Сколько себя помню — никогда не мог сдержать свой гнев и раздражался от любого слова, которое мне не понравится. Так же происходит и сейчас. Но кое-что всё же поменялось. Точнее, кое-кто меня изменил.
С самого детства я любил лишь двух человек — мать и Лили. После смерти матери, единственным дорогим человеком для меня стала моя подруга и моя любимая — Лилиан Эванс. Я желал стать сильнее, знать и уметь больше, чтобы она заметила меня. Обратила своё внимание не как на друга, а как на мужчину. Я всегда помогал ей. Прощал её, когда она связалась с этим Поттером и его дружками. Я придумал несколько заклинаний, которыми похвастался ей, Лили. Но она предала меня. Рассказала о заклинании своему Поттеру. А он использовал его в первой же нашей стычке.
Как же я был зол. Я не ведал, что я говорю. Когда я решил выяснить, почему Лили так поступила со мной, за что, она ничего мне не сказала в своё оправдание. Лишь попросила простить её. Но я не смог. Оскорбил, самым унизительным прозвищем и потерял её навсегда. А Поттер получил её целиком. От пустоты в душе и сердце, я стал одним из Пожирателей смерти. Я думал, что так будет правильно. А потом всё изменилось.
То дурацкое предсказание психованной Трелони. И я пошёл выслужиться перед господином, не ведая, что моя любимая подходит. Как же я просил и умолял его не трогать Лили. Только её. Он сказал, что не тронет, если не станет мешаться. Но она бы так не поступила. Не бросила бы сына ни за что. И мне пришлось отдать всего себя на волю Дамблдора. Только он был способен защитить их, спрятать, но не смог.
Как же разрывалось моё сердце, когда я узнал, что их местоположение выдали. И кто? Блэк. Сириус, чёртов, Блэк. Лучший друг Поттера. Убил Петтигрю и ещё половину улицы магглов. Когда я вошёл в дом и увидел любовь всей своей жизни — я исчез. Так я думал тогда, да. Но тогда, в прошлом — меня не стало. Умер, исчез, растворился.
А Дамблдор? «Я доверился не тому человеку». Боже, Мерлин, а я доверился тому? Я не помню как, но суды прошли и я стал шпионом Альбуса. Меня оправдали и я стал служить ему. Выполнять любой его приказ. Ведь я отдал всё, чтобы он спас мою Лили. И теперь, спустя столько лет, появилась студентка. В 11 лет она была простой, обычной. Старательной, любящей учиться и познавать сложные науки. Я не обращал на неё никакого внимания, до её четвёртого курса. В тот год в Хогвартс поступил сын Лили. Когда Поттера вызвали на распределение, Ассия опустила голову. Что-то случилось, но я не понял, что именно. Не пытался понять. Моим вниманием завладел Гарри Джеймс Поттер. Ещё один Гриффиндорец. Какая неожиданность.
Но я встретил мисс Викенсон в одном из коридоров школы. Не знаю, что случилось со мной, но мне так захотелось ей помочь. И я не повёл её в медицинский корпус, а к себе. Дал зелье и отпустил. Но что произошло? Так сильно не может болеть голова ни с чего. Я взял с пола каплю её крови и провёл исследование — никаких болезней, совершенно здорова. Что же случилось?
А потом она подошла ко мне с просьбой о личном ученичестве. По всем предметам она стала лучше и усерднее заниматься. Я периодически замечал, что она читает в библиотеке и очень много. Позднее смогла выбить разрешение на посещение запретной секции библиотеки. И я решил принять её в ученицы. Больше никого не было, только она. Я и сам удивлялся своему решению. Но посмотрев ей в глаза — я обомлел. Они были, как у Лили. Нет, не цвет или разрез — решимость. Возможно — это меня и зацепило.
Она была прекрасной ученицей и остаётся ей по сей день, но… Что-то поменялось. Девочка росла, становилась свежее, красивее. Стали появляться формы. И я заинтересовался. А когда понял, что не могу не смотреть на неё — ужаснулся. Я не мог, это не так! Такого просто не может быть! У нас разница в возрасте почти 20 лет! Но мой интерес не пропал. Я лишь стал чувствовать отвращение к самому себе.
И меня это выводило из себя.
Я старался забыть про то, что зарождается в моём сердце. Но мисс Викенсон удивляет меня с каждым годом всё больше. Я переживаю за неё, я боюсь за неё. На в начале её шестого курса — с ней перестали общаться лучшие друзья. И она замкнулась в себе. Потом и по ночам стала покидать замок, но любая попытка проследить за ней оказывалась провальной. Я не смог уследить за своей любимой студенткой! Она умеет быть скрытной и незаметной, если того пожелает. Но она исправно посещала наши дополнительные занятия. Ни одного пропуска и ни одной ошибки.
Тогда у меня было множество мыслей в голове. Но самая громкая — она тайно с кем-то встречается в лесу. И сердце моё сжималось от этого с огромной силой. Было ужасно больно, но я сдерживался, терпел, уговаривал себя: «Мы не можем быть вместе. Она меня не примет.»
А после Рождества, которое она провела в доме опекунов — всё прекратилось. Она совершенно замкнулась в себе, никуда больше не выходила ночами. От последнего, я вздохнул с облегчением, ведь Люпин — оборотень, он мог забыть принять антиликантропное зелье и тогда Ассия была бы в опасности. Однако, её поведение означало, что её предали — другого предположения я вынести не мог.
А на следующий год она не прибыла в школу. Я заволновался, порывался бежать на её поиски. Но на одном первом собрании преподавателей после первого сентября, Альбус нам всем объявил:"Леди Викенсон не сможет учиться в этом году. У неё появилось множество обязанностей, с вступлением наследства, и она попросила академический отпуск на год. Она просто вновь поступит на седьмой курс через год.»
Я тогда вздохнул с облегчением. И подумал, что у меня целый год, чтобы обдумать свои чувства без присутствия Ассии. И я думал. Анализировал. Представлял возможности и не мог… Просто не мог представить свою жизнь без неё. Я бы умер, вновь ощутив, что моя любимая будет не со мной.
Но произошло страшное…
… Тёмный лорд вернулся!
Я уже и не знаю, как ещё жив. Было бы больное сердце — давно бы уже откинулся в мир иной, но нет. Здоровый, как чёрт! Я более не мог позволить себе быть рядом с возлюбленной. С Леди! Кто я такой? Полукровка, которого не приняли в род Принцев, после изгнания матери. У меня нет большого состояния, у меня нет «правильных» знакомых, только Люциус, и-то я бы не смог назвать его лучшим другом. У меня не было красивой внешности, как у многих. И я не мог похвастаться покладистым характером. Единственное моё достоинство — мастерство в зельеварении. И этикет, которому меня обучали.
И вот я вновь встречаю её. Но не в школе, а летом в доме Сириуса Блэка. И когда Ассия и Блэк посмотрели друг на друга… Было ощущение, что они знакомы, но скрывают это.
— Позвольте представить леди Ассию Викенсон. Она любезно согласилась навестить всех нас. — представил Леди директор. Она окинула всех присутствующих своим взором.
— Приятно со всеми познакомиться. Можете не терять время на представления — я всех знаю. — улыбнулась Ассия и чуть поклонилась головой каждому. И наше собрание началось. Я заметил, как одёрнул себя Блэк, когда Викенсон представили перед нами. Когда же собрание подходило к своему логическому заключению, то у Ассии спросили её мнения.
— Что я думаю? Что ж, считаю, что нет смысла держать лицо наследника при вас, верно? Война идёт и на приличия плевать. Вот моё вам слово — я буду вам помогать во всём, о чём вы меня попросите. Но… неофициально. Я не стану так открыто выступать против тёмных магов — это глупо. Как вы все знаете — моя семья — маглы. Они не способны себя защитить. Никто, кроме меня. Я не стану подвергать их опасности. Нужна финансовая поддержка? Я её дам. Нужно слово в министерстве? Я его скажу. Благо, теперь я там не последнее лицо, как знают некоторые из вас.
— Это точно. — со смешком сказал Грюм.
— Я продолжу. Собрания я тоже буду посещать, если меня будут звать. Я не стану лезть туда, куда вы не пустите. — на этом она закончила говорить. Как бы это не было странным, но все были согласны, — А сейчас прошу меня простить, но я хочу поговорить со своим кузеном наедине. — встала Ассия со стула и уже направилась к выходу с кухни. У меня в душе всё вздёрнулось. Только не говорите мне, что Блэк — и есть её кузен! Сколько же у Блэков разбавленной крови?
— Кузеном? Я никогда об этом не слышал ничего, миледи. — подал голос директор Хогвартса.
— Потому что я никогда это не афишировала. Смысл был об этом распространяться? — глупо уставилась на него Леди и я догадался, что она играет на публику. Всё же она много лет учится у меня и переняла некоторые мои привычки.
— Может, вы скажете, к кому? — поинтересовался профессор Люпин.
— Конечно, сэр. Это Гарри. — улыбнулась моя ученица и мои коленки затряслись. Как такое возможно? — Моя мать в девичестве носила фамилию Поттер и являлась двоюродной сестрой Джеймса Поттера. — улыбалась Ассия, пока говорила всё это. Глаза всех выражали удивление. Я был удивлён не в меньшей степени, но смог взять себя в руки.
— Теперь понятно, почему вы попали на Гриффиндор, мисс Викенсон. — холодно отчеканил я тогда.
Тогда я ушёл и в следующий раз встретил Ассию только в школе. Я понимал, почему они оба молчали о своём родстве. Нельзя доверять семейные тайны — никому и никогда. А Ассия доверилась всем, кто там присутствовал. Людям, которых либо не знала, либо знала, но лишь поверхностно. Но доверила такую тайну. По сути своей — оружие против них обоих.
Она показала всем, что ей можно доверять. И все из ордена это приняли.
В школе я долго обдумывал, как сделать так, чтобы никто не заподозрил о наших встречах. Она не должна была пострадать из-за меня. Ни за что! И я решил прекратить ученичество. Она знает всё, для того чтобы стать мастером зельеварения — я ей больше в этом не нужен.
И я пригласил её в свой кабинет на глазах других студентов.
Я пытался её убедить, чтобы она не лезла в дела этой гражданской войны. Говорил доводы — логичные и правильные. Но как?
Что вы испытываете ко мне?
Я был в ужасе, как она могла догадаться? Как? Но я взял себя в руки и, как и всегда, с играл свою роль. Убедил — что она всего лишь студентка. И она ушла.
А чуть позднее и эта Амбридж забрала некоторые мои запасы сыворотки правды. И когда эта жаба нацелилась на Ассию… Я не смог стоять в стороне. Я пролеветировал ей пузырёк антидота и встретил её после попойки «чая» с Амбридж. Отвёл к себе и, зная последствия после антидота — пришлось дать ей обычный маггловский коньяк. Это было лучшим средством, чтобы быстро поднять её на ноги. А потом узнал, что она родила сына. И что её сын — от ненавистного Сириуса Блэка! Я был обижен, подавлен, зол. Я испытывал жгучую ненависть и невыносимую боль и тоску, но смог это скрыть. Да, не полностью, но смог выдержать разговор с ней. И её облегчение от того, что я не стал ненавидеть именно её. Она хотела со мной поделиться радостью от рождения сына. Я был счастлив, что она доверила это мне.
А потом та история с Тайной комнатой Салазара Слизерина. Я и не знал, что она в курсе
таких событий. И то помутнение рассудка. Я не слышал, что ей говорил крестраж, но понимал, что она сдаётся. Я пытался окликнуть её, но она будто не слышала меня. Но потом уничтожила его. От взрывной волны я откатил нас на несколько метров и она оказалась подо мной. Такая хрупкая…
Я уже начал кричать, но она смотрела на меня и видела… не меня.
— Мой лорд… — прерывисто шёпотом сказала Ассия, от чего я замер. А потом она приподнялась, подтянула мою голову к себе и поцеловала меня. Я был удивлён, но не смог упустить этого шанса. Хоть так, хоть на миг почувствовать её губы на своих. Проникнуть своим языком в её рот и ласкать. Нёбо, язычок, которым она старательно обводила мои губы. Я был так счастлив, но это была не она. И от этого осознания я отпрянул от неё и дал её пощёчину.
Затем мы ушли к ней и начали просто пить. Она сама дала мне разрешение задавать вопросы, как мы и договорились с самого начала этого безумного вечера. И она мне рассказала о крестражах. И я не выдержал. Просто напился до зелёных соплей. Я уже ничего не соображал. А утром проснулся в её постели, в её спальне. Хорошо, что она не легла со мной. И я не заставил. Видимо я был не в состоянии.
А потом она уехала на Рождество к своей семье, как и многие студенты. А я остался один со всем этим грузом горя и печали на сердце и в душе. Что же я творю?
А теперь ещё и эта ситуация, в которую она угодила. Ведение факультатива! На что она подписалась? Нет, я согласен, что это отличная практика, она почувствует себя учителем, профессором. Но столько детей… не студентов, а
детей! Справится ли она?
18 лет, а уже столько проблем свалилось на её судьбу. Сестра избранного, моя ученица, возлюбленная Блэка, родила сына в столь раннем возрасте и приняла на себя целый род. Никто бы не выдержал, а она ещё и успевает
жить.
Я горд, что стал её учителем. Я счастлив, что она не страдает и выглядит отдохнувшей. Блэк смог сделать её счастливой в эти каникулы. Хоть и не со мной, но я рад за неё. И мне ничего больше не остаётся, как скрывать от неё все свои мысли и чувства. К сожалению — не только от неё. Тёмный Лорд постоянно шарится в наших головах и использует полученные сведения против нас. Не многие знают, что я получил мастерство менталиста. Хоть это я сделал не зря в своей жизни.
Надеюсь, что скоро всё это закончится. Я не знаю, сколько ещё смогу держать себя в строю.
Я устал.
