Черта

      Безликие духи вызывали у Локи какую-то иррациональную тревогу. Полупрозрачные лица, чьих очертаний невозможно разглядеть и запомнить, как запрограммированные роботы. Белые халаты, совсем как у мидгардских лекарей, Зевс и тут подумал об аутентичности. В общем, Локи был рад, когда они закончили его осматривать и наконец оставили в покое.       Вместе с долгожданным покоем пришли мысли о Хельге. Локи поморщился от странной боли, будто кто-то царапнул сердце. Почему она продолжала так себя вести? Только ему стало казаться, что всё наладилось, как их отношения снова вернулись на исходную точку. Это хождение по кругу было уже невыносимо. Локи был уверен, что ведьме тоже плохо от этого, но она с упорством мазохиста продолжала гнуть свою линию. Если на неё такое впечатление производят чужие слова, то всё очень плохо. Локи любил Хельгу и знал, что ему это не кажется. Он вполне осознавал это чувство и осознавал, что оно взаимно. Но ведьма продолжала его отталкивать. Локи злился, как на неё, так и на себя, но больше всего в ту ночь он злился на Тора, который опять умудрился влезть не в своё дело и всё усложнить. При мысли о Торе, к Локи пришло осознание, что громовержец вполне мог его убить.       Лофт вспомнил, что сам ему это говорил и мысленно выругался. Что нашло на него? Почему он просил Тора о смерти, если не хотел умирать? Почему даже не подумал о последствии своих слов? Что, если бы Такеру не вошёл? Что, если бы Тор его послушал?       От мыслей отвлекли шаги. Лофт хорошо знал эти шаги — это Хельга. Ведьма вошла без стука и с силой захлопнула дверь. Локи приподнялся на постели и вопросительно на неё посмотрел. Она подошла и села на край кровати, не говоря ни слова. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Хельга подбирала подходящие слова, Лофт ждал.       — Зачем ты сделал это? — наконец спросила она. — Я понимаю, зачем ты пошёл к Тору, хоть и не одобряю, и считаю, что это было совсем не обязательно, но я понимаю. Но, зачем ты… Бальдр говорил, что ты специально провоцировал его. Зачем?       — Он заслужил всё, что я ему сказал и я не вижу причины это обсуждать, — ответил Локи.       — А ты? — закричала на него Хельга. — Ты тоже заслужил, чтобы он с тобой так обошёлся? Что на тебя нашло? О чём ты думал, когда говорил Тору, чтобы он убил тебя? Я не понимаю, Локи, ведь всего несколько дней назад ты говорил мне о том, что хочешь жить. Ты считаешь, что нет причины это обсудить?       — Я не знаю, почему я это сказал. Смерть не привлекает меня.       — Я чувствовала то, что чувствовал ты, — уже тише сказала ему ведьма. — Это было больно.       Подобное заявление было для Локи шоком. Он взял её за плечи и резко развернул к себе. Хельга была бледной, под глазами залегли тени.       — Наверное, твоя кровь не только вернула меня назад, но и как-то связала меня с тобой, — устало проговорила она, — тебе лучше знать.       Локи слышал о том, что такое может быть, но почему это произошло именно с ними не знал. Ему не нравилось не знать. Бог почувствовал, словно кто-то снова дёргает его за ниточки, как марионетку, загоняя в новый круг. Теперь на него ложилась ещё большая ответственность.       — Прости, — сказал он, — я не знаю, почему так произошло, но я разберусь.       — Добро пожаловать в мой мир, — грустно усмехнулась ведьма, — мы люди постоянно живём и не знаем, почему с нами происходит то, что происходит.       Хельга обхватила его лицо руками.       — Я об одном прошу тебя, Локи, только об одном, чтобы не происходило — живи. Даже, если тебе будет казаться, что смерть — это единственный выход, что всё против тебя, что кругом только тьма и холод. Не забывай того, что кроме разрушительной тьмы, в тебе есть созидательный свет. Обещай мне.       — Обещаю, — как под гипнозом ответил Лофт.       Слова были такими знакомыми. Он почувствовал, как его сначала бросило в жар, а потом по всему телу стал разливаться леденящий холод. Чтобы она не увидела его слёз, Локи резко притянул ведьму к себе. Хельга послушно положила голову ему на плечо.

***

      Бальдр оказался в своей комнате ближе к полудню. Перед глазами всё ещё всплывали картины прошедшей ночи. Он всё ещё слышал голоса ребят, которые узнали о случившемся от Такеру и были до крайности возмущены. Бог света был удивлён, как при таком шуме во всю эту историю не вмешался Тот, ведь наверняка и ему уже доложили.       Бальдр устало повалился на кровать в надежде хотя бы на короткий сон. Но сон не шёл. Он чувствовал тревогу, на смену которой пришёл внезапный страх, доходящий до ужаса. Бог света не мог справиться с такими сильными эмоциями, не понимал, почему они захлестнули его прямо сейчас. Внутри словно что-то отломилось и без этого чего-то ему было страшно и тревожно, хотелось бежать из этой комнаты, из этого мира, туда, где нет никого, кто мог бы его увидеть или услышать, никого, кто стал бы смотреть на него.       Бог света сполз с кровати на пол и, уткнувшись лицом в одеяло, заплакал от бессилия. Если бы кто-то сейчас пришёл и спросил, в чём причина его слёз, то Бальдр не смог бы дать однозначного ответа. Так плачут, когда теряют что-то незримое и важное, что-то, с чем связывали себя долгое время. Так плачут от внезапного одиночества и потери, когда, на первый взгляд, для этого и нет повода, ведь никто не ушёл и не умер. Бальдр чувствовал, что что-то умирает и уходит, уходит навсегда и этого уже будет не вернуть. Он плакал о прошлом, которое у него было. Он оплакивал жизнь, которая у него могла бы быть. Он плакал о будущем, которое пугало его.       В прошлый раз он чувствовал себя так после суток, проведённых рядом с Локи и своим отцом в душной комнате. Он слушал то, что при других обстоятельствах его отец никогда не сказал бы вслух и видел то, что не должен был. И это отдалило Бальдра от семьи.       Сейчас из-за поступка Тора его накрыло с новой силой. В памяти всплыли образы, которые он бы хотел забыть и не вспоминать.

***

      Тор, как и посоветовал ему брат, не покидал комнату. Сначала он ждал наказания, что так или иначе кто-нибудь придёт. Потом он ждал Бальдра, но и он не пришёл. Громовержцу казалось, что он находится в вакууме. Что весь мир находится где-то в стороне, а он из него выпал.       Возможно, Локи этого и добивался, чтобы от Тора все отвернулись, чтобы он прочувствовал это на себе. Но было одно жирное, но — Локи не знал о том, что придёт Такеру. Больше всего угнетало, что случившееся оттолкнуло Бальдра. Громовержец вспоминал, как разговаривал с ним брат, с каким выражением лица смотрел. А о том, чтобы говорить с Локи, теперь вообще не могло быть и речи.       Тора поглощали злоба и бессилие. Злоба, в первую очередь, на самого себя, что так легко поддался на провокацию, бессилие, что точка невозврата пройдена. Он ясно дал понять Локи, что ничуть не изменился с тех далёких времён, когда готов был его убить в угоду собравшейся публике. Все планы по примирению и исправлению собственных ошибок рассыпались в прах.       Когда стемнело, Тор позволил себе выйти из комнаты. В коридоре было пусто и тихо. Никто не выскочил на него из-за угла. Громовержец подумал, что в такое время Бальдр точно должен был быть у себя. Постояв несколько минут перед дверью, он решился постучать. Раздались усталые шаги, щёлкнул замок. Бог света одарил брата равнодушным взглядом и, впустив в комнату, побрёл к кровати.       — Всё в порядке? — осторожно спросил Тор.       Бальдр кивнул и, прямо в одежде повалившись на кровать, принялся тереть лицо руками.       — Я вёл себя, как кретин, — продолжил громовержец. — Мне жаль.       — Ты был феерическим кретином, — согласился бог света. — Ещё бы тебе не было жаль.       — Что теперь делать?       — Сидеть и не высовываться. Всё, что мог ты уже сделал.       — Ты же знаешь, что я бы не убил его, — Тор нерешительно прошёл вглубь комнаты.       — Не знаю, — безразлично ответил Бальдр.       — Он меня провоцировал.       — Возможно, — также безразлично согласился бог света. — Не важно. Думать надо, что ты делаешь. У каждого поступка есть последствия. Даже у каждого слова они есть.       — Намекаешь на ведьму?       — Я не намекаю, я тебе прямым текстом говорю. Наговорить таких гадостей — это надо постараться. Мне бы в голову не пришло.       — Я был зол, — ответил Тор.       — Тысячелетиями ничего не меняется, — Бальдр тяжело вздохнул, понимая, что отдохнуть ему не удастся.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Что, пытаясь оправдать свои ошибки, ты используешь одни и те же отговорки. То, что ты не можешь себя контролировать — это не смягчающее обстоятельство.       — Ты прав.       — Пойми, что если ты предаёшь кого-то, если отнимаешь чью-то жизнь, недостаточно попросить прощения и сказать, что тебе жаль. Потому что слова тут никому не нужны и ничего не значат, — бог света встал с постели и принялся ходить по комнате. — Помнишь, что ты ему обещал?       Тор помнил свой разговор с Локи, но предпочёл промолчать.       — Помимо того, что ты пообещал всё исправить, — говорил Бальдр. — Ты говорил, что чтобы не случилось ты будешь на его стороне и никому не дашь причинить ему вред. Я это слышал. Ты мало того, что ничего не исправил, ты только всё усугубил. А теперь, если у тебя ничего срочного, то я бы хотел поспать.

***

      Локи проснулся затемно, в одиночестве. Он резко сел на кровати и вгляделся в темноту за окном. Голова болела так, что казалось из глаз сейчас посыпятся искры.       «Я об одном прошу тебя, Локи, только об одном, чтобы ни происходило — живи.»       — Я делаю всё, что могу, — сказал он в пустоту.       Разумеется, никто не ответил.       Кто-то быстро прошёл по коридору.       «Такеру, » — догадался Лофт.       Бог моря сначала прошёл мимо, потом спешно вернулся. Ввалился без стука и странным взглядом принялся рассматривать Локи.       — Что? — молчание затягивалось, Локи начинал нервничать.       Такеру без слов бросил ему увесистый том в тёмно-коричневом переплёте.       Лофт прочитал название «Мифы и легенды викингов» и отложил книгу в сторону не открывая.       — Прочитай, — сказал ему Такеру.       — Зачем?       — Прочитай и скажи, правда это или нет.       Локи пробила мелкая дрожь, он понимал, о чём его спрашивали, но предпочёл сделать вид, что не понял:       — Что именно?       — Всё ты понял, — Такеру сел рядом и всмотрелся в его лицо. — Понятно, значит правда. И как? Как ты вообще…это всё…и…       Бог моря махнул рукой, схватил книгу и пулей вылетел из палаты. Предчувствуя неладное, Локи быстро оделся и бросился за ним следом.       — Стой, — крикнул он, выбегая за Такеру на лестницу.       Бог моря остановился и дождался пока Локи спуститься к нему.       — Чтобы ты не думал делать — не делай этого, — попросил Локи.       Такеру злобно фыркнул.       — Пожалуйста, Такеру. Я знаю, что ты думаешь обо мне, но не надо.       — Это должны знать все, — настаивал бог моря. — И вообще, эта книга свободно лежит в библиотеке. Тот сказал, что это правда, но он там не был, я решил спросить тебя и, судя по твоему виду, он прав. Локи, ты бы себя сейчас видел.       — Пожалуйста, отдай мне эту книгу, я отнесу её в библиотеку и спрячу так, чтобы больше никто не нашёл.       — Нет. Я покажу это ребятам.       Локи сел на ступеньки, закрыв лицо руками.       — Эй, ты чего? — Такеру осторожно толкнул его в плечо.       Локи не ответил.       — Ты чего их боишься? — бог моря сел рядом. — Да ты можешь устроить им такую кровавую баню, если захочешь.       — Я никого не боюсь и никого убивать не собираюсь, — Лофт поднял на него затравленный взгляд.       — Но что тогда?       Локи молчал.       — Ты стыдишься? — удивлённо воскликнул Такеру. — Но чего? Тебя пихали в каждую дыру, подставляли, а потом…       Бог моря деликатно промолчал, видя состояние Лофта.       — Всё сложнее, чем ты думаешь, — ответил Локи. — Книжка — это книжка, в жизни всё не так.       — Да, я представляю. Поступают они с тобой паршиво, так оставлять нельзя, подумай об этом.       Такеру ушёл, оставив Локи в одиночестве на лестнице. Отчего-то Лофт полагал, что был им услышан и он не станет предавать огласке эту историю. Меньше всего хотелось ловить на себе жалостливые взгляды. В жалости он не нуждался.       Поборов желание пойти к Хельге, Локи побрёл в свою комнату, чтобы привести себя в порядок перед занятиями. Не спеша, он поднялся по лестнице и прошёл по широкому коридору, вспоминая, как впервые за почти девять сотен лет шёл по длинному коридору золотого дворца. Локи помнил каждую деталь — уходящие в высь потолки, сладковатый запах лаванды, яркий блеск позолоты, звук собственных шагов, шёпот и еле слышные проклятия за своей спиной, взгляды, полные удивления и разочарования. Он помнил, какой непривычно тяжёлой была дверь тронного зала, как из лёгких разом ушёл весь воздух, а уши заложило, тёплую руку Одина, сжимающую его ладонь.       Локи встряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Сейчас он был в академии, в коридоре не было золоченой плитки, было сумрачно и тихо. Лофт подошёл к своей комнате и порылся в кармане в поисках ключа. За спиной хлопнула дверь.       — Локи? — услышал он голос Тора.       Лофт медленно обернулся и встретился взглядом с громовержцем. За спиной Тора тут же появился испуганный бог света.       — Здравствуй, Бальдр, — Локи улыбнулся. — Доброй ночи.       — Доброй, — настороженно ответил Бальдр.