***
— Девушка, сколько мне еще ждать? — В который раз устало спросил Тёма, обращаясь в окно с номером тридцать пять. — Мужчина, я вам уже в пятый раз говорю, с вашим вопросом нужно обращаться в двадцать седьмое окно! — Раздраженно ответила рыжеволосая консультант банка. — Я обращался, и оттуда меня послали к вам. — Стараясь сохранять спокойствие, пояснил Артём, предчувствуя, что эта дама сейчас взорвется от гнева. — Послушайте! Присядьте пока на диванчик, я попробую найти специалиста, который сможет вам помочь. — Девушка резко встала со своего места и направилась к старшему менеджеру банка. Тёма только тяжело вздохнул и, достав свой смартфон, написал смс-ку Толику со словами: «Здесь полный дурдом, сегодня не получится пересечься». Через пять секунд пришел ответ: «Крепись, это Сбербанк, детка». Спустя еще полчаса ожидания, внимание Тёмы привлекла светловолосая девушка, которая, по всей видимости, тоже находилась в банке достаточно долгое время. Девушка стояла возле двери в кабинет директора отделения банка, устало прислонив голову к стене, а в руках у нее была просто неподъемная кипа бумаг. Она долгое время смотрела на дверь, будто гипнотизируя её, и, словно поддавшись на её умоляющий взгляд, из кабинета вышел невысокий мужчина в строгом костюме темно-синего цвета. Директор приветливо улыбнулся, что-то сказал девушке, после чего она только понимающе кивнула и медленно побрела в сторону диванчиков. Тоня осторожно присела на мягкий диван, положила все свои документы к себе на колени и устало прикрыла глаза. Погружённая в свои мысли, она не сразу поняла, что к ней обращаются… В прочем, такое с ней случалось довольно-таки часто. — Вас тоже уже стопятьсот часов тут мурыжат? Ромашкина открыла глаза и заметила, что рядом с ней на диванчике сидит… Артём Пиндюра…? Друг Влада, её несчастной школьной любви? Нет, нет, не может быть…. — Что, простите? — Все еще не веря, пролепетала Тоня, глядя в карие глаза парня. — Я говорю, вы тоже здесь давно ждете? — Весело проговорил Артём, разглядывая девушку. Что-то в ней показалось ему очень знакомым, как будто он ее давно знал, но никак не мог вспомнить, где же они могли видеться. Девушка была вполне симпатичной, у нее были большие голубые глаза, правильные черты лица и красивые длинные светлые волосы, убранные сзади заколкой. — Да, я уже давно жду, с самого утра. Сначала была длинная очередь, а теперь у них сервер завис. — Уже более уверенно ответила Тоня, хотя со стороны ей ее голос показался жалким подобием пищания мышки Джерри из популярного мультика детства. — Ясно. Я тут тоже с утра, никак не могу закрыть карточку. Артем продолжал пристально вглядываться в девушку, силясь вспомнить, откуда он ее знает. — Не волнуйтесь, карточку закрыть не сложно. Она у вас кредитная или обычная? — Обычная… — О, ну тогда это не займет много времени. Главное, просто дождаться менеджера. — Тоня уже не знала куда деться от столь въедливого взгляда. — Да-да, знаю. Только почему-то, все менеджеры в этом банке сейчас сильно заняты. — Ну, это только со стороны кажется, что они ничего не делают, на самом деле они правда работают. — Простите… Странный вопрос, но мы с вами нигде не могли раньше видеться? И тут тишину банка прорезал громкий голос: — Окно двадцать семь свободно, посетитель с номером талона номер двенадцать, можете пройти! — О, это похоже вас, удачи вам! — Тоня быстро встала с дивана, улыбнулась, и так же быстро пошла к кабинету директора, надеясь, что Тёма так и не вспомнит кто она такая. Но Тёма, уже сидя напротив менеджера по имени Дмитрий, все-таки вспомнил, что это Тоня Ромашкина, девочка, которая училась с ним в одной школе, только на год младше в классе с математическим уклоном. Пиндюра усмехнулся, да, определенно Ромашкина его узнала, видимо, поэтому в её глазах было такое смятение. — Тонечка, я напечатал тебе самую лучшую характеристику и рекомендации. Буду очень рад, если на зимнюю практику ты снова порадуешь меня своим присутствием в нашем отделении. Тоня приняла из рук директора небольшую папку и благодарно ответила: — Большое спасибо, Сергей Степанович. Мне бы тоже хотелось у вас пройти зимнюю практику, но у нас теперь распределением студентов занимается другой человек, поэтому не знаю, к вам меня направят или вообще в какую-нибудь юридическую консультацию. — Будем надеяться, что все-таки тебя направят к нам, а потом, после окончания института, милости просим к нам работать. А что, коллектив ты уже знаешь, у нас тут весело, клиенты не всегда, конечно, доброжелательно настроены, но это же мелочи жизни? Ромашкина улыбнулась и согласно кивнула, убирая все свои бумаги в сумку. — Еще раз большое спасибо. Ну, я пойду? — Конечно, Тонечка. Еще увидимся. — Добродушно промолвил Сергей Степанович, открывая перед девушкой дверь. Тоня, со счастливой улыбкой на губах выбежала из здания банка и полной грудью вздохнула, наконец-то со всеми учебными делами покончено, и впереди целых два с половиной месяца счастливого безделья и посиделок с Дашкой! — Тоня! — Громко крикнул Тёма, спрыгивая со скамейки (со школьных лет он садится исключительно на спинку скамеек, потому что… так удобнее же, нет?). Ромашкина только покрепче прижала к себе свою сумку, наблюдая, как к ней приближается Артём Пиндюра. — Еще раз привет. — Тёма дружелюбно улыбался, однако, Тоня не разделяла его энтузиазма. — Привет… Артём. — Сколько же мы не виделись? — Ну. Наверное, с вашего последнего звонка. — Девушка смотрела куда угодно, но только не в глаза молодому человеку. — Слушай, у тебя сейчас есть свободное время? Тоня, не успев ответить, что у нее куча дел и ей некогда тут прохлаждаться, услышала: — Давай прогуляемся…?***
Шесть лет назад, октябрь. — Ты уверен, может быть не надо? — Неуверенно произнес Ваня Колобков, глядя, как его друг Вася Селезнев достает из своего рюкзака дохлую крысу. — Надо, Ваня, надо. Достала уже эта дура, может, хоть теперь до нее дойдет. — А это точно её сумка, ты уверен? — Все также неуверенно спросил Ваня, думая лишь о том, что, если их «шалость» удастся, и это дойдет до родителей Ивановой, им точно влетит. — Да точно! Только у Ивановой не рюкзак, а эта стрёмная бездонная сумка, где она ее только откопала. — Ваась, может все-таки не будем, это как-то жестоко… — Жестоко? А палить нас постоянно перед преподами, нормально? Уже забыл, как нас за курение в туалете, по её милости, заставили этот же туалет драить весь день? — Ну… Да, ты прав. От меня потом два дня хлоркой воняло. — Так, короче, открывай ее сумку! Ваня Колобков быстро расстегнул молнию на сумке, а Вася осторожно положил внутрь крысу. Затем, восьмиклассники скрылись за дверями столовой и стали наблюдать за подоконником, на котором они оставили сумку одноклассницы. — Да где же она? — В отчаянии прошептала Тоня, так и не найдя свою сумку ни в столовой, ни в раздевалке, ни в классе. Девушка обреченно вышла из библиотеки, решив еще раз проверить столовую. Спустившись на второй этаж, Ромашкина бегом побежала по коридору, все еще надеясь не опоздать на урок. И тут, к ее огромному облегчению, она обнаружила свою сумку на подоконнике возле входа в столовую. — Так, а это кто?! — Изумленно воскликнул Селезнев, видя, как к сумке подошла какая-то старшеклассница. — Ну вот, я же говорил, это не Ивановой сумка… — Колобков, я тебя сейчас просто убью, ты где ее взял? — Там, где ты мне и сказал, в библиотеке! — Идиот что ли, я тебе про женскую раздевалку в спортзале говорил! — Нет, ты мне сказал про библиотеку! И тут мальчики вздрогнули, услышав испуганный вскрик. Старшеклассница в ужасе отшатнулась от своей сумки, закрывая лицо ладонями. — Бежим, быстро! — Скомандовал Селезнев, и оба малолетних хулигана со «скоростью света» умчались на первый этаж. Тоня бежала, не разбирая дороги. Перед глазами постоянно возникала эта жуткая крыса, распластавшаяся на ее тетрадках. Тут Ромашкина резко остановилась, врезавшись во что-то большое и твердое. — Эй, ты чего, так же и нос разбить недолго! Тоня оторвала ладони от лица и увидела перед собой высокого темноволосого парня, и, от сильного нервного потрясения расплакалась. — Пппрости… — Только и прошептала девушка, пытаясь успокоиться, но совершенно не преуспевая в этом. — Да ничего, у тебя что-то случилось? Я могу как-то помочь? Но Антонина уже плакала в три ручья, отрицательно мотая головой. — Ну не плачь, ты же из десятого «Б», да? Как тебя зовут? — Т…Т… Тоня… — Заикаясь, ответила Ромашкина, все еще видя перед глазами несчастную дохлую крысу. — Я Тёма, очень приятно. Какой у тебя сейчас урок? — Б.Би.Биология… — А, ну понятно, чего ты так плачешь. Что ж, мне тоже иногда хочется плакать, когда я иду к уважаемой Ольге Владимировне на дополнительную подготовку к ЕГЭ. Ну не плачь, пойдем, я тебя доведу до кабинета… — Не нннадо, я ссама дойду… Тоня вытерла ладонями слезы со щек и убежала, сгорая со стыда. Чего она расплакалась-то, это же всего лишь крыса….***
Наши дни. — Значит, ты в следующем году уже заканчиваешь институт? — С интересом спрашивал Тёма, разворачивая эскимо. — Да, это у меня уже будет последний год обучения, последний год практики. — Тоня тоже развернула свой стаканчик с пломбиром, с наслаждением вдыхая запах ванили. — Здорово, ты молодец. Да у вас вообще в классе все супер-умные были. Слушай, я в этом парке со школы не гулял. Тёма огляделся по сторонам, радуясь, что в Парке Горького все осталось по-прежнему, те же многочисленные голуби, выпрашивающие у прохожих хлеб… И чайки, наблюдающие за всем с высоты своего полета. — Да, я тоже давно здесь не гуляла. Расскажи о себе, я слышала, ты уезжал в Петербург учиться? — Да, вот только вчера вернулся. — А в каком институте ты учился и на кого? — Я учился в военной академии. Но это нудно слушать и скучно рассказывать, лучше давай поговорим про что-нибудь более интересное? Например, чем ты увлекаешься помимо учебы? — Тёма внимательно вглядывался в лицо Тони, на котором то и дело проскальзывала растерянность. — На самом деле, это тоже не особенно интересно, хотя вообще-то, у меня есть собака… Рекс. Рекс! Боже мой, я совсем про него забыла! Тоня посмотрела на свои наручные часы и ужаснулась, уже пять часов вечера, а бедный Рексик с самого утра дома не гулянный сидит. — Тёма, прости, если я сейчас не поеду домой, боюсь Рекс уничтожит все обои в моей комнате, он уже однажды такое проделал, когда я забыла с ним погулять! Прости, мне правда надо бежать. Артём только понимающе улыбнулся и произнес: — Окей, давай только телефонами обменяемся, может еще как-нибудь встретимся. Тоня, как обычно, смутилась, и достала из сумки свой мобильный телефон.***
«День был холодный, а я влюблен Нас было трое, жалко, что не вдвоем. Он был красивым, на фоне меня А я духом сильный, просто терпел, что ты Так и не видела, как я люблю тебя Или со мной что-то не то Ты была влюблена, тупо в свои дела Вот оно что значит любовь.» Под песню своего любимого исполнителя, Тоня домыла последнюю тарелку, вытерла руки полотенцем и поставила чайник. — Да, наверное, если бы Артём узнал, что я слушаю Дорна, он вряд ли бы со мной обменялся телефонами… Верно, Рекс? Милый черненький тойтерьер с белой грудкой и такими же белыми лапками только склонил голову набок и облизнулся.