параллельность

Konoba — On Our Knees (feat. R.O)

      — Мы получим этот заказ, потому что мы — лучшие! — Нацу не спеша поворачивается в кресле, команда, как один, воодушевлённо кивает, будто не сомневается.       Лис ещё с минуту стискивает губы и прыскает в ладонь, неловко заваливаясь на Грея. Нацу не нравится, как небрежно тот обнимает девушку за плечи.       — Нет, ребята, это правда серьёзный заказ! — Нацу сердито окидывает команду взглядом, спотыкается на спокойной полуулыбке её губ.       Эти губы снятся.       Эти глаза преследуют.       Эти пальцы, теребящие браслет, душат, не прикасаясь.       Нацу, наверное, больше так не сможет.       — Так, я на встречу с клиентом! — он поднимается из-за стола слишком резко для обычного себя и это, похоже, замечают.       Лис тревожно оглядывается, невольно, Нацу очень надеется, что этот жест бессознательный, хватаясь за руку Грея. Лучший друг морщится и делает шаг вперёд, будто собирается отчитывать.       Нацу улыбается, как улыбался бы на эшафоте. Этого хватает, чтобы даже Гажил убрался с прохода, впервые промолчав, хотя вот это наверняка заслуга Джувии.       — Босс! — стук каблуков вбивается гвоздями в основание черепа.       Голова раскалывается.       Нацу делает рывок к лифту.       Люси неожиданно легко догоняет, проскальзывая в кабину изящным движением. Резко выдыхает, прислонившись к стене, и тут же выпрямляется, гордо вскидывая голову — спокойная, собранная, идеальная.       Ожившая обложка модных журналов.       Звезда, сошедшая на миг с пьедестала.       Неумолимая богиня.       Нацу может придумать ещё сотни сравнений, но ни одно ей на самом деле не подходит. Разве что…       Немезида! — высшая кара и награда в одном флаконе.       — Мне кажется, — Люси смотрит прямо, — вы меня избегаете.       — Тебе кажется, — Нацу отвечает, как должен ответить: ради неё, себя, всех остальных. Он смотрит мимо, вперяясь в табло сменяющихся цифр. Десять, девять, восемь — секунды, как и этажи, тянутся мучительно долго.       — Лис говорит, что раньше вы даже в кабинете не сидели…       Пять.       Chanel No. 5 заменяет воздух.       — … а теперь…       Три.       Три карата на безымянном сжигают сетчатку.       — Дело не в тебе.       Один.       — Не в тебе, — Нацу сглатывает, перекрывая рукой выход из лифта, — Люси.       Покорёженное имя катается на языке так же долго, как печёт спину укоризненным взглядом.       Нацу не оглядывается.       Нацу никогда не оглядывается.