, совершенно довольный жизнью. На часах было без четверти восемь. Спохватившись, я накинула на плечи школьную мантию — благо, за разговором мы успели переодеться в форму и собрать сумки, — и опрометью выскочили в гостиную, где мальчишки уже обступили старост, невпопад отчитываясь о правилах Хогвартса. Мне удалось вспомнить одиннадцать, и я непоколебимо гордилась собой, несмотря на то, что Астория без запинки назвала все пятнадцать, чем заслужила великодушную улыбку от второго старосты. Он, кстати, так и не соизволил представиться, и поэтому никто, не зная как к нему обращаться, не задавал никаких вопросов. Беспроигрышная стратегия, однако. — После завтрака у вас четыре урока — сдвоенные зелья, история магии и после обеда гербология. До кабинета зелий я вас провожать не буду, покажу его по пути и доберётесь сами, — авторитетно заявила мисс Фарли, на ходу переплетая немного растрепавшуюся косу, когда мы уже шли по подземельям. Вдруг, остановившись перед лестницей, она махнула рукой, — седьмая дверь в ту сторону, она двустворчатая, не промахнётесь. Дверь перед ней — кабинет декана, но перед тем, как отнять время у профессора Снейпа, советую задать вопрос нам — он не любит отвечать на пустые вопросы. Вся наша отара понимающе закивала и вслед за старостой потопала вверх по лестнице, которая вывела нас в холл рядом с главной лестницей и Большим залом. Жилой уровень подземелий располагался всего одним этажом ниже Большого Зала, а описывали его чуть ли не как гоблинские пещерные города. Впрочем, вполне могло быть, что наш уровень подземелий всего лишь обжитая вершина, а нижние этажи заброшены за давностью лет. Впрочем, я отнюдь не горю желаниям идти туда и узнавать правду. — Наш стол, как вы запомнили, первый по счёту слева, — огласила Фарли, когда завела нас в Большой Зал. — Справа — стол Райвенкло, дальше Гриффиндор и Хаффлпафф. Сидеть принято только за своим столом. — Спины не горбить, едой не кидаться, есть быстро и аккуратно, — взял слово второй староста, явившись невесть откуда. — В ссоры с другими факультетами не влезать и чужие не провоцировать, пока не научитесь делать этого правильно. Мы снова кивнули, как китайские болванчики, и расселись за столом. Я смерила взглядом лавку с такой чистой ненавистью в глазах, что она, по правде, должна была по меньшей мере обуглиться, но ненавистное бревно на ножках, мне правда так показалось, словно стало выше ещё на несколько дюймов. Снова пришлось изгаляться, чтобы её перелезть. Судя по недовольному сопению Астории, присевшей рядом со мной, ей такие прыжки через лавку тоже не добавляли оптимизма. Да, может быть, через пару лет, когда ноги станут чуть-чуть подлиннее и перестанут напоминать угловатые тонкие палки, мы сможем садиться за стол изящно и, при должной сноровке, даже красиво, но сейчас нам приходилось нелепо прыгать и крутиться на заднице, только чтобы не задрать юбки до неприличия. Даже Дафна, которая была всего на год старше нас, уже могла почти аккуратно перешагивать лавку, и то даже со стороны было видно, что ей это тоже не по нраву. Хотя её однокурсницы, девочка со вздёрнутым носом и ещё одна действительно толстая девочка, с щеками, покрытыми рубцами от оспы, вели себя совершенно спокойно, перекидывая ноги через лавку и задирая юбки. И если на вторую никто старался не смотреть, то первую девчонку часть мальчишек просто пожирали глазами. — Миллисент Булстроуд и Панси Паркинсон, — очевидно, заметив моё к ним внимание, представила их Астория, едва заметно сморщив носик. — Сестре они не нравятся, и, кажется, теперь я поняла, почему. — Может, они просто не замечают этого, — я передёрнула плечами и наложила себе в тарелку овсянки, посыпав её ягодами. Запах жареного бекона и тостов почему-то мне совершенно не нравился, да и после года в Японии я привыкла питаться чем-то более лёгким. Астория положила себе той же овсянки и горсть сухофруктов, которые лежали на том же блюде, что и ягоды с орехами. Зато варёные и жареные яйца, бекон, сосиски, тосты и сыр с маслом стояли по несколько блюд на стол. — Паркинсон? Сомневаюсь, — кисло проговорила Астория, смерив тыквенный сок таким взглядом, словно в нём заключалось всё зло вселенной. — Ненавижу тыкву. — Здесь разве нет чая или кофе? — окинув взглядом весь стол и не найдя ни одного кувшина, я заранее расстроилась. — Надо будет заказать через почту термос и чай, иначе я здесь просто не продержусь. — О, это хорошая идея. Я могу попросить у няни сервиз, сможем пить в комнате, — с энтузиазмом поддержала идею Гринграсс, оживлённо уплетая кашу за обе щеки. Я же, немного поковырявшись ложкой в тарелке, осилила разве что треть порции — есть совсем не хотелось. — Тори, — вдруг обратилась к сестре Дафна, заметив, как живо младшая справилась с кашей и потянулась за новой порцией. — Советую не наедаться перед зельями, там от запаха может стать плохо. Вот, выпей, — сделав несколько пасов над кубком с тыквенным соком, старшая Гринграсс очистила его и наполнила водой. Астория в ответ только пискнула и, приняв у сестры кубок, послушно выпила всю воду. Я молча наблюдала эту ситуацию, радуясь отсутствию аппетита. — На уроке советую не смотреть на стены и не принюхиваться к тому, что нарезаете. Пахнет иногда просто отвратно, — авторитетно выразилась Дафна, поучительно приподняв вверх указательный палец и пару раз качнув им. Я постаралась запомнить это и морально подготовиться. Абсолютно тщетно, потому что уже через четверть часа, оказавшись в кабинете Зельеделия, я захотела немножечко упасть в обморок. Декан, профессор зелий, прочитал вступительную речь выразительно, заставив проникнуться и нас шестерых, и семерых гриффиндорцев. И сразу, не дав времени одуматься и прийти в себя, начал перекличку, сопровождая каждое имя вопросом по предмету. — Колин Криви, — сказал он строгим голосом, выслушав ответ Астории на вопрос о клубке монаха. — Как выглядит и для чего используется безоар? Светловолосый гриффиндорский мальчишка с кучей бледных веснушек задрожал всем телом и побледнел настолько что я засомневалась, кто из нас первым рухнет в обморок. — Э-эт-это камень, сэр, — сбивчиво пролепетал он, сжимая пальцами столешницу так, как будто его душевное равновесие зависело только от этого. — Я видел его в аптеке, сэр. Д-думаю, его используют в зельях. — Мимо, — голосом завзятого арбитра продекламировал Снейп, и снова заглянул в список. — Луна Лавгуд. Как выглядит и для чего используется бадьян? — Бадьян -- это растение с плодами, похожими на засохшие цветы. Его используют для заживления открытых кровоточащих ран либо в виде настойки, либо в составе рябинового отвара, — замешкавшись на несколько секунд, ответила я. — Бадьяном его называют только маги Британии, у магглов он известен как анис, а в остальном мире его называют по-латински: иллициум. — Верно, — без тени эмоций проговорил профессор и сразу назвал имя следующего ученика, задав тому вопрос о болотной траве моли. Наш однокурсник, Эрен Розье-Дарслэй, полукровка, и тот ответил на вопрос подробно и чётко, чем не мог похвастать ни один гриффиндорец. Неужели они ни разу не потрудились открыть книгу за каникулы? После Розье в списке прошло ещё трое гриффиндорцев и один слизеринец Уильям Тёрнер, чьё имя заставило меня вспомнить сагу о пиратах Карибского Моря. Ответ на вопрос смогли дать четверо слизеринцев и только один из семи гриффиндорцев, Алан Уолкер, не растерявшийся и ответивший на вопрос про мандрагору. — Итак, я задал тринадцать вопросов, — отойдя к доске, проговорил профессор. — Из них ответ был назван только на пять. Ваше задание на сегодняшний урок написать ответ на каждый из этих вопросов, и если вы слушали своих однокурсников, то сможете набрать «отвратительно». За четверть часа до конца урока я назову последние два вопроса. Приступайте. Вот ведь… драккл в мантии. *** Из кабинета зелий мы выходили выжатыми, как тринадцать одинаковых лимонов, и в том же апатичном состоянии добрались до кабинета истории, совершенно забыв о том, что по традиции нам положено перессориться и устроить несколько драк прямо в коридоре. Бодрые после трансфигурации райвенкловцы и хаффлпаффцы впорхнули в кабинет истории магии шумной стаей, и я, смерив их полным ненависти взглядом, уткнулась лицом в сложенные на парте руки. Мне было не привыкать к занятиям и усталости, как остальные, я не испытывала, но в сравнении с Махоутокоро в Хогвартсе было сложно отдыхать на переменах. В замке вообще сложно было расслабиться — вечно кто-то шумел или что-то давило, и это просто сводило с ума. В Маухотокоро перерывы были по четверти часа, и мы проводили их в садах на свежем воздухе. Здесь же мы успевали за перемену только добраться от одного кабинета к другому, и это раздражало. Тому, что предмет вёл призрак профессора я не удивилась, прекрасно помня наших даоса и тануки Ясуми-сана. Вот только если те были в должности преподавателей потому, что действительно знали своё дело и могли обучить, то за какие заслуги преподаёт это приведение, я понять не могла. Монотонный бубнёж, иначе его речь нельзя было назвать, всех нас только вводил в какой-то скучный транс, и слова совершенно не откладывались в голове. Мне учебники читать было интереснее, чем слушать профессора Бинса. Но как тихий час после сдвоенных зелий, стоит признать, этот урок годился… *** На обеде Астория в красках и с эмоциями жаловалась сестре на слишком злого и слишком скучного профессоров, а Дафна в ответ рассказала о бестолковом преподавателе по Защите, с которым им сегодня пришлось столкнуться. И о стае корнуэльских писки, которых этот светлоголовый пустозвон выпустил прямо в классе, и о тестах на тему «великого и прекрасного его», и о семи книгах бульварного содержания вместо нормального учебника… К концу её тирады успели подключиться ещё несколько слизеринцев, считая Драко Малфоя, сравнившего преподавателя с пустоголовым попугаем, и Булстроуд, на пару с Паркинсон отстаивавшая позицию авторских книг, и Забини, высказавшийся на тему некомпетентности преподавателя и угрозе срыва годовой аттестации. — Всё равно за год с ним что-то случится, можно и потерпеть, — философски пожала плечами я, когда коллоквиум оскорблённых студентов на мгновение замолчал. — Вы ведь сами говорили, что должность проклята. Просто подождите, и замок сам над ним надругается. На несколько долгих секунд Теодор Нотт вдруг широко усмехнулся: — А мне нравится эта девчонка, — со смехом заявил он, оглянувшись на своих однокурсников. Малфой и Забини с усмешками передёрнули плечами, мол, твоя проблема, а Дафна мягко улыбнулась. — Просто запомните, что если этот пустозвон решит устроить практическое занятие… — назидательным тоном начала она, снова окинув нас с Асторией совершенно родительским взглядом. — То мы просто сымитируем пищевое отравление и смоемся в больничное крыло, пока там не заняли все койки, — бойко кивнула я, и парни в этот раз в открытую засмеялись. А потом ударил колокол, и староста повела нас в теплицы. Я тайно радовалась возможности подышать воздухом. Ровно до тех пор, пока не оказалась в пропахшей компостом запаренной теплице, в которой было совершенно невозможно дышать. Но мадам Спраут, декан Хаффлпаффа, оказалась добродушной приятной женщиной и, прочитав нам лекцию о предмете гербологии, вдруг улыбнулась. — Я не имею привычки сходу задавать сложные вопросы или давать задания, — сказала она, обращаясь ко всем нам. Я в момент её речи увлечённо тыкала пальцем в куст мелиссы, пытаясь понять, какая это разновидность: маггловская или рода плюща? Пока что на мои махинации куст никак не реагировал, что склоняло меня к первому варианту. — Первые несколько уроков у вас будут теоретическими, так, на следующем занятии мы с вами разберём классификацию растений, после рассмотрим историю и современное значение гербологии. Через две недели вас ждёт письменная контрольная по этой теории, а затем мы перейдём к практике. Надеюсь, к тому времени вы привыкните к теплицам и будете чувствовать себя комфортно. На первых курсах мы не будем проходить ничего опасного, поэтому вам не стоит бояться занятий. В качестве домашнего задания будет сочинение. Тему выбирайте из двух. В качестве первого предложите свои варианты классификации учений гербологии и добавьте их описания, в качестве же второго поразмышляйте на тему связей гербологии с другими науками. Размер сочинения на три дюйма. А теперь можете идти. Мы и пошли — настолько измотанные морально, что с Асторией, едва оказавшись в спальне, задремали до самого ужина.