Трудности произношения

      На следующий день девушка предпочла сходить в булочную пораньше, чтобы не попасть на того милого парня. Не хотелось опять смущаться. Лучше она просто уговорит родителей идти гулять сегодня именно мимо этого магазинчика. Девушка уже собиралась открыть дверь в подъезд, как та сама довольно резко распахнулась, чуть не ударив девушку по лицу, зато попав по руке, сжимающей ключи. — Ау! — болезненно вскрикнула она и начала растирать ударенную конечность. Девушка возмущенно подняла взор на незадачливого соседа, просто уверенная, что это кто-то из соседей напротив, и замерла. Это был парень из булочной. Юноша слегка растерялся, признавая в возмущённой соседке вчерашнюю покупательницу.       — Pardon*, — произнёс юноша, касаясь ударенного и, как оказалось, слегка ободранного плеча девушки. — Bon dias, — добавил он. Девушка дёрнула головой и улыбнулась. — Bon dias*, — поздоровалась она и невольно под нос добавила. — Вот тебе и знакомый голос. — ¿Pardon? — переспросил парень, но она махнула рукой и через секунду протянула её парню. — Ахʼмей. — ¿Pardon? — опять спросил парень. Ему было совсем не круто, что он что-то не понимает, да ещё и не может себе позволить не познакомиться с милой соседкой, хотя опаздывает на встречу с друзьями у пляжа. — Меня зовут Armel. — Амель? — переспросил он, пытаясь воспринять дурацкое французское имя на слух. — Ar-r-rmel, — попыталась произнести девушка как можно более по-испански. — Агмей? — ещё раз попытался парень. — Bale, — произнесла девушка, понимая, что испанскую «r» ей никогда не выговорить. И она выудила из сумки ручку и написала на руке: «Armel» — Ooo, Армель! — наконец улыбнулся парень. — Я Луис. — Приятно… — начала девушка, взглянула на краснеющую руку, где точно скоро появится синяк, на парня и всё-таки закончила, признавая, что он вызывает у неё интерес и симпатию. — Приятно познакомиться. — Мне тоже. Пока..? — Пока. И они разошлись, невольно думая друг о друге. Девушка зашла в квартиру и фыркнула тому, как долго он пытался выговорить её имя. — Трудности разговора.       А потом были самые странные дни в их жизнях. Она под ворчание родителей соглашалась ходить за выпечкой только по вечерам, он каким-то неведомым образом уговорил Хуана делать ей скидку, его сестра стала часто выглядывать в окно, когда он уходил/возвращался, чтобы подсматривать эти неловкие сцены встреч с Армель. Девушка часто в такие встречи спрашивала про город, про булочную, про его сестру, с которой умудрилась-таки познакомиться, когда та в очередной раз заглядывала к ним на балкон. Он неловко отвечал, стараясь привыкнуть, к её адскому произношению и тому, что иногда она от волнения сбивается на быстрый французский. «Она слишком много мне улыбается,» — думал он. «Перестань улыбаться, дура,» — твердила себе она.       Однажды она встретила на улице Хуана, который шёл, обмахиваясь газетой и что-то насвистывая. Они уже настолько часто встречались, что привыкли здороваться даже вне магазина. — Hola, — поприветствовала его девушка, тормозя в тени почти напротив парня. — Hola, — ответил юноша и вдруг продолжил. — Привет, девушка, спонсирующая наше заведение из-за Лу. Армель замерла и зарделась. Юноша оценивающе оглядел её и прикинул, говорить или нет. — Сегодня на главной площади концерт. Приходи за пять минут до начала к кафе «Butterfly», — довольно быстро проговорил он, зная, что её знание испанского явно улучшились за эти две недели. — Macaveils*, — пробормотала девушка, когда парень удалился, хлопнув её на прощание по плечу.       Вечером она очень долго уговаривала родителей всё-таки пойти на уличный концерт, но, хотя те довольно активно упирались, всё-таки смогла добиться своего. Девушка недолго думая надела аккуратное джинсовое платье со средней длины рукавами и тёмно-синие кеды. Ей было особенно нечего ждать от легкомысленного Хуана. Девушка оставила родителей у приметного дерева, на котором висело множество разноцветных фонариков, и направилась к нужному кафе. Она не особенно на что-то надеялась, ей было интересно. Очень легкомысленная француженка Армель, верящая в добрые сказки и счастливый конец даже в рамках суровой реальности. Но реальность любит людей, которые в неё всё ещё верят.       У названного кафе, выполненного в стиле восьмидесятых, стоял парень. Будь синьорита Армель повнимательнее, она бы заметила, что этот юноша не так долговяз и сутул, как Хуан, да и стоял он спокойно, в отличие от гиперактивного синьора Ромеро. Армель обошла человека и, обернувшись, взглянула на его лицо. Задумавшись и оперевшись на столб, около кафе стоял Луис, который что-то скучающе читал в телефоне. — Ты? — вскинула брови девушка, полностью к нему поворачиваясь. — Армель? — оторвался от телефона парень, оценивающе глянув на девушку. Он старался казаться удивлённым, но француженка видела, что он выглядит скорее удовлетворённым. — Я знал, что Хуан это всё не просто так задумал… «Срочный заказ на круассаны в кафе „Butterfly“, курьер будет ждать прямо около него…» Тьфу, романтик хренов. Нет, что б просто продолжить играть в компьютерные игры, так решил людьми поиграть, — юноша настолько быстро и возмущённо всё это бормотал, что Армель совсем растерялась, забылась и не понимала ни слова из сказанного. — Я пожалуй пойду, — произнесла довольно уверенно девушка, понимая, что родители будут её искать. — Ну нет! У меня тут круассаны портятся! — возмутился парень, хватая её за руку (хотя девушка ещё не сделала ни шагу прочь). Армель вздохнула и задумчиво посмотрела на своего знакомого. Он не был бешено красив, её не уносило в страну грёз, она понимала, что у него есть множество своих демонов и друг-манипулятор. Но он цеплял её чем-то. Чем-то своим тайным, спрятанным под повседневностью и никому не открываемым. У каждого человека есть что-то такое особенное, у кого-то это пугает, у кого-то — соблазняет. Девушка опустила взгляд в землю и обернулась туда, где стояли родители. — Меня вряд ли отпустят. — Свидание на лестничной клетке? — Впервые в жизни такой… dėlire* кажется таким разумным, — Армель улыбается и думает, как будет ворчать отец, когда она скажет, что они вновь идут домой, и как будет причитать мать, когда она расскажет, что идёт на свидание на лестничной клетке. Луис смотрит на неё и всё не может понять, как его смогла зацепить лягушатница, да ещё и та, которая своим вечерним смехом мешала смотреть сериал и интересовала и без того слишком любопытную сестру. «А там девочка красивая,» — всплывают в голове картавые слова сестры. "Да, Заноза, девочка действительно оказалась красивая," — думает он, не зная, проклинать любопытство сестры и манию Хуана во всё вмешиваться или благодарить.       Люди зачастую не верят в "Долго и счастливо", но у наших героев этого и не было. Зато было "Сейчас и до конца ночи" и "Сегодня и до выключения интернета". Они проводили довольно много времени вместе этим летом, она пыталась учить его французскому и его ‚картавости‘, он её — испанскому и звучным раскатистым "r". Потом были многие месяцы порознь, когда в неожиданном для Европы осеннем холоде спасали только свитера, кружки с горячим чаем/кофе/какао и такие летние переписки в Facebook, насыщенные августовскими фотографиями ярких мгновений. Они были здесь и сейчас. А важно ли, что было дальше?