Обратная сторона Луны

Завтрак придал сил, а томатный сок — желания жить в принципе, чтобы когда-нибудь снова попросить его здесь на завтрак. Интересно, они закупают овощи или растят их сами? Ещё в детстве мне казалось, что такие обособленные замки крайне автономны, а если учесть, что этот находится на острове и живут на нём маги, которые в принципе не особо социальны… — Оденешься? — Что, прости? — оторвавшись от мыслей, я обернулась к Тео. Опустевшие тарелки со стола успели исчезнуть, как и раздражавший Нотта стакан со следами сока на стенках. Вместо этого на столике лежала стопка невзрачных вещей. — Оденешься? — медленно повторил он и усмехнулся. — Можешь пойти и босиком, но нести тебя, когда ты обморозишь ноги, я не собираюсь. — Зря, — только и пожала плечами я, потянувшись к вещам. В тонком льняном платье, в котором я не пойми как оказалась, действительно было прохладно, несмотря на август и длинный рукав. Вроде бы острова южнее Великобритании, но, в то же время, это всё-таки уже океан… В стопке вещей оказались плотные высокие гольфы и сложенная накидка тёмно-синего цвета, под нею же — крепкие кожаные туфли с простой застёжкой. Подтянув подол платья вверх, чтобы натянуть на босые ноги гольфы и обувь, я бросила взгляд на Теодора. Он встретил его приподнятой бровью. — Что не так? — Не хочешь отвернуться? — Ты правда тешишь себя тем, что меня интересуют твои разбитые коленки, Лавгуд? — Но ты ведь заметил, что они разбиты, Нотт. Казалось, случай с обскуром был давно, но с того момента прошло от силы часов семнадцать. Ранки на теле только успели подёрнуться корочкой из сукровицы и после моего резкого «падения в кресло» всё ещё немного кровили. Кое-как подтянув гольфы к границе ранок, я уже быстрее обулась. — А что это за одежда? Как на меня шили… — одернув платье, полы которого тут же упали почти до самой земли, я потянулась за накидкой. — Женщина, которая вчера тебя переодела, сняла мерки, — по-доброму усмехнулся в ответ Нотт, наблюдая за тем, как я пытаюсь умостить накидку на плечах. — В ковене почти всё делают сами и собрать тебе вещей не составило труда. — Это… мило… — в который раз запутавшись в застёжке, я поверженно опустила руки. — Ты бездарность, Лавгуд. От его насмешки хотелось вспылить и ответить что-то колкое и обязательно обидное, но я не успела — Нотт, подтянув накидку к шее, легко закрепил сложный для меня замок где-то над самыми ключицами. Я на секунду почувствовала себя персонажем какого-нибудь фильма о средневековье, а ещё замок вокруг… это было совершенно особенно. Нотт кривил губы, когда я задумчиво водила пальцами по обшитому краю накидки. — Что не так? — Я не привыкла к одежде… этого мира. — Не лучшее заявление для слизеринки, не находишь? — хмыкнув, он поправил накидку, выравнивая её складки на плечах. Чувствовалось все вместе одновременно непривычно и… словно родное. — Ведьма в джинсах выглядит нелепо. — Но они проще и удобнее. — Но ты принадлежишь этому миру. Соответствуй ему, Лавгуд, — как-то чрезмерно серьезно сказал он, шагнув в сторону и положив руки в карманы брюк. Я на мгновение замерла, зацепившись за его фразу, но он не дал мне задуматься. — К тому же, тебе идёт. — Можно, я не буду краснеть и говорить «спасибо»? — отвернувшись, потому что чертов румянец всё же согрел щёки, я попыталась съязвить и вздёрнула подбородок. — Лавгуд, тебя точно воспитывала одна из священных двадцати восьми? Стукнув его кулаком в плечо, я нахмурилась. Нотт потёр рукой место удара, и его задорная усмешка не предвещала хорошего. — Бьёшь ты так же плохо, как держишь меч, — насмешливо бросил он и, просто развернувшись, пошёл к одной из длинных террас, тянувшихся по кайме острова. — Тебе ничто не мешает меня научить, если ты такой мастер, — догнав его и обойдя на шаг вперед, я скривила губы. Такое ребячество отчего-то получалось само собой — рядом с этим заносчивым хамом мне хотелось язвить. — К сожалению, я не дерусь с девушками. — К сожалению? — Да, потому что иначе я бы с радостью прибил тебя ещё на первом курсе. — На всякий случай напомню, что на первом курсе я убила Василиска. — Тебе просто повезло. — Я вытащила меч — значит, я воин. — Ты правда думаешь, что поющая шляпа компетентна в данном вопросе? — Она же распределила меня на Слизерин. — Именно это заставило меня в ней усомниться. — Я большая слизеринка, чем ты! — Ты говоришь это после того, как убила символ факультета в тайной комнате основателя факультета? Это было очень по-гриффиндорски. Особенно с оглядкой на меч. — Видишь, ты признал, что я его убила! — Лавгуд, ты противоречишь сама себе. Фыркнув, я сложила на груди руки и вздернула подбородок, всем своим видом изображая оскорблённое достоинство. Нотт, посмеиваясь, шёл вровень, как бы я ни старалась идти на шаг впереди. — Так ты не будешь учить меня драться? — Нет. — А держать меч? — Тоже нет. — Если я когда-нибудь погибну в бою, это будет потому, что ты отказался меня учить. — Ты уничтожила Обскура голыми руками. — Я не… — начав, я прикусила язык. «Чёрт!» — Что? — Мне просто повезло. — С Василиском ты утверждала обратное. — Я женщина и могу противоречить себе сколько угодно. Нотт приподнял брови и вдруг, запрокинув голову, расхохотался. Глядя на него, я и сама не сдержала улыбки, остановившись. Препираясь, мы подошли к одной из трёх ниш, каскадом разбросанных по крутому склону скалы на десяток ярдов вниз. Вдоль этих террас с дальнего угла шел ручей, водопадом срываясь вниз на каждом ярусе и ложась гладким озером на одной, а гранитные своды терялись в пушистых кронах редких раскидистых деревьев. Тёмных и красных кронах… Багровая листва на чёрном камне издалека казалась пятнами крови на скалах. А за ними, за самой нижней террасой, был обрыв, под которым бушевал чёрный от шторма океан. Казалось, что вопреки выбитым в скале террасам, это место было нетронутым и… древним. — Нравится? — послышался голос Нотта за моей спиной, когда я, как завороженная, сама медленно пошла вперёд. — Астории с Дафной мы утром показали оранжерею. Ты замечала, что Тори в восторге от белых хризантем? — Она любит все цветы. — А ты? — Полевые. Отец на лугу перед домом высадил столько разных, что они цветут с самого февраля до первого снега. — Звучит красиво. — Здесь тоже красиво. Что это за место, Тео? — Что ты чувствуешь? — Воздух. Силу. Спокойствие. Что это за место, Тео? Он не ответил — только отчего-то взял за руку и пошёл вперёд, ведя за собой. По скале полз плющ и пушистый изумрудный мох, и я не заметила бы ступеней, если бы шла одна. Стоило нам подойти к первым деревьям, как лёгкий сумрак словно окутал, а из звуков остался только шелест листьев в кронах и тихий плеск воды, струящейся по камням. Я молчала. Теодор вёл меня вперёд, пока не подошёл к самой кромке гладкого озера. Здесь росло самое большое, раскидистое дерево с крупными багровыми листьями и голой белой древесиной, на которой не было защитной коры. Я никогда не видела таких деревьев, но сейчас, глядя на него, мне казалось, что я вижу нечто знакомое. Тео отпустил мою руку и я по инерции шагнула вперёд. Ветер, подняв ворох опавших листьев, ударил в лицо, спутав волосы и подарив ощущение неописуемой, необъяснимой радости. Такой, с которой моряки сходят в родном порту. Я как будто пришла домой.