Бля

Последний ряд атобуса свободен. Как раз для Милковичей. Они кладут вещи на сидение, а сами располагаются на двух других. Цари должны жить по-царски. — Тааак, ребята, — классная руководительница начала вещать в микрофон, — все кто сидит на рядах, сдвигаемся на правую сторону, сейчас придут ребята из выпускного, мы поедем в одном автобусе. У Милковича защемило в груди. Он, незаметно для себя все пытался найти его в толпе ржущих старшеклассников. Эти веснушки, которыми засыпано все его лицо. Эту бледную кожу, от которой, кажется ночью будет отражаться лунный свет. Эти рыжие волосы, которые так и манят запутаться в них пальцами. Да, он не был красив как мужчина с обложки журнала, но он был идеален. Только Микки пока не понял, что подумал об этом. Лучшая часть чего-либо, как думал Микки — туда поездка, ночь и поездка обратно. Атмосфера окутывает тебя с головой. Сидишь со всеми этими людьми в автобусе… Пусть даже часть из них тебе незнакомы, разговариваете как друзья. Калеб зашел в автобус и, не найдя другого места, сел рядом с парнем-тихоней. Он повернул голову к хвосту машины и огляделся. Его взгляд пал на того задиру из предпоследнего класса, на которого, как ему видилось, запал Йен. Он прищурился для смеха. Брюнет ответил тем же. — Там Бля? — Менди прервалась от рассказа про место, в которое они едут. — Не, там его друг. — Какой? — Хуй проссыт, это, как я понял, его второй бро. — А имя у него есть? — Думаю, есть, но я в душе не ебу какое. — Значит, Бли не будет? — Похоже на то… Это неправильно. Неправильно искать своего врага среди толпы с замиранием сердца. Неправильно расстраиваться и сожалеть о том, что приехал в одно из лучших мест связанных со школой. Неправильно ночами придумывать то, как все могло сложиться именно здесь, именно в этом месте, если бы он приехал. Но Милкович делает это. Всю поездку. Микки сидит на качающейся лавочке и курит когда к нему подходит Менди. — Прошло уже полтора дня, может перестанешь вести себя как мудло и, наконец, поговоришь со мной? Мик поворачивает голову и смотрит на парня, сидящего справа, через проход, на такой же лавочке. Он помнит его. Это тот самый друг Бли. — Эй, чувак, а ты случайно не знаешь такого парня рыжего? Он из твоего класса? — Рыжий? Зеленые глаза? — Милкович кивает, — Думаю, ты про моего брата говоришь. Галлагер. Он не поехал. — Ну уж это я знаю. — Он ночами на него дрочит, — Менди, блять, кто тебя просил. Микки пытается не покраснеть как помидор. Девушка пытается сдержать смех. — Она пиздит, — говорит он парню, пытаясь сохранять спокойствие, но его голос немного повышается. — Ладно, — пожимает Лип плечами, но внутри он орет. Откровенно орет с этих дебилов, которые не хотят блять тупо поговорить. Микки ищет Йена глазами, выходя из автобуса. Он хочет, чтобы тот подбежал к нему и обнял, сказав, что любит и никому не отдаст. Но этого не происходит. В сердце Микки дыра точно размером с этого рыжего обмудка. Йен сидит в комнате когда вдруг вспоминает, что сейчас приезжает автобус. Почему это он вдруг запомнил этот факт? Он для него ничего не значит. Лип, пидр, нарочно не рассказывает ничего. — Какого хуя, чел? — Че? — Почему ты мне ничего не рассказываешь про лагерь? — А чё я должен? — Ну ты у нас разговорчивый. — Не хочу я тебе ничего рассказывать — Все плохо? — Да блять я просто не хочу, окей?! — Ну и в пизду тебя, — Йен вышел из комнаты. Конечно, идти к другу в 10 утра не очень классная идея. Весь сауф сайд спит. Йен постучался в дверь. Калеб открыл. — Что ты здесь делаешь? — Я…Я не знал куда еще пойти… — Что-то случилось? — его тон сменился со злого на обеспокоенный — Я…Мы с Липом посрались и я ушел… — Заходи. Чаю? — Не. Легкое напряжение повисло. Калебу давно уже нравится Йен, но он не показывал этого. — Что бы ты сделал, если бы тебе кто-то нравился, но одновременно ты бы ненавидел этого человека? — парень удивился формулировке, но ответил — Я бы… На самом деле я могу посоветовать тебе признаться, но я знаю, что это чертовски трудно. Поэтому я скажу правду. Я бы доставал этого человека. Пока в один прекрасный день мы бы случайно не встретились и не осознали все. Тогда мы бы поцеловались. Тогда я бы признался. Йен вдруг подался вперед и прижался своими губами к губам Калеба*. Тот положил руку ему на затылок. Целуясь, они стягивали друг с друга одежду. И нет, Йен, конечно, не думал о своем враге пока спал с другим. Нет, он не представлял на месте Калеба своего врага. Нет, конечно, он не кусал губы пытаясь не сказать чего лишнего. Йен бы никогда так не сделал, но его разум его не слушается, подбивая на это и тело тоже. — Я так давно этого хотел…- Калеб проснулся от послеоргазменного сна. Йен молчал. С тех пор Лип стал реже мелькать рядом с Йеном, его сменил Калеб.