***
Первое сентября приближалось семимильными шагами. Гарри и Дадли запоем читали магические учебники, Вернон продавал крупную партию дрелей, Петунья пыталась продлить жизнь своего сада, а я моталась между Литтл-Уингингом и Эдинбургом, будто шарик для пинг-понга, заключая и перезаключая последние договоры. Ровно тридцать первого июля на Тисовой улице появился Хагрид, застав Гарри прямо перед домом его обожаемой тетки. Что ж, я планировала, что Дамблдор попросит меня сопроводить ребенка, но вышло даже лучше. Не знаю, где целый день пропадал ребенок, но вернулся он на редкость задумчивый. Долго сидел вечером в гостиной и притворялся, будто пьет какао, пока наконец не произнес: — Тетя Арабелла, а что ты знаешь о факультетах? Я оглянулась на него из другого конца комнаты, заметила, что он сполз с дивана и теперь сидит на одеяле перед самым камином. Какао, впрочем, не помогла даже такая близость к огню. У самой кромки оно уже успело стать почти белым и, кажется, даже покрыться пленкой. — На обучение они не влияют, предметы везде одни и те же. Я бы выбирала по цвету, — тепло улыбнулась я. Гарри вздохнул. — Хагрид сегодня много говорил мне о Гриффиндоре. Рассказывал, как там хорошо. Что там учились мои родители. И… Он почти сказал, что я должен учиться там же! — Ну так учись, что тебе мешает? — спросила его я совершенно спокойно. — Но ведь!.. — Гарри явно, как и любой ребенок, воспринимал подобную дифференциацию слишком серьезно. Еще и выдумает, что дети с остальных трех факультетов его враги. — Что «ведь»? — я подошла ближе и уселась рядом. — Гарри, запомни раз и навсегда — искусственно ограничивать себя не надо. Или ты видишь в Магическом мире четыре непересекающихся друг с другом касты? Нет? Конечно. Это было бы слишком странно, даже для них. Я бы на твоем месте просто договорилась с Дадли поступить на один и тот же факультет и исполнила бы это. — И ты думаешь, нас кто-то будет слушать? Когда будут делить по факультетам? Я лишь погладила ребенка по голове и улыбнулась. Не говорить же, что решающим фактором всегда будет мнение самого ребенка. Иначе было бы слишком много детских и подростковых самоубийств.***
Для удобства перемещения я сняла в Эдинбурге небольшую квартирку. Всего одна комната, минимум мебели и скрытый за заслонкой камин. Строго, унитарно и по делу. За август я ночевала там раз пять от силы, но была впечатлена. Магические дома тем и отличаются от маггловских, что лишены таких «незначительных» неудобств, как капающая из крана вода или подозрительный шорох за шкафом. А светонепроницаемые портьеры на окнах — это вообще отдельный уровень людской гениальности. Как, впрочем, и совершенно ровный диван. Потому, когда низкорослый риэлтор предложил квартиру выкупить, я согласилась без особых раздумий. До Хогвартса отсюда было двести километров, но я туда и не собиралась. А эдинбургское жилье может стать неплохим убежищем для меня и мелкого, если понадобится ненадолго спрятаться. Слишком долго его использовать не получится — я не маг, чтобы хорошо разбираться в магических способах защиты жилища. Потому вычислят его, скорее всего, моментально, если это кому-то понадобится. Но этого я попробую не допустить. Пока же я просто натащила в квартиру немного риса и прочих круп — буквально на неделю для пары человек, лекарства длительного хранения и теплую одежду. Непонятно, к чему я готовилась, но почему-то мозг считал, что именно эти вещи могут понадобиться в экстренном случае. Гарри об этой квартире не знал. Рассказывать я ему не собиралась, по крайней мере — пока. Все-таки тот факт, что я могу легко, почти на автоматизме, залезть к нему в мозги, не радовал. Вдруг так могу не только я? С непонятными способностями разобраться не получалось. Маглов я могла читать как открытую книгу. С магами было сложнее, хотя бы за отсутствием этих самых магов в зоне доступа. Не считать же вновь внезапно навестившего меня Дамблдора. Что-то изнутри подсказывало, что он — самый последний человек, кому стоит лезть в мозги. Это было странно. Что же такое знает мое подсознание, чего не знаю я? В последних числах августа Гарри вновь завел разговор о Хогвартсе, но теперь уже о предметах. Я тогда честно попыталась вспомнить наставления, которые давали родители Арабеллы ее братьям. О пребывании в школе самой девушки ничего не было. Может, ее учили на дому? В конечном итоге пришли к выводу, что изначально отсекать не надо ни один урок. Даже если не интересно. Даже если не нравится преподаватель. Оставалось надеяться, что Гарри со мной не только для проформы согласился и действительно собирается стараться. А то меня уже начинают пугать их с Дадли перешёптывания. Так подкралось и первое сентября. С Гарри мы договорились заранее, что я попрощаюсь с ним утром, а на вокзал их с Дадли отвезет Вернон. Мелкий все понял и принял игру в конспирацию. Возможные проблемы с нахождением платформы же я предупредила, так же как и рассказала, что садиться лучше в самый конец поезда, если хочешь, чтобы тебя не беспокоили. Об этом говорили когда-то дома братья. Но все равно весь день сердце было где-то не на месте. Было бы тело Арабеллы не таким старым и не требовало бы к себе настолько бережного обращения, курила бы целый день.