***
Открыв глаза, я первым делом упёрся взглядом в потолок. Чёрт, какой же идеальный сон! Хоть где-то Пелагея согласилась разделять со мной одну крышу над головой. Но, если так, то кто же сейчас нежно обнимает меня хрупкими руками и сопит куда-то в область шеи? Я осторожно повернул голову, чтобы никого не потревожить и был готов просто летать от счастья. В моём доме, на моей кровати спокойно спала, не подозревая, что творится в моей голове, моя златовласка. Осторожно, чтобы не дай Бог не разбудить любимую, я убрал несколько непослушных прядок волос с её лица. Как бы я не старался, уложить спать мне её вчера не удалось. Даже когда я против её воли притащил её к себе, уложил, накрыл одеялом и для пущей надёжности обнял, она продолжала без умолку болтать. Рассказала чуть ли не всё: и о том, как дрожали у неё коленки на первом в её жизни выступлении на большой сцене, и о своих школьных подругах, о том, как поддерживала её в трудные моменты Светлана Геннадьевна. Дотянувшись рукой до прикроватной тумбочки и взяв с неё свой телефон, я с удивлением обнаружил пропущенные вызовы от Гагариной. — Да, Полин, привет, — набрал я её номер, тихо выйдя из комнаты. — Дим, — голос Гагариной звучал крайне взволновано, — ты случайно не знаешь, где может быть Пелагея? Я звоню ей, а противный автоответчик говорит, что абонент временно не доступен. У Светланы Геннадьевны её тоже нет. Заезжала к ней — никого. Я хотела повидаться с ней, поговорить… Я неопределённо хмыкнул, вспоминая одну важную вещь. — Чего ты молчишь? Так знаешь, или нет?! — Может и знаю, — неопределённо протянул я, посматривая на блондинку через незакрытую дверь. — Билан, блять, — видимо, спокойствию Полины пришёл конец. — Ты можешь мне нормально всё объяснить? — Могу, — улыбнулся я, — но с одним условием… — Ты знаешь, как я тебя убить хочу, а? — жалобно спросила Гагарина. — Валяй своё условие… — Короче, — довольно улыбнувшись, начал я. — Ты же прекрасно знаешь, в каком проекте мы с твоей подруженцией восседаем? Так вот, на следующий этап, полуфиналы, каждый наставник должен пригласить какую-то звезду, дабы та спела с его командой… — Так понимаю, ты хочешь, чтобы этой звездой стала я? — Догадливая какая, — улыбнулся я. — Чего только не сделаешь ради подруги… — вздохнула Полина. — Так подожди, ты согласна? — Согласна, согласна, — нетерпеливо отозвалась девушка. — Ну? — У меня Полька, у меня. Спит спокойненько, так, что мне даже пришлось покинуть спальню. — Козёл ты, Дим, — с лёгкой обидой вымолвила Гагарина. — Слушай, а приезжай к нам в гости? — предложил я, — с Полюшкой увидишься, поговорите с ней… Убедишься хоть, что я её не съел тут. — О, а давай ей ничего не скажем? — мгновенно поддержала идею Полина. — Устроим ей такой маленький сюрпризик? — Я только за, — согласился я. — Слушай, милая, а в твоей голове иногда рождаются действительно стоящие идеи. — Эй, не забывай, что вы сейчас вместе благодаря моим стараниям, — возмутилась Гагарина. — Ладно, ждите, через пару часов я у вас. — Кого это ты здесь милой называешь? — тихо спросила бесшумно подошедшая сзади Пелагея, когда я сбросил вызов. — Дим… — Послушай, — предотвратил все её дальнейшие домыслы я, положив руки ей на плечи, — я говорил с Яной и если ты решишь приревновать меня ещё и к ней, то… — Извини, Дим, — вмиг погрустнела девушка, потупив взгляд. — Я никак не хотела. — Я не упрекаю тебя, нет-нет, — поспешил заверить её я, — просто пытаюсь донести до тебя то, что не стоит ревновать меня ко всем подряд. А вообще, неправильно началось наше совместное утро, — улыбнулся я, положив руки ей на плечи. — Доброе утро, родная. Я слегка приобнял её, оставляя едва уловимый поцелуй на её виске. Конечно, хотелось мне куда больше этих невинных касаний, но я понимал, что скоро к нам придёт Гагарина. — У меня такое чувство, что ты что-то скрываешь, — обеспокоено спросила Пелагея, заглянув мне в глаза. Снова. Как ни крути, в каких бы отношениях с ней мы не находились, она способна убивать и воскрешать меня одним только своим упоительным серо-зелёным взглядом. Так резко, недоверчиво и остро, будто мне промеж рёбер вогнали нож. — Ну сама подумай, что я могу от тебя скрывать? — растерянно спросил я, чувствуя, как вся находчивость вмиг куда-то испарилась, а от словарного запаса осталось пара слов. — Не знаю, — так же растерянно вымолвила Пелагея, мгновенно теряясь и опуская взгляд. — Мало ли у тебя может быть тайн? — Ага, например, пятнадцать тайных детей и все от разных женщин, требующих платить алименты, — фыркнул я. — Серьёзно? — звонко рассмеялась Пелагея, снова возвращая своим смехом меня к нормальной жизни. — Конечно, — прижимая её к себе, прошептал я. Кажется, тема недосказанности была исчерпана, но мне всё ещё хотелось ударить Полину по голове чем-нибудь тяжёлым. Да и себя заодно тоже. Вынудила меня врать самой любимой женщине, да ещё и я её идею поддержал, как дурак. — Как тебе спалось? — легко перевёл тему я. Но не потому что хватался за любую соломинку, чтобы уйти от того разговора, а потому что действительно интересовался этим. — Да обычно спалось, — пожала плечами Пелагея, — а что, должно быть иначе? — Ну всё-таки новое место, — хитро прищурился я. — Когда мне с сёстрами, давным-давно, приходилось ночевать где-то за пределами дома, они всегда перед сном бубнили что-то вроде: «сплю на новом месте, приснись жених невесте». Ты случайно так не делала? — А зачем мне это? — спокойно отозвалась блондинка. — У меня и так есть любимый мужчина, о большем и мечтать нельзя. И, наверное, такой разговор «ни о чём» мог бы продолжаться вечность, если бы не прервавший нас звонок в дверь. Гагарина. Быстрая, зараза. — Ты кого-то ждёшь, Дим? — удивлённо спросила девушка, взглянув на меня. Я в ответ только лишь кивнул и отправился вниз по лестнице, открывать дверь неожиданной для Пелагеи, но вполне ожидаемой для меня гостьи. — Проснулась что ли возлюбленная твоя? — Полина, как всегда, была в своём репертуаре: ни «здрасьте», ни «до свидания», а сразу с порога вопросы. — Проснулась, — довольно улыбаясь кивнул я. — Эх, довольный, как Чеширский кот, — ухмыльнулась Гагарина, заметив это и сняв обувь. — Где хоть она? — Наверху, — просто ответил я. — А я тут с тортиком, — сунула в руки мне коробку блондинка. — Ди-им, кого я слышу? Неужели… Ну кто бы сомневался! Пелагея, услышав краем уха знакомый голос, конечно же не стала дожидаться чего-либо, а сама отправилась разведывать обстановку. — Поли-инка! — раскинув руки, как маленький ребёнок, моя возлюбленная побежала навстречу подруге. Девушки обнялись, а я, решив не мешать их чисто девичьим разговорам, отправился на кухню, дабы поставить чайник. Ну не зря же Гагарина старалась, тортик покупала? — Нет, ну так неинтересно, — вдруг заявилась на кухню Полина, притащив за собой и Пелагею. — Я хочу обе ваши довольные рожи видеть. Блондинка уселась на стул и окинула нас странным взглядом. — Ну, я жду. Где ваши благодарности? Я то думала, что приду к ним, а они мне в два голоса: «Полиночка, спасибо за любимую девушку», «Полина, спасибо, что наставила на путь истинный и не дала нам разругаться в пух и прах» и самое главное: «мы так счастливы, а это всё благодаря тебе». Говоря все эти фразы, Гагарина ещё и активно жестикулировала руками, от чего со стороны её пламенная речь звучала и выглядела куда смешнее, чем она предполагала. — Слушай ты, вершительница судеб, — едва не рассмеявшись, сказал я, — руками то поаккуратней маши, снесёшь ещё чего-нибудь мне тут. А нам хватило вчерашней разбитой тарелки. — Да ладно вам, — отмахнулась Полина. — Посуда бьётся к счастью. Лучше расскажите, с каких это пор вот эта мадам, — своим наманикюренным пальчиком девушка указала на Пелагею, — живёт у вас, молодой человек? — Со вчерашнего дня, — в один голос вымолвили мы, невольно переглянувшись и улыбнувшись друг-другу. — Нет, ну вы посмотрите на них, — наигранно возмутилась Гагарина. — А я всё ещё не в курсе. Не удивлюсь, если и на свадьбу не пригласите. Да зачем я вас вообще свести пыталась? Как только у меня всё получилось, они сразу про меня и забыли. Поля то ладно, она мне хоть иногда звонила, а ты, Биланище, решил жить по акции: «смени одну блондинку на другую»? — Не бурчи, Полин, — улыбнулась Пелагея, отрезая кусок торта, — вот, лучше, тортика поешь. В такой шуточной, лёгкой форме протекал наш разговор. До поры до времени. — Полин, можно попросить тебя об одном одолжении? — вдруг неожиданно спросила Пелагея, заставив Гагарину заметно напрячься. — Да вы сговорились что ли?! — всплеснула руками она, но Ханова не обратила внимания на её реплику. — Вот знаешь, — продолжала она, — по правилам следующего этапа Голоса, каждый наставник должен организовать выступление с приглашённым гостем. Ты не могла бы спеть с девочками из моей команды? Округлившимися глазами Полина встретилась с моим взглядом, прикусив губу, чтобы не рассмеяться. — Ну вы такие вроде бы разные, но всё равно одинаковые, — еле выдавила она из себя. — То есть? — не поняла Пелагея. — Не смогу я, Поль, с твоей командой спеть. — Почему? — в тоне Пелагеи было столько разочарования и отчаяния. — Потому что я уже обещала одной наглой морде, сидящей, между прочим, рядом с тобой, спеть с его командой. — Как так? — окинула нас потерянным взглядом Ханова. — Когда вы успели… Гагарина пожала плечами, всем своим видом говоря, мол, разбирайтесь сами, я тут не при чём. — Не Яна? — чуть не плача переспросила Пелагея, глядя на меня своими бездонными глазищами. — Не Яна, — кивнул я, обнимая её, чтобы не дать убежать, от неё же всего можно ожидать. Но в этот раз я и впрямь не прогадал. Девушка всеми силами пыталась вырваться из моей хватки. И хуже всего в этот момент, на мой взгляд было только Гагариной. Она просто сидела напротив, не понимая, что ей стоит делать. — Полюш, — тихонько прошептал я на ухо Пелагее, — знаешь, я же не знал, что так получится. Думал, ты найдёшь кого пригласить и кроме Полины. — Ладно… — всё ещё обижено кивнула девушка, — с тобой всё ясно, а ты то уж, Полина, как? — А я откуда знала, что тебе понадоблюсь? Да и вообще, я согласилась на это только в обмен на твоё местонахождение, — выдала меня с потрохами Гагарина. — То есть ты-ы, — прищурила глаза Ханова, — воспользовался тем, что я у тебя, а Полина этого не знала? — Ну-у, — выдохнул я, совершенно не понимая, что сказать. Ещё два часа назад мне казалось, что это самая замечательная идея — пригласить Полину, попросить её спеть с моей командой и провести выходной в дружеской и тёплой обстановке. Я же и понятия не имел, что это всё наберёт именно такой оборот. Пелагея тем временем, шумно выдохнула и, сложив руки на груди, демонстративно отвернулась лицом к стене. — Эй, вы чего? — попыталась взять ситуацию в свои руки Гагарина. — Я, вообще-то, ещё на вашей свадьбе погулять хотела — А в итоге погуляешь на двух, раздельных, — буркнула Пелагея, даже не повернув голову. И, поняв, что удерживать эту Буку на кухне нет смысла, я встал со своего места, отходя к окну. Возлюбленная же мигом вскочила и убежала вглубь дома. — Да что ж вы оба противные то какие?! — возмутилась Полина. — Вот никуда без меня. Блондинка поднялась со своего стула и ушла вслед за подругой, а я так и остался на кухне. Вот вроде бы, невинная вещь, всего-то попросил Полину выступить. Хотел ничего не говорить Поле, представляя её реакцию, когда она вдруг неожиданно увидит подругу на сцене Голоса, находил это всё достаточно милым и забавным, однако такая шалость вышла мне боком. Время шло неумолимо медленно и когда Гагарина наконец вернулась от возлюбленной, мне казалось, что я провёл вечность на этой треклятой кухне. — Ну что? — вопрос вырвался из моих уст быстрее, чем я успел подумать. — Разбирайтесь сами, — махнула рукой Полина. — Твоя благоверная сама не знает, чего хочет. — Подожди, — ринулся я вслед стремительно уходящей блондинки. — О чём вы говорили? — Из всего тебе стоит знать только одно — петь в полуфинале я буду с твоей командой, так что, давай, руки в ноги и шуруй к Поле налаживать отношения, — Гагарина наконец-то улыбнулась, подмигнув мне и вышла в прихожую. — Пока, Дим. Попрощавшись с Полиной и тяжело вздохнув, я отправился бродить по многочисленным комнатам своего дома в поисках возлюбленной. Хотя, это очень громко сказано, ведь моё шестое чувство, или интуиция, как хотите, направило меня именно в ту комнату, где Пелагея оставила все свои вещи. Ну конечно! Блондинка как всегда стояла у окна. — Не надоело дуться то? — тихо спросил я, приобняв её со спины. От неожиданности девушка вздрогнула, но не проронила ни слова. — По-ля, — я, наверное, уже привык произносить её имя по слогам, — прекрати. Нет ничего криминального в том, что я позвал Полину спеть с моей командой. Так мог сделать любой. Если бы, например, Лёня Агутин позвал Гагарину, ты тоже с ним бы не разговаривала, а? — Это тут не при чём, — тихо отозвалась Пелагея. — Дело в том, что ты не предупредил меня, не сказал об этом, а решил всё за моей спиной. Не ты ли миллионы раз говорил со мной о доверии? Да какое может быть доверие, Дим, если ты даже сказать с кем по телефону говорил мне не можешь? Блондинка попыталась вырваться из моих рук, но я ей этого не позволил. — Пусти меня, эгоист чёртов! Тебе, значит, можно всё, а мне?! — Послушай, родная, — прошептал я, таким обращением заставив девушку вздрогнуть, — я хотел удивить тебя, сделать такой… своеобразный сюрприз. Думал, что ты обрадуешься, увидев на сцене подругу. — Оправдывайся, оправдывайся, — пробурчала Пелагея, едва заметно улыбнувшись. — Конечно, верить, или нет — дело твоё, но я сказал чистую правду. От первого и до последнего слова, — тихо сказал я и, оставив невесомый поцелуй на её виске, вышел из комнаты. Конечно не так я представлял себе первый день нашей совместной жизни, но сколько говорить, что не всё в этом мире зависит только от наших желаний? Но после такого нашего разговора во мне поселилась уверенность в том, что исход этой ситуации будет чрезвычайно благоприятным. Весь оставшийся день Пелагея пыталась игнорировать меня. Да, именно так. Всего ею сказано было всего пара дежурных фраз, что было однозначно плюсом в её сторону, но её излучающие свет глаза и плохо скрываемая улыбка в ответ на всяческие мои реплики явно играли против своей хозяйки. Но девушка не сдавалась и всем видом пыталась показать, что она всё ещё обижается. Даже ближе к ночи решила лечь спать пораньше. Отдельно, в другой комнате, что меня совершенно не устраивало — Может, всё-таки, ляжешь на кровать? — спросил я, останавливаясь в дверях комнаты и облокотившись спиной на дверной косяк. — Мне и здесь хорошо, — отрезала Пелагея, снова отвернувшись от меня и наверняка думая, что сейчас я по своему обыкновению упрусь как баран на своей точке зрения. Но мне вдруг тоже захотелось немного поозоровать. — Ладно, — стараясь спрятать свою улыбку ответил я. И хорошо, что девушка в тот момент на меня не смотрела, иначе моя слишком счастливая рожа точно её насторожила бы. Вернувшись в свою комнату, я попытался уснуть, так как знал, что завтра на мою голову снова свалится работа. Поудобнее устроившись на кровати я закрыл глаза и попытался подумать о чём-то хорошем, так, как в далёком детстве учила засыпать меня мама. Безуспешно. Тогда, перевернувшись на другой бок, я прибегнул к другому способу уснуть — начал вспоминать самые длинные и труднозаучиваемые стихи из ещё школьной моей жизни. Но сон по-прежнему не шёл, мало того, через сухие, давно вызубренные строчки начала просачиваться Пелагея, её фразы, жесты. Если бы жизнь была мультфильмом, то этот момент наверняка можно было бы проиллюстрировать так: на чёрном фоне вдруг появляется Ханова, собственной персоной, танцует пред моим мысленным взором и напевает что-то вроде: «Ди-има, я не дам тебе уснуть». Широко распахнув глаза, чтобы не дать этим глупым мыслям распространяться дальше, я сел на кровати, взяв в руки телефон и заходя в социальные сети. Быть может, через какое-то время сон сам придёт ко мне? Но время шло, а спать по-прежнему не хотелось. Я уже пролистал всё что можно: фотографии всех знакомых, новости, посмотрел и наверное даже выучил наизусть погоду на весь месяц (!), но результатов это не принесло. И когда я уже совсем отчаялся заснуть, дверь в мою комнату приоткрылась и на пороге возникла Пелагея собственной персоной. — Пришла таки, — не скрывая довольной улыбки сказал я. — Мне там не спится, — коротко ответила блондинка, залезая под одеяло и пододвигаясь ко мне поближе. — Здесь, наверное, атмосфера другая. Атмосфера, конечно. — Так намного лучше? — уложив руку на её талии и не встретив никакого сопротивления, спросил я. — Конечно, — блаженно прикрыв глаза прошептала Пелагея, устраиваясь в моих руках поудобнее. С приходом девушки в воздухе комнаты и впрямь будто бы что-то изменилось. Всем телом я почувствовал приятную усталость и, покрепче обняв возлюбленную, провалился в сон.***
Звонкий женский голос разрезал кромешную тьму перед глазами и тишину: — Димка, просыпайся! Проигнорировав это обращение, я перевернулся на другой бок, поёрзал на кровати, устраиваясь поудобнее и укрываясь одеялом едва ли не с головой. — Билан, хватит спать! — я почувствовал, как кто-то рывком попытался сорвать с меня одеяло, но спасением для меня послужил маленький кусочек, зажатый между моим телом и кроватью. Вцепившись в него, я отвоевал свою вещицу, снова создавая себе подобие укрытие. — Ну как тебя разбудить то, а, Мась? — поздравьте меня, я наконец понял, что в роли моего будильника сегодня Пелагея. — Как спящую красавицу, поцелуем, — пробубнил я, так и не открывая глаз, но улыбаясь. И каково же было моё удивление, когда я почувствовал на своих губах мягкие губы возлюбленной, их сладкий вкус, по которому я уже успел соскучиться за сутки. Продолжая действовать на ощупь, я обнял девушку за талию, прижимая к себе, и лишь после с трудом разлепляя глаза. — Доброе утро, — довольно промурлыкал я, поглаживая пальцами скулы девушки. — Проснулся наконец! — улыбнулась возлюбленная, не говоря больше не слова и поудобнее устраиваясь в моих руках. Хотя, ей и говорить ничего не нужно было. Её светящиеся счастьем глаза были куда красноречивее, чем любые слова. И сразу становилось понятно — все вчерашние недомолвки и обиды растворились под покровом ночи в тот момент, как мы снова оказались вместе в одном замкнутом пространстве. — А с какой это стати, милая, ты будишь меня ни свет ни заря? — спросил я, взглянув на часы. — Так сегодня же репетиции и профайлы, — не спеша выбираться из моих объятий, ответила девушка. — Но до них же ещё долго. Я находился в замешательстве. Декабрь — самый загруженный месяц у большинства артистов нашей эстрады. Так неужели мне нельзя поспать чуточку подольше, когда время позволяет. — Так, уважаемый, сегодня кто-то свыше решил поменять нас местами и мои репетиции поставил раньше твоих, — спокойно сообщила блондинка, наконец встав с кровати. — Да неужели этот кто-то свыше решил сжалиться надо мной? Теперь я могу нагло разваливаться в постели, прикрываясь тем, что мои репетиции позже. Вот оно, Поля, возмездие. Теперь ты будешь ждать пока я со своими девочками нарепетируюсь и проклинать время за то, что оно идёт слишком медленно, — усмехнулся я, специально заостряя внимание на словосочетании «свои девочки». Реакция Пелагеи не заставила себя ждать: — Своими девочками?! — возмущённо переспросила она. — Да, именно так, — широко улыбнулся я. — Давай ещё к Маргарите приревнуй. Блондинка нахмурилась, видимо не совсем понимая, о чём я. — А разве ты не называешь подопечных своими ребятами? — продолжал улыбаться я. — Называю, но при чём здесь это? — А при том, что Маргарита и Оля, — мои девочки, или иначе говоря, девочки из моей команды, — мягко, но в то же время с лёгким нажимом произнёс я, — но ещё у меня есть Поля, моя любимая девочка, — я интонационно выделил слово «любимая», наблюдая краем глаза за реакцией блондинки. — Чувствуешь разницу? — Нет, ну и как мне после такого дальше продолжать вредничать? — наигранно возмутилась девушка, взмахнув руками. — Никак, — улыбнулся я, выбираясь из-под одеяла и поднимаясь с постели. — Вредничать вообще не нужно. Знаешь, сколько это времени и сил отнимает? Промолчав, Пелагея тоже выбралась из-под одеяла и принялась собираться. — Да не торопись ты особенно то, — махнул рукой я, — всё равно вместе поедем. — Дим, а я тут подумала… — как всегда, в своей осторожной манере начала блондинка, — нам стоит заехать ко мне. — Зачем? — нет, серьёзно, зачем? Неужели после наших вчерашних сборов она что-то забыла? Да, хотя, я сам то смутно помню события вчерашнего утра. — Понимаешь, изначально мы едем на съёмку профайлов, а там кого только не будет. Сам же знаешь, по коридорам бродят все, кому не лень. Так вот, кто-нибудь особо глазастый точно увидит, что мы вместе приехали. Поэтому я считаю, что нам нужно тщательнее заметать следы, а следовательно и ехать на разных автомобилях — ты на своём, я на моём. — Да Вы просто конспиратор века, Пелагея Сергеевна, — улыбнулся я, слегка приподняв брови, — ну, хочу сказать, что человеку, получившему это звание — отдельный приз: универсальная штука «Билан», выполнит любой вопрос за ваши деньги, ну… — хитро улыбнулся я, — или не за деньги… — Фу, Дим, что у тебя за мысли? — фыркнула девушка, рассмеявшись. — Это что ж такое не за деньги то? — Бесплатно, Поль, бес-плат-но, — широко улыбнулся я.***
Репетиции позже Пелагеи — тоже, как выяснилось, не очень хорошо. Конечно, девушка пересела в свою машину, а я мог потратить те часы, что были отведены на её репетиции, на всё чего только мог захотеть. Но от того было не легче, наоборот, сложнее. Но время моих репетиций наконец пришло и, договорившись с Пелагеей о том, что она пока уедет к себе, дабы не скучать здесь, а потом я заберу её, я шёл на репетицию, едва не столкнувшись с девочками Маргаритой и Олей, пришедшим вместе и вовремя. — Здравствуйте, — дружно поздоровались они. — Ну что ж, — улыбнулся я, усаживаясь на стул, — теперь времени у нас не так много и уже двадцать первого декабря мы выходим в прямой эфир вновь. — Забавно, — вдруг рассмеялась Кляйн, — двадцать первого декабря прямой эфир и обещанный нам конец света. В этом есть какой-то смысл. Быть может, потому что мы все достойны победы и на одной сцене соберутся сильнейшие? А может, конец света наступит именно для тех, кто вылетит из проекта? — Ой, да у меня вообще двадцать первого день рождения, — махнула рукой Позоян. — Ой, Ритка, это всё из-за тебя, — ещё сильнее расхохоталась Оля. — Вот не родилась бы ты в этот день, никакого конца света не было бы. — Так, хватит, конец света, не конец света… В любом случае, репетиции никто не отменял и сидеть с вами здесь до самого двадцать первого я не собираюсь, у меня есть дела поважнее, — в голове тут же всплыла Пелагея, и дай Бог, чтоб девочки не заметили глупой улыбки на моём лице.