Нельзя недооценивать сквибов

Письмо для Дадли пришло ровно двадцать третьего июня, когда семейство Дурслей завтракало. Об этом мне рассказала Петунья, когда мы вместе с Гарри пришли к ним, чтобы отправиться в зоопарк. Что ж, не скажу, что я не ожидала чего-то подобного. Поттер и Дурсль проводили вместе почти все свободное время. Сколько я себя помню, Гарри и Дадли были неразлучны. Сидели за соседними партами, ходили в одинаковые секции и гуляли в одних и тех же местах. Если я не знала, где искать подопечного, то всегда могла заглянуть к Петти и почти со стопроцентной вероятностью разыскать мальчишку. Конечно, бывали случаи перекрестной лжи, когда Гарри говорил, что пошел к Дадли, а Дадли говорил, что пошел к Гарри, и дети вместе удирали, например, на старую игровую площадку. А потом, когда обман вскрывался, получали наказание. Конечно, блондина всегда поддерживала Петунья, то и дело заявлявшая, что живой душе нужна свобода, и что не дело запирать ребенка в четырех стенах. К счастью, рядом всегда был Вернон. С беспристрастностью Анубиса он решал участь единственного отпрыска. Вот и в тот вечер, выслушав рассказ мальчишек про то, как они встретили в кафе на Косой аллее этих Энтони Гольдштейна и Драко Малфоя, как поссорились с ними. Как наследственные маги решили напугать «пришлых» своими отцами и как наши обалдуи напридумывали себе всякого и решили спрятаться в аптеке. Ответ был тогда признан достаточно честным, чтобы его зачесть. Вердикт же Вернона гласил: «Поехать на день рождения ребенка не только в обещанный зоопарк, но, как мной и предлагалось, в больницу, где одна моя хорошая знакомая может сделать нам экскурсию». Чем мы сейчас, собственно, и занимались, прихватив с собой Нуар. Но об этом позже. Загрузились мы в машину впятером: Петунья и мальчики сзади, а я, как гостья, спереди. Доехали без приключений. Да и в зоопарке мальчишки были тише воды, ниже травы. Я уже было вздохнула и подумала, что поездка будет спокойной. Как жаль, что я тогда не учла, что мы как раз заходили в террариум. Со змеями у Гарри всегда были особые отношения. Еще в детстве, когда ребенок часто притаскивал домой всевозможную «бедную-несчастную» живность и предлагал мне оставить ее у себя навсегда, преобладающим видом были ужики. Да и в школе, когда учитель естествознания приносил на урок живое пособие, пресмыкающиеся охотно оставались на весь урок на поттеровской парте. Потому не было ничего удивительного, когда свои магические способности подопечный решил испробовать именно в террариуме. Объектом экспериментов был выбран огромный питон. Насколько я поняла после, дети хотели заставить змеюку показать клыки, чтобы убедиться, на самом ли деле с них капает яд, как в фильмах. Но питон спал и на малолетних экспериментаторов внимание обращать не собирался. Тогда, уже почти сдавшись, Гарри обратился к питону: — Ну неужели тебе сложно просто показать нам свои клыки?! Причем-то ли возглас был таким обиженным, то ли у змеи кончилось терпение, но она произнесла в ответ: — Я не ядовита, — после чего с таким же спокойным и отстраненным видом улеглась в водоем. Возможность Гарри говорить со змеями произвела на мальчишек большое впечатление и они, кажется, уже раздумывали, как применить ее еще раз, но Петти Дурсль была быстрее. Опасавшаяся за жизнь отпрыска женщина просто вывела мальчишек из зоопарка. Так, пообедав в ближайшей забегаловке, мы отправились в госпиталь, в гости к той самой «знакомой». Гарри, когда был еще совсем маленьким, как-то лежал у нее. Естественно, я ездила его навещать. И вот, в один из таких визитов со мной увязался Шварц. Живая игрушка в тот день очень понравилась детям, а врачу позволила их нормально осмотреть. Книззл даже оставался ночевать в больнице. Потому сейчас, когда из машины выходил пусть не Шварц, а Нуар, к нам тоже должны были отнестись радушно. Так и случилось. Конечно, лично врач нас никуда не повела, только изъяв кошку и приставив путающегося под ногами интерна, но и этого оказалось достаточно. Мальчишка быстро провел нас по коридорам, указывая на висящие на стенах плакаты с красноречивыми картинками. С одной стороны — занятие совершенно бесполезное, ведь те же плакаты я могла показать мальчишкам и дома. Но сама атмосфера больницы, стойкий запах дезинфекции и белый кафель сыграли свою роль лучше всяких нравоучительных рассказов. Кажется, и Гарри, и Дадли остались впечатлены. Еще бы выводы соответствующие сделали, цены б им не было! В конце же экскурсии нас разыскала та самая врач. Поинтересовалась здоровьем «мистера Фигг», вручила кошку и отпустила восвояси. Стоит наверное, перед тем, как продолжать, объяснить, почему именно «мистер Фигг». Основания не называть Гарри его настоящей фамилией у меня было две. Первая из них звалась британским законодательством, не понимавшим, почему у миссис Фигг в воспитанниках был мистер Поттер и откуда я эту фамилию вообще взяла. А вторая — Петти Дурсль, которая также вряд ли поняла бы, почему ее племянник находится у непонятной старухи. Для полного счастья был еще и Дамблдор с его любовью к неожиданным визитам, но это не так серьезно. О своей настоящей фамилии Поттер знал, но был предупрежден и предпочитал не распространяться. Единственным элементом, не учтенным в плане, был Дадли, который, вероятнее всего, очень удивится, когда по приезде в Хогвартс окажется, что его друга зовут не совсем так, как он привык. Впрочем, это был уже вопрос будущего. Пока же мы лишь добрались до Литтл Уингинга, при этом порядочно постояв в лондонских пробках. Дома Гарри сразу попросил меня отпустить его на прогулку в восточную часть городка, к большому пустырю, поросшему колючей желтой травой и редкими пожухлыми кустиками: — Тетя Арабелла, можно ведь? — обратился он ко мне, даже не успев снять куртку. Я отпустила его без особых проблем, только заставила переодеться и сбегать в ближайший магазин за хлебом. Кроме заявленного, Поттер притащил еще и два стаканчика мороженого, один себе и один мне, соответственно. Пока он раскладывал покупки, я и решила немного поворчать: — И что вы вечно там делаете? — спросила я даже не Гарри, а воздух вокруг него. Впрочем, ответ последовал незамедлительно: — Используем магию, пробуем с помощью нее сжечь траву, — произнес будто бы голос Гарри. За этим последовала картинка: «Двое подростков, сидя на корточках, отчаянно машут руками и дуют на горку лежащей подле них травы. Она взлетает, кружится над землей, но не горит».* — На велосипеде Дадли катаемся, — ответил мне… тоже Гарри, глядя прямо в глаза.