***
Распаренная, разомлевшая и красная до безобразия, я выбралась из ванной и тут же покрылась гусиной кожей, тайно радуясь, что догадалась не мыть голову и одеться в нагретой комнатке. Вот только даже в шерстяном платье и гетрах, на которые мне миссис Гвендолен нашила несколько рун, чтобы я не мёрзла, мне было немного… неуютно. Наверное, это нервное. За шторой оказался небольшой каменный балкон, который… о, Мерлин! Кажется, он был на той самой отвесной скале. У меня голова закружилась, когда я вышла туда и попробовала посмотреть вниз — и огромные волны, которые с шумом бились о скалы, очень хорошо олицетворяли волны паники, которая на меня хлынула. Я вползала в комнату на почти негнущихся ногах и буквально мешком осела на кровать. Кто вообще сказал, что море успокаивает? Он явно тут не был! — Юная госпожа готова идти на ужин? Юный господин встречает гостей и просил Эстер проводить юную госпожу. Эстер перенесёт в обеденный зал! И только я собиралась возразить, что мне полагается ходить пешком, как крохотная ручка сжала моё запястье и мир потемнел. Твою ж мать…***
Меня так часто ругали на итальянском, что давно подготовленная фраза сорвалась с языка раньше, чем я открыла глаза. — Zabini, chiudi la bocca e lascia che mi rallegri dell'incontro. — Uh… va bene. Картинка перед глазами сильно плыла, но это не помешало увидеть совершенно обескураженное лицо Блейза. Впрочем, стоящий рядом с ним Теодор выглядел немногим лучше, с той лишь разницей, что по его лицу уже спустя мгновение расползлась кривая усмешка. — И давно ты готовила этот ответ? — С апреля. Ты не представляешь, как сложно было найти словарь. Иногда мне кажется, что для людей, которые собирали школьную библиотеку, кроме английского существовали только руноскрипт и латынь. — Это школа магии, а не институт филологии, — пожал плечами Малфой, подходя ближе и садясь в стоящее рядом кресло. Только проводив его взглядом я обратила внимание на место, где оказалась. Терраса. Из десятков зданий на острове Нотт для ужина выбрал улицу. Здесь, на округлом, мощеном серым камнем выступе, который от обрыва отделял лишь невысокий каменный забор, увитый багровым диким виноградом, стояло несколько приземистых плетеных кресел, забросанных такими же темно-красными подушками и плечами, и один широкий стол странной, похожей на каплю, формы из темного, немного мутного стекла. Ветер с моря словно огибал нас, не касаясь, и вокруг стола было теплее. Несколько мелких вазочек, похожих на разбитую скорлупу страусиных яиц, держали в себе яркий рыжий огонь, от которого было теплее. Здесь было удивительно уютно. Слишком уютно для обрыва над бушующим морем. — Даже если так, я в Хогвартсе всего за год услышала больше пяти разных языков, — отвлекшись, я снова вернулась к разговору. Блейз успел занять место слева от меня. — Астория во сне иногда говорит на немецком. Ты знал об этом, Драко? — Мне не доводилось делить с ней спальню, — уголком губ усмехнулся Малфой, обернувшись ко мне. — Но я знаю, что их бабушка была немкой. — Да, я тоже об этом слышал, — подтвердил Блейз. — Она воевала на стороне Гриндевальда, ход войны к тому времени уже обернулся против него. Вроде бы, один солдат спас её, полюбил и тайно отправил в свой дом в Британию, собираясь потом жениться. А там она влюбилась в лечившего её врача и вышла замуж раньше, чем тот вернулся с войны. — Не самая красивая история, — я не удержалась и поджала губы. — Это подло. — Да. Совсем не книжная история, — согласился Драко. — Того солдата звали Альфард Блэк, и с тех пор он никогда не женился. Не смог. Моя мама его племянница. Он умер в начале второй войны. Застрелился из револьвера, когда её убили. — Ох драккл… Паршиво. — Блэки никогда не знали меры в чувствах, — пожал плечами Драко. — Наверное, это и стало истоком того семейного безумия. — Которое сгубило древнейший род, — эхом откликнулся Блейз. — Я слышал, что последние Блэки сошли с ума. Но не все ведь… — Интересно, а сбежавший… Сириус Блэк. Как думаете, он тоже безумен? — поежившись, хотя нас не достигал морской ветер, я накинула на плечи плед. — Я была в гостях, когда его увидели в Оттери. Хозяева дома вели себя так, словно он очень опасен. — Он первый, сбежавший из Азкабана, — Блейз пожал плечами так, словно это и был ответ. — Этот человек сделал две странные вещи, — от голоса Нотта я вздрогнула и обернулась. — Он привел Лорда туда, где тот погиб. Сириус Блэк стал причиной поражения Лорда и причиной победы света. — Это двояко. — Результат оправдывает средства. — Не всегда. — Если бы не он, неизвестно, когда и как закончилась бы та война. Луна, ты можешь говорить, что это эгоизм и жестокость, но ни одна война не проходит без жертв. И те пятнадцать человек, которые погибли по вине Блэка — не самая большая потеря тех лет. — Звучит цинично, — коротко сказал Блейз, пока я молчала, подбирая слова. То, как эта сторона относится к Сириусу… я не ожидала такого. Что угодно, только не эта пустая и горькая благодарность за конец войны. Если бы я не знала, кто такой Сириус Блэк, что бы думала о нём я сама? Считала бы его предателем и убийцей, как семья Диггори? Или была молча благодарна ему за то, что война закончилась раньше, чем я запомнила её? Что бы сказал о нём отец? — Знаешь, Теодор, мне кажется, ты только что сломал Лавгуд. — Луна? Взгляды всех трех парней обратились ко мне. Я поежилась. — Пытаюсь понять, как отношусь к этому, — честно ответила я, встретившись взглядом с Тео. — Тебе не нужно это, Лавгуд, — голос у Малфоя был почти усталым. — Вешать ярлыки на людей только потому, что повесили все остальные, не лучший выход. Ты можешь и всю жизнь прожить, никак не относясь к нему, и в этом нет ничего неправильного. — Или придет время, когда тебе не придется задумываться над ответом, потому что ты уже будешь знать его, — добавил Нотт, коротко кивнув Малфою, словно отметив его правоту. — Во всяком случае, сейчас я предлагаю поговорить о другом. Гринграсс прибудут через пару минут, и я не уверен, что хочу объяснять им причину молчания за столом. Парни, словно по давней договоренности, перешли к разговору о погоде, по всем канонам британских традиций. А мгновением спустя на террасе появились сестры Гринграсс. Я улыбнулась. Эльфы подали ужин. *** Колкое чувство страха, встретившее меня в этом доме, снова скользнуло по позвоночнику. В окне дома, стоящего в стороне от террасы, смазанной тенью мелькнул силуэт. Маленький, едва ли выше моего плеча. Ребенок. — Тео, сколько семей сейчас живет на этом острове? — бестактно вклинившись в разговор, я повернулась к столу. Девочки давно ушли в спальню, и сейчас на террасе остались только парни, я и несколько кружек с красным, как кровь, чаем. От напряжения мышцы спины почти что сводило. Я настолько чувствовала тот холод, что мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, как он ходит по дому за моей спиной. И смотрит. Он тоже чувствовал меня. — Живут моя и еще пять из ковена, — легко переключившись с темы недавнего матча по квиддичу, он ответил так, словно этот вопрос ничего не значил. Может, он считает, что я вспомнила дневной разговор. Наверное, так было бы даже лучше. — Но сейчас на острове только мы. Остальные отбыли с отцом на соседний остров, там сейчас сбор урожая. — А в тех семьях есть дети? — Нет. Все остальные старше нас — сироты, оставшиеся от погибших. На войне и после неё было не до детей, да и остались толком старики и сироты, сейчас младший из них на пятом курсе. Зачем ты спрашиваешь, Луна? — Интересно, — соврала я. Тень позади замерла на месте. Я буквально чувствовала, как спина костенеет от страха. — Интересно? — он выгнул бровь. Парни молчали. — Да. Интересно, зачем ты мне врёшь. Теодор посмотрел на меня хмуро и с недоверием. Я видела, как жилы на его руках напряглись от того, как сильно он сжал под столом ладони. Малфой с Забини непривычно молчали, прожигая взглядом то меня, то его. — Это сквиб, верно? — Ты задаешь странные вопросы, Лавгуд, — глухим голосом проговорил он, вытащив руки на стол и нервно сжав пальцы в замок. Он не знал, к чему я веду. По глазам было видно, что не знал. Скелеты в шкафу Ноттов. — Он из вашей семьи? Не из ковена. Да… я права. Теодор поджал губы и почти прорычал — глухо и надломлено, резким жестом расцепив руки и смахнув со стола кружку. Та разбилась о каменный пол, но звон почти не было слышно из-за шума моря, бушующего под скалой. — Зачем ты лезешь в это, Лавгуд? — Затем, что вы идиоты. Голос прозвучал удивительно грубо и глухо, и Нотт дёрнулся, как от пощёчины. Огонь на столах вытянулся и резко погас, и в темноте я ещё отчётливее ощутила холод, подошедший почти вплотную. — Уведи всех. Прикажи эльфам. Немедленно! Он посмотрел на меня горящим от злости взглядом, но щёлкнул пальцами и отдал приказ. Мальчишки и слова сказать не успели, когда их прямо из кресел выдернули домовые эльфы, исчезнувшие с тихим треском. Или нет. Нет. Треск был за моей спиной. Нотт смотрел за мою спину остекленевшим от страха взглядом. — Лавгуд, что это?! Что это такое?! Я не ответила. Обернулась, зная, что увижу. Черное облако, густой от гари дым, клубилось в нескольких ярдах от меня. Словно осевшая на скалы грозовая туча — в ней, продираясь сквозь осязаемую тьму, сверкали багровые молнии. Оно пульсировало, билось, как бьётся сердце. Я слышала об этом, но никогда не хотела увидеть. Слова сорвались с языка почти шёпотом. — Обскур.