***
В Большом зале было пустынно. Сегодня на обед подавали бекон, курицу и поджаренные колбаски, что вполне могло означать, что звёзды иногда могут сойтись и для него. Завернув как можно больше всего в салфетку и прихватив со стола едва не дюжину булочек, присыпанных кунжутом, я тайком смахнула всё это в специально подставленную раскрытую сумку. Не хотелось, чтобы потом мне задавали лишние вопросы. Для вида поковыряв ещё несколько минут вою порцию, я старалась собраться с мыслями. Внахлёст подойти к собаке и выдать его биографию в морду казалось идеей до крайности отвратительной, пусть и самой прямой. Однако и сделать вид, что я просто так вчера соврала о нём, не выход. Слишком подозрительный взгляд тогда был у этой собаки. Тем временем искусственное небо над столами стягивало серыми тучами.***
До опушки леса я добралась в чувствах до крайности растрёпанных, если так можно было о них сказать. Ничего не решила, не составила запасной план и другой запасной план на запасной план, не определилась с тем, что буду ему говорить. Но чёрный косматый пёс ждал меня под тем же деревом, под которым я увидела его вчера. Тощий, весь в колтунах, крупный — если бы я не знала, кто он на самом деле, никогда в жизни не подошла бы к такой пугающей собаке. Это не был декоративный пудель. Это был действительно хищник. Опустившись на корточки, я достала из сумки салфетку и вывалила на неё часть еды. Залоговая стоимость разговора с мистером Сириусом Блэком. Он посмотрел недоверчиво, но к еде подошёл и обнюхал. — Ешь, школьников не травят на обед, а я из отрав могу только забродивший сок сделать, — утешительно сообщила я. Пёс поднял на меня взгляд и посмотрел, почти смерив. Хорошо, что я в эти два дня не надевала символику факультета — велик риск, что он бы и на милю не подошёл к слизеринке. И всё же он начал есть. Я покорно сидела на корточках, наблюдая, как быстро кончается еда на салфетке. Кажется, он голодал целую вечность. Заранее достав из сумки тарелку, до создания которой уровень моей трансфигурации был слишком унизителен, я наполнила её водой. Да, в чарах я определённо была успешнее. Мне бы тот же успех в принятии важных решений в условиях неопределённой реальности, и можно было бы назвать себя умной. — А ты не такой и страшный, — бросила я, подставив ближе воду. Всухомятку есть — очень, очень плохая идея. — Хоть и на гримма похож. Пёс смотрит на меня с непониманием, и я бы поверила, что он обычный, не будь одного явного различия, которое видишь всегда, стоит лишь один раз заметить. — Ты знаешь, что анимагия не меняет цвет глаз? — невинно спросила я, заранее приготовившись к бегству, хотя, если честно, вряд ли бы я смогла убежать от собаки. Пёс скалится и глухо рычит, отодвигаясь на шаг назад. --… не знаю, кто ты и зачем превратился в животное, но мне кажется, у тебя должны были быть серьёзные причины для этого, — продолжила я самым независимым голосом, каким только смогла, пока по спине пробежал холодок мурашек. — Мне кажется, ты хороший. У тебя глаза добрые. Пёс застыл без звука. Кажется, я победила. Достав из сумки вторую часть еды, я выложила её на ту же бумажную салфетку. — Смотри, тебе лучше не есть много за раз. Оставь это на ночь, а то ты такой голодный… — я накрыла еду сверху второй салфеткой и медленно, максимально медленно пододвинула ближе к корням дерева, где у пса была своеобразная берлога. — Вечером я не смогу выйти, это опасно, но завтра я принесу ещё еды. Тебе понравилось? Забалтывая, я вытащила из сумки ещё и шерстяной плед, нагло сворованный из гостиной, и положила его в самое углубление под деревом. И правда, неплохое место он нашёл — в основании корней сухо и тепло, туда не попадает дождь и снег, не продувает ветер. Если он всегда собака, то ему должно быть терпимо. Хотя я не была уверена, что он всё время находится здесь — наверное, иногда приходит к замку. Кажется, я помнила, что он был в другом месте. — Вот тут ещё, — выложив сверху простой маггловский листик, я прижала его к земле карандашом. — Если тебе нужна какая-то помощь, ты можешь написать. Я завтра приду и прочитаю. Мне кажется, тебе нужна помощь, бродячий пёс. Поднявшись, я отряхнула колготки, к которым на коленях налипла листва и кусочки земли. С пасмурного неба на кожу упала первая холодная крупинка. Сириус Блэк смотрел на меня совершенно непередаваемым взглядом, пока я отступала назад, и как-то странно фыркнул, когда я улыбнулась и махнула рукой. — Даже если нет, я всё равно принесу завтра ещё еды, — честно сказала я, посмотрев в синие глаза, и развернулась, направившись к замку. С неба падал первый в этом году снег. На душе было теплее — у Бродяги этой ночью хотя бы будет тепло и сыто.***
На этот раз не было пострадавших портретов и паники в замке, что могло значить одно: Сириус не стал пробираться в школу. Я надеялась, что он, наевшись, сумел завернуться в плед и отсыпается, пока небо посыпает окрестности замка снегом. Снегом, на котором отчётливо будут видны следы мягких собачьих лап.