Не отринь меня

- Поднять! – Малкадор Сигиллайт смотрел на бессильно повисшее на цепях тело со свешенной на грудь черноволосой головой. Цепи натянулись, висящий застонал и непокорным движением поднял голову. Оскаленные зубы, слюна, текущая из раскрытого рта, сведенные брови. Такой красивый молодой человек и такой злобный. Сколько же еще понадобится часов пытки электроразрядами, чтобы он наконец пришел в человеческий облик и перестал брызгать слюной и завывать? – Еще разряд. Еще один! Тело дернулось, и взгляд стал осмысленным. - Послушай, Конрад, ты – убийца, и самое лучшее было бы тебя уничтожить, как бешеную тварь. Но ты – homo sapiens или что-то близкое к этому. Во всяком случае, по названию. Ты сам знаешь, кто ты и что ты, а потому я даю тебе шанс. – И Сигиллайт подошел к своей жертве, не слушая протестующего возгласа проводившего пытку человека. – Что ты мне скажешь? Острые белые зубы, иссиня-белые, сомкнулись на руке лорда-регента, однако тот просто приложил указательный палец ко лбу Конрада, и тот, застонав, потерял сознание. - Ну помогите же мне кто-нибудь, разожмите ему челюсти! Вот так оно лучше. Синяк останется надолго. И дайте ему еще один разряд. - Лорд-регент, его сердце… - А Вы уверены, что оно у него есть? – Голос Сигиллайта прогремел, заставив присутствующих упасть навзничь, зажимая голову руками. – Уверены? Тогда рассмотрите то, что он оставлял от своих жертв. И когда вас вывернет наизнанку, вдумайтесь, стоит ли испытывать жалость к Этому? - Не складывается, инквизитор. Ваша слюна способна прожечь блюдо из стали, а тут плоть. Пусть Сигиллайта, а не просто человека, но все же. - Все дело в том, professore, что я не испытывал страха перед ним. А слюна приобретает свойства кислоты в случае всепоглощающего страха. У меня, во всяком случае. Моя природа такова, что я вижу, убьет ли меня данный индивид или нет. В этом есть нечто от зверя, не так ли? Горькая ухмылка исказила рот инквизитора, и Фабий довольно покивал в ответ. - Значит, я по-вашему мог бы прервать Вашу жизнь. Все так, инквизитор. И это лишний раз говорит о Вашем высоком интеллекте и великолепном инстинкте самосохранения. Добавлю. Я могу убить Вас в любой момент. Возможно, я даже сейчас размышляю об этом, слушая Ваш рассказ. Единственное, что меня останавливает, так это бессмысленность данного поступка. Мне никак не решить, как лучше использовать Ваш хладный труп. - Я знаю, professore, и знал, на что шел, но цена меня устраивает. К тому же… - Продолжайте. - Ознакомившись с файлами, хранящими мое дело, я предположил, что пытка длилась несколько лет. По окончании, когда я вновь вошел в человеческий облик, мне было предложено… - Стоп. – Перебил инквизитора Фабий. - Я хочу знать, что произошло между «вошел» и «предложено». Лорд-регент Сигиллайт… Поклоняясь Императору, мы часто не замечали его. Возможно, это было нашей ошибкой. - Я сохранил Вам жизнь, Конрад. Ну, допустим… Джарвис. Не Керз, хотя он Ваш отец. Вы ведь ознакомились с бумагами, рассказывающими о том, как Вы появились на свет? Не легко было найти их, но все возможно, если так хочет Император. Или я. – Узник уже не висел на цепях, но был зафиксирован оковами подлокотников кресла, достаточно удобного и мягкого. Конрад кивнул. – Так вот. Поскольку Вы сын своего отца всего лишь на одну треть, и спасибо небесам за это, я могу рассчитывать на Ваше благоразумие. Еще не хватало мне убийцы, унаследовавшего всю мощь или хотя бы половину мощи одного из сыновей Императора. - Почему Джарвис? – Он был готов спрашивать о чем угодно, лишь бы продлить минуты отдыха. Конрад чувствовал себя опустошенным, как будто он был только оболочкой. Лишь в глубине его существа билось встревоженное усталое сердце, и трепетал в ожидании боли мозг. Он был словно обнажен, лишен защиты. Каждое слово лорда-регента накладывало на него печать, лишающую его чего-то. Но Конрад не жалел, сил не было. Он просто радовался, что был живым. - О, Вам не нравится? По старинным обычаям бастард мог бы носить приставку «фиц» перед своей фамилией. А Вы бастард, Конрад. Уж не обижайтесь. Фицрой, Фицморган, Фицуильям, Фицкерз… Что морщитесь? - Голова. - Раскалывается, болит? У Ваших жертв головы были отрезаны напрочь, Вашей же рукой. Вы избавляли их от мигрени? Оставьте все это! – Голос шумел в ушах, заставляя сидящего ссутулиться и закрыть глаза. Внезапно руки Конрада освободились. – Так что остановимся на Джарвисе и покончим с этим. А Конрад – это в память об отце, который уже натворил бед и, возможно, это только начало. Встать! Повинуясь команде, тело приняло вертикальное положение. Конрад, теперь Джарвис, упрямо пытался протестовать хотя бы в мыслях, но… У него не выходило, как не выходило прочесть этого человека. В глазах рябило, как от луча, рождавшего солнечных зайчиков, водивших хороводы и вызывавших тошноту и головокружение. Но он знал абсолютно точно – регент или как там его не собирался убивать. Хотя мог. - Подойдите к столу, Джарвис. Убивать или нет – это я решу сам. Конрад каждой клеткой почувствовал, как он выделил его новую фамилию, словно стремился впечатать ее на веки вечные в мозг, во все существо. Странно. Как человек может вмещать в себя столько силы? - Ближе, пожалуйста. Сосредоточьтесь на главном. И постарайтесь на этот раз не вцепляться зубами в мою руку. Не помните, как это произошло? – Конрад ошарашенно помахал головой. - Жаль, могли бы рассказать Вашим внукам, что искусали Сигиллайта, лорда-регента Терры… -Конрад мог поклясться, что там, в глубине капюшона, лорд-регент улыбнулся. - Впрочем, их у Вас точно не будет. Во всяком случае, пока Вы мне нужны и будете на службе. Ведь Вы частично Астартес, а они прекрасно обходятся без женщин. Вот и Вы потерпите. Впрочем, об этом рано. Я еще не решил, стоит ли Вам жить. Голову ломило, ноги слегка дрожали, но Конрад обшаривал взглядом поверхность стола. На нем лежало много красивых вещиц, достаточно дорогих даже на первый взгляд. Одно пресс-папье с летучей мышью стоило целое состояние. Кольцо на цепочке, странный металл с черным, сияющим камнем. Там было много всего… Будучи на Терре, он научился чувствовать цену вещей, и за эти можно было бы приобрести целый квартал. - Вот это все будет твое, Конрад Джарвис. Возможно, вскоре появится еще что-то. Считай это наследством, полученным от неизвестного пока родственника. Новая жизнь перед тобой, но начнется она в том случае, если ты окажешься полезным, Конрад Джарвис. Полезным мне и Империуму. - Каким образом, лорд-регент? - Не торопись, Конрад Джарвис. Скоро узнаем. - А дальше я оказался в тюрьме, professore, где мне было и место. Мой рассказ сбивчив, поскольку далеко не все я помню. Поначалу я ставил зарубки на камне стены, чтобы как-то вести счет времени. Но потом это занятие мне прискучило. Скажу так, это был стазис, но стазис души. Наверно, я что-то ел. - А также пили, мочились, испражнялись. Дальше, инквизитор. Мне не интересны подробности, которые я и так знаю. Представьте себе рептилию, ядовитую тварь, и мышь, брошенную в террариум. Зубы рептилии внесли яд в организм мыши, и вот она с остекленевшими глазами превращается в обед. Вы были такой мышью, которая после укуса имперских челюстей из монстра превращалась в лоялиста. И надо сказать, результат превосходен, на мой взгляд. Примарх Седьмого легиона коснулся дланью тяжелых дверей, и они распахнулись, как от вихря. Сияние золотых доспехов и алый всполох плаща меркли перед пламенем гнева, охватившего Рогала Дорна. Тяжелыми шагами он двигался, неотвратимый, как девятый вал, гибельный для всего живого, к столу лорда-регента, который преспокойно разговаривал с замершими от созерцания примаршьего гнева Астартес. - Оставьте нас. – Властный тяжелый взор, и вот они уже с лордом-регентом одни. И только часы, очередной раритет, с хриплым тиканьем разрушали гнетущую тишину. – Узник, лорд-регент. - Который из, Рогал? Под вашей юрисдикцией их тысячи. - Не уходите от темы, лорд-регент. Ваш узник. За номером из шести нулей без личного дела, без имени. Поставлен на довольствие и как будто бы забыт. Но его навещают. И кто бы мог подумать? Его навещает сам лорд-регент Сигиллайт! Я желаю знать. Я требую… - Будьте терпеливы. Это всего лишь один из моих маленьких секретов. - Он преступник. - Да. - Он убийца. Тот самый. Я навел справки, и хотя Вы спрятали все концы в воду… - В следующий раз я буду прятать лучше, Рогал. - Следующего раза… - Рогал Дорн тяжело дышал, пытаясь досчитать хотя бы до десяти, чтобы не нанести удар. – Не будет. Я – сын Императора Человечества, и я защищаю Терру. Здесь каждый, Вы слышите, каждый ответственен передо мной, как я перед Отцом. - Все так, примарх. – Сигиллайт поднялся из-за стола, позволяя примарху увидеть, как тяжело он опирается на посох и неровной шаркающей походкой вышел на свет из полумрака. – Вы отвечаете за безопасность Терры. Вы храните ее. А я храню Империум по воле Вашего Отца и моего Императора! Чувствуете разницу? – Он стал выше, этот старик в капюшоне, плечи его распрямились, и Рогал с изумлением скорее почувствовал, чем увидел, что ноги у лорда-регента вовсе и не дрожат от непомерного груза лет. – Близятся Темные времена, страшные, грозящие гибелью всему живому, не исключая Императора Человечества. Опасность нависла над нами, яблоко оказалось с червоточиной. Мы не знаем, кто враг, а кто друг. Все под подозрением. Абсолютно все! Оковы сжимаются, Рогал. Примарх отступил на шаг. Лорд-регент двинулся вперед, и капюшон, вечно закрывающий голову Малкадора Сигиллайта упал. - Я – Малкадор, Рогал Дорн, я был тогда, когда Вас еще не было на свете. Я был тогда, когда Император… Неважно. Для Вас я был всегда. Моя жизнь принадлежит Вашему Отцу. И я тоже стою на охране всего, что Ему дорого, до последнего вздоха. - Сигиллайт. - Что «Сигиллайт»? Вы подняли шум из-за маленького недоразумения. Разве оно первое? Вам пора бы привыкнуть, что есть вещи, которые должны оставаться в тени, примарх Седьмого легиона. И этот узник ждал своего часа и дождался. К моему удивлению он жив, перенеся серьезное воздействие, которому я его подверг. Он опытный образец и весьма дорогой. Если бы я сказал Вам, кто он и что он, Конрада Джарвиса нашли бы убитым в его утлой камере. Это было бы верное решение, но расточительное. А я экономный во всем. Особенно в том, что касается людских душ, полезных мне и Империуму. - На моей памяти это семнадцатое. – Рогал Дорн чувствовал, как гнев отступает, оставляя место привычной апатии. Обычное состояние после разговора с лордом-регентом. - «Семнадцатое» что? Я не успеваю за ходом Вашей мысли, я всего лишь старый человек, Рогал, тогда как Вы – примарх. - Недоразумение, Сигиллайт. Такое чувство, что все мы – лишь фигуры в Вашей бесконечной партии в регицид. Каждый день я открываю для себя нечто новое. Лорд-регент – глава ордена ассасинов, лорд-регент создает, лорд-регент посещает, лорд-регент… Тут лорд-регент, там. - Однажды все это кончится, обещаю Вам. И лорд-регент останется лишь зарубкой на Вашей памяти, Рогал. А пока – терпение и молчание. Забудьте о Конраде Джарвисе, он часть огромного целого, направленного на благо Империума. Если все пойдет успешно, то Вы о нем и думать забудете. Если же нет – делайте с ним, что хотите. - Что за «Целое»? Ответьте хоть раз прямо, без экивоков и словопрений. Я воин, меня создали воином. - Понимаю, Рогал, Вы, скорее, разрубите мечом неподатливый узел, чем попытаетесь его развязать. - Сигиллайт! - Рогал, все хорошо. Александр Македонский тоже так поступил в свое время. Рубанул, даже не пытаясь… Знаете, кто это? - Сигиллайт! - Целое – это Святая инквизиция Терры. Не хмурьтесь, Рогал, Вы понятия не имеете, что это такое. Достаточно того, что мы с Вашим Отцом готовим организацию, которая встанет на защиту Империума от сил, над которыми ни люди, ни примархи не властны. И этого достаточно. Просто примите к сведению и не пытайтесь думать. Мозги вскипят, при всем к Вам уважении. Так вот. Он, мой узник, будет ее малой, но удивительно полезной частью. Тьма сгущается и те, кто могут видеть во тьме и оградить остальных от опасностей тьмы – истинные сокровища. Даже если для этого придется выпотрошить из них все, что было раньше, и вложить новое. «Выпотрошить» - это не шутка и не метафора. Довольно с Вас? - Я хочу его видеть, этого узника. И мне нужны все данные по Вашим проектам, лорд-регент. Все. - Значит, про Александра Македонского не хотите, а проекты хотите. Жаль. А с остальным, - и лорд-регент опустился в свое кресло. – Ну что ж, я не жадный, я делюсь. – Ослепительная улыбка Малкадора Сигиллайта воссияла и заставила примарха Седьмого легиона страдальчески сморщиться. «Обвел вокруг пальца. Ведь обвел, я чувствую. Но где?» Пора бы привыкнуть, Рогал. Мы не первый день знакомы. И все-таки, Вы лучший. Всегда так говорил и думал. Время убегало, как песок, протекающий сквозь пальцы. Пора было начинать. Правда, ограничение по времени не было обязательным условием выполнения задания. Была полная свобода во всем и требовался лишь результат – физическое устранение определенного лица с гарантиями. Придется предъявить какую-либо часть жертвы, чтобы заказчик остался доволен. Хотя это будет проблематично. И опять же, не было обусловлено в контракте. Это он сам добавил, обожая точность и подответственность во всем. Расплатились с ним вперед. При удачном исходе ожидался еще один транш, который позволит осуществить все самые смелые мечты, а именно бросить тут все и вернуться на родной мир. Женщина всегда готова оплатить и весьма щедро любой свой каприз. Интересно, чем объект вызвал гнев такой шикарной дамы? Конрад Джарвис ожидал визита лорда-регента. Тот приходил регулярно, оставляя после себя ощущение тревоги, тоски и неуверенности в собственных силах. Конрад проходил тесты, приносимые Сигиллайтом, изучал свое прошлое, все то, что относилось к Нострамо и его… Нет, даже в мыслях он не мог назвать его отцом. Скажем так, он изучал все, что относилось к Восьмому легиону и его примарху Конраду Керзу. Джарвис изучал информацию, а регент изучал его. И каждый раз перед уходом смотрел на Конрада с такой теплотой и жалостью, что тот чувствовал себя дроздом, который так и не научился петь. Или рыбой, которая не научилась приплывать к краю бассейна на звон колокольчика. Конраду Джарвису казалось, что однажды регент просто махнет на все рукой, и это будет началом его конца. Смерть не пугала Конрада, но приближать ее как-то не хотелось. Дверь в камеру с гудением отодвинулась, и служители внесли обед. За время своего существования тут он научился есть все, но предпочитал фрукты, свежее мясо и сладости. Регент учел его вкусы после того, как две или три недели тарелки с тюремной едой оставались нетронутыми, а сам Конрад сильно ослабел. Но всему есть цена. Регент ждал от него чего-то. Но вот чего? И если однажды Сигиллайту прискучит ждать, жизнь Конрада Джарвиса не будет стоить и сухой терранской мухи. Он прошелся по камере, смел пыль, проверил чистоту пола и пожалел, что узник под кодовым номером, состоящим исключительно из нулей, так редко остается один. Легкий яд, распыленный в воздухе или поданный через систему водопровода, однако все это не годилось. Она отвергла все, призывая действовать проще, но надежнее. Он был художником своего дела, не зря его пригласили на имперскую службу, на очень и очень высокую должность. Но тсс, нельзя разглашать чужие тайны. Он улыбнулся и приблизился к узнику, который, похоже, задумался. Вот уж кого природа наградила отменным ростом. Красив, неудивительно, что именно женщина жаждет его устранения. Наверняка любовная интрижка. А вот умен ли он, узник, чья жизнь еле теплится согласно чужой воле? Впрочем, не время рассуждать, пора подать обед. Он махнул рукой остальным, и тут он понял, что совершил ужасную ошибку. Его глаза встретились со взглядом узника. Улыбка на бледном лице, больше похожая на ухмылку ящерицы, была последним, что опытный убийца, чьи жертвы исчислялись в сотнях, увидел в своей жизни. - Итак, Вы снова в цепях, Конрад. И на этот раз Вам придется объясниться, не только передо мной. Что я в конце концов? Перед Вами примарх Седьмого легиона, горящий непреодолимым желанием окончить Ваше существование одним ударом. Почему Вы это сделали, Конрад Джарвис? Отвечайте. Трое вошли к Вам, и все они мертвы. И еще, Вам страшно, вот сейчас? Вы испытываете ужас? - Нет, лорд-регент. Я устал. Я смертельно устал. – Конрад поразился спокойной теплоте ауры души регента. Нет, умирать еще не пора. Регент не будет убивать его сегодня. А остальные ему не страшны, поскольку именно Сигиллайт, чтобы он о себе ни говорил, был самым могущественным и властным в этом помещении. - Ты устанешь еще больше, если я не получу объяснений произошедшему! Кто ты? Убийца? Маньяк? Что ты сделал с ними? У тебя были сообщники? – Рогал Дорн грохотал, вбивая вопросы в темноволосую голову узника. Конрад скривился от мощи этого голоса и тут же его словно закрыли, как будто теплая рука провела по виску и волосам. - Не горячитесь, Рогал. Вы видите, он нервничает. И кажется, голова у него болит сильнее, чем хотелось бы. Ненавижу головную боль. А Вы? - Сигиллайт! – Регент поднял ладони вверх и отступил на шаг, а Рогал Дорн продолжил, но уже спокойнее. - Первый труп превратился в золу. В золу, замешанную с жиром. От этой вони меня тошнит до сих пор. Второго Вы изломали так, что… Человек на такое не способен. - Он не человек, Рогал. Хотя людей Вы явно недооцениваете. Молчу-молчу. - Сигиллайты не в счет. – Конрад мог поклясться, что грозный примарх усмехнулся и засиял. Это был теплый радостный свет истинного правителя, мудрого, знающего и, если это подходит примарху, человечного. - Сарказм? От примарха Имперских Кулаков? Этот мир прекрасен, несмотря ни на что. Я запомню этот день, как день, когда… - Сигиллайт расплылся в широкой улыбке, и напряжение спало. - Лорд-регент. - Молчу-молчу. Продолжайте, а я скромно посижу в стороне. Конрад смотрел на них, стараясь видеть только то, что показывали ему глаза. Лорд-регент, примарх, Астартес. Великолепные воины застыли у дверей. Они не видят его, вернее, видят, но их мысли настолько далеки, что все происходящее здесь их не трогает. Люди, а Конрад для них именно человек, их не трогают, они поглощены служением Императору и своему примарху. Примарх восхищает, лорд-регент подавляет своим могуществом, но на деле все не так. Он всегда видит не то, что есть, и это много раз спасало ему жизнь. - Третьего, о котором Вы не упомянули, я задушил. Это было очень сложно, его шея не желала ломаться, тогда как у людей это происходит довольно просто, я пробовал. Достаточно резко дернуть голову под определенным углом и все. - С Вашей-то силой. А то, что Вы пробовали, нисколько не сомневаюсь. - Тут дело не в силе. - Конрад чувствовал неподдельный интерес, разгоравшийся в лорде-регенте и Рогале Дорне, который уже не хотел отправить его во тьму небытия. Хотя поначалу это желание затмевало в нем даже здравый смысл. – Все дело в том, что он не был человеком. Он был похож на меня, и мне просто повезло, что я оказался сильнее. - Продолжайте, Джарвис. - Тот, кого я изломал, как Вы выразились, он оказался не в том месте и не в то время. Мне пришлось его убить, поскольку он кинулся на помощь тем, кто пришли меня убивать. Да, еще они не были связаны. Я это видел в них. - Почему Вы так решили? - Цвет. Их души сияли, но по-разному. Мне трудно объяснить. - Тогда почему от первого осталось лишь то, что осталось? - Он не был человеком, и я не понимаю, чем он был. Вернее, когда-то это был человек. Как же объяснить вам… Вот Вы, лорд-регент, хотя нет… - Джарвис замолчал, опустив голову. - Тот, кого Вы задушили, был Астартес. Больше Вам знать необязательно. Это уже наше дело, понять, каким образом Гидра протянула сюда свою голову, и что ей до Вас. – Рогал Дорн смотрел с подозрением, но при этом его настроение явно изменилось. - А первый? - Первого оставьте. О нем позже. Поговорим о втором, том, который оказался «не в том месте, не в то время», по Вашему высказыванию, оказался убийцей-профессионалом. Он шел убить Вас, Конрад Джарвис. Что он Вам приготовил? Теперь мы этого не узнаем. Там была игла с сильнейшим парализатором, яд, бактериологическая сыворотка, вызывающая заражение и смерть. Однако, Вы успели раньше. - А первый? – Конрад перебил примарха, и широкие брови Дорна сошлись на переносице. – Повторюсь, он уже не был человеком. Я видел алое марево в его душе, и оттуда на меня смотрели. Очень внимательно, как будто я был сочным куском мяса, а они испытывали сильный голод. - Этого не может быть. Вы больны, Джарвис. – Рогал Дорн резко тряхнул головой, как бы отгоняя от себя видение сказанного. - Я видел. Я видел это, примарх. Я видел грань. И там клубилась и клокотала некая мерзость, которая была живой, разумной и страшно голодной. - Рогал, не горячитесь. – Лорд-регент поднял руку, призывая примарха успокоиться. Тот кивнул, а Сигиллайт обратился к Конраду. - Скажите лучше, почему он сгорел? - Потому что я испугался, лорд-регент, этой тьмы. Этого алого марева. Я закричал, и он… - И пламя охватило его. Святое, изгоняющее тьму и зло пламя. Хотел бы я это видеть собственными глазами. Примарх, я забираю его. – Рогал Дорн кивнул головой, но Конрад не был уверен, что он согласен с лордом-регентом. - Джарвис, Вы мне нужны. Цепи – снять и доставить Конрада Джарвиса, нет, инквизитора Конрада Джарвиса в мои личные покои. - А дальше, professore, я получил знаки отличия. Мою инсигнию, патент и наследство. Я стал тем, кто сидит перед Вами сейчас. Но перед этим был сон. Долгий сон в убежище при Ордене, который также основал Сигиллайт. - И сколько Вы спали? Ведь сон был нужен, чтобы завершить коррекцию личности, как я понимаю? Конрад Джарвис видел, что Фабий Байл с трудом сдерживается, и кивнул. - Именно. Скажу так, я вышел из крио-сна тогда, когда лорда-регента не стало, и Империум начал погружаться во тьму. Я приступил к службе Ордо Еретикус, где и пребываю до сих пор. Я начал с нижней ступени и постепенно поднялся до того, кем являюсь сейчас. - Что же мы имеем? Выродок, лабораторная крыса с генами порченого сына Трупа на Троне. Это я о Вашем отце. Конрад Керз был… - Это мой отец, и я его наследник. - Наследный принц Нострамо. – И Фабий разразился громким смехом, от которого волоски на теле Джарвиса встали дыбом. – Нострамо, которого давно нет по воле Вашего сумасшедшего отца. - У меня есть его кольцо, ничтожная часть его силы… - И его одержимость. Я чувствую это в Вас, Ваш инстинкт охотника. Он безупречен. Но главное не в этом. Вы – сын примарха, живой, единственный и неповторимый. И я с Вас глаз не спущу. К тому же Вы ограбили меня и выпустили в свой бесценный Империум то, что несет ему погибель. Помните о всходах? Вижу, что помните. - Я благодарен Вам, professore, как за то, что я до сих пор жив, так и за Ваши ответы. - Вы еще не свободны, Конрад Джарвис. - Нет, professore, я свободен. И Вы отпустите меня, хотя бы из интереса к тому, что будет происходить. Я должен найти их - и того, кого хотела получить Кабала, и того, кто опасен для Империума. И остальных. К тому же, я не забыл и о ней. - Мужчина в Вас заинтересован? Кто бы мог подумать, после стольких-то тысячелетий? - Не как мужчина, как верный сын Империума. К женщинам я все также равнодушен, professore Байл… Инквизитор Конрад Джарвис закрыл глаза, как бы закрывая страницу воспоминаний, промелькнувших перед ним пестрым оперением диковинной птицы. Достаточно. Он – карающая длань на службе Империума и верный слуга Императора. А его прошлое – ну что ж, а у кого его нет? Важно то, что все эти годы он не знал пощады и сомнений, если чувствовал в человеке скверну. Такие недостойны жить. Они отравляют и губят плоть Империума. Их уже нельзя спасти, им можно подарить лишь смерть. Краткий миг боли и небытие… Этот дар чувствовать спас ему жизнь. Однако, хватит об этом. После долгих лет поисков всходов из лабораторий Фабия Байла он, Конрад Джарвис, ведомый светом истины, наконец напал на след. Сколько раз путеводная нить обрывалась или приводила его не туда? Он потерял счет. А сейчас он уверен, как никогда. Кларк Гаррет, комиссар полка Альтерских Гор, с которым не раз сталкивала его судьба, и таинственный пока незнакомец по имени Клауд. Имя с жетона. Отличное начало большой охоты. С Кларком Гарретом было связано слишком многое, чтобы не пойти навстречу расстроенному комиссару, когда тот попросил о встрече, и не попытаться вывести его на чистую воду. Темный уголок в сознании комиссара Гаррета манил, и вот возможно сейчас он заглянет туда и узнает все тайны рожденного на Кадии с такими чистыми фиалковыми глазами, скрытыми сейчас за линзами прибора. Еле слышный вздох проник в сознание инквизитора, отличавшегося нечеловечески острым слухом. Так летучая мышь реагирует на пролетающую мошку, свою законную добычу. Он мгновенно вернулся из мира грез и открыл глаза, но стул, где сидел комиссар с прибором на голове, оказался пустым, а сам прибор был аккуратнейшим образом положен, и когда только это Кларк Гаррет успел, на стол инквизитора. - Ну же, Кларк. В чем дело? – Джарвис подобрался, как зверь перед прыжком. Комиссар стоял с потерянным лицом и видом проснувшегося после тяжелого сна человека. Возможно, так выглядел и сам Конрад Джарвис, когда его пробудили ото сна в подвалах Ордена, подвластного лишь Малкадору Сигиллайту. - Мама… Она стреляла в себя. «Запомни, Кларк». Как я мог забыть? – И фиалковые глаза, переполненные болью и знанием, полоснули по сердцу, заставляя его сжаться от сочувствия. - Гаррет, остановитесь. – Нельзя проявить сострадание сейчас. - Нас не записывают, а я не хочу потерять ни одного слова, сорвавшегося с Ваших губ. Я понимаю потрясение… - Да какое потрясение, лазган тебе в задницу?! Я вспомнил! Мама, отец, и еще… Он ищет меня! Он… Клауд. Мы ведь похожи, как две капли воды. Близнецы? Ведь так, инквизитор? Не делайте вид, что Вы не понимаете. У меня были такие в роте. Их разорвали орки. Это неважно. – И он сжал виски, комиссар с лицом беззаботного мальчишки, побледневшим от боли и знания. - Все важно, комиссар. Продолжайте. Раз уж Вы в состоянии аффекта, постарайтесь запомнить все, что Вы увидели, все, что вспомнили. Инквизиции, то есть мне, важно все. – Конрад Джарвис немного лукавил. Записывающий прибор не отключался в стенах этого дома никогда. Но капля драматизма еще никому не помешала. Комиссар медленно приходил в себя, выбрасывая воспоминания, как фонтан струи воды. Ну что ж, все просто. Эта несвязная речь и показатели прибора помогут ему после составить полную картину. Сейчас он в растерянности, этот кадианец, и скрутить его будет достаточно просто. Ничего личного. Это только начало долгого, приватного разговора. И инквизитор хрустнул пальцами. Как же он ошибался. Кларк Гаррет спрятал лицо в ладонях, застонал и опустился на стул, и инквизитора окатила горячая волна сочувствия. Это было ошибкой, так как комиссар, воспользовавшись его бездействием, схватил дорогостоящий прибор, еще четверть часа назад бывший у него на голове, и с силой ударил его об пол. Затем поглядел как бы сквозь инквизитора, улыбнулся слабой извиняющейся улыбкой. - Мне пора, инквизитор Джарвис. Служба зовет, и мне надо понять… Не пытайтесь меня остановить. Я чувствую, что Вам хочется. Но не в этот раз. – И он двинулся к двери, все также виновато улыбаясь. - Сидеть. – Джарвис встал перед явно теряющим рассудок комиссаром, но удержать того было также сложно, как поймать в объятия водопад, падающий с гор. – Я сказал, сидеть! – Он не мог пристрелить его. Скверны не было. Кларк Гаррет был чист, как стекло, но тем не менее опасен. - Нет, инквизитор, я должен. Я слышу приказ и выполню его во славу Императора. – Гаррет легонько оттолкнул инквизитора, да так, что тот отступил на шаг и опустился на одно колено, а затем исчез, вихрем покинув комнату. Черная волна злобы, разочарования захлестнула инквизитора Конрада. И он заорал. Мелисса, бессменный секретарь инквизитора Джарвиса, стояла в просторном холле, размышляя о необходимости дополнительного освещения. Как долго длится визит… Ее начальник любил полумрак и тишину, но чистый, яркий и мягкий свет еще никому не повредил. Да и штат служителей не мешает пополнить. Надо отослать заказ в канцелярию. Вихрь в человеческом обличье, рыжеволосый и облаченный в форму комиссара, пролетел мимо нее, не забыв пробормотать что-то типа «мэм», и за этим раздался крик из приемной, полный разочарования и злобы. Мелисса слишком хорошо знала этот голос. Конрад Джарвис был в ярости и через мгновение он будет здесь. Похоже, беседа не задалась. От Конрада Джарвиса никто никогда вот так не выходил. Парализатор оказался в ее руке сам собой, насколько позволял ее весьма солидный возраст. Грохот, долетевший со стороны приемной инквизитора Джарвиса, подтвердил ее опасения. Все пошло не по плану, и лучшее, что она может сделать – это использовать парализатор. Комиссар был уже у выхода, но разъяренного Джарвиса это не остановит. Мелисса знала, как может двигаться ее начальник. Надо было действовать и немедленно. Она лишь на мгновение выпустила из поля зрения удаляющегося комиссара, развернувшись в сторону грохота тяжелых шагов приближающегося с проклятиями Джарвиса, и потому не увидела вышедшего из тени молодого рыжеволосого человека, точную копию комиссара полка Альтерских Гор. Этот клон незаконно проник в помещение, игнорируя ее присутствие и правила Святой инквизиции. Это задевало, и она ударила незваного гостя парализатором. Кто смеет прийти к Святой инквизиции без приглашения и уйти без прощания? И кто смеет недооценивать любого, состоящего на ее службе? Будь это даже только милая пожилая леди. Непрошеный гость поставил блок и выбил парализатор из нежной сухопарой руки, а саму Мелиссу отшвырнул с явной надеждой поломать ей шею. «Не так просто, молодой человек». Она закричала, с удовольствием замечая глубокую царапину на своей чуть желтоватой пергаментной коже. Бисеринки крови выступили так вовремя. «Ну вот и все. Джарвис здесь». Инквизитор оценил обстановку за секунду. Его секретарь была отброшена на пол, как жалкая куча тряпья, и чуткие ноздри инквизитора ощутили запах крови. Кровь Мелиссы. Пришелец, а именно таинственный Клауд, шедший по следам комиссара Гаррета и разминувшийся с ним на мгновение, стоял, насмешливо глядя на пожилую женщину, жалко барахтающуюся в попытках встать, и пропустил главное. Его, Конрада Джарвиса. Рукокрылым монстром он налетел на чужака, и они сцепились. Досада за ускользнувшего из рук Гаррета, запах крови Мелиссы и это удивительное сходство чужака с комиссаром Кларком подхлестнули инстинкты и заставили Конрада Джарвиса действовать в полную силу впервые за столько лет. Исход битвы был предрешен. Клауд, а это был явно тот самый обладатель жетона, был распростерт без сознания на холодных плитах пола, а Джарвис сидел на нем, сжимая его ногами, с занесенной для нового удара рукой. Их одежды были разорваны в пылу боя, и Мелисса поразилась лишний раз силе своего начальника. И какой-то странной дикости. Их взгляды встретились, и ее охватил ужас. Этот взгляд не был человеческим, и она потеряла сознание. - В клетку! – Конрад держал на руках потерявшую сознание Мелиссу и отдавал указания сервиторам и служащим, его особой группе, молчаливой и безгласной. Клауда обездвижили и унесли. Улыбка варрана раздвинула губы инквизитора. Кларк Гаррет, комиссар полка Альтерских Гор, никуда не денется. Империум не столь велик, чтоб кто-то мог затеряться в нем от инквизитора Джарвиса. А пока у него есть второй. Какая удача, что он попал к нему в руки. Женщина на его руках вздохнула, и Конрад опустил ее легкое тело в кресло. Скоро она придет в себя. Рана будет обеззаражена, и Мелиссу полностью проверят на полученные повреждения. Оставив ее, еще не вполне пришедшую в себя, на попечение служащих, Конрад Джарвис отправился к своей добыче. Уже на пороге он поднес ладонь, касавшуюся волос Мелиссы, к лицу и вздохнул аромат ее духов. Изысканная женщина. Кого он обманывал? Этот аромат будил в нем что-то. Но что? Сейчас не до этого. Узник ждет.