Не для тебя придёт весна, Не для тебя Дон разольётся, И сердце девичье забьётся С восторгом чувств — не для тебя.
— Всем здравствуйте, — влетел в комнату Юрий Викторович, удивлённо оглядев присутствующих, — молодое поколение сегодня на редкость пунктуальнее старого. Тогда, я ещё отойду на пару минут. — Поль, — попытался я снова завязать разговор после ухода продюсера, — что с тобой происходит? — Ничего не происходит, отрезала блондинка, отводя взгляд. — Привет, молодёжь! — в общую гримёрку наконец вошли Градский и Агутин. Конечно же мы поприветствовали своих более старших и уважаемых коллег. — Что это вы тут такие загадочные и молчаливые? — хитро улыбнулся Александр Борисович, глядя на нас, — что-то замышляете, да? — О, наконец-то! — «спас» нас от ответа буквально влетевший в помещение Аксюта. — А я то как раз вас ждал!***
Соглашаясь на этот проект, я не думал, что быть наставником окажется настолько трудно. Да, на первый взгляд кажется, что в любом дуэте есть человек, вокально сильнее другого. Но углубляясь дальше, понимаешь, что при таком поверхностном рассуждении остаётся неучтёнными тысячи аспектов. И всё сложнее принять решение, сделать выбор, который отразится на дальнейшей жизни подопечного. У меня-то, к счастью, вполне крепкие нервы, поэтому и этот этап даётся мне вполне легко, чего не скажешь о моей «соседке по креслу», которая плакала не только на своих поединках, но и на выступлениях других команд. А сейчас на сцене её дуэт — Мари Карне и Анри Гогниашвили. Двое прекрасно поющих молодых людей. Наставница в растерянности, оно и видно. Я бы на её месте тоже был бы в замешательстве. Но она молодец, держится. — И всё-таки, в проекте остаётся Анри, — произносит она роковые слова, не проронив ни одной слезинки. — А я не согласен с тобой, Пелагея, — вмешивается Градский после ухода участников со сцены. — Ты сейчас поступила по принципу советских школ… Поля внимательно слушает мэтра, но по её виду я замечаю, что она еле сдерживается, чтобы не разрыдаться. Светлана Геннадьевна говорит что-то о том, что из двоечников чаще всего выходят гении, но такая поддержка не приносит никакой пользы. — А я полностью согласен с тобой, Поль, — зачем-то произношу я, — и не разделяю точку зрения Александра Борисовича. И мне показалось, или после этих слов в её глазах зажёгся какой-то жизнерадостный огонёк? И вот, наконец объявляют долгожданный перерыв. Даже странно, но Пелагея не сразу убегает в свою гримёрку, а остаётся в своём кресле, то и дело окидывая меня задумчивым взглядом, будто хочет подойти и спросить что-то. Но, в итоге, она всё-таки уходит восвояси. И уже по привычке я срываюсь следом за ней. Мне не даёт покоя такое её поведение и пока я не выясню, в чём дело и к чему эти странные взгляды. Что она хотела спросить? И снова я не встречаю никаких препятствий — ладонь легко ложится на ручку двери, без особых усилий открывая её. Будто бы специально ждала. Постоянный объект моих мыслей восседает на диване, пустым взглядом уставившись в одну точку. — Поль… — пытаюсь начать разговор я. — Зачем? — глухо спрашивает она, — зачем, Дим, ты начал спорить с Александром Борисовичем из-за меня? Поверь, я того не стою. — Тебе бы пора понять, Пелагея, — усмехаюсь я, — что не весь этот мир строится на твоём эгоцентризме. Я поспорил с Градским лишь потому, что действительно не согласен с его мнением. Ты не центр вселенной. Или, хочешь сказать, что мне уже и вовсе нельзя высказать всё, что я думаю. — Можно, — тихо отвечает она, — и кстати, спасибо. За поддержку… — Не за что, Полюш… — тихо говорю я, присаживаясь на корточки рядом с диваном, на котором располагалась девушка. Не знаю почему, но зачем-то мне захотелось назвать её как-то по-особому, нежнее, чем обычно. Конечно, в идеале бы ещё обнять её, прошептать несколько ободряющих слов на ушко, но, как говорится, мечтать не вредно. Девушка вздрагивает от такого обращения, а после, замечая моё неудобное положение, чуть двигается на диване, освобождая мне место. — Присаживайся. — Поль, это же всего лишь один из этапов проекта. И их будет ещё много. Правила не изменишь, понимаешь? — тихо спрашиваю я, — ведь другие наставники говорят так не со зла, просто делятся с тобой опытом. Для участников тот вклад, что ты сделала в их жизнь неоценим. А так же рядом с тобой есть Светлана Геннадьевна, всегда готовая поддержать и помочь. — И ты… — тихо добавляет Пелагея, — спасибо, Дим, ты даже не представляешь, как помог мне сейчас. — Пойдём? А то перерыв вот-вот закончится, — девушка сама вкладывает свою ладонь в мою руку. И так, держась за руки, словно первоклассники, мы вернулись на съёмочную площадку. Краем глаза я, конечно, заметил Градского, с хитрой улыбочкой наблюдающего за нами, но не придал этому никакого значения. Теперь то всё будет гораздо лучше.***
Снова на сцене дуэт из команды Пелагеи, на этот раз это две прекрасные девушки. — Дмитрий, а кто из нас троих нравится вам больше всего? — в своей привычной манере спрашивает Нагиев. — Пелагея, — не подумав ляпнул я, покосившись на блондинку и опасаясь её реакции, но девушка лишь рассмеялась. Но смех её был недолгим, ведь эти девочки были из её команды и принимать решение сейчас было необходимо ей. И снова по старой схеме: Пелагея, скрепя сердце, произносит имя проходящего дальше участника, непрошедшая девушка произносит несколько слов, прощаясь с проектом, а по щекам наставницы ручейками льются слёзы. Наконец этот ужасающий этап закончился, помощники наставников сразу же оказались свободными, а мы зачем-то снова понадобились Аксюте. — Ну что, наставнички, поздравляю вас с окончанием второго этапа, — начинает свою речь Юрий Викторович, но в его голосе слышны нотки недовольства. — С задачей своей вы справились, но, на мой взгляд слепые прослушивания вышли куда лучше. Ну где ваша эмоциональность? А? Особенно ты, Пелагея, могла бы вложить немного больше души в работу. — Но, Юрий Викторович, я и так вам чуть всю студию слезами не залила… — пытается возразить блондинка. — Если я говорю, что мало, значит мало, — отрезал Аксюта. — Но Пелагея действительно нежно и трепетно относилась ко всем участникам. Она показывала в этом всю себя и ни капли не переигрывала. А иначе, зачем вам неискренние эмоции? — попытался исправить положение я. — А ты, Билан, вообще сиди молчи. Лезешь ты, куда не надо, — бросил в мою сторону продюсер музыкальных шоу первого канала, — ну всё, можете быть свободны. Пелагея, как всегда, вышла из кабинета Аксюты первой. Девушка шла быстрым шагом, пытаясь поскорее скрыться от всех, но от моих глаз не утаились её подрагивающие плечи, а до ушей доносились тихие всхлипы. — Поль, — догнал я её, взяв за руку, — ну, не плачь. — Вот что ему опять не так, а? — жалобно протянула она, — может, мне вообще не стоило соглашаться на этот проект? Дим, скажи честно, из меня же никакая наставница?! — Тихо, Поль, — приобнял я её одной рукой за плечи, — Юрий Викторович просто устал. А ещё он надеется на высокие рейтинги программы, вот и срывается на всех. — Не успокаивай меня, ему же правда виднее, — всхлипнула Пелагея, — если он говорит, значит я действительно ничего не стою. Блондинка зашла в свою гримёрку, а я решил пока не следовать за ней, а отправится в свою. Переодевшись и взяв все необходимые вещи, я всё-таки решил зайти к Пелагее, конечно же, предварительно постучав. Ответом мне была тишина. Я сначала подумал, что единственная представительница женского пола среди наставников уже ушла домой, но, всё- таки, решил убедиться в этом. Не зря. Дверь легко открылась. Пелагея сидела на диване, закрыв лицо руками и тихо всхлипывая. — Поль, ну чего ты опять? — присел я рядом с ней. — Всё ещё думаешь о словах Аксюты? Так он же сгоряча. Вот увидишь, он ещё будет извиняться, и не раз. Хватит уже лить слёзы, собирайся домой. Блондинка лишь покачала головой, не открывая своего лица. — Вот вынуждаешь меня ведь, — я снова присел на корточки у дивана, своими руками отнимая её ладони от лица. — Ну вот и зачем так плакать? Посмотри — всё твоё красивое личико теперь в красных пятнах. — Иди, Дим, — устало бросила она, — бесишь уже своей заботой, правда. — Никуда я не уйду, пока не буду убеждён, что ты дома. Пойдём. Как ни странно, девушка действительно покорно начала собираться, складывая в сумочку необходимые вещи: косметику, телефон, тот самый розовый брелок… — Стой, Поль, а ключи от машины взяла? — спрашиваю я, не замечая такой важной вещи. — Я отдала их маме, она собиралась сегодня на дачу, — пояснила Пелагея, — а сама как-нибудь на такси. — Тогда… Такси «Билан» к вашим услугам, — улыбнулся я, — быстро, удобно, надёжно, а ещё, сегодня действует особая акция — все блондинки с именем Пелагея едут бесплатно. На заплаканном лице девушки появилась улыбка. — Стой, Дим, нет, я не хочу нагружать тебя, — чуть подумав, добавила Пелагея, — насколько я помню, ты живёшь совсем в другом районе. — Не беда, — отрезал я, — ты едешь со мной и это не обсуждается. Состроив недовольную мину, Пелагея всё-таки вышла со мной из здания Останкино и села в мою машину, отвернувшись к окну. Да и ладно, не хочет разговаривать — и не надо. Главное, что до дома она доберётся в целости и сохранности.***
— Приехали, мадам, — улыбаюсь я, глядя на Полю, которая в течение всей поездки так и не удосужилась повернуться ко мне. — Если не хотите выходить, придётся поехать до конечной станции «дом Билана». — То есть, ты меня выгоняешь? — жалобно смотрит она на меня. — Надоела за день? — Нет, но я думал, что я тебе надоел, — честно отвечаю я. — Не правильно ты думаешь, — тяжело выдыхает блондинка, — может, зайдёшь? Чаю попьёшь. Мне, признаться, как-то неудобна такая односторонняя забота. И пусть снаружи я оставался невозмутим, в душе я уже совершил тысячу своих знаменитых прыжков. Ведь я даже и мечтать не мог о том, чтобы сама Пелагея пригласила меня в гости. — Дим, ты меня вообще слышишь? — спросила она меня, — если не хочешь, так и скажи, не обижусь. — Шутишь что ли? — зачем-то спрашиваю я. — Конечно зайду. Блондинка улыбается мне самой своей обворожительной улыбкой, уверенно вкладывает свою ладонь в мою и ведёт меня в свою обитель. С самого порога в обстановке дома мне видится что-то знакомое. — Проходи, располагайся, — тихо говорит она, — у меня, конечно не такая квартира, как у тебя, поскромнее… — Да я бы не сказал… Очень уютно и… знакомо. Поль, ты придумывала всё это сама или обращалась за помощью к дизайнерам? — Мне помогала подруга, — признаётся она. — Кажется, я знаю её… — Да нет, Дим, вряд ли. Катя обязательно сказала бы мне. — Катя? — выгибаю я бровь, услышав знакомое имя, — Добрякова? Маленькая чайная ложка выпадает из рук Пелагеи и с громким звоном летит на пол. — Как… ты догадался? — потрясённо спрашивает она. — Её стиль вполне узнаваемый, — поясняю я. — С некоторыми деталями мой квартиры она и мне помогала. — Удивительно, правда? — вздыхает Пелагея, присаживаясь напротив меня, — у нас выходит столько общих знакомых: Гагарина, Добрякова…, а мы были не знакомы. Зная характер этих дам, так вообще и представить невозможно, чтобы они нас не познакомили. — Я знаю точно — невозможное возможно! — с улыбкой пропеваю я. — Подожди, Поль, а в тот день, когда я встретил тебя, погружённую в поиски ключей, тебе звонила Полина… — Да, это была Гагарина, — на даёт мне договорить девушка. — Тогда, выходит, всё-таки косвенно она причастна к нашему знакомству, — смеюсь я. — Действительно, — подхватывает мою волну Пелагея. — А Катя? — А Катя, если не смотрит Голос, так наверное и вовсе не знает, что мы знакомы, — предполагаю я. К сожалению, мой взгляд падает на часы и я понимаю, что действительно, засиделся. Ведь ровно через час я должен быть у Рудковской, а через два присутствовать какой-то важной конференции. — Поль, ты конечно извини, — начинаю я, — но к сожалению у меня на сегодня запланировано множество дел. Если хочешь, я могу оставить тебе свой номер телефона. Звони когда хочешь. — Хорошо, — заметно погрустнела Пелагея. — Ну чего ты, Полюш? Я бы с радостью остался здесь, но дела зовут. — Да понимаю я, сама же в той мясорубке кручусь, — продолжает она, пытаясь спрятать от меня грустные глаза, — ещё раз, спасибо… за всё. Подходит ко мне близко-близко, обдавая мою шею своим горячим дыханием, затем поднимается на носочки и робко касается губами моей щеки, оставляя на ней лёгкий дружеский поцелуй. — Не за что. Ты звони, если что. С тяжёлым сердцем покидаю эту квартиру, в которой хочется остаться навсегда. Но не смотря на это, в душе моей светлая радость. Теперь уже точно, лёд тронулся, весна где-то рядом.