Обратная сторона Луны

Это выглядело нелепо. На задворках сознания царапнуло что-то, как часто бывает, когда я как будто узнаю какие-то неизвестные моменты. Это дежавю случается слишком часто, но быстро ускользает сквозь пальцы, как будто я пытаюсь руками перехватить воду под краном. То, с какой скоростью мы отскочили друг от друга, казалось непостижимым — только губы всё ещё горели от слабого удара. Металлический привкус крови отпечатался ржавчиной на языке, заставив прислонить ладонь костяшками пальцев к разбитой губе и втянуть их, зализывая эту ранку. Кровь была почти пресной, и сейчас единственное, о чём я думала, о чём я старалась думать, была анемия, с которой нужно бороться. И этот вкус. Тошнота подступила к горлу. — Луна, я… Я не стала дослушивать, да и слушать в принципе, поднявшись на ноги и вслепую выскочив в коридор. В паре купе от нашего был туалет, и я буквально пробежала этот десяток футов, сразу включая в кране воду и сплёвывая в раковину кровь. Нижняя губа пульсировала, кровь текла и плохо сворачивалась, и я несколько раз набирала полный рот воды, чтобы не чувствовать этот отвратительный вкус. И стоило мне в третий раз подставить ладони под воду, когда та… заледенела прямо в моих руках. Я никогда не видела, чтобы проточная вода мгновенно замерзала. Брызги и то, что успело набраться в ладонях, стало попросту маленькой ледяной глыбой, которую удалось разбить в руках и приложить крупный кусок к губе. Это было странно. Слишком странно. И… вдруг в голове отчётливо сформировалась мысль «дементоры». Они в поезде. Они тут. Голова заболела, словно взрываясь, и уши заложило с шумом крови. Такие обрывки памяти порой проскальзывали, но быстро исчезали, не позволяя удержать их в мыслях надолго. Я зажмурилась и напряглась, пытаясь ухватиться за мысль. Точно, они ищут Сириуса Блэка. Он сбежал из Азкабана, он ищет крестника, он… он не… он не… — Чёрт! — я с размаху всадила кулак в железный борт раковины, ударяя по нему ребром согнутой ладони. Я не помнила. Я забывала даже то, что мне удавалось вспоминать. Моя память умирала. Надо вернуться в купе. Надо вернуться, запереть дверь и переждать. Но прежде… я расстегнула сережку в ухе и, надавив острым гвоздиком на кожу, нацарапала на руке несколько обрывистых слов «Сириус. Гримм. Помощь». На тонкой коже следы впечатывались красными полосами, обещая оставить саднящие царапины на несколько дней, но это и было то, что мне нужно. Одёрнув рукав рубашки обратно, я плотнее прижала кусочек льда к щеке и выскользнула в коридор, возвращаясь в темноте в купе и прикрывая за собой дверь. Короткий щелчок замка за спиной позволил выдохнуть. — Луна… — Нотт подскочил с места, пытаясь шагнуть ближе, но подступающий холод леденил спину, и я без слов приложила ладонь к его рту. — Чшш… В купе хогвартс-экспресса двери стеклянные. Ты видишь каждого, кто проходит. Я не видела, кто в тот момент прошёл за моей спиной, но я поняла это по взглядам парней. По расширившимся в страхе зрачкам, по поднятым бровям Драко, по беззвучному ругательству, слетевшему с едва шевельнувшихся губ Блейза, по чуть дрогнувшей челюсти застывшего передо мной Теодора. Я не оборачивалась, и это стоило мне всех сил. Даже обскур внутри сжался, чувствуя прошедшую мимо угрозу. Он, как чистый сгусток души — бестелесная добыча таких существ, и сейчас он напряжённо замер где-то внизу груди. Я чувствовала эту давящую тяжесть, словно мне ртути налили в лёгкие. А потом в стороне послышался истошный крик, и я сглотнула, чувствуя, как сильно всколыхнулись души тех, кто был там. Боль прострелила в висках, заставив меня медленно сползти по двери на пол, жмурясь от неё. В глазах на несколько долгих секунд потемнело — я чувствовала, как меня подняли и усадили на кресло, прислонив к углу между окном и спинкой, как несколько раз слабо похлопали по щекам, как попытались прислонить к губам флягу с чем-то, но замерли, когда я поморщилась от боли в разбитой. Кусочек льда выскользнул из ослабшей ладони на ноги, колким холодом скользнув по бедру и упав на сидение. Дышать получалось часто и прерывисто, как будто рёбра сжали тугим корсетом. Голоса парней я слышала будто сквозь вату, слабо различая, кто из них говорит и кто те две фигуры, что в темноте маячат перед глазами. А потом сознание окончательно уплыло.

***

Яркий свет в купе мог значить одно: поезд приближается к станции. Он загорался сильнее, чтобы школьники успели переодеться и собрать вещи по сумкам, минут за десять до прибытия. В остальное время он был более приглушённым и не так бил в глаза. Значит, я отключилась сразу на несколько часов. Спала? Так и есть — когда глаза чуть привыкли к свету, я поняла, что лежу на сидениях, а все трое парней ютятся напротив. С силами я собиралась, наверное, минуты две, и только потом заставила себя подняться и сесть. В ушах всё ещё немного пищало. — Держи шоколад, — тут же Блейз протянул мне обездвиженную половину лягушки. — Он должен помочь после де… дементоров. Я не стала изощряться на слова, молча кивнув в знак благодарности и надкусив сладость. Губа за несколько часов некомфортно опухла и саднила, заставив поморщиться, когда пришлось ею двигать. — Нотт, ты — оружие, — бросила я полушёпотом, стараясь растопить шоколад на языке от тепла тела, растирая его языком по нёбу, чтобы не пришлось жевать. Надо будет заскочить к мадам Помфри и попросить лечебную мазь. — Это стечение обстоятельств, — как-то вяло отозвался он на моё замечание. — Ты не только украл мой первый поцелуй, но и напрочь его испортил, — пожаловалась я, бросив беглый взгляд на него, а затем на как-то подозрительно кашлянувшего Малфоя. Парни уже сидели в полной форме, да и мне оставалось только накинуть мантию. Тормозные колодки заскрипели, и экспресс начал замедлять ход. Бросив взгляд на столик, я сгребла нетронутые сладости и книгу в сумку без разбора: потом разложу по порядку, сейчас важнее было добраться до спальни. А ведь ещё пир… Повисшее натянутое молчание, когда один пытается не язвить, второй — не отвесить комментарий, а третий — не рассмеяться, заставило меня снова посмотреть на мальчишек. Парней. Маги действительно растут достаточно быстро… Взгляд непроизвольно упал вниз. А вот Луна как женщина расти пока что даже не думает. Я спешно отвела взгляд от себя, вернувшись к созерцанию спектра эмоций на лице Теодора, который выглядел одновременно смущённым, злым и виноватым. Чувствуя, что нагнетаю этим обстановку, я потрогала кончиками пальцев горячую от опухлости губу, заметив, что верхняя тоже чуть слабее пострадала, и бросила на него укоризненный взгляд. — Ты опасный человек, Теодор, — словно читая мои мысли, Забини всё же комментирует ситуацию, и его смех немного разрядил обстановку. — Как ты себя чувствуешь, Луна? — голос у Драко спокойный и усталый, и его легко понять в этой ситуации. — Губа болит, — вновь пожаловалась, сдвинув брови. — Придётся потерпеть до гостиной. Я попробую обработать там, — с лёгкой улыбкой протянул он, чуть склонив набок голову. — Но не могу не заметить, что тебе идут большие губы. Я тихо засмеялась и неосознанно растянула губы в улыбке, но тут же зашипела ругательства, нахмурившись. — Провокатор. Поезд с рывком останавливается. — Не могу не согласиться, — тихо смеётся в ответ Малфой, поднимаясь с места. Нотт встаёт следом и подаёт руку одновременно с Забини, и я замираю в нерешительности на пару долей секунд, прежде чем обхватить руку Блейза, позволяя подтянуть меня на ноги. И наверное, дело совсем не в том, что я левша. Уязвлённый взгляд Нотта стоит таких моментов.