Черта

      Была середина зимы, но снег так и не выпал. Локи стоял у окна и наблюдал за происходящим во дворе, а именно, следил за Бальдром, спешащим в сторону сада.       — Ты знаешь, Варди совсем на меня не похож, — со смесью грусти и какой-то неясной радости проговорила Хельга. — У него всё твоё.       Лофт повернулся к ней. Ведьма как раз закрепила пелёнку, создавая своеобразный кокон.       — Когда мы сможем уйти отсюда? Ты обещал мне дом, — напомнила она.       — Я думаю, что осенью, — Локи улыбнулся. — Тебе не придётся всех терпеть.       — Да, — Хельга усмехнулась, — и всего бояться. Кстати, как твои успехи с выдвижением Бальдра на самый высокий титул?       — Неплохо, но радоваться рано. Один ни в чём не уверен.       — Он какой-то нервный, — заметила ведьма.       — Да, Один нервный последнее время.       — Нет же, я про Бальдра. Встретила его вчера, когда возвращалась от Бергдис, он чего-то боится, хотя я могу ошибаться.       — Ты пойдёшь к ней сегодня? — Локи осторожно забрал у неё из рук ребёнка и сел на кровать, прислонившись к спинке.       Выглянуло солнце и ведьма смешно сморщила нос. Она заходила к Бергдис почти каждый день. Лофт понимал, что Хельге нужны друзья, но Бергдис его настораживала.       — Да. — ответила Хельга, — ненадолго, только дождусь Кайю, чтобы она посидела с ребёнком.       — Я останусь, я его почти не вижу.       Ведьма с сомнением посмотрела на него, но вскоре оживилась и бросилась собираться. Кроме радостных реплик о том, что она скоро вернётся, Хельга принялась рассказывать о том, как хорошо, когда есть с кем поговорить и какая это редкость. Локи только кивал, думая о том, что всё-таки надо бы объяснить ведьме как всё обстоит. Мотивы целительницы виделись уже не такими бескорыстными. А может это разыгралась паранойя. Лофт не раз замечал, что ожидает подвоха круглые сутки и ото всех.       Стоило Хельге уйти, Варди захныкал, выражая недовольство.       — Мама скоро придёт, не ной, — строго сказал ему Локи.       Но не сработало, ребёнок продолжал хныкать. Тогда Лофт ослабил пелёнку, чтобы Варди мог шевелить ручками.       — Мама боится, что ты поцарапаешься, — пояснил он.       На пальчиках были уже, хоть и маленькие, но остренькие коготки.       — Меня вот не пеленали, — говорил Локи, — не было тогда такой моды и, как ты видишь, глаза я себе не выцарапал и ты не выцарапаешь.       Варди потянулся к нему ручками, продолжая выражать недовольство.       — Ты будешь жить в лучшем мире, Варди. Ты будешь очень счастлив и проживёшь долгую и чудесную жизнь. Никакая сила не помешает тебе, — Локи улыбнулся.       Ребёнок сжал в маленьком кулачке прядь его волос.       — Не знаю, как долго я смогу быть рядом с тобой и твоей мамой, но постараюсь быть, как можно дольше. Может быть я даже увижу, как ты растёшь, и ты будешь помнить меня. А если мне очень повезёт, то я научу тебя магии.       Варди перестал хныкать и заснул. Лофт услышал шаги и звук открывающейся двери, но никак не отреагировал на это.       — Меня не смерть пугает, — он понизил голос до полушёпота. — Меня пугает, что я могу не успеть…       В комнату вошёл Один и Локи резко замолчал.       — Зачем ты всё это говоришь ребёнку? — Всеотец подошёл ближе и остановился у изголовья кровати.       — Он всё равно не понимает.       Один долгим и тяжёлым взглядом смотрел на мальчика, потом кивнул, словно каким-то своим мыслям.       — Варди похож на тебя. Больше, чем вы с его матерью думаете.       — Не рви мне сердце. Я не желаю своему сыну такой судьбы как у меня. Он будет жить в ином мире.       — Как бы сложилась твоя жизнь, не приведи я тебя за собой в Асгард? — неожиданно спросил Один. — Почему ты пошёл за мной?       — Ты позвал, — Локи поднял голову и заглянул ему в глаза. — Всё было новым, мне было интересно.       — Иногда я думаю об этом, — Всеотец сделал паузу, — чтобы было, если бы ты не вытащил меня раненого и не вылечил? Или решил остаться там в своей прежней жизни?       Снова пауза. Лофт ничего не ответил, ожидая, что скажет побратим дальше.       — Ничего бы не было, — наконец закончил Один.       — Ты никогда не прекратишь предаваться рефлексии, — задумчиво проговорил Локи. — Ты понимаешь, что ты сделал?       — Я предал тебя.       — Нет, — Лофт отвёл взгляд. — После этого.       — Попытался искупить свою вину, излечив тебя, — спокойно ответил Один.       — Нет, — Локи сощурился от яркого солнца, осветившего комнату. — Нет, братишка, нет. Ты стал уязвим, а я стал твоей слабостью. Ты понимаешь, что ты сделал?       — Дал тебе власть над собой.

***

      Хельга сидела на широком подоконнике, рядом стояла большая кружка ароматного травяного чая и задумчиво смотрела на целительницу, расположившуюся напротив неё с шитьём.       — Сколько тебе лет? — спросила ведьма.       — Семь сотен восемьдесят три года, — ответила Бергдис. — А что?       — Выглядишь ты моложе, — Хельга улыбнулась.       — На самом деле, нет, тебе так кажется, потому что у людей всё иначе.       Ведьма задумалась над её словами.       — Вы очень мало живёте и быстро стареете, — продолжила целительница. — Для нас восемьдесят-сто лет — это времена сладкой юности, а вы в этом возрасте умираете.       — Значит вы медленнее растёте и взрослеете.       — Наши дети растут также быстро, как и человеческие, — возразила Бергдис. — Но я не знаю ни одного случая смерти от старости. Убийства, самоубийства, этого полно.       Хельга обхватила руками кружку с горячим чаем и сделала глубокий глоток. Горло обожгло. Она поморщилась и отставила кружку в сторону.       — Бедный Локи, — целительница сокрушенно вздохнула, рассматривая её. — Постоянно теряет тех кого любит.       Хельга почувствовала, как по спине пробежали мурашки. В контексте разговора о короткой человеческой жизни стало ясно, с чего вдруг Бергдис стала жалеть Локи. Ведьма опустила глаза в пол. Целительница не стала развивать тему, Хельга не стала говорить о том, что знала. Под первым же благовидным предлогом, она попрощалась с Бергдис и ушла. Дело было не в самом факте вмешательства. При других обстоятельствах Бергдис была бы права и не знай Хельга того, что знает, эти слова бы её задели и возможно вызвали бы бурю эмоций. Но сейчас она только пожалела, что всё не так и это ей придётся потерять Локи, а не ему потерять её. Её коробило то, как Бергдис произнесла эти слова, Хельге казалось, что, несмотря на печальное лицо, где-то в глубине укрывалось торжество — ты умрёшь, а я останусь. В этот момент Хельга отчётливо осознала, что ревнует. И первым, что она спросила у Локи, когда вернулась стало:       — У тебя было много женщин?       — Много, — не раздумывая ответил он. — Ты хочешь это обсудить?       — Нет, да. Подожди, ты зачем распеленал ему руки, он же поранится, — Хельга бросилась к Локи и забрала из его рук Варди.       Малыш захныкал.       — Он жаловался, ему было тесно, — пояснил Лофт. — Тебе бы самой понравилось, если бы тебя замотали в пелёнку без всякой возможности пошевелиться?       — Он маленький, — парировала ведьма.       — От того что он маленький ему удобнее что ли?       — Он может сам себя травмировать, ты посмотри, — она аккуратно приподняла маленькую ручку, демонстрируя Локи коготки на пальцах.       Локи послушно посмотрел, а потом сунул ей в лицо свою руку.       — Смотри.       — Ты взрослый, ты не поранишься, — отмахнулась Хельга. — А он маленький, он ещё ничего не понимает.       — Он понимает, что себя калечить нельзя, — ответил Локи.       — Откуда?       — Инстинкты, — Лофт забрал у неё малыша и аккуратно положил его на кровать. — Базовые инстинкты у него уже есть. Ты излишне волнуешься.       Хельга скептически посмотрела на него и сложила руки на груди.       — Это ведь не из-за пелёнки, да? Ты ведь понимаешь, что мне много лет, — начал Локи, — и я не ждал всю свою жизнь именно тебя?       — Да, просто, — ведьма замялась, — я думаю, что Бергдис к тебе неравнодушна. Мне и раньше это казалось, но сегодня она это почти прямым текстом сказала.       — И что с того?       — А то, — Хельга ткнула ему пальцем в грудь. — Она влюблена в тебя.       — И что с того?       — Я не хочу, чтобы ты с ней общался.       — Это невозможно, — Лофт перехватил её руку. — Иногда нам приходится соприкасаться, с этим ничего не поделаешь.       Ведьма надула губы и опустила голову.       — Ты не можешь указывать мне, что мне делать и не делать, — продолжал тем временем Локи.       — Но ты это делаешь, — она вырвала свою руку из его ладоней. — Ты указываешь мне, куда мне ходить, куда не ходить, с кем общаться, а с кем нет.       — Это разные вещи. Я пытаюсь тебя защитить. Почему мы должны постоянно выяснять отношения? — он повернул голову к Варди, который сладко спал.       — Потому что ты не считаешься с моим мнением, — тихо ответила Хельга, — и с моими чувствами. Ты или чем-то занят, тебя постоянно нет, или споришь со мной, словно я всё делаю не так.       — Это не так, — он привлёк её к себе.       Ведьма попыталась вырваться, но движения её были вялыми.       — Ты меня не слышишь, — пожаловалась она. — Я хочу проводить с тобой больше времени, хочу не жить в постоянном страхе за ваши жизни.       Локи молчал, задумчиво перебирая её волосы. Хельга тихонько злилась. Все их разговоры заканчивались вот так. Больше, чем сложившаяся вокруг них ситуация, её раздражало то, что Лофт её попросту не слышал. Он не видел проблем там, где видела их она и его невозможно было переспорить. И ведь проблема не в Бергдис, Хельга ревновала, но понимала, что Локи не станет ей изменять. И даже не в том, что они расходятся во мнении, что лучше для их сына. Проблема была именно в том, что Лофт пытался контролировать чуть ли не каждый её шаг, называя это заботой и защитой, а она не знала даже, что с ним происходит, уж очень умело он это скрывал. Хельга пыталась достучаться, но у неё ничего не получалось.       — Локи, не закрывайся, я прошу тебя, — она немного отстранилась и внимательно вгляделась в его глаза.       Он не отвёл взгляд, но в этом взгляде не было ничего из того, что хотела бы увидеть ведьма.       — Локи, — позвала она.       — Хельга, я здесь, я не закрываюсь, — Локи погладил её по голове, в надежде успокоить.       — Ты меня любишь? — спросила Хельга.       — Что за дурацкий вопрос?       — Ответь, — настаивала ведьма. — Ответь глядя мне в глаза.       — Я люблю тебя, — тихо сказал Локи.       — Тогда поговори со мной.       — Мы говорим.       — Нет, поговори со мной, — повторила Хельга. — Объясни мне, почему я узнаю о смерти Ниссы спустя полтора месяца от Кайи и то случайно?       — Я не хотел волновать тебя, — Лофт внешне спокоен, но ведьма почувствовала в его словах нервозность.       — Не хотел волновать, — проговорила она. — О том, что у тебя снова панические атаки я узнаю от Бальдра. И не смей ему выговаривать, что он сказал мне это.       Локи больше не старался скрыть раздражение за внешним спокойствием. Он взял её за руку и силой вывел из спальни, тихонько прикрыв дверь.       — Я не чужая тебе, — продолжала Хельга. — Я имею право знать, что с тобой происходит, где ты пропадаешь целыми днями. Не смей молчать, когда я разговариваю с тобой.       — Я пытался оградить тебя.       — А из случайно услышанного разговора, я узнаю, что Асгард готовится к войне, — ведьма умоляюще посмотрела на него. — Тор говорит, что ты собрался идти в Йотунхейм и это смертельно опасно.       — Я хочу избежать войны.       — Если ты меня любишь, почему ты не говоришь со мной? — Хельга взяла его за руки. — Не надо ограждать меня, от всего всё равно не оградишь. Просто говори со мной о том, что происходит с тобой и вокруг тебя.       — Хорошо, — выдержав паузу, ответил Локи. — Я сейчас должен идти, прости.       Хельга отпустила его руки и отвернулась. Она вздрогнула, когда хлопнула, закрывшаяся за ним дверь, и подошла к окну. От обилия чувств хотелось кричать в голос. Страх, одиночество, безысходность. Но она не могла позволить себе не то что крикнуть, даже разбить что-нибудь. Шум бы разбудил ребёнка. Ведьма смотрела в окно на мир, частью которого ей пришлось стать и кусала губы до солоноватого привкуса крови. Пролетали белые мухи. Поначалу они таяли, только коснувшись земли, но вскоре снегопад разошёлся и покрыл двор тонким белым покрывалом. Хельга прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза.       Оставив Хельгу одну Локи, нарушив свой прежний маршрут, свернул в коридоры, которые практически не использовались, потому что мало кто знал о их существовании. Он долго шёл по темноте, петляя в лабиринте, пока наконец не упёрся в тупик. Лофт прислонился плечом к каменной стене, ощущая проникающий под одежду холод. Хорошее место, когда хочется побыть в одиночестве. Тут его никто не станет искать, даже Один. Локи повернулся спиной к стене и медленно сполз вниз.