Черта

      Когда шаги совсем стихли, навалилось одиночество. Локи силился понять, что он сделал не так. Неужели причиной того, что Хельга решила бросить его, а именно так это и называется, стало то, что он всеми силами пытался уберечь её?       В попытках осознать произошедшее прошла ночь и весь следующий день. Он готов был признать свою вину, просить прощения, найти ведьму и вернуть назад, чего бы это ни стоило. Он даже был готов измениться, если это потребуется, но было одно большое но. Хельга ушла, выбрав момент, когда он наиболее уязвим, когда у него не было шанса остановить её. Локи видел в этом предательство и не мог ей этого простить.       Спустя несколько дней Бергдис призналась ему, что помогла Хельге добраться до Альвхейма и, что там с ней всё хорошо. Лофт и не сомневался, светлые альвы — добрый и мирный народ. Должно быть там ведьма обрела наконец то, чего ей так не хватало с ним — покой. Локи пытался убедить себя, что ему всё равно, но это было не так. В первые месяцы он несколько раз порывался отправиться в Альвхейм и поговорить с ней, но каждый раз самолюбие оказывалось сильнее.       А время шло, Один отошёл от управления и его место занял Бальдр. Занял формально, поскольку все важные решения принимал Локи. Варди целыми днями находился с Кайей, которой окончательно пришлось переквалифицироваться в няньку.       Наступила зима. Сегодня именно тот день, когда в Мидгарде начинают празднование нового года. Раньше Локи было всё равно, но сейчас он ненавидел этот праздник. Хмуро косясь на прохожих, он прошёл по предпраздничному Копенгагену и настроение испортилось окончательно.       Вернулся он ближе к полуночи. Кайя, по всей видимости, давно ждала его возвращения, чтобы наконец уйти к себе.       — Добрый вечер, — девушка вышла ему навстречу. — Варди спит, я могу идти?       Локи кивнул, не глядя в её сторону.       — Извините, что лезу не в своё дело, — Кайя остановилась в дверях.       Лофт повернул к ней голову. Он был раздражён и хотел, поскорее остаться один.       — Варди много плачет. Ему не хватает вас, — девушка подошла к нему. — Мне кажется, если вы будете проводить с ним больше времени, это пойдёт на пользу и ему, и вам.       — Что-то ещё? — вкрадчиво уточнил Локи. — Вы почти не спите и загружаете себя обязанностями, — говорила Кайя, в её взгляде было столько заботы, что ему стало противно. — Вы можете заболеть.       Девушка замолчала и неуверенно сделала ещё один шаг к нему, сокращая расстояние между ними до полуметра.       — Ты забыла чья ты няня? — холодно спросил её Локи.       — Простите?       — Я похож на ребёнка, Кайя?       — Вы не бережёте себя, — Кайя отвела взгляд.       — Твоя забота — Варди, а я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно о себе позаботиться, — Локи заговорил мягче, Кайя раздражала, но он прекрасно понимал, что она ни в чём не виновата и срываться на ней было бы свинством.       Но Кайя поняла это по-своему, по ошибке принимая вежливость за несколько иное расположение.       — Вот вас многие боятся, а я не боюсь, — девушка подняла на него восторженные глаза.       Локи сделал шаг назад, не разрывая зрительного контакта.       — Я люблю вас, Локи.       Он не отреагировал, продолжая равнодушно смотреть на неё. Кайя опустила руки на его плечи, её взгляд был полон восхищения и надежды.       — Кайя, я женат, — Лофт убрал её руки.       — Но она вас бросила, а я могу быть с вами, когда вы этого хотите. Я знаю, что вы меня никогда не полюбите, но я готова отдать себя вам.       — Никогда не предлагай себя мужчине, — Локи взял её под локоть и повёл к двери.       — Не унижайся.       — Но, я, — начала Кайя.       — Этого разговора не было, - Локи выпроводил девушку за дверь.       Пространство вокруг заполнилось отдалёнными шагами, шорохами, но вскоре они стихли и осталась только тишина и лёгкое дыхание Варди.       Кайя была права Локи почти не спал. Когда не спишь нет необходимости просыпаться. Он гнал от себя мысли о том, что верит в возвращение Хельги, а в снах она всегда возвращалась.       Тишину прорезали торопливые тяжёлые шаги. Так топать может только Тор. Локи поспешно вышел в коридор, чтобы громовержец не стучал в дверь и не будил Варди.       Завидев его, Тор остановился посреди коридора и сделал знак рукой.       — Отец, — тихо сказал громовержец, когда Лофт поравнялся с ним.

***

      Альвхейм был скучным местом. Но именно этого так не хватало Хельге. Здесь не плелись интриги, здесь не было взглядов полных ненависти, здесь можно было не бояться. И здесь не было ничего, что могло бы напоминать Асгард. Альвхейм напоминал большую деревню с одноэтажными домиками из необработанного камня.       Когда Бергдис привела её на окраину такой деревни и ушла, Хельга в нерешительности стояла посреди просёлочной дороги, не зная, куда податься. Тогда к ней подошла высокая светловолосая женщина и спросила, что привело чужестранку в их мир. Тогда ведьма попросила приюта и Нимлот, так звали эльфийку, дала ей этот приют. Нимлот жила одна, её дом располагался у самого леса. Так Хельга могла часами бродить между деревьями, слушать пение птиц, собирать ягоды. Первые месяцы эльфийка ничего у неё не спрашивала, давая время освоиться и пережить боль утраты. Ведьма не навязывалась, считая гостеприимство, оказанное ей, огромным даром.       Наступила зима, Альвхейм засыпало снегом и лесом приходилось любоваться или из окна, или сидя на крыльце.       Приближалась ночь, знаменующая наступление нового года в Мидгарде, Хельга сидела за столом, уронив шитьё на колени и смотрела в темнеющую даль.       — Кого ты потеряла? — Нимлот подошла бесшумно, это сразу напомнило о Локи, глаза ведьмы предательски защипало.       — Всех, — тихо ответила она.       Эльфийка села за стол напротив неё и устремила взгляд в темноту.       — Мужа и сына, — добавила Хельга и вытерла рукавом платья, текущие по щекам слёзы.       — Мне очень жаль, милая, — мягко ответила Нимлот.       — Они живы, я сама ушла от них, — ведьма замолчала, ожидая осуждения, но его не последовало. Эльфийка смотрела с состраданием и готова была её выслушать.       — Они остались в Асгарде, я не смогла там жить. В атмосфере ненависти и страха, — Хельга набрала в лёгкие больше воздуха, чтобы сдержать плачь.       — С асами непросто ужиться, — Нимлот понимающе качнула головой. — Муж не дал тебе забрать сына?       — Всё было не так. Мой муж, он, — ведьма задумалась, — он не проявил ко мне жестокости… Я не знаю, как это описать. Он просто не принадлежал мне.       — Прости, твой муж не служит при дворе? — эльфийка протянула Хельге платок.       — О, да, — она грустно усмехнулась. — Несмотря на всё, что они с ним сделали, он всё ещё там. Когда-нибудь это плохо закончится, я не хочу это видеть, не смогу пережить.       Нимлот молчала, между бровей залегла морщинка, делая взгляд строгим. Хельга беззвучно плакала.       — Что же произошло с тобой? — с болью в голосе спросила эльфийка. — Кто это сделал с тобой?       — Что? — не поняла ведьма.       — В тебе есть хрупкость, свойственная только человеческим существам, но твои глаза, — Нимлот сделала паузу, — вертикальные зрачки свойственны только йотунам. Ты оказалась в чужом мире, очень редко мидгардки становятся жёнами асов. Пойми меня правильно, никто не гонит тебя из Альвхейма, но какова вероятность того, что твой муж явится в наш мир с мечом, чтобы забрать тебя силой?       — Я думаю, Локи считает, что я предала его и он не простит меня, — Хельга отвернулась к окну. — Он знает, что я здесь, не может не знать, если он до сих пор не пришёл, значит и не придёт.       — Лодур, — эльфийка с облегчением вздохнула. — Он не причинит вреда Альвхейму.       — Ты знаешь Локи?       — О нет, не лично, — ответила Нимлот. — Мой брат частый гость в Асгарде, он с недавних пор исполняет обязанности посла.       Хельга подумала, что это горькая ирония. Даже сбежав в другой мир, она оказалась связана с семьёй, которая знает Локи. Это было жестоко.       — Я хочу, чтобы у него всё было хорошо, — прошептала ведьма.       Взгляд эльфийки снова стал строгим.       — Вы оба страдаете, — печально ответила она, — ты здесь, а он там. И не можете простить друг друга.       — Я не держу на него зла, — возразила Хельга.       — Милая, из того, что я от тебя услышала, можно сделать вывод, что ты покинула его обманом, это ли не проявление обиды?       — Всё было не так, — ведьма выдохнула и решила рассказать, если Нимлот её осудит, пусть. — В тот день он чуть не погиб, ранение было смертельным, я видела, как он умирает. Мне не дали остаться с ним, увели и заперли в каком-то подсобном помещении.       — Но почему?       — Наверное, чтобы не мешала. Я несколько часов провела, думая, что он умер, пока не появился Тор и не сказал, что он жив и я могу его увидеть. Но когда я увидела Локи, у меня внутри что-то сломалось, я поняла, что больше не могу оставаться там с ним. Сказала ему, что ухожу и ушла.       Нимлот плавно поднялась из-за стола и подошла к Хельге.       — Вернись к своей семье, — эльфийка опустила ладонь на её плечо. — Они нужны тебе, а ты им. Может быть не сейчас, но не затягивай, пока не стало слишком поздно.       Она бесшумно вышла, оставляя ведьму одну.       Хельга скучала по сыну, должно быть он уже учится ходить и говорить. Она хотела его увидеть, также как хотела увидеть Локи, который наверняка очень зол на неё. Он имеет право злиться. Но о каком возвращении можно говорить, если она не сможет жить в Асгарде, а Лофт не сможет её простить.       Ведьма отвернулась к окну. Наступало утро, верхушки деревьев окрасились красными лучами солнца.

***

      На горизонте оранжевым заревом разгорался рассвет. В огромном тронном зале царил сумрак. Бальдр стоял спиной к окну. Локи сидел там, где ему не положено — на троне. Он задумчиво рассматривал свои руки, потом поднял взгляд на бога света.       — Мрачная тень прошлого, — без тени усмешки сказал он Бальдру. — Отомри, светлоокий. Жутко же.       — Тебе? — хрипло ответил бог света и, прокашлявшись, продолжил. — Ты похож на отца. Рядом с тобой такая же гнетущая атмосфера, ты внушаешь страх.       — Спасибо, — обиженно отозвался Лофт, — вот ни за что не подумал бы.       — Хочется забраться в какую-нибудь щель и спрятаться.       — Тебе по статусу не положено от меня прятаться и меня бояться, — напомнил Локи.       Бальдр грустно рассмеялся.       — Так думаю не только я, Лофт, так думают все. Ты заметил, как с тобой стали общаться.       Локи едва заметно качнул головой — он не замечал.       — Не может быть, — бог света повысил голос, но сразу осёкся. — Ты совсем в себе и ничего не видишь.       — Бальдр, всякие мелочи меня не заботят, — в голосе Локи можно было уловить снисходительные ноты, чем он опять напомнил Одина. — Твой отец положил на наши плечи ответственность за Асгард и покой в девяти мирах. Мой сын наконец пошёл, Кайя говорит, что он много плачет, это потому что я паршивый отец.       — Ты нормальный отец, Локи, и делаешь всё, что можешь в сложившейся ситуации, — это была попытка успокоить и не похоже, что она сработала. — А Кайя, много ли она понимает?       — Кайя выразила готовность скрасить моё одиночество, — Лофт мрачно усмехнулся.       — Женщины любят тех, в чьих руках власть, — грустно заметил Бальдр.       — Плевать.       — Власть — признак силы.       — Не всегда, чаще это признак хитрости и изворотливости, — поучительно ответил Локи. — Но сила тоже играет свою роль.       — Ты же знаешь, что я не на своём месте, отец хотел видеть на этом месте тебя, — бог света устало вздохнул. — Я с ним согласен.       — Твой отец много чего от меня хотел, сейчас это уже не важно. Ты там, где должен быть, сохраняй лицо и не ной.       — Я не справляюсь.       — Для этого есть я, Бальдр, — Локи освободил трон и быстрым шагом пошёл к выходу. — Скоро проснётся Варди, он испугается, если проснётся в одиночестве.       Бальдр молча проводил его взглядом и отвернулся к окну. Наступал не только новый день, наступала новая эпоха. Новый мир, о котором когда-то с упоением твердил Локи. Бальдру было страшно. Он действительно не справлялся ни с ответственностью, ни с обязанностями. А ещё он скучал по-прежнему Локи. По Локи, который язвил и вставлял где ни попадя бранные словечки, боролся со страхами, улыбался. Был живым. Богу света казалось, что этот Локи умер на его руках в саду. Локи нынешний не улыбался, был строгим и мрачным, его взгляд стал жёстче, а голос приобрёл холодные металлические ноты. Они стояли на пороге нового мира и пути назад не было.