Эффект внезапного нападения

С каждым годом всё отчётливее замечаю то, что чем старше становлюсь, тем быстрее бежит время. Помню, как, казалось бы, совсем недавно босяком бегал с пацанами по двору, а сейчас мне уже тридцать шесть и я имею достаточно большой жизненный опыт за плечами. Вроде бы только-только начался третий сезон Х-фактора, как на носу уже девятый прямой эфир. На этот раз мне повезло, хоть один парнишка из моей троицы и отсеялся в самом начале, но вот двое оставшихся оказались вполне достойными претендентами на победу. Особенно Лёшка. Да, этот мальчик до сих пор волнует моё воображение, но теперь те чувства, которые я к нему испытываю стали какими-то… более трепетными, что ли. Каждое занятие с ним приносило мне заряд положительных эмоций, которые искорками разлетались по всему телу, будто окрыляя. Светлый мальчик – все это замечают, но мне, как бы эгоистично это не звучало, хотелось бы одному видеть этот свет, не делясь ни с кем другим. Хотя, я чувствую, что не имею на его монополизацию никакого права, да и если бы люди не замечали в Смирнове этот удивительный свет, они, вероятнее всего, перестали бы голосовать, и мне пришлось бы расстаться со своим мальчиком намного раньше. - Сергей Васильевич, вы ещё с нами? – сквозь смех сбивчиво спрашивает моё чудо. Видимо, я задумался и пропустил что-то смешное. – Вы в последнее время часто так зависаете. Влюбились что ли?- и их вместе с сидящим рядом Сысоевым накрывает новый приступ безудержного хохота. - Вы мне что, лучшие подружки, про дела сердечные вам рассказывать? – манерно нараспев произношу я, и вот мы уже все втроём хватаемся за животы. – Ладно, посмеялись и за дело – не зря же я вас сюда позвал, – мальчишки немного отдышались, и на меня доверчиво взглянули две пары вполне серьёзных карих глаз. – Сейчас будем ваш боевой дух поднимать. Вы ведь понимаете, что участников осталось не так уж и много, а значит, начинается настоящая битва, - парни одновременно кивнули головами, как китайские болванчики, от чего мне опять сделалось смешно, и пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить спокойное выражение лица. - Как-то это всё напрягает… - задумчиво произнёс Димка, - не лучше ли об этом не думать? - Если об этом не думать – далеко не уйдёшь, - наставительным голосом бабушки-для-натаций ответил я. – Что ты думаешь, Лёш? -Не знаю… Но если Вас послушать, мы ведь тоже получаемся соперниками… Я так не хочу… - мальчик опустил в пол глаза. - Конечно, сейчас мы можем работать как команда, но в дальнейшем учтите, что цепляясь друг за дружку тоже далеко не уйдёшь, – коротко подметил я, от чего оба моих подопечных опустили глаза в пол и даже как-то притихли. – Ребята, я понимаю, что вы друзья, и всё такое, но всё-таки… - я не стал заканчивать предложение, ведь они и так всё прекрасно понимали, а слышать это лишний раз особого веселья не добавило бы никому. - Мы, наверное, пойдём, - наконец подал голос Дима, и, как будто на что-то решившись, взял Лёшку за руку. Они вышли, а я задумался: нужно ли было говорить это сейчас? Ведь все эти мысли и так негласно витали в воздухе. Но, что сделано – то сделано. Хотя меня немного тревожило то, с какой грустью в глазах парни покинули студию. Поэтому я решил догнать их и хоть как-то разрядить обстановку. Далеко идти не пришлось – едва выглянув в коридор, я увидел своих подопечных, которые напряжённо что-то обсуждали. Я затаился и прислушался: раз они не захотели откровенничать при мне, может хоть так мне удастся понять, что они думают по этому поводу. До меня донеслись приглушённые голоса: - Лёш, ты не слушай его. Всё равно, кто останется, а кто нет – я всегда буду рядом, честно… Слышишь? - Да, только как-то не правильно это всё… Вдруг ты ошибаешься? У меня так мало настоящих друзей, и я… я не хочу тебя терять, - почти шёпотом закончил Лёшка, рассматривая носы своих кед. Да, смущённый Смирнов – то ещё зрелище. - Я никогда-никогда тебя не оставлю, - с жаром уверял его Сысоев. – Ну хочешь, я тебе это докажу? - Как? - А вот так, - с этими словами Димка приподнялся и прикоснулся к Лёшкиным губам своими, сначала неуверенно, но потом, не встретив сопротивления, углубил поцелуй, и обвил талию изумлённого друга руками. Что происходило в тот момент со мной, по-моему, вообще невозможно описать. Он – этот сопляк – сейчас делал то, о чём я мечтал грёбаную кучу месяцев. Он прикасался к моему мальчику, к свету, который должен был достаться только мне… - Дим, ты чего? – слегка оттолкнув Сысоева, сбивчиво проговорил Лёша. - Не бойся, я не сделаю ничего против твоей воли, - ага, ну как же, не сделает он, - мы только попробуем, ладно, - прошептал этот выродок своей жертве куда-то в губы. Я уже готов был ввязаться, чтобы хоть как-то оградить этого наивного мальчишку от домогательств, как он чуть слышно произнёс: - Хорошо… У меня внутри будто что-то оборвалось. Как такое вообще возможно? Почему он? Почему? Ведь я так люблю… Люблю? А тем временем Димка опять впился в такие желанные мной губы, и подтолкнул Лёшку к ближайшей двери. Та отворилась внутрь, и парни, зайдя, захлопнули её за собой. На автомате я прошёл за ними по коридору и, приоткрыв треклятую дверь, заглянул внутрь сквозь образовавшуюся маленькую щёлку. То, что я увидел, заставило меня чуть ли не захлебнуться от ревности: усадив моего мальчика на небольшой диванчик в углу комнаты, Сысоев расстегнул ремень и ширинку Лёши, а затем устроился у него между ног и высвободил из под резинки трусов уже немного вставший член. Парень помял чувствительную головку, потом облизнул языком и взял член в рот полностью, заглатывая до основания. Видимо опытный уже, собака. Дёргая головой вверх-вниз, Димка насаживался на плоть друга, сжав губы в плотное кольцо. Где-то через минуту такого безобразия раздались первые Лёшкины постанывания. Сначала стыдливые, сквозь зубы, но со временем становящиеся всё более громкими и развратными. А через пять минут мальчик уже сам насаживал ртом на член своего внезапно нарисовавшегося любовника, вплетясь изящными пальчиками в непослушные тёмные кудри. Пара самых мощных толчков, и мой мальчик уже кончает, до крови прикусив пухлую покрасневшую губку. Смотреть дальше у меня просто не было сил – ни моральных, ни физических. Как ребёнок убегаю по коридору подальше от этого всего. И плевать на то, что меня могут услышать! На всё плевать. На все… *** - Сергей Васильевич, срочно подойдите в кабинет номер двадцать три, -быстро шепнула мне молоденькая девчушка, и так же быстро убежала. Странно, зачем я мог понадобиться организаторам шоу прямо посреди прямого эфира? Хотя, после того инцидента, свидетелем которого я стал пару дней назад, меня уже ничего не удивит. Не буду рассказывать, как плохо я чувствовал себя на протяжении этого времени. Умом я понимал, что должен просто смириться с выбором моего возлюбленного, но сердце упорно это отрицало. Как только я зашёл в кабинет, на меня уставилось четыре пары взволнованных глаз. - Серёга, выручай, - с порога обратился ко мне один из организаторов. – Дело срочное. Тут у твоего Сысоева и Игоревым Литвинковичем одинаковое количество голосов. Что делать? – такой быстрый словарный поток ввёл меня в ступор, вследствие чего я так и остался стоять на пороге с выражением лица, мало присущим разумному существу. А вот Кондратюк, находившийся там, видимо по той же причине, что и я, не растерялся: - Может и того и другого пропустим? – предложил он. - Ага, а нам потом ещё один эфир финансируй. Нет, это не выход. Другие варианты есть? - Ну, можно дать дополнительное время для голосования, - неуверенно пролепетала та девчушка, которую посылали ко мне, оказавшаяся, по всей видимости, ассистенткой. - Нет, это слишком накладно, много мороки. - Убирайте Сысоева… - Что? - Убирайте Сысоева, - на этот раз уже более уверенно повторил я. -Но он же твой подопечный. Неужели ты уступаешь? Почему? - Тебе нужен был выход? Вот и не спрашивай. – ответил я и вышел за дверь. - Шоу Х-фактор покидає Дмитро Сисоєв! – громко провозгласила Оксана на всю Украину буквально через пару минут. Интересно, смогу ли я когда-нибудь себя за это простить?