Madara number two

      Проснувшись утром, с удивлением отметил хорошее самочувствие и свежесть мыслей. Потянувшись, поднялся и начал комплекс разминки.       Поразмышляв, решил, что будет лучше, если я не буду вспоминать о других мирах. Так что, забудем обо всем и не будем касаться этой темы.       Через несколько часов пришла кицуне-медик, осмотрев меня, поохала и ушла. От нее я, кстати, и узнал, что пролежал всего два дня. Вот что значит грамотно составленное фуин.       К обеду мне уже разрешили покинуть свою обитель. Почесывая внезапно расчесавшийся копчик, я спрыгнул с дерева прямо на светящуюся воду, покрытую легкой бордовой порослью водорослей. Именно в это время года эти растения, что обитают на дне водоемов, начинали размножаться и цвести этими самыми бордовыми цветами, которые нуждались в кислороде, поэтому поднимались на поверхность. Все это выглядело как одеяло, колыхающееся от любого дуновения ветра.       А вообще это не единственное изменение в Нейларе. Сегодня официально первый день зимы. За эти два дня вся листва сменила свою разноцветность на пастельный светло-голубой, почти белый, цвет. С побелевшего же неба изредка летели снежинки, не долетая до крон деревьев, а растворяясь прямо над листьями. Этакий конденсат. Представляю какая красота там наверху. Подняться, что ли, на единственную тут гору?       Тут в меня на полной скорости врезались, оттолкнули, и понеслись дальше. Я удивленно проводил взглядом три удаляющиеся спины с двумя хвостами под каждой. И что это было? — Простите, пожалуйста. Они не специально! Просто, когда они устраивают гонки, то ничего не видят дальше своего носа. — видимо последнее я сказал в слух, так как голос появившейся передо мной кучерявой девчушки был взволнован и, я бы сказал, испуган. — Ладно. Ну ты их контролируй как-то. А то мало ли старейшин собьют. — теперь голова зачесалась! Девочка похлопала карими глазами, потом округлила их, видимо понимая, что может произойти, и резко сорвалась с места, устремляясь за друзьями.       Эх… И чего у меня этот зуд-то появился? Чесотку, что ли, где-то подцепил? Блин… — Поздравь меня! — неожиданно ко мне подлетела Ал (у них сегодня день полетов?), начиная прыгать на месте. А в ее уже двадцатилетнем теле (вспомнить надо было о временных разностях) это выглядело внушительно, особенно два «бриллианта» четвертого размера в ее кимоно, подлетающих в такт прыжкам. Так бы и потрогал. Вот тебе и вспомнил все. Полностью взрослый разум, теперь не ограниченный детскими эмоциями (но сумасшествие осталось), просит взрослых развлечений. Да и тело уже сформировалось… Пробле-е-емка! — Ты… это… не забывай, что я, как бы, мужчина. — продолжая следить за «бриллиантами», сказал я, а руки так и тянутся. — Что? Ах ты, извращенец! — мне по щеке прилетело, из-за чего мою бренную тушку откинуло метров на пять. — Спасибо. А теперь… Спокойно объясни мне, что произошло. — поднявшись и отряхнувшись, подошел к насупившейся девушке. — Пф-ф-ф… — отвернулась от меня она, а потом резко обернулась обратно. — Ладно! Меня пророчат в мастера катона! Представляешь? Это же… Это же… Ух! Просто неописуемо! — Ого! — только и смог произнести я. Не, ну, а что я хотел? Пока я у себя пытался очаг развить, она тут занималась и при этом намного больше моего. Мастер катона… — Здорово! — Да, а наш Сидзин совсем недавно, два дня назад, получил звание мастера иллюзий. Не забудь поздравить! — я кивнул. С этого не удивлен, он же Амачи-сана дурил, а это показатель. — Обязательно. Эко вы тут без меня подросли… И не только внешне. — хмыкнул я, подмигнув. — Ну, у нас время-то быстрее идет, и войны нет. — начала меня успокаивать подруга, похлопывая по плечу. — Да я и не участвую в ней, почти что. — мы шли в сторону нашего полигона. Вокруг сновали кицуне, кое-где я заметил людей. — Это до этого! Теперь же, мы сделаем из тебя конфетку! С твоим нынешним резервом и открывшимися возможностями, это раз плюнуть! — приобняв одной рукой меня за плечо, а вторую, сжатую в кулак, выкинув вверх, пообещал Ямирэй, догнавший нас у самого полигона. — Ага, как же. — скептически протянул я, сложив руки на груди и отвернувшись в сторону. — Прекрати паясничать! — дал мне подзатыльник сенсей. Вот и вернулись прошлые деньки. — Я тебе покажу… засранец мелкий! Живо на полигон! Ночевать там у меня будешь! Тэнрэй, не составишь нам компанию? Будем подтягивать контроль! А потом катон, суйтон… Проверим наличие других стихий, мало ли прорезались. Ах да, иллюзии не забыть. А с шаринганом это ж вообще убойная вещь будет!       Продолжая рассказывать планы на жизнь, вдохновенно вещал Ямирэй. Это сколько же мне тут сидеть, чтобы не заметно получилось? Хм, могу максимум два дня — это примерно десять часов сорок минут в моем мире. Больше — пропажу заметят. А так ночь тут проведу и немного утра.

***

      Что ж, как я и говорил, два дня тут — день у себя, и так целый год. Не буду описывать свои тренировки, ибо это слишком скучно. Долго и скучно. Для меня дни слились в одну сплошную серую будничную рутину. Тренировка, еда, тренировка, еда, тренировка, сон. Я плохо помню, что делал дома, о чем говорил. Разве что, помню на битвы не ходил. Отнекивался. А отец со странным взглядом кивал на мои выкрутасы и молчал.       За этот год я многое узнал, многому научился, и еще большее мне пришлось восстанавливать. Резерв вырос, а вот контроль, которым я гордился, впал в минус. Теперь у меня чакры, как у биджу… шучу, меньше и намного, но Мадару я обгоняю. Не сказал бы, что очень, но есть такое.       Проблема чесотки решилась кардинально. Однажды утром, нежданно, негаданно, я проснулся в компании пушистости. Подумав спросонок, что это чья-то шуба, обнял ЭТО и продолжил сопеть. А потом меня разбудило обиженное сопение и пара толчков в бок. — Дзассюрэй, ты почему не сказал, что у тебя уже хвосты появились? — услышал я голос Ямирэя. Приподняв одно веко, я пробормотал что-то невнятное, и через секунду (когда до меня все же дошло) вскочил с футона. Пушистость подлетела вместе со мной. — Что за? — я начал крутиться вокруг своей оси, разглядывая девять пушистых, длинных (слишком длинных для лисы), белых хвостов. Руки сами потянулись к голове, дотрагиваясь до мягких ушек. — Етить-колотить! — Ну вот ты и полноценный кицуне, мой ученик. — заулыбался сенсей. А Алексис так и стояла у окна, передергивая тремя хвостами. — Э-э-э, у меня вопрос. Почему девять? Почему сейчас? — вопросил я, вспоминая время и процесс появления «новых» хвостов. Сейчас, почему-то, в голову больше ничего не пришло, а сказать что-то надо было.       Один хвост есть у каждого кицуне. Второй появляется после получения имени. Третий, четвертый и пятый — когда уровень сил поднимется до определенной отметки, плюс возраст. Шестой и седьмой — когда присуждают мастера. Иногда ступень от трех до пяти пропускается. Восьмой и девятый лишь для избранных, старейшин, великих воинов, или же самых старых кицуне. И ни под один пункт я не подхожу. — Просто все наложилось друг на друга. — пожал плечами брюнет. Хм… логично. — Ладно. Но девять??? Белых? — я сел на футон, с непривычки придавив один из хвостов. Недовольно пошипев, обмотал их вокруг себя три раза на манер пояса, кончики, висевшие по бокам, трепыхались из-за моих эмоций. Теперь понимаете какие они длинные? — Ну так, та часть, что была Мокусирокурэем, ведь девятихвостая. — спокойно отозвалась Ал. Кажется кто-то отошел. Сейчас она с интересом смотрела на чисто белую шерсть, но не решалась потрогать. — Окей… — растерянно протянул я. — А мне-то теперь что делать? — Ничего не поменялось. Тренировки продолжатся. Я сообщу старейшинам о твоей «пушистости». — засмеялся на последнем слове Ямирэй. Такое ощущение, что у него этой самой пушистости нет! — А как я домой с НИМИ пойду? — не удержался от вскрика я. — Научу прятать. — задумчиво отозвалась Ал. — Ямирэй-сан, а почему они такие длинные? — а вот это хороший вопрос! — Просто он у нас особенный. — подмигнул сенсей и растворился. Мы с Ал переглянулись. Особенный? Да уж, особенность так и прет.