Тиндерони

Как только брат и сестра Джозефы оказались в комнате Мэдисон, та втолкнула Тайлера в кресло, в котором обычно сидела сама, и очередной раз потребовала: — Давай телефон. И кисточку! Заинтересованный тем, что будет дальше, Тайлер подчинился. Действуя, как заправский визажист, Мэдисон повернула кресло с Тайлером к свету и несколько раз обмахнула его кисточкой. — Что ты де… — обалдело начал Тайлер, но тут кисточка проехалась ему по губам и он замолчал. Мэдс тем временем критически посмотрела на его лицо, пробормотала что-то вроде «страшноват, конечно, но чуть лучше обезьяны» и прежде чем Тайлер вновь попытался возразить, начала что-то делать с его бровями. Этого Тайлер снести не мог. Он мотнул головой и рассерженно зашипел: — Мэдс, у тебя есть куклы, кажется, и подружки в школе, зачем ты мажешь меня всякой дрянью и… Боже, что это? Мэдс отвела руку с пинцетом за спину и примирительно произнесла: — Тай, я хочу, чтобы у меня был самый красивый на свете брат. — Мэдс, я тронут, спасибо, но не могла бы ты все же объяснить, зачем ты сначала отрываешь меня от тренировки, затем требуешь телефон, притаскиваешь к себе и издеваешься над моим лицом? Тайлер хотел встать и уйти, но Мэдс загородила ему дорогу. — Я... эмм… хочу наладить свою личную жизнь, — начала она. — Отлично! Я рад! Без меня, пожалуйста! — заорал Тайлер. Мэдисон испуганно приложила палец к губам, показывая глазами на дверь, за которой в любую минуту могла появиться мать. Тайлер продолжил уже тише: — Это не объясняет, зачем ты делаешь со мной все эти ужасные вещи! Мэдисон перешла в наступление: — Чтобы наладить мою личную жизнь, нужно наладить твою личную жизнь, потому что иначе ма велит тебе таскаться со мной, а ходить на свидания с братом еще хуже, чем целоваться с парнем, у которого пахнет изо рта! Пораженный, Тайлер открывал и закрывал рот, как рыба, которую вытащили из воды. — Поэтому, Тайлер, ты сделаешь то, что я скажу! — свирепо продолжила Мэдс. Тайлер затрясся в немом хохоте: — Мэдс, так ты что, хочешь, чтобы я пошел на свидание вместо тебя и целовался с… как ты там сказала? Он смеялся, пока на глаза не выступили слезы. Тайлер, не глядя, стер их рукой, и Мэдисон вновь зашипела: — Держи руки при себе, сейчас снова надо тебя штукатурить! Несколькими аккуратными движениями она что-то намазала на нижние веки Тайлера, снова припудрила, отошла на пару шагов, покрутила кресло, чтобы свет падал на его лицо наиболее выигрышно. Затем достала из кармана телефон брата и сделала фото. — Эй, откуда ты знаешь мой пароль? — возмутился Тайлер. — То-то ты так легко отдал мне телефон, — улыбнулась Мэдс с торжествующим видом. — После всех тех ужасных слов, что ты мне наговорил, я не отвечу. И она показала брату язык. Тайлер устало вздохнул: — Окей, очевидно, ты сделала, что хотела — превратила меня в посмешище и сфотографировала, причем на мой телефон. Теперь у меня два вопроса — чем это с себя смыть и как ты намереваешься распорядиться кадром, сделанным под пытками? Учти, если его кто-нибудь увидит, я буду все отрицать. Мэдисон крутанула кресло, и Тайлер чуть не столкнулся с собой в зеркале. — Ватные диски в ящике справа, средство для снятия макияжа — в зеленой бутылочке слева. — Оно хотя бы ничем не пахнет? Следов не останется? — опасливо спросил Джозеф, щедро поливая плоскую ватку прозрачной жидкостью. — Лей поменьше, смывка стоит двенадцать баксов! — возмутилась Мэдисон. — Хоть бы спасибо сказал, что на несколько минут стал нормальным человеком. — Рассыпаюсь в благодарностях, — съязвил Тайлер. — Итак, Мэдс, я требую ответ на вопрос «зачем ты устроила этот балаган?». Мэдисон села в соседнее кресло и глубоко вздохнула, будто считала про себя до пяти, — Сейчас мы поставим на твой телефон Тиндер.