Обязательно к объяснению

То чувство, когда ты эмоциональный плакса, но в то же время бессердечный и бесчувственный человек.

      Всегда поражался способности Якова точно подобрать образ, да так, что прямо в яблочко. Звонить ему и спрашивать, что делать, я конечно не буду. Образ это просто отлично, но это только пол беды. Хочешь хорошие снимки, будь актёром, проживи жизнь своего персонажа в краткие минуты и покажи совсем другого человека. В твоих глазах должна быть история, не зависимо от финала, а тело должно отражать эмоции, в независимости от концовки. В конечном итоге, тот, кем ты являешься сейчас - это тысячи пережитых чужих жизней, и только ты можешь снова и снова творить историю. Нельзя просто быть собой, одного человека мало, чтобы выжить среди высшего гнилого общества, нужно иметь сотни масок, чтобы вовремя сменить гнев на милость. На притворстве построен фундамент для богатеньких и зажиточных людей, за счёт притворства и живут. Но как в конце пути не потерять одну единственную историю, свою.       Я был не из тех людей, которые при необходимости засунут язык в жопу и типо я не при делах. Либо меня крупно наебывают, либо Юри себя курупно наебывал. Может он думал, мол возьму себе какую-то неприметную Зину из ебиней и мне будет заебись. Одна часть меня была совершенно не удивлена внешнему сходству меня с этой шваброй, а другая то была в ахуе и не прекращала свой ор выше гор в течении всей ночи. Когда ты даже не имеешь надежды, чтобы встретиться с кумиром, так заведи себе его копию и радуйся. Так ладно если бы это была хорошая подделка, так нет, мейд ин чайна выбрал. А если есть под боком швабра, комната маньяка-сталкера, так можно сесть на жопу ровно и заплывать жирком, а эта Зина-хуина всегда тебе плечо для слез подставит. Может по началу так и было, сидит, ресницами хлопает и в жопу дует, а вот тут вмешался я. И что-то подсказывало мне, что в момент моей пламенной речи у меня на лбу была бегущая строка "в меня легко втюриться, сложно выгнать и невозможно прокормить". Юри нужно было брать штурмом, чтоб он вообще нихрена не понял, а когда понял, то деваться уже некуда. При всём моём уважении к прекрасному, я не верил в любовь, но это ещё поискать нужно такого человека, от которого тебя так переть будет. Это был просто несчастный случай, который невозможно контролировать. Как кирпич, свалившейся на голову, или встретить гопников в тёмном переулке. И вот встречаешь своего пьяного в дрова гопника на банкете и все люди на его фоне кажутся сраным говном. И вот хрен поймёшь, либо ты совсем дебил, либо лыжи не едут. Ну не стратег ты, Никифоров, не Суворов. Вот теперь сиди и импровизируй хоть до посинения.       Два Юрца, одинаковых с ларца, ну может и не совсем, смотрели на меня таким похожим взглядом, что я впервые увидел сходство между ними. За что? Именно это читалось в глазах охреневших от моих слов Юри и Юрио. И если Плисецкий смотрел так, будто сейчас убьёт меня, или на крайняк сам убьётся, то Юри буквально хотел сказать "что я тебе сделал?". Да много чего сделал, солнышко ты моё ненаглядное. Концепция стара как мир. Любовь. И нет, я не поехал на этой почве, может быть. Плисцкому вручив образ светлой и духовной любви я был доволен, как кот, объевшийся сметаны, а Юрочку бомбило так, что все горело. Образ сексуальной и порочной любви был отдан Кацуки на растерзание, который со своей грациозностью мешка картошки чуть не грохнулся на ровном месте. Это личное, Юри. Вот даже не спрашивайте, чем я руководствовался, все очевидно. Может у Кацуки действительно где-то есть переключатель из режима "нецелованный девственник" в режим "эрос и эросом погоняет". Битый час пытаюсь добиться от него хоть каплю в море, а он сморит большими карими глазами, в которых читается панический ужас. Может у него раздвоение личности? Это многое бы объяснило. Юрочка надежды подавал, но не его взгляд. Ребёнок, это не секс, это духовная любовь. Может им храм поможет? Но вот в свою веру синего Бога я их обращать был не намерен.       Я просто не понимал людей, которые не пьют. И на что вы потом потратите своё здоровье, на трезвые годы своей жизни? Как то раз мы с Крисом пошли в клуб, ну дело житейское, и тут он мне заявляет, что больше не пьёт. Дорогой ты мой, что случилось с тобой за три дня, когда ты водку хуярил с локтя, да на барной стойке танцевал крича "несите шар, я Майли Сайрус". Все было поправимо и мы опять уверовали в религию синего Бога. Правда, когда мы очухались на утро в лесу, привязанные к дереву голые, я понял, что вера не моё. - Твой план дерьмо, - констатировал факт я, сидя в пригородном баре, попивая сакэ. Крис с заспанными глазами злобно взирал на меня с окошка скайпа. - Что я тебе такого сделал, что ты будишь меня и называешь мои гениальные идеи дерьмом, - я закашлялся, выпивая алкоголь. - Прости, иронией подвился. Юри воду мутит, жопой чувствую наеб, - Крис мучительно взвыл, вознося глаза к небу. - Никифоров, если тебе не с кем обсудить эту проблему, так нажрись в стельку и пойди выеби кого нибудь, а мне дай выспаться, - швейцарец отключился, оставляя меня в гордом одиночестве, предатель. Выебать значит и полегчает, напиться как скотина и все будет в шоколаде, да как два пальца об асфальт. - Ещё сакэ и всем выпивки за мой счёт.       Сегодня я открыл новую стадию алкогольного опьянения, когда не можешь набрать номер такси, а самое обидное, что номера я знал питерские и адрес своей родной квартиры не проканает. Уверенным движением руки я отдал бармену телефон, пытаясь на ломаном английском в перемешку с русским объяснить, что от него требуется. Тот в свою очередь кивнул как болванчик и начал базарить с кем-то по телефону. Я лужицей растёкся по барной стойке, ложась на руки и ожидая машинку, которая заберёт меня домой. Отвезите меня в Питер кто-нибудь или к Юри. Понятия не имею как ситуация вышла из-под контроля, у меня были наполеоновские планы на вечер, а сакэ, которое по действию напоминало самагон подкосило меня не хило и теперь я мечтаю о чайках и океане, дожили. За плечо меня неуверенно потрясли, вот и отлично, по мою душеньку. - Юри, - у меня галлюцинации, или когда я действительно повернулся напротив меня стоял Кацуки собственной персоной, поправляя очки и пытаясь восстановить дыхание от бега. - Виктор, пошли домой, - он протянул руку, а я был бы полным дураком, если бы не ухватился за неё. Немного не удержав равновесия я упал прямо на Юри, хватаясь за его куртку. Ноги, превратившиеся в вату отказывались самостоятельно идти, а от Кацуки умопомрачительно пахло морозным воздухом, вкусной выпечкой и шоколадом, от этого аромата голова пошла по десятому кругу ада, напоминая, что я уже пьян. Пока меня тащили на буксире до машины, я всем телом ощущал жар ладони Юри, которая покоилась на моей талии и мне было так хорошо просто волочиться рядом, что я стал улыбаться как счастливый идиот.       Я валился в свою комнату, чуть не снося по пути пару ваз. Юри забежал следом, прикрывая дверь. - Позволь помочь, - он неуверенно стаскивал с меня пальто, господи, милый Боже, прекрати это делать. - Теперь на "ты", - я усмехнулся, шатаясь. В английском языке нет разделения на "ты" и "вы", но по интонации давольно просто определить, как обращается к тебе человек. - Простите, - Юри положил пальто на спинку стула, кардинально принимаясь за футболку. - Что ты делаешь, - я даже сообразить не успел, как с меня резким движением сняли мешающий элемент одежды и откинули на кровать. Какого хера происходит, это сон? Я приложил все силы, которые имел в своём распоряжении, чтобы принять вертикальное положение. Юри опустился на одно колено, расшнуровывал мои ботинки. Если я сплю, то не хочу просыпаться. - Не торопись, - что ж ты делаешь, Никифоров. Моя рука непроизвольно потянулась к его лицу, очерчивая линию подбородка и вплетаясь в тёмные короткие пряди на затылке. - Виктор, - ох Юри, не нужно слов, я сам не знаю, что делаю. Пока мы одни, пока есть момент, пока в моей голове играет симфония. В его глазах блестели искры, видимые в ночи, его обветренные губы от ночного холода приоткрылись в предвкушении, дыхание остановилось на одном большом вдохе, а сердце нашло единственную причину чтобы остаться здесь. Алкоголь растворился в крови, давая захватить мое тело другому наркотику. Расстояние неумолимо сокращалось, забирая все больше миллиметров, а я уже чувствовал тепло его губ на своих собственных. Из прихожей послышался громкий удар чего-то тяжёлого об пол. Юри встрепенулся, отползая назад и встав на ноги спешно покинул комнату. Да что за карма у меня такая, я что, в прошлой жизни какую-то шишку грохнул и теперь так расплачиваюсь. Немного шатавшимися шагом, но вполне уверенным я вышел из комнаты, полюбоваться какая хуйня опять произошла. Шима. Она стояла в дверях, беспорядочно жестикулируя и втирала что-то Юри, но стоило ей увидеть меня, как блондинка заткнулась, кивая. Кацуки развернулся, смотря как будто сквозь меня. - Виктор, Ши поживет с нами некоторое время, думаю, вы поладите. Ты издеваешься, Юри?