Эарнур

Импотент увидел На пеньке опят: Навернулись слезы — Надо ж, как стоят! Народное творчество После очередной безобразной ссоры с Келебриан Элронд решил, что так больше нельзя. Немного поразмыслив, он подумал, что для излечения от мужского бессилия и увеличения своего естества до приемлемых размеров ему следует обратиться к целителям. От услуг имладрисских лекарей он благополучно отказался, а бедного Аранарта в гневе едва не зарубил своим любимым мечом Хадхафангом после того, как все они дружно посоветовали эльфийскому владыке для начала употреблять меньше вина, а то и вообще завязать с пьянками — может, тогда его дохлый огурец наконец зашевелится. Разозлившись на них всех — вот еще, советуют тут ему пить поменьше, словно он дитя какое малое и до вина ему и дотрагиваться нельзя! — он отправился за помощью к одной старой хоббитской знахарке, которая, как поговаривали в округе, умела знатно пользовать людей, гномов и своих соплеменников от разных хворей и даже в самом деле возвращать им мужскую силу. Рассудив, что эльфу она наверняка тоже посодействует, он заглянул к бабульке на огонек и поведал ей о своей беде. Ради такого дела Элронд в кои-то веки раз вымыл голову, надел вместо грязной хламиды чистую шитую золотом рубашку и шерстяной камзол — почти новый, разве что в нескольких местах проеденный молью, но это было не так уж и заметно — и целых три дня не брал в рот хмельного. Дряхлая седая хоббитка пригласила владыку Имладриса в свое жилище, где со всех стен свисали связки сушеных овощей и еще какой-то гадости, пахло плесенью и гнилью, а на полках стояли склянки с сомнительного вида зельями. Там она усадила его перед собой за стол и начала расспрашивать, что да как. — Беда у меня, бабушка, — сказал он; куда девалась вся его обычная спесь! — Есть у меня жена, и она часто требует от меня любви, хочет еще детей иметь. Однако ничего у меня не выходит, не могу понять, что со мной не так? — А она твоему сердцу мила аль по расчету женился? — прошамкала старушка. — Сам ты ее любишь, хочешь? Может, другая тебе по нраву, оттого тебе и кажется, будто ты по мужскому делу слаб? — Мила, люблю и хочу! — с отчаянием воскликнул Элронд. — Хочу, да не выходит! Хоббитка опустила голову и что-то забормотала себе под нос. — А соперников нет ли у тебя? — наконец сказала она. — Может, кто на тебя порчу навел и жену твою увести хочет? — Да нет такого, — эльф нервно заерзал на месте; он был чудовищно ревнив и старуха, сама того не желая, задела его больное место. — А не бил ли тебя кто по орехам твоим или по стержню мужскому ненароком? — нахмурилась бабка. — Да нет, вроде не бил, — пожал плечами гость. — Ну ладно, — дряхлая знахарка поднялась из-за стола и, стуча клюкой, начала прохаживаться взад-вперед по комнате, рассматривая склянки с зельями. — Попробую я горю твоему помочь. Ну-ка, где у нас оно? А, вот как раз настоечка целебная, корень мужской укрепляет. Тут у нас полынь-трава, в полнолуние собранная, серый лишайник, черная мышь, в печи высушенная и в порошок истолченная, подорожника настой на крепком самогоне. Возьми снадобье и пей каждый вечер по глоточку, — она достала с полки грязную склянку в паутине, наполненную мерзкого вида мутной жижей, и протянула ее эльфу. — Должно помочь. Поблагодарив бабку, Элронд дал ей десять золотых и вернулся в Имладрис. Там он стал употреблять зелье в соответствии с указаниями знахарки, но оно ему не помогло: когда он позвал Келебриан в спальню, ему оказалось нечем ее порадовать. Всю ночь бывший герольд Гил-Галада провел не в объятиях супруги, а в уголке задумчивости — от бабкиной настойки бедолагу прохватил понос, и верный Линдир едва успевал таскать ему лопухи. Разозленный владыка Имладриса обозвал хоббитку старой дурой, вылил остатки настойки в выгребную яму и решил обратиться к другому целителю. На этот раз он обратился к жене трактирщика из Бри, о лекарском умении которой давно ходили слухи. Женщина долго удивлялась тому, что у эльфийского владыки возникли такие затруднения в супружеской жизни — она-то думала, что с Дивным Народом ничего такого не бывает! — но помочь согласилась, а за приличную сумму обещала еще и не трепать языком понапрасну. Она была опытной лекаркой и повитухой, причем она действительно помогала людям, а не тянула с них денежки за просто так, и вручила Элронду отличную настойку на всяких полезных ягодах и кореньях, которая уже успела хорошо себя зарекомендовать и вернула мужскую силу не одному престарелому фермеру, утратившему с годами способность радовать жену в спальне. Однако дама не учла того, что местные крестьяне в основном вели здоровый образ жизни и трудились на свежем воздухе, лишь иногда пропуская в трактире кружечку-другую пива, а гордый наследник рода Финвэ пьет почитай что без продыху. Это средство тоже не подействовало. Швырнув бутылочку в дальний угол, он решил еще раз попытать счастья и обратился к третьей целительнице. Эта лекарка оказалась совершенно выжившей из ума древней старухой, а зелье от мужского бессилия готовила весьма оригинальным образом: собирала в брачный сезон спаривающихся мелких животных типа лягушек, жуков, тараканов и бабочек, заливала их прямо в процессе самогонкой, если же везло — добавляла более оригинальные ингредиенты типа бычьего семени и настаивала несколько месяцев. В ту бутылочку, которая досталась Элронду, бабка положила еще и кошачью шерсть от гулящих зверьков: увидев на улице кошку, которая просит кота, знахарка дождалась, пока она получит желаемое, а потом поймала животное, выдрала у него из спины несколько шерстинок и добавила в свое пойло. В ходе мыслей старушки была своя логика: если зелье настаивалось на трахающихся насекомых и земноводных, значит, оно должно помочь страждущим вернуть силу в чресла. Бабка дала Элронду также и ценный совет по поводу того, как увеличить свое мужское естество — каждый вечер его следовало заворачивать в листья разных растений и сосредоточенно представлять себе, как оно постепенно становится все больше и больше. Владыка Имладриса вернулся домой и стал старательно выполнять все рекомендации знахарки, но его достоинство по-прежнему оставалось вялым и не увеличилось ни на краешек ногтя. Разочарованный и разозленный эльф отправился было к бабке, чтобы надавать ей по шее, но та благополучно откинулась сама еще до его приезда, приняв одну из своих настоечек. Поэтому он вернулся в Имладрис в еще более мрачном настроении и принялся срывать зло на прихлебателях. Досталось даже верным Линдиру и Глорфиндейлу, в которых их повелитель однажды запустил банкой с рассолом. * Что чувствует человек, который пытается начать жить заново? Который понимает, что вся его предыдущая жизнь была сущим кошмаром, а новую придется как-то строить, и он совершенно не представляет себе, как именно и что с этим делать? Сейчас Эарнур с уверенностью мог бы ответить на этот вопрос. Жгучий стыд, который изо всех сил пытаешься скрывать — стыд за собственную беспомощность, за то, что только сейчас пытаешься учиться тому, что другие давно умеют и знают, за то, что слишком долго позволял многим то, чего позволять не следовало — например, принимать за себя решения. Неуверенность в себе, во всем и всех вокруг. Сомнение в том, все ли делаешь правильно. В один прекрасный день он вообще поймал себя на мысли о том, что его решение отправится в Мордор было отнюдь не таким самоубийственным и неверным, как он думал поначалу — конечно, если бы Тевильдо не донес своему старшему брату на Нендила, все могло бы кончиться очень и очень плохо, но у того, что он познакомился с обитателями Мордора поближе, были и свои положительные стороны. По крайней мере, в отношении Элронда и мотивов его поведения все встало на свои места. — Знаешь, — как-то раз поделился он с Денной, — раньше я все время думал, что это я делаю что-то не так. Я постоянно чувствовал свою вину — перед отцом, перед Элрондом и прочими — из-за того, что не соответствую их ожиданиям. На самом деле наш владыка Имладриса — просто скотина, а гадости всем говорит и делает лишь из-за того, что он такой по натуре. Я всего лишь оказался в неудачное время в неудачном месте. И папаша мой был таким же. Многие люди, как я уже понял, заводят детей вовсе не потому, что они их любят, хотят их иметь и мечтают воспитывать. И даже не для того, чтобы иметь наследника или там опору в старости, а просто для того, чтобы рядом был какой-то несчастный, над которым они смогут безнаказанно издеваться, не рискуя получить при этом в морду. Ведь попробуй отец так разговаривать с равным себе или с тем, кто его сильнее — схлопотал бы в глаз, и он это прекрасно знал, как знал и то, что я из ложной сыновней почтительности и в силу характера ему не отвечу — а надо было! — Ну наконец-то ты начал что-то понимать, — поддержал его харадский принц. — Думаешь, если бы ты с детства обладал иным нравом и был таким, каким папашка хотел тебя видеть, он бы к тебе не придирался? Ошибаешься, и тут нашел бы, к чему прицепиться, а не нашел бы — так выдумал. Именно в силу того, как ты сам сказал, что он по природе такой — нехороший человек с червоточинкой. — Хотелось бы мне, если у меня в будущем появятся дети, стать им достаточно хорошим родителем, а не таким вот. И не таким, как Элронд, — сказал Эарнур, и его слова весьма обрадовали Третьего: строит планы на жизнь — это уже очень и очень неплохо, по крайней мере, теперь уже точно ничего с собой не сотворит. Своими соображениями на этот счет Денна поделился с Сауроном. Тот торжествовал, поскольку все-таки почитай что добился своего. Не мытьем, так катаньем, но он всегда добивался своего — а кто бы сомневался! Этот раз тоже не стал исключением. — Молодцы, — хвалил он Маэглина и Третьего, — я знал, что могу во всем на вас положиться. Неплохо мы с вами постарались, еще немного — и наш дорогой гость окончательно будет на нашей стороне и не захочет от меня уматывать. Такими, как он, не разбрасываются, Аргор, как видите, не стал разбираться, кто и в чем на самом деле виноват, а что до Нендила — Гил-Галаду давно было пора приструнить своего старшенького, а то больно распоясался. Зачем они так? Эарнур не безнадежен, он же не совсем оголтелый чокнутый на всю башку эрупоклонник типа Эонвэ и Элронда. Думаю, ход моих мыслей вы поняли? — Конечно, я все понял, — подтвердил эльф. — Если бы твоя идея с башкой моего внучка прокатила, то ты был бы этому весьма и весьма рад. А если бы не прокатила — вернее, если она не прокатит — то затащить кого-то к нам на службу куда выгоднее, чем убивать. Саурон усмехнулся. — И верно, и неверно. Ты знаешь, что я без нужды убивать не люблю. Скорее, даже без особой нужды, — подчеркнул он. — Если б парнишка и впрямь что-то нехорошее натворил, я б не просто Нендила с Аргором останавливать не стал, а собственноручно содрал с него заживо кожу и посыпал солью то, что осталось, после чего с наслаждением слушал бы его вопли, пока у него от болевого шока не откажет сердце. А так — он же не придурок с неизлечимой светлостью головного мозга, а просто человек, который сильно запутался в собственной жизни и плохо понимает, как и что нужно с ней делать, подсказать же ему было некому. Кроме того, есть у меня здесь и свой несколько более приземленный интерес. Маэглин вопросительно посмотрел на своего старого друга. — И как, поделишься своими идеями или это секрет? Сколько лет с тобой общаюсь, никак не привыкну к тому, что ты всегда полон сюрпризов. — А все на самом деле очень просто, — объяснил Черный Майа. — Ты, наверное, уже и забыл о давнем пророчестве Моро насчет Элронда, что его убьет человек из рода Анариона. — О, вспомнил, — хлопнул себя по лбу эльф, — по этой самой причине ты в свое время не замочил этого придурка Менельдила вместе с его долбанутой мамашей, только Зимрабет своей строго запретил подходить к милым родичам ближе чем на три сотни лиг. Теперь понимаю… кажется. — Эарнур — прямой потомок Анариона, — продолжал Саурон, — и он, как я тебе уже сказал, пошел не в своего предка-идиотика и вообще не во всю свою мерзопакостную родню. Вполне себе здравомыслящий человек, только вот угораздило его вляпаться, но это в принципе простительно. Он над пленными не издевался, мирным жителям глотки не резал и никого с выпущенными кишками на съедение падальщикам не бросал, равно как и его родственничек Аранарт, тот тоже относительно безобидный. Но и Аранарт тоже прямой потомок Анариона — теперь усек? — Усек, — хитро усмехнулся Маэглин. — Собрал урожай и складываешь в разные корзинки: не один грохнет Элронда, так другой. — Или, как вариант, их детишки, надеюсь, тоже не в Менельдила пойдут, — саркастично добавил майа. — Если бы Эарнур не захотел-таки от меня уматывать, среди потомков Анариона было бы первое поколение вменяемых людей с не засранными светлостью мозгами. Денна внимательно слушал их беседу и вечером следующего дня, когда вновь встретился с Эарнуром, все же решил сказать своему новому приятелю одну очень важную, на его взгляд, вещь. — Знаешь, мне не особо приятно тебе это говорить, — начал он издалека, — потому что я могу понять твои чувства, я сам очень люблю свой родной дом, более того, один мой хороший друг и вместе с тем близкий родственник — нуменорец, и я знаю, что для вас родина — это не просто место, где ты появился на свет. Сейчас ты мечтаешь вернуться домой. Я себя ощущаю прямо-таки целителем, который сообщает больному, что медицина бессильна и он через два дня умрет, но… я думаю, что даже если Аранарт убьет Элронда и привезет его голову Саурианне как выкуп за тебя, тебе не стоит возвращаться в Гондор. Ты прекрасно помнишь, как к тебе относились до этого, думаешь, теперь будет иначе? Да еще хуже. Дело, конечно, твое и решать тебе, но я просто по жизни много на что насмотрелся. Надо б тебя с Айканаро, отцом Морнэмира, познакомить, он тебе во всех подробностях расскажет, как его собственный родной брат вроде бы как из лучших побуждений его семейную жизнь развалил — и ведь ладно б еще со зла, из зависти, из ревности, когда б он сам мечтал Андрет часок-другой потыкать, это было бы еще объяснимо, но он же ему на полном серьезе добра хотел, типа, смертная дева ему не пара, она ж состарится и помрет! А сам Нарьо нет, вчера на свет родился и этого не знает, не сообразит без помощи любезного братца, с кем ему в брак вступать. Он потом поразмыслил над своей жизнью и сказал — ну его к хрену лысому, пусть Инголдо меня уж лучше трупом считает, а то мне с ним после этого даже разговаривать тяжело, обида ж никуда не делась. Вот и с тобой то же самое будет, ты междоусобицу-то у себя на родине вспомни — кто там из твоей родни по недомыслию северянку в жены взял? Вернешься домой, попрощаешься со своей свободой и делать будешь не то, что хочешь, а то, что велели. Аранарт твой вроде не такой придурок, как король Эарнил, хорошо, что тот допился до смерти и избавил всех от себя-любимого, но у него тоже заметна светлость головного мозга в значительной степени, а это порой лечится только ампутацией головы. Эарнур резко переменился в лице и сделал шаг назад; поначалу он хотел было возмутиться, возразить харадцу, может, даже сказать какую-то колкость, пусть он и не умел их говорить, но потом ему внезапно подумалось, что Денна не так уж и неправ. Если у него с Исильмэ все сладится и он явится с ней домой, ему не избежать вопросов, нареканий, а то вдобавок после всего еще и открытой травли, как в свое время несчастным Валакару и Эльдакару. — Мой тебе совет, — продолжал тем временем Третий, — домой все-таки не возвращаться, пусть уж твои тебя лучше, как Нарьо в свое время, мертвым считают, но зато ты не будешь никому ничем обязан и избежишь кучи неприятных объяснений и разговоров, что немаловажно. Хотя мне, говоря по правде, вообще не верится в то, что тебе придется это делать. — Все верно, — Эарнур посмотрел на него с каким-то безжизненным видом, — я уже много раз говорил о том, что Аранарт никогда не убьет Элронда. — А вот расстраиваться так не надо, — решил поддержать его Денна, — тебя сейчас это очень огорчает, но людям по жизни вообще свойственно по инерции цепляться то за одно, то за другое, а на самом деле мы можем найти вместо обожаемого старого что-то новое, и это новое окажется не в пример лучше. Охота тебе возвращаться в место, где к тебе все относились и будут относиться, мягко говоря, не лучшим образом? Если и в самом деле охота, то запретить, конечно, не могу. Если же нет — так тебя и в Мордоре никто насильно держать не станет. Ты можешь уйти отсюда и поселиться где хочешь, кроме западных земель: юг и восток весьма обширны, и, кстати, отсутствуют на ваших картах, — с иронией добавил он. — Элронд тебя там при всем желании никогда не найдет, только на запад не езди, и все будет замечательно. Мне, кстати, кажется, что ты и здесь бы вполне себе прижился, единственное, что тебя тревожит — это возможность ненароком встретить Аргора или Нендила. Насчет Нендила обрадую: он куда-то свалил, и вернется, как я понял по словам его младшего брата, еще очень не скоро. Эарнуру не оставалось ничего, кроме как согласно кивнуть: Третий попал в точку. — Кстати, а у тебя с твоей Исильмэ уже что-нибудь было? — поинтересовался Денна. Тот слегка смутился. — Нет. Пока еще нет. — А вот с этим, кстати, не затягивай. Если человек дозрел до того, чтобы ответить тебе взаимностью, нужно действовать быстро и не тянуть кота за хвост, бери инициативу в свои руки или быстро лови момент, когда она сама ее проявит, а то доиграешься, что на горизонте нарисуется кто-нибудь более решительный и уведет у тебя твою Исильмэ, — настоятельно посоветовал Третий. — Пугать не хочу, но видел такое сам, поэтому не теряй времени.