Night, wrapped in a nightmare

Женщина медленно шла по фамильному кладбищу. Она не могла точно сказать, как и зачем здесь оказалась, к тому же, совсем одна. Скорее всего, вышла прогуляться и немного отвлечься от переживаний — старшие дети в последнее время совсем не ладят с маленьким Пьюбертом. Тишина этого места должна успокаивать, но Мортиша чувствовала, что в этот раз она не предвещала ничего хорошего. За забором, ограждающим кладбище от жилой территории, хорошо виднелся особняк. Вечную вуаль мистики и некой загадочности сегодня сменила тень уныния. Приближаясь, миссис Аддамс отчётливо слышала дребезжание, исходившее от ветхих оконных рам. Звонок, всегда истошно-приветливо оповещающий о появлении гостей, повис ободранным шнурком прямо возле ручки. От лёгкого толчка, входная дверь отворилась, издав при этом скрип, похожий на тот, который звучит если провести по стеклу когтями. Всегда ласкающий слух, сегодня он показался отвратительным и настораживающим. Родной дом встретил совсем не приветливо. Редкие столпы солнечного света, что лились из местами разбитых и весьма мутных окон, блуждали по прихожей. Пыль, клубившись тучами, летала по комнате, что казалась давно заброшенной. Странно, Ларч уже должен был подойти. Да и из кухни должен доноситься запах приготовленной пищи. Замерев в нерешительности, Мортиша снова прислушалась — ни единого звука, — первый этаж пуст. Она пересекла комнату и ступила на первую ступеньку лестницы. На перилах оставались следы от её пальцев, в которых ощущалось покалывание от пульсирующей крови, будто от маленькие иглы вонзались в нежную кожу. Вот и знакомая дверь. Детская. Это маленькая пыточная всегда была любимым местом в доме для младших Аддамсов. Очень странно, она была уверенна, что найдёт детей именно здесь. Что ж, пожалуй, они в комнате Пьюберта. Колыбель, с позвякивающей над ней связкой острых ножей, так же оказалась пустой. Наверняка снова Вензди и Пагзли задумали какую-то шалость. Волнение уже начало медленно, но верно завладевать женским сознанием. Она уже чувствовала в теле лёгкую дрожь, когда заходила в их с Гомесом спальню. И хотя она оказалась в более привычном состоянии, в отличии от других комнат, снова встретила миссис Аддамс гробовой тишиной. Она пересекла комнату и настежь распахнула окно. Из улицы отчётливо слышались голоса. Огонёк надежды загорелся внутри женщины, не разбирая дороги, она моментально оказалась у главного входа. -…не догонишь! — Догоню, и ты пожалеешь, что… В обрывках фраз она без труда узнала голоса своих детей. Старший сын уже успел забежать в дом, убегая от сестры, и, вовремя не оглянувшись, врезаться прямо в стоящую напротив двери миссис Аддамс. У женщины на сердце перестал бушевать ураган страстей. Дети здесь. Всё хорошо. Только страх открыл для неё свои липкие объятия, лишая возможности дышать. Сын отшатнулся, а Уэнздей замерла в дверях, не решаясь и шагу ступить. — Дети, где вы были. — Мортиша с легкой улыбкой посмотрела на них, слегка изогнув бровь. Несколько бесконечно долгих секунд они молчали. Сердце женщины уже начало отбивать новый ритм, с бешеной силой отправляя кровь к голове, от чего в висках начинало пульсировать. — Извините, мы, кхм, не знали… мы не хотели вас потревожить. — отчеканила Вензди холодным тоном. — Вензди, Пагзли, что с вами? — Откуда вы знаете нас? — пролепетал мальчик испуганно, но вместе с тем удивлённо. — Дети, что за глупости? Где Пьюберт? Дети переглянулись, в их глазах читалась вина. — Вам это знать совершенно не обязательно. — Уэнзди, я ваша мать. — Вы не наша мама. — слова девочки эхом отдались в голове Мортиши. Пошатнувшись, женщина опёрлась рукой о стену. В глазах детей не было того света, который освещал каждый её день, лишь пустота, от которой темнело в глазах. — Дети! — мужчина вальяжно зашёл вслед за детьми. — Mon cheir, — прошептала женщина дрожащим голосом, но с места не сдвинулась, опасаясь не устоять на ногах. Встретившись с мужчиной взглядом, она вздрогнула, будто от взрыва, прозвучавшего совсем рядом. Если бы не опора, она наверняка бы осела на кафельный пол. — Папа, кто это? Последний, еле тлеющий огонёк надежды вспыхнул в женских глазах. — Я понятия не имею… Будто раскалённый клинок насквозь пронзил тело Мортиши, затуманивая создания, блокируя эмоции. Забирая всё. Оставалась лишь острая боль. Пелена слёз застелила её глаза и через несколько секунд женщина чувствовала, как падает в пустоту. *** Вырвавшись из сети ночного кошмара, Мортиша резко распахнула глаза и села на кровати. От резкой смены положения тела, в глазах заиграли блики. Пытаясь отогнать остатки сна, миссис Аддамс медленно потянулась рукой на другую сторону кровати, справа от себя. Почувствовав под ладонью лишь холодный шёлк, она резко поднялась с ложа и пересекла комнату. Прямо в дверном проёме женщина оказалась в чьих-то в объятиях. Несколько раз моргнув, дабы глаза лучше привыкли к темноте, она старалась различить черты лица, находившегося прямо напротив её собственного. — Cara mia? — Гомес, — облегчённо выдохнув, она сильнее прижалась к супругу, положив голову ему на плече. Несколько секунд они стояли не шевелясь, но Мортиша вдруг резко отпрянула. — Что-то случилось? — На улице начала налаживаться погода и я хотел приоткрыть дверь, чтобы сквозняки лучше проходили. Миссис Аддамс только сейчас обратила внимание на шум хлестающего за окном дождя. Вспышка молнии озарила комнату даже сквозь задёрнутые шторы, что то и дело поднимались от порывов ветра, который стремился шире распахнуть приоткрытое окно. Неожиданно, женщина замерла, прислушалась — из соседней комнаты отчётливо слышался детский плач, а затем тихое скрипение. — Пьюберт, — Мортиша хотела выйти, но мистер Аддамс остановил её сильнее прижав к себе. За приоткрытой двери звучали тихие голоса. — Вензди, может не стоит? Мама… — в ответ послышалось лишь раздражённое шипение. Скрипнула дверь и послышались тихие шаги, а через несколько секунд плач стих. Гомес взял Мортишу за руку и они бесшумно пересекли небольшое расстояние, разделяющее две двери. Дети стояли возле колыбели. Уэнздей держала малыша на руках, слегка покачивая, а Пагсли, слегка улыбаясь, поглаживал его большим пальм по щеке. — Почему он плакал? — в ответ девочка пожала плечами. — Наверное, кошмар приснился. — А разве мама не говорила, что кошмары — это хорошо? — Какая разница? Может ему приснилось, как ты смешиваешь яды? Жуткое зрелище, — с сарказмом сказала она, опуская малыша обратно в кроватку. — Как думаешь, родители не проснулись? — Думаю нет. — девочка покрутила связку ножей над колыбелью, чтобы те зазвенели, — если бы проснулись, то посчитали наше нахождение здесь подозрительным — мальчик неуверенно кивнул в ответ. Дети пока не заметили, что родители наблюдают за ними стоя в дверном проёме. Чувствуя объятия мужа, Мортиша смотрела на своих детей, уже казавшихся такими взрослыми. Потянув Гомеса за руку, женщина отвела его в сторону, в тёмный угол, где коридор заканчивался тупиком. Младшим Аддамсам не стоит знать, что они раскрыли их маленькую тайну, рано лишать их возможность с азартом совершать милые шалости. Женщина улыбалась, чувствуя быстрые поцелуи на прижатых к губам мужа пальцах. — Mon cheir. — О, Тиш, это ведь французский!

Самый ужасный кошмар её не страшит, пока все они рядом.

- Children, why do you hate the baby? - We just want to play with him.