Черта

      Ощущения были такими, словно он упал с огромной высоты. Ужасно болела спина, рук и ног он не чувствовал. Глаза упирались в темноту, в которой он не мог ничего разглядеть, повернуть голову тоже не получалось. Тело было обездвижено. Несколько часов, по его субъективным ощущениям никак не меньше, Локи потратил на то, чтобы просто пошевелиться, зная только то, что над ним чернота, а под ним холодный камень.       Дрожащими руками он принялся ощупывать себя. Ничего не сломано, никаких ранений — это не могло не радовать. Локи осторожно сел и осмотрелся. Место, в котором он находился, больше всего напоминало каменную коробку, приблизительно два на два метра, без дверей, как высоко уходил потолок, он не мог понять.       Лофт поднялся на ноги и прошёл вдоль стен, прислушиваясь. Никаких звуков, полнейшая тишина. Подавив подступающую панику, он прислонился спиной к стене и сполз вниз. Дышать было трудно, Локи инстинктивно потянулся к шее и замер. На его шее было что-то широкое и металлическое, очень напоминающее ошейник. Лофт попытался просунуть под него пальцы, но не получилось, ошейник плотно сжимал шею. С огромным трудом успокоившись, он обдумывал положение, в котором оказался. Положение было скверным. Во-первых, он не знал, что стало с Хельгой. Во-вторых, не знал, где находился и никак не мог это определить. В-третьих, здесь было холодно. В-четвёртых, начинала болеть спина. И это далеко не полный список неутешительных выводов.       Локи запрокинул голову и шумно выдохнул. Нужно было что-то делать. Он снова поднялся на ноги и прошёл вдоль стен, исследуя каждый миллиметр. Закралось подозрение, что всё, окружающее его иллюзия. Только камень и холод настоящие. Камень и холод он не спутает ни с чем.       Последнее, что помнил Лофт до того, как оказаться здесь — это яркий свет и испуганное лицо Хельги. Оставалось только надеяться, что с ней всё в порядке. От бессилия и злости хотелось лезть на стену. Сама его сущность жаждала действия, но обстоятельства складывались так, что он ничего не мог сделать. Снова подступал липкий страх. Пытаясь справиться с ним, Локи снова сел на холодный камень, прислонившись спиной к стене. Он закрыл глаза и попробовал выровнять дыхание. Получалось плохо. Руки и ноги тяжелели. В нос ударил запах гнили.       — А я говорил тебе, что ничего не закончилось, — услышал он знакомый голос. Голос, который веками сводил его с ума. — Теперь ты и сам видишь, что вся твоя свобода — это выдумка твоего больного разума. Любовь красивой девушки — тоже фикция.       Локи открыл глаза и попробовал пошевелить рукой. Не вышло.       — Ты прикован к камню, никто тебя не спасал. Про тебя все забыли.       Локи не отвечал. Убеждая себя, что это сон или, в крайнем случае, галлюцинации, он снова закрыл глаза.       — Все твои дети мертвы и сам ты скоро умрёшь, — голос слышался ближе.       Локи почувствовал дыхание на своей щеке.       — Открой глаза и посмотри на меня, - потребовал голос.       Откуда-то сверху полилась вода, Локи резко дёрнулся в сторону и вскочил на ноги. Привиделось. Нужно не допустить того, чтобы галлюцинации повторились. Он запрокинул голову, всматриваясь в черноту. А что если там нет потолка? С потолка ведь не может литься вода. В голову пришла идея — попробовать подняться настолько, насколько это возможно.       Камень был не гладким и за него можно было уцепиться когтями. Локи скинул обувь и, цепляясь за каменные выступы стал забираться вверх по стене. Дождь прекратился также резко, как и начался, но рубашка намокла и холодила тело.       Локи посмотрел вниз, судя по расстоянию, он преодолел не меньше двух метров. Он протянул руку вверх и ладонью упёрся в каменный потолок. На всякий случай он проверил другой рукой. Камень. Хитро.       Локи начал аккуратно спускаться вниз, но стены, будто стали гладкими и зацепиться за них было труднее. Не удержавшись, он упал на спину. От, наполнившей тело, боли в глазах потемнело.       — Ты всерьёз полагаешь, что можешь выбраться и снова стать свободным? — насмехался голос. — Ты?       Локи силился разглядеть перед собой хоть что-то, но не мог. Только тьма. Голос был совсем близко. Он мог почувствовать дыхание, которое медленно перемещалось с его щеки ниже — к груди.       — Когда ты подохнешь здесь, всем станет только легче. Перестань хвататься за иллюзии.       — Тебя не существует, — ответил ему Локи.       — Не существует никого более реального, чем я.       Локи снова и снова пытался пошевелиться, но ни одна из попыток так и не увенчалась успехом.       — Испуганный мальчишка, — у самого уха прошептал голос и что-то липкое скользнуло по щеке. — Сколько лет прошло, а ты всё тот же испуганный мальчишка.       — Тебя не существует, — повторил Локи.       — Если меня не существует, то с кем ты говоришь?       Локи открыл глаза и перевернулся набок. В воздухе до сих пор ощущался запах гнили. От намокшей рубашки было холодно. Он с опаской посмотрел по сторонам. Рядом с ним никого не было. Ни в коем случае больше не отключаться, удерживать сознание любой ценой.       Локи поднялся на ноги и принялся ходить туда-сюда. Было тихо. Нет, не так, было очень тихо, неестественно тихо. Он резко остановился и топнул ногой. Тишина. Он проделал тоже самое снова и снова. Тишина. В замкнутом пространстве, где он находился, не было звуков. Локи попытался вспомнить, были ли они в самом начале, когда он только очнулся. Ему казалось, что были, что он слышал свои шаги и собственное дыхание. Хотя сейчас, он уже не был ни в чём уверен.       Лофт прислонился лбом к холодной стене и тяжело вздохнул. Сколько времени он тут находился? Может быть всего сутки, а может и месяц. Он не знал и не мог точно определить, насколько терял связь с реальностью. Усмехнувшись, он отметил, что уже не уверен, где конкретно реальность. И тут же испугался собственных мыслей.       Страх, нарастая, стал переходить в панику, которую Локи старательно пытался подавить. В глазах темнело, воздух тяжелел. Понимая, что теряет сознание, он медленно опустился на пол.       И снова полнейшая чернота, снова паралич, снова голос.       — С возвращением, — над самым ухом раздался издевательский смешок.       — Оставь меня в покое, — ответил ему Локи.       — И лишить себя такого развлечения?       На грудь опустилось что-то тяжёлое.       — Знаешь, в чём твоя беда? — продолжал голос. — Твоя беда в том, что ты не можешь смириться со своей участью. Смирись и тебе станет легче, сам увидишь.       — Тебя нет, — говорил Локи. — Тебя нет.       — А минуту назад ты просил, чтобы я оставил тебя в покое. Разве можно о чём-то просить того, кого не существует, — раздался ещё один издевательский смешок. — В глубине своей души, ты понимаешь, что я прав, но боишься признаться себе в этом.       — Нет.       — Потому что ты не можешь признать своего поражения. Чем раньше ты признаешь его, тем быстрее всё закончится.       — И чем же всё закончится? — спросил Локи.       — Твоей смертью, — ответил голос.       Локи подавил в себе желание ответить.       — Что? Хотел сказать, что меня не существует? — снова насмешка. — Это уже даже не смешно, Локи. От того, что ты отрицаешь моё существование твоё положение не меняется. Перестань цепляться за свои иллюзии. Ты думаешь, Хельга реальна? Её никогда не существовало.Ты думаешь, что Асгард нуждается в тебе? Из тебя выжали всё, что могли и бросили умирать. Ты думаешь, что есть люди, которым ты нужен? Для одних ты злодей и убийца, а для других сказка, которую рассказывают на ночь непослушным детям. На что ты надеешься? Что придёт кто-то и вытащит тебя отсюда? А зачем кому-то это делать? Тебя все ненавидят.       — Заткнись.       — Не нравится слушать правду? — голос стал громче. — Думаешь, она любит тебя? Она плод твоего воображения. Ты не смог смириться с потерями и рисуешь себе прекрасный мир, в котором ты что-то значишь и что-то можешь. В твоём придуманном мире Один понял, насколько ты важен, Тор мучается виной, а Бальдр с детства мечтал быть похожим на тебя. Ты жалок. Ты уже не живёшь, но тебе не хватает духу принять смерть.       Позвоночник пронзила резкая боль.       — Чувствуешь это? — прокомментировал голос. — Вот она реальность. Трудно с чем-то спутать, правда? Ну же, скажи, что я прав.       — Тебя не существует, — уже в который раз повторил Локи. — Тебя не существует.       — Тебе просто страшно умереть, навсегда исчезнуть. Но правда в том, что ты уже давно исчез, это тебя не существует — осталась одна оболочка, но скоро и она истлеет. Признай, что ты просто боишься смерти.       — Нет.       — Признай это.       — Нет, — упрямо отвечал Локи. — Ты не существуешь.       — Признай, что тебе просто страшно, — настаивал голос.       — Нет.       — Тебе же страшно, я чувствую, как быстро бьётся твоё сердце.       — Тебе не свести меня с ума.       — Ты умираешь, — тихо, почти нежно произнёс голос. — Умираешь.       — Нет, — ответ Локи был уже не таким уверенным.       — Ты умираешь и тебе страшно, — что-то липкое коснулось его лица, опустив веки.       И Локи не стал снова открывать глаз. Всё равно это не имело смысла - он ничего не видел.       — Признай, что ты просто боишься умереть.       Локи молчал.       — Нет другой реальности, этот момент наступил, просто признай, что ты умираешь.       Локи тяжело вздохнул и хотел было сказать голосу, что его нет, что он не реален, но не смог этого сделать. Осознание того, что говорящий с ним всё это время, настоящий, заполнило всё его сознание. Голос был прав. Ничего нет. Разве гордый Один мог раскаяться хоть в чём-то? Разве Тор, желающий ему медленной и мучительной смерти, мог вдруг передумать? Разве Бальдр мог стать его другом? Разве люди могли тянуться к нему? Разве он был важен? Разве Хельга существовала на самом деле? Конечно, нет. И Зевса, и Тота, и дурацкой академии тоже не существует. Потому что это бессмыслица, это нереально. На самом деле, всё это время, он был здесь — в холодном подземелье, где воняло гнилью и плесенью. Он потерял своих детей, он потерял жену. Он потерял самого себя. От гордого и сильного Локи осталась одна оболочка, которая скоро тоже прекратит своё существование.       — Кем ты ему был? — мягко заговорил голос. — Советником, другом, братом? Кем ты только не был.       Локи молчал. Сердце наполнялось болью, которая рвала его на части. В сознании всплывали образы — Хельга, глядящая на него с нежностью, Тор, кричащий ему в лицо, что хочет помочь. Но холод камня и гнетущее предчувствие смерти не давали им укрепиться. Это были всего лишь образы, они медленно таяли и растворялись без остатка, а окружающее его было реальностью. Он пытался отрицать её, но она всё равно его настигла.       — Признай, что тебе страшно, — вкрадчиво сказал голос.       — Я боюсь умереть, — тихо ответил Локи.             — Ты боишься навсегда исчезнуть, как исчезли все, кого ты любишь. Но в твоей жизни более нет смысла. Признай своё поражение. Признай, что ты пытался придумать для себя идеальный мир.       — Я пытался цепляться за жизнь, которой у меня больше нет и не может быть.       — Тебя не существует. От тебя осталась одна оболочка, — безжалостно продолжал голос.       — Меня не существует, — повторил за ним Локи.       — Признай, что ты умираешь, — голос снова приблизился.       — Я умираю, — обречённо ответил Локи.       — Прекрати цепляться за жизнь. Её больше нет. Ты никогда не покинешь это место, никто о тебе не вспомнит и никто не станет тебя оплакивать.       Локи думал, что признание собственной участи облегчит его страдания, но этого не произошло. Боль и страх не уходили. Он продолжал цепляться, за тающие образы. Он не мог вспомнить голос Хельги, а ведь будь она настоящей из плоти и крови, он бы ни за что не забыл его. Он бы запомнил голос женщины, которая его любила.       — Я могу облегчить твою боль, — заботливо проговорил голос.       — Как? — равнодушно спросил Локи.       — Тебе нужно перестать бояться смерти.       — Я не хочу умирать.       — Твоя личность уже умерла, ты цепляешься за оболочку, — объяснял ему голос. — Если нет никакой надежды на жизнь, если нет больше самой жизни, разве не разумнее поступить достойно и принять смерть?       — Разумно, — согласился Локи.       — Позволь мне помочь тебе и прекратить твои мучения. Я сделаю это быстро и не причиню тебе лишней боли.       Локи снова попытался вспомнить голос Хельги и у него ничего не вышло. С горечью он понял, что стал забывать даже черты её лица. Будь она реальной он бы ни за что их не забыл. Он не забыл бы ничего. Ни её голоса, ни её глаз, ни её прикосновений.       — Локи, — властно позвал его голос. — Не будь всё тем же испуганным мальчишкой.       — Я не хочу умирать, — зачем-то ещё повторил Локи.       — Но ты умираешь, — безжалостно ответил голос.       — Я умираю, — обречённо проговорил Лофт. — Я умираю.       — Я могу помочь тебе, — что-то холодное и мокрое обхватило его шею.       — Помоги, — сказал ему Локи.       — Скажи это.       Локи медлил.       — Скажи это, — повторил голос.       — Помоги мне умереть.       Холодное мокрое щупальце сдавило шею, исчезли боль, холод и страх. Сознание перестало окружать его образами и бессмысленными надеждами, болезненные спазмы прекратились.       Сколько он находился в успокаивающей, обволакивающей темноте, Локи не знал. Время стёрлось и перестало существовать. Может быть прошло несколько мгновений, а может целая вечность. Это не имело совершенно никакого значения. Локи ничего не чувствовал и это было настоящим благом.       Первым, что вернулось, был холод. Он пронизывал до костей. Потом заболела спина. Локи открыл глаза и обнаружил себя лежащим на каменном полу. Ничего не изменилось. Он сел и внимательно осмотрел свои руки. Выходит, он всё ещё жив и странный голос был всего лишь галлюцинацией. Но как такое возможно, ведь он был так убедителен? Убедителен настолько, что Локи, ощущая себя живым, видя перед собой уже настоящую реальность, мысленно возвращался к нему. Поверить, что так его разыграло собственное подсознание было трудно. Как он мог ненавидеть себя настолько? Ничего не складывалось. Картина раз за разом рассыпалась на мельчайшие осколки.       Локи прикрыл глаза, пытаясь воссоздать и удержать образ Хельги, отринув все остальные мысли, игнорируя болезненные ощущения тела.       Лицо ведьмы было мрачным и осунувшимся.       — Так непривычно видеть тебя так — в этой реальности и таким, — проговорила она.       Локи тогда не нашёл ничего лучше, как съязвить, что она может подойти и потрогать его.       В ту ночь они говорили много и долго, и это не было похоже на все их предыдущие разговоры. В ту ночь Хельга ощущалась намного ближе. И это чувство понравилось ему.       Мертвенно-бледное лицо, посиневшие губы. Он смотрел на неё, чувствуя, что у него её отбирают и решил сделать всё по-своему. Дал ей свою кровь, понимая. что будут последствия, понимая насколько это рискованно и какая на него ложится ответственность. Но он согласился принять это, лишь бы она жила.       — Спасибо, — проговорила Хельга и поднесла его руки к своим губам.       Локи было не по себе от такой реакции, он осторожно убрал руки и попросил её больше так не делать. Она смотрела со смесью непонимания и восхищения. И обнимая ведьму за талию, он отчётливо отдавал себе отчёт в том, чего хочет. И это не благодарность, не восхищение, не почтение. Ему нужна была любовь. И в этот самый момент Хельга обхватила его лицо тёплыми ладошками. Локи чувствовал, как билось её сердце, когда её мягкие губы коснулись его губ. Так целуют только тех, кого любят.       — Ты жалко выглядишь, — тишину прорезал уже хорошо знакомый голос.       Локи вскочил на ноги и осмотрелся. Рядом с ним никого не было.       — Думаешь, так легко сможешь уйти от меня? Думаешь я тебя не найду? — кричал голос. — Я доберусь до тебя.       Локи миллиметр за миллиметром осматривал пространство вокруг себя.       — Решил меня обмануть и сбежать? — негодовал голос. — Решил, что ты хитрее? Ты будешь умолять о смерти.       Реальность снова съезжала в сторону. Локи чётко осознавал, что был в сознании, в том самом месте, куда поместил его Зевс. Это не было сном. Голос никогда не проявлялся в физической реальности, что произошло на этот раз?       — Все ненавидят тебя, — повторял голос. — Ты никогда не выйдешь отсюда.