Обязательно к объяснению

Я - хуже, чем ты говоришь. Но есть молчаливая тайна: Ты пламенем синим горишь, Когда меня видишь случайно.

- Ничего не хочешь объяснить, Никифоров, - знал бы ты Юрочка, сколько всего я хочу объяснить, но не могу. В голове поселилась мыслишка уехать с Плисецким в Питер и быть его учителем, если я не нужен Юри. Юрио не просто заявился к нам на порог, но и принёс выгодное предложение. - Если мои снимки и мое дефиле будет лучше, чем у этой свинины, тогда ты едешь обратно со мной, - заявил Юрочка, гордо расставив руки в боки и притопнул ножкой. Эх какой молодец, а как убедительно. - Предположим, Юри, а если выиграешь ты, что пожелаешь? - теперь все смотрели на Кацуки, а Кацуки смотрел на нас ровным счётом молча, то открывая, то закрывая рот. Моя бровь уже поползла вверх, но тут он как вдохнул и выпалил такую хуету, что хоть стой, хоть падай. - Я хочу быть с вами Виктор, есть кацудон и быть с вами, - все, включая меня чутка подвисли, давая Юри осознать, что он спорол и дать тактично ретироваться, но Кацуки стоял как упрямый баран и уходить никуда не собирался. Когда до меня дошёл отдалённый смысл, все внутри встрепенулось и мне захотелось верещать как школьница. Быть со мной. Со мной. - Так и быть, - как можно спокойней сказал я, улыбаясь.       Что же мне объяснить тебе, Юрочка. Что бросил все, да улетел к черту на кулички. Что был удивлен не меньше Юри, стоящего на против меня и растерянно хлопающего глазами. Объяснить, что пустота заполняется чем то светлыми и родным, когда он улыбается, хоть и не мне. Что в моих лёгких не осталось кислорода, когда он сказал что у него кто-то есть. Что моя душа заболела до физической боли, а ревность ебала меня изнутри. Что мне объяснять, Юрочка, если это и слепой увидит. Знал бы ты, сколько лет я провёл в одиночестве, на одном сексе далеко не уедешь, как бы не пытался. Всегда важно послевкусие, а не сам момент. Именно то, что мы чувствуем после и определят нас. Что ты почувствуешь после быстрого перепихона, кроме грязи, которую пытаешься смыть в душе под горячей водой, но она не смывается, а пробираемся под кожу, чёрным мазутом оскверняя душу. Внутри одного человека может быть целая вселенная, а может быть и всепоглощающая тьма, как чёрная дыра, затягивающая все в себя. Я был бы горд, будь у меня хоть писчинка этого космоса. Но я был пустым, один одинёшенек, никому не нужный. Толку, если на тебя молятся пол мира, когда ты гол как сокол, сидишь в четырёх стенах с собакой думая, что это не жизнь, а полный пиздец. Почему Яков не может раскрыть мне глаза на такую простую истину, хоть и не раз пытался. Либо я не слушаю, либо не хочу слышать. - Ну ты и еблан, - Юрио откровенно бесился от Машкиного прозвища, но до кардинальных мер не доходил. Пока. - Чего, чего, - я удивлено вглядывался в Юркино лицо, будто его мимика могла мне расшифровать смысл, который он пытается донести. - Либо ты дурак, либо лыжи не едут. А ты не просто дурак, а самый натуральный еблан. Да ты сейчас просто ручки опустишь и все, пиши пропало. Если для тебя это действительно важно, то борись любыми средствами, - Плисецкий направил на меня палочки, от которых маленькие зерна риса падали на гостиничный халат. Если и Юрио научился говорить умные вещи, то нынче апокалипсис на пороге. Я как болванчик кивал, не продолжая поражаться, что все знают меня лучше, чем я сам. Я бы рад бороться, но как? Обычно мне хватало улыбнуться, подмигнуть и все, вы мастер пикапа. Окей, Гугл, как соблазнить парня, если ты сам парень? - Своих врагов нужно знать в лицо, - после долгих размышлений выдал Крис, смотря на меня через окошко скайпа. - Ты предлагаешь мне познакомиться с его пассией, я тебя умоляю, - я отмахнулся, смотря как в мордашку швейцарца втыкают иголки. Я как нежная и чувственная натура иглоукалывание не любил, а Крис, убеждённый, что это неиссякаемый фонтан молодости бегал по салонам. - Держи своих друзей близко, а врагов ещё ближе, - мастерски отчеканил Джакометти, а я физически не смог сильней закатить глаза. - Философ хуев, ты втираешь мне какую-то дичь, не собираюсь я даже смотреть на неё лично, а про твою идею фикс я просто молчу, - мне хотелось пафосно захлопнуть крышку ноута и обиженно надув губки отвернуться. - Боишься конкуренции, детка, - игриво вещал Крис, буквально зная, что последует дальше. - Да как ты смеешь, чтобы у меня была конкуренция?! Меня? Да ни в этой жизни, мать его. Да и ревновать мне его не зачем, сдался мне какой-то японский неудачник. - ох все, задели ребёнка, эго так и прет. Знает же на что давить, зараза. Меня всегда было легко взять на спор, я из кожи вон вылезу, чтобы доказать своё, а когда задевают мое собственное достоинство, то я просто слетал с катушек, не задумываясь о последствиях. Много раз я слушал нравоучения по поводу контроля, но как тут устоять, если можно срубить куш. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, а рисковал я всем и пил много. Последний свой ход я проебал поездкой в Японию, теперь посмотрим, как карта ляжет.       Мы устраиваем вечеринку. Юрио захотел отметить своей приезд. Как же, от Якова сбежал, от Лили сбежал, все, на вольные хлеба прибыл и можно во все тяжкие бросаться. Молоко на губах не обсохло, а он хищным взглядом на бутылки засматривается. Своих ошибок я не повторял, а то наклюкается и опять танцевальный баттл замутит. Плисецкий мысленно продумывал пути отхода, а я пытался найти в толпе Юри. Получалось плохо. Машка принимала гостей, пока Минако тактично становилась вместилищем для алкоголя. И тут весь мир стал, как в замедленной съёмке, дыхание перехватило и я буквально почувствовал как пьянею от одного взгляда карих глаз. Он был одет в чёрный классический костюм в облипочку, верхние пуговицы белоснежной рубашки были бесстыдно расстегнуты, а рукава закатаны до локтя. Волосы он убрал назад, открывая лоб, а вместо очков надел линзы. Пафосным движением руки, Юри откинул пиджак за плечо. Какие мы дерзкие. Мы же не на приёме у президента, зачем так наряжаться, помучить меня, да. Мне захотелось застонать в голос от одного его вида. Как же ты это делаешь? Магия вне Хогвартса запрещена, Юри. - Виктор, знакомься, это моя девушка Шима, - тут я понял, что если бы я родился бабой, не дай бог конечно, то выглядел приблизительно так же, как эта швабра. Белобрысые волосы до жопы, синие глаза, светлая молочная кожа, мне кажется, или она кого-то напоминает, правда Юри? - Приятно познакомиться, - я очаровательно улыбнулся, целуя тыльную сторону ладони девушки. Ещё минут двадцать я выслушивал её оды восхищения моими работами, а остальные пол часа познавательные рассказы про то, как мной восхищается её любимый Юри. Через час я хотел повеситься на собственном галстуке посреди зала. Да ебись всё оно конем, и под конем, и над конем, да хоть поперёк этого ебанного коня, больше в жизни не поведусь на разводки Криса. Юри с Плисецким мирно попивали шампанское, ведя светскую беседу, что само по себе казалось чем-то из разряда вон выходящего, но когда Минако достала абсент, то вечеринка магическим образом превратилась в попойку.       Светодиодные огни и неоновое освещение в переливах мелькали в стенах помещения. Толпа народу танцевала под клубную музыку, пропуская по очередной рюмке алкоголя. Я сидел на диване, попивая что-то не сильно алкогольное, но надраться и забыться хотелось неимоверно. Юри вытанцовывал со своей шваброй, то в поддержку её закинет, то волчком повертит, а она радостно прыгает возле него, вешаясь на шею. Дайте мне пакетик, я радугой блевану. Музыка сменилась на более ритмичную, народ воодушевлённо заорал, дергаясь ещё сильнее. Такое ощущение, будто их током шибануло, вот и колбасит так. Этот взгляд я почувствую где угодно, даже среди тысяч человек. Юри целовал свою девушку, неотрывно глядя мне в глаза, бросая вызов. Его длинные пальцы вплелись в белые волосы девушки, не сильно оттягивая назад, углубляя поцелуй. Его губы блестели в этом проклятом освещении, а смотрел он по прежнему на меня. Я сидел не жив, не мертв, меня буквально пропустили через мясорубку, а потом опять собрали. Меня прошиб холодный пот от одной мысли, что на месте той девки мог оказаться я. Что в твоей голове, Юри. Кто ты на самом деле.       У меня стоял. Все, это последняя остановка сумасшествия, Никифоров, обратной дороги уже нет. Ледяная вода мало помогала, а в голове прочно засел образ такого Кацуки. Я точно сошёл с ума.