Обратная сторона Луны

Минуты тянулись вечностью. Я стояла, замерев у самой кромки воды, и носки моих ботинок почти касались пруда. Широкая крона древнего дерева накрывала нас и всё озеро, скрывая от неба и словно этим отрезая от прочего мира. Прочего — пренебрежительно, надменно, холодно. Как будто это место было старше и важнее остального острова. Нотт стоял за моей спиной молча, предоставляя возможность принять и осознать всё самой. Дерево росло из самого озера, или это озеро каймой окружало его, но… эта вода была сильнее моря вокруг. В ней — и в воздухе — было столько душ, что я почти задыхалась. Это как оказаться в горах после душного мегаполиса. Переизбыток кислорода. Почувствовав, как от головокружения меня шатнуло, я сделала шаг назад. Дальше от воды, чтобы не коснуться её, потому что я кожей чувствовала: коснусь — разъест. Как кислота. Нотт обхватил меня за плечи, не давая упасть, и за это я была ему почти благодарна. — Сколько лет твоей семье, Нотт? — вышло коротким и сиплым выдохом. Все мысли сложились в несколько слов и тяжелое осознание того, что это место — древнее Хогвартса и магической истории Британии. Древнее и сильнее. Он усмехнулся тихо и многозначительно, как будто ждал этих слов и что-то самому себе доказал. И отступил назад, уведя меня на несколько шагов от живой воды и дерева. — Ноттам — мало. До семисот, — ответил он, помогая мне сесть на замшелый камень в стороне. Словно предназначенный для того, чтобы садиться, когда подкашиваются ноги. — Но история до Ноттов насчитывает втрое больше. Угадаешь, почему? — Потому что в те века на севере не давали фамилий… — тихо ответила я, прикрывая глаза и выдыхая. — А потом вы назвались именем богини ночи. Как я не поняла раньше… Нотт, я ведь читала о ней. Внучка Локи. Неслабо вы замахнулись… — Разве ты бы удержалась, выбирая себе имя сама? — усмехнулся он в ответ. — Легенда гласит, что этот остров был на севере тысячи лет назад. Но после, когда север раскололся, он оказался… Нигде. Не склонен верить легендам, но… Ты — отличное подтверждение их. — Нигде? — почти глухо отозвалась я, хмурясь. — Мы ведь не на юге Британии, верно? — Верно. Ты слышала о блуждающем острове? — протянул он, отходя в сторону и позволяя мне сесть на один из плоских, выщербленных веками дождём и ветром, камней. Я лишь мотнула головой, слыша, как похрустывают от этого шейные позвонки. Надо снова заняться собой, иначе закостенею… — Остров, который не имеет координат. И в шторм, оказавшись на песчаной отмели, рыбаки попадали на него. Два человека с разных концов Британии могли оказаться на его берегу в одну секунду… Эта легенда почти забыта с тех пор, но… Он тяжело вздохнул, качнув головой и сев рядом. Я лишь подвинулась, успев подобрать юбку. — Но, — твёрже повторил он, словно собравшись с мыслями. — Любая легенда начиналась с истины. Блуждающий остров существует много веков. Путь к нему ведёт с множества крошечных островов и отмелей по всему побережью Британских островов. Это — череда осколков границы ненаносимости, которая раскололась десятки веков назад. Остров далеко в северном море, но к нему ведут больше тридцати дорог. — И на этом острове живёшь ты, — на выдохе сказала я, даже не спрашивая. Это перестало быть вопросом. — И ты. И весь ковен, — согласно кивнул Нотт. — Мы находим бреши и латаем их год от года, но несколько ходов всегда остаются открыты. Один из них был в южном море, и через него прошла ты. Он был к тебе самым ближним. — Здесь, и правда, не южный ветер… Я думала, дело в духах, — я усмехнулась, опустив голову. — Грешила на циклоны и климат, но всё оказалось гораздо проще. Ха. Сокрытый остров с разломанной границей за северным полюсом из тысячелетней легенды. Проще, конечно, трижды… Зарывшись пальцами в волосы, я растрепала их и надавила на кожу кончиками пальцев, массируя и чуть царапая ногтями. Это было отрезвляюще в условиях происходящего вокруг безумия. — Нормальным девушкам вы показали оранжерею, а не место силы, — получилось таким тоном, словно я сейчас ябедничала Нотту на него самого. Смех Теодора кажется непростительно лёгким и беззаботным. Мне показалось это обидным, и я пихнула его локтем в плечо. — Астория на хризантемы отреагировала с большей эмоциональностью, чем ты на это, — объяснил он спокойнее, но в голосе всё ещё слышалось веселье. — Да и из всех, кого я знаю, ты единственная, кто способен принять такую правду. К тому же… Он поднялся и, оправив брюки, подал мне руку. — …любой, кто желает зла Ноттам, здесь потерял бы рассудок. Я её проигнорировала. — То есть, это был бинарный тест с летальным исходом? — Не летальным. — Потеря рассудка равносильна смерти. — Но ты прошла. — Уверена, что в новых обстоятельствах не пройду. — Врёшь. — Почему это? — Потому что мы ещё не ушли с рощи и ты ещё адекватна. — Тео, последнее, что сейчас можно сказать обо мне, это «адекватна»! — Реагируешь вполне спокойно. Хотелось топать, но обувь ступала по выбитым в скале ступеням легко и бесшумно. Тео следовал за мной, не отставая и на шаг, но позволяя мне идти впереди, демонстрируя собственное недовольство. — Это был приказ отца? Проверить человека, которому твой клан теперь оказался должен? — Ковен, — равнодушно поправил Нотт, проигнорировав остальные слова. Согласившись молча, словно обходил запрет говорить о намерениях вслух. — Интересная методика решения конфликтных ситуаций. — Владеющий информацией способен уничтожать поколения. — Если вы не станете решать вопросы со мной тактичнее, я действительно захочу уничтожить как минимум молодое поколение Ноттов. — Я учту. К домам возвращались молча. Даже шагов слышно не было — наверное, эта бесшумная обувь была одним из секретов клана. Удобно, когда тебя не слышит противник. В Махотокоро меня учили целой науке предугадывать движения противника по скольжению его подошв и развороту стоп. Даже заставляли сопротивляться ударам вслепую. Сколько синяков тогда было выбито на моём теле знает одно лишь небо. — Ты невыносима даже когда молчишь, — говорит Теодор, когда мы подходим к террасе. — Тебе не кажется, что я должна тебя ненавидеть после случившегося? — Нет. Мы заложники обстоятельств. — Не забудь добавить, что во всём виновата я. — Обскура уничтожил не я. — Но и не в моей сестре он жил на глазах всей семьи. — Ты токсичная. — А ты эгоцентричен. — Как скоро ты признаешь, что я тебе нравлюсь? Я обернулась так резко, что волосы хлестнули по лицу. Нотт стоял в двух коротких шагах, глядя на меня с такой самодовольной усмешкой, что захотелось ему врезать. Ногти впивались в ладони до глубоких борозд. Обскур внутри шевельнулся, чувствуя гнев. — Твоим взглядом можно плавить металл. — Ты повторяешься, Нотт. — А ты игнорируешь мои вопросы, Лавгуд. — Я не обязана отвечать. — Потому что не можешь придумать подходящую ложь? Я выдыхаю коротко и резко, разворачиваясь к нему спиной. — Стоило позволить обскуру тебя убить. И, не оборачиваясь, поднимаюсь по лестнице в комнату. Держать осанку и самообладание сложнее, чем удерживать под контролем дух тёмного лорда столетия. — Ты очаровательна в бешенстве, Лавгуд. Ногти пронзают ладони так, что я слышу, как они мокреют от крови. Вот же… самодовольный кретин.