***
Несмотря на утренние скитания, в Останкино я прибыл вовремя, нагоняя в моих нелюбимых запутанных коридорах крайне знакомую блондинку. — Ну здравствуй, Пелагея Сергеевна, — слегка улыбнулся я. — Ага, привет, — как-то рассеяно пробормотала девушка. — Неужели не рада видеть своего боевого друга? — ухмыльнулся я, продолжая этот никому не нужный спектакль. — Рада тому, что боевой друг наконец-то одет по погоде, — тихо ответила Пелагея и скрылась за дверью своей гримёрки. Нет, ну сколько можно то? За этой белой дверью она уже полгода прячется от меня. Даже неудосужившись оставить свои вещи у себя, я толкнул ту самую дверь, с удивлением замечая, что она не заперта. Как там она вчера сказала? «До ужаса боялась, чт ты пойдёшь за мной, но ещё больше хотела этого»? Кажется, вновь та же ситуация. — И долго это будет продолжаться? Или ты хочешь окончательно испортить наши отношения, Поль? — достаточно тихо спросил я, закрыв дверь и облокотившись на неё, на всякий случай, чтоб уж точно никто не зашёл. — Ничего я не хочу, — обращаясь как будто бы к стене, ответила блондинка. Одна из немногих привычек, которые мне удалось выучить. Когда она говорит неискренне, или вообще врёт мне, она никогда не поворачивается ко мне лицом. Делает вид, что противоположная стена очень интересна, или что за окном происходит нечто удивительное, лишь бы не смотреть на меня. — Врёшь же, — так же тихо продолжил я, оставляя несчастную дверь на произвол судьбы, подходя ближе к возлюбленной и разворачивая её к себе. Девушка опустила глаза, не желая сталкиваться с моим взглядом. — Поль, ты мне сегодня что-нибудь скажешь? — спросил я, приподнимая её личико за подбородок и заглядывая прямо в любимые глаза. Пару секунд на её лице существовало выражение какой-то странной задумчивости, которое тут же сменилось невероятной решимостью. Блондинка с вызовом посмотрела на меня, после чего резко захватила мои губы в поцелуй. Холодными пальцами она касалась моих скул, выводя на них какие-то странные узоры. Казалось, вся невысказанная утром нежность сошлась в этом неожиданном порыве. До тех пор, пока Пелагея легонько не прикусила мою губу и отстранилась, тяжело дыша. — Ну и что это было такое? — усмехнулся я, на что она только помотала головой, снова касаясь моих губ. В голове вдруг внезапно всплыло то, что ещё ни один такой порыв хорошо не закончился. Обязательно находился тот, кто мешал нам. — Поль, мы в Останкино, тут куча людей, — с трудом оторвавшись от любимых губ, сказал я. — А что мне люди, — улыбнулась Пелагея, подходя к двери и закрывая её на ключ, — пока, люди. — То есть, утренние недомолвки исчерпаны? — Ну, а ты то как думаешь, Дим, — хитро прищурилась возлюбленная, глядя на меня. Не разрывая зрительного контакта, девушка избавилась от верхней одежды, а затем расстегнула парочку пуговиц своей блузки, подходя ко мне ближе. — Поль, мы на работе… — сдавленно напомнил я, неотрывно следя за каждым её движением. — Не занудствуй, а? — прошептала она практически в мои губы, — ты мне таким правильным мальчиком не нравишься. Снова те самые чёртики в глазах. Ну почему они так часто показываются именно в пределах этой гримёрки? — Я уже сказала всё, что думаю на эту тему, — кивнула она в сторону двери, а затем врезаясь в мои губы своими. Ловкие пальчики возлюбленной уже расстёгивали мою рубашку и успели справиться с несколькими пуговками. Вдруг раздался стук в дверь. — Извините, а Пелагея Сергеевна уже здесь? — послышался из корридора мужской голос. — Блять, — прошептала блондинка, быстро приводя себя в порядок. — Да-да, конечно. Она распахнула дверь перед каким-то молодым пареньком, заметно моложе не только меня, но и самой Поли. Только в глазах этого человека был недетский такой интерес. — Ладно, Поль, спасибо большое за дельные советы, — улыбнулся я, пытаясь хоть как-то объяснить своё присутствие в этом помещении, — теперь я хоть знаю, что провою на сцене не хуже умирающей выпи. Ну, вот, собственно. Как закон подлости какой-то. Стоит только нам на секундочку увлечься друг-другом в рабочей обстановке, как обязательно найдётся кто-то, кто нам помешает нам. Но сказать, что я потерян, или сильно расстроен, было нельзя. Изначально же я не планировал вообще видеться с этой особой, это она сама сломала все мои планы в лучшую сторону. Странно звучит, да и ладно. Дел на сегодня у меня было достаточно и я даже не знал, хорошо это, или плохо. Спустя некоторое время на репетиции пришла Маргарита Позоян. На этот раз без опозданий. Да ладно, что зря обвинять девушку, за весь сезон она позволила себе опоздать только на мой день рождения, да и то, имея кучу уважительных причин. — Привет, Дим, как-то подавлено поздоровалась она. — Здравствуй. Что с настроением? — Финал с настроением, — угрюмо отозвалась она. — Уже всё равно, какое место я займу, покинуть проект придётся в любом случае. А я уже привязалась к нему, понимаешь? Голос стал моим смыслом жизни. Все эти наши сумасшедшие, едва ли не ежедневные репетиции, эфиры, съёмки. Это уже отдельная история, отдельный смысл жизни. — Не волнуйся что ли, — поддаваясь какому-то внезапному порыву, обнял её я. Понимаешь, что такое «Голос»? Это всего лишь проект, который позволяет безумно талантливым людям заявить о себе и развиваться далее. Понимаешь, ещё чуть-чуть и ты станешь самостоятельной сольной певицей. У тебя, я уверен, уже есть свои поклонники, число которых теперь будет только расти. Где тут хоть один повод грустить? — Пожалуй ты прав, — улыбнулась девушка, стерев со щеки прозрачную слезинку. — В таком случае, нам стоит начать репетировать. Медленно выдохнув, я поднялся со своего места. А всё-таки, в чём-то подопечная была права. — Дим, извини за слишком личный вопрос, — вдруг уже на пороге остановилась Маргарита. Вот любит она на выходе вспоминать что-то мега-личное. — Те цветы, на мой день рождения для меня и Оли, это же не твоя идея? — Ну… — задумался я, не зная что сказать. Совру — представлю себя таким белым и пушистым, что аж самому противно становится, скажу правду — да нельзя мне правду говорить в этом случае! — Мне немного помогла одна прекрасная девушка… — Пелагея, да? — не скрывая широкой улыбки, поинтересовалась Позоян. — Чувствуется её стиль. Ты не подумай, я не в абы каких целях, просто хочу поблагодарить её за оказанное внимание. Передай ей мою благодарность и поцелуй от меня в щёчку, ладно? Или не в щёчку… — мысленно завершил я. — Да-да, хорошо, конечно, — кивнул я, лишь позже осознав, что выдал себя. Нас. С потрохами.***
Раз. Два. Три.
Снова живём на камеру. Снова сидим в этих проклятых красных креслах, не имея возможности быть рядом с самыми родными и любимыми людьми. Лишь мысль, что совсем скоро январь, а значит и долгожданный отпуск, согревала сердце. А с другой стороны, слова Маргариты не давали мне покоя. Неужели эта история с красивым названием «Голос» уже сегодня станет законченной? Тем временем со сцены мы слышим известную каждому мелодию. А что можно услышать в прямом эфире, двадцать восьмого декабря, практически накануне нового года, кроме старой доброй «Happy New Year»? Голоса четырёх участниц сливаются в унисон, напоминая, что самый чудесный и волшебный праздник уже совсем-совсем близко. А у нас, с этим бешеным графиком, даже ёлка не наряжена. Упущение, правда? А уже через несколько секунд лёгкая и ненавязчивая мелодия вытесняет все посторонние мысли из головы и заставляет нас всех покачиваться в её такт. Взглянув на Пелагею, ни капли не удивляюсь тому, что она тоже танцует. В голове проскакивает шальная мысль, которой я без лишних размышлений даю волю, последний день в этом кресле, как-никак. Протягиваю руку Пелагее, переплетая наши пальцы и продолжая наш своеобразный танец. Песня заканчивается, вынуждая меня отпустить слишком любимую ладонь. Надо же, это ещё не всё, все четыре участницы спускаются к нам с какими-то штуками в руках. Как сувениры на память. Забавно. Этими штуками оказываются маленькие игрушечные (если можно так сказать) зелёные елочки. — Ёлочка, — улыбнулась Пелагея, обращаясь ко мне. — Это намёк, Поль, на то, что в нашем доме её ещё нет, — тихо, чтоб услышать могла только она, говорю я, на что возлюбленная не может сдержать своего смешка. — Исправим, — заговорщически прошептала она, подмигнув мне. Уже до тошноты надоевшая, но от того чрезмерно родная фигура Нагиева появляется в поле нашего зрения, то бишь, на сцене, приветствуя всех зрителей и вновь рассказывая что-то о голосовании, проекте, правилах и прочем, что он там обычно говорит. Официально проект начат, голосование открыто и, конечно, начинает всё моя Марго, вместе с группой A’Studio, которая великодушно согласилась немножко помочь мне сегодня. Следом за Позоян — выступление Эльмиры Каллимулиной, что снова заставляет меня немного поволноваться. Эта особа же из команды моей Поли, а значит, ожидать можно любого эмоционального всплеска. На этот раз приглашена группа Моральный кодекс, о чём я имел честь знать заранее, ибо в этот раз моя златовласка не стала делать из этого интригу всей недели. Всегда было интересно, как такой молодой и хрупкой девушке удавалось находить общий язык с солистами давно известных коллективов, с достаточно взрослыми мужчинами. Хотя, умение найти общий язык почти с кем угодно — это ещё одна её суперспособность. Пелагея, не выдержав, поднимается с кресла, начинает пританцовывать под звучащую музыку, а я просто не могу отвести от неё глаз. Скажите, что я такого хорошего сделал, что кто-то свыше послал мне её?***
Большая часть проекта — выступления с приглашёнными звёздами и сольно, уже завершились. Остались лишь последние штрихи — подсчёт голосов и отсеивание одной из участниц. Еслт честно, у всех четырёх огромный потенциал и я даже не знаю, кому предстоит вылететь сначала. Очередные минуты ожидания, которые я ненавижу всей душой. Нагиев с опять чёрным, траурным конвертом в руках. Выдержанная интрига. Боже мой, ответьте, зачем держать людей в таком напряжении? Снова что-то про главный вокальный проект страны… Слышишь ты, главная лысина страны, не томи людей ожиданием, скажи уже, как распределились эти несчастные голоса между участницами. Выбывает… И вот сейчас опрокину мнение тех, кто считает, якобы весь проект я думаю только о Поле. Моё сердце колотится так, будто вот-вот разобьёт грудную клетку в волнении за Маргариту. Я прошёл с этой девушкой огромный путь и знаю, что она абсолютно точно достойна победы. В этом проекте не скажешь «как никто другой», ибо они тоже достойны, но с Позоян я имел честь работать и общаться, а поэтому, сейчас я всеми конечностями за неё. — Маргарита Позоян. О господи. Все мои надежды рухнули в одночасье, как карточный домик. Последнее, четвёртое место. Для меня то пусть, не всегда же выигрывать, верно? А каково Маргарите? Дабы не дать девушке расстроиться, я мгновенно срываюсь со своего места, выбегая к ней на сцену и заключая Маргариту в тёплые дружеские объятия. Мой взгляд на секунду задерживается на лице Пелагеи, на котором написаны смешанные эмоции. В голове всплывает наше утреннее «общение». Ну что ж, Пелагея Сергеевна, получай ответочку, дорогуша. Маргарита говорит прощальную речь, рассыпаясь в благодарностях каждому человеку, причастному к созданию этого чуда под названием «Голос». — Спасибо Пелагеюшке… Пелагеюшке, понимаете? Это так мило, только, кажется, сама «Пелагеюшка» так не считает. Маргарита всё продолжает говорить, а я стою как дурак на этой сцене рядом с ней, продолжая ободряюще улыбаться. Понимая, что ещё немного и мою подопечную таки пробьёт на сентиментальность, я беру часть слов на себя, говоря, что это очень необычное чувство, ведь я привык побеждать. Да не во мне ведь дело то… Поддаваясь какому-то внезапному порыву, я рухнул на колени, приобнимая Маргариту. — Прости меня, прости, слышишь, что не смог правильно раскрыть твой потенциал, что не смог подарить тебе победу, — шепчу я ей, когда она тоже обнимает меня, — кажется, ты ошиблась с выбором наставника, тогда, ещё на слепых прослушиваниях. У Лёни, или Александра Борисовича, ты добилась бы больших успехов. Прости. — Да что ты, Дим? — улыбается мне подопечная, продолжая наше секретное общение под прицелом миллионов глаз. Да, звучит странно, но ведь это так и есть, они видят нас, но не имеют возможности слышать этот наш диалог. — Моей мечтой было попасть в твою команду. И она свершилась только благодаря тому, что ты повернулся. Ты волшебник, правда, ибо с тобой я поняла, что могу быть абсолютно счастливым человеком. Звучит как признание в любви, правда? — Не говори ерунды, — отвечаю я, поднимаясь с колен в нормальное положение. — Если бы ты не была такой талантливой, ничего этого не было бы. — Участница и наставник. Красавица и Билан, — комментирует данную ситуацию Нагиев. — Все участницы сегодня готовили выступление с наставником и Маргарита не исключение. Так давайте посмотрим на это. Ведущий уходит, оставляя нас вдвоём на сцене. Ну, вообще, говорить что-то о выбранном репертуаре, или о том, каково петь на этой сцене, я уже считаю ненужным. Не начало же проекта — финал. Мелодия заканчивается и я подхожу к подопечной, снова обнимая её и зарываясь носом в её волосы. Они пахнут, кажется, клубникой (или всё-таки яблоком?). В любом случае, слишком сладкий, слишком приторный запах, который никогда не сравнится с той цитрусовой кислинкой, нотки которой всегда присутствуют в запахе волос моей любимой Пелагеи. От этой сладости меня уже начинает тошнить, хочется скорее убежать с этой сцены. Но запах, кажется въелся куда-то в меня и всюду эта тошнотворная приторность. Быть может, кому-то она и по вкусу, да точно не мне. Наконец это всё закончено и теперь я с чистой совестью могу сесть в уже ставшее родным кресло. Стоило мне только принять сидячее положение, как возлюбленная резко встала со своего места и направилась куда-то, метнув в меня свой фирменный убивающий взгляд. Конечно, не удивительно, ведь ей сейчас выступать. И хотелось бы мне сейчас остаться на месте, проучить, так сказать, за утренние выходки и остаться на месте, да вот только ноги уже сами по себе несут меня прямо за ней. — Ну и чего тебе от меня надо? — уже спрашивает Пелагея, когда я наконец нагнал её, — иди к своей милой и дорогой Маргариточке, ведь у вас такие милые отношения. — Кажется, это уже пройденный этап, не так ли, милая? — отвечать вопросом на вопрос — это уже, кажется, смысл моей жизни. — Слушай, Билан, сейчас не время для разговоров. Я иду на сцену, ты идёшь в кресло, понятно? Хотя, можешь уйти к Позоян… — Да хватит уже, а? — закатил глаза я, провожая её взглядом. Чёрт, она уже на сцене. Мне нужно бежать к креслам как можно быстрее. Уже на месте замечаю пронзительный взгляд Александра Борисовича. Господи, он когда-нибудь перестанет наблюдать за нашими отношениями? Когда выступление Пелагеи и Эльмиры Каллимулиной заканчивается, я снова ловлю на себе странный взгляд Градского. Укоризненно покачав головой, мужчина сам поднимается с насиженного места и помогает блондинке спуститься. Да и пускай. На сцене уже Александр Борисович с Диной Гариповой. Исполняют они, между прочим, мою самую любимую песню Аллы Борисовны Пугачёвой «Не отрекаются любя». Пронзительно и нежно. Каждая идеально пропетая нота въедается в кожу, течёт вместе с кровью по венам, добираясь до сердца, до глубины души. Пару раз я пытался завести зрительный контакт с Пелагеей, но она продолжала упорно игнорировать меня. И я чувствую себя чрезмерно одиноким. Тем самым брошенным зайкой, промокшим под дождём, как в детском всем известном стишке. Очередная реклама, после объявления которой Поля снова умчалась со съёмочной площадки. Что бы не происходило, эта её привычка не меняется. Нужно поговорить с ней. Постараться всё объяснить. Мы оба были хороши сегодня. Оба виноваты в том, что пришли к такому исходу. Но в большей степени вина была всё-таки на мне, ведь моя родная златовласка уже пошла на многое, чтобы построить это шаткое перемирие, которое я бессовестно разрушил. Мой музыкальный слух улавливает тихие всхлипы, доносящиеся из-за двери её гримёрки. Не думая ни о чём, я беспардонно врываюсь в помещение, всё-таки замедляя свой ход после того, как обе мои ноги переступили порог. — Ну и чего ты пришёл? — смотрит на меня блестящими от слёз глазами Пелагея, — сказать, что я дура, идиотка? В несколько шагов преодолеваю расстояние между нами, и теперь девушка зажата между мной и стеной. — Ну же?! Да, я ненормальная, безумная, невыносимая, взрывоопасная. Что ты ещё хочешь добавить? — Я люблю тебя, — шепчу я, накрывая её губы поцелуем.***
Выступления закончились и теперь, кажется, мы должны сказать что-то вроде прощальной речи. Что ж, странно. Но под одобряющим взглядом любимой — всё, что угодно. Нужно же что-то сказать, да? — Поля, твои ночные переписки, sms-ки, — вырывается у меня прежде, чем я успеваю обдумать сказанное. Переписки так переписки, главное, что не что-то другое, благо Александр Борисович помог вновь превратить это всё в шутку. — Вы все стали для меня родными. — Надеюсь, что несмотря на то, что проект заканчивается, мы не будем прекращать с вами общаться, подхватывает своеобразную эстафету блондинка, — и я всё равно буду писать вам всем sms-ки. Выкрутилась таки. И это такое ненавязчивое оправдание просто не может не вызвать улыбку. Ага, будет она sms-ки писать мне. Устно. Находясь со мной в одном доме, в одной комнате, в одной постели. — А теперь я даю слово человеку, от которого на протяжении проекта натерпелись все, — продолжает Нагиев, — Александр Борисович, это я про вас. И мы уже не в силах сдерживать свои смешки и улыбки. Грустить будем позднее, когда проект завершится окончательно, а пока можно и повеселиться. Оставить здесь ещё капельку своего позитивного настроя***
Приглушённая музыка, ибо наши уши на сегодня уже устали от громкой, неяркий свет и наконец непринуждённая, нерабочая обстановка. Это всё, что окружало нас сейчас, на данный момент, в каком-то ранее не известном мне заведении, где сейчас собралась вся съёмочная группа проекта, наставники и конечно же Юрий Викторович, который, вот уже, кажется в тысячу первый раз собрался благодарить нас всех за то, что мы сделали этот проект интересным. Хотя, по сути мы не при чём. В большей степени проект стал популярен лишь потому что это новый формат шоу на российском телевидении и не более того. — Ну что, давайте помянем что ли проект Голос? — уже изрядно пьяненьким голосом предложил Дмитрий Нагиев, — он был мне хлебом все эти четыре долгих месяца. — Ну Дима, прекрати, я как будто на поминках сижу, — жалобно попросила Пелагея. — Ты можешь говорить о чём-нибудь весёлом? — Ну если дама просит, — вальяжно развалившись в своём кресле, улыбнулся Дима. — Ты поосторожнее будь, дама то уже занята, — подметил Градский. — Да знаю я, что занята, — выдал Нагиев, чем достаточно удивил Александра Борисовича. — Я просто сегодня добрый. Аксюта наконец и меня в кресло посадил. — Как посадил, так и высажу, — заметил непонятно откуда появившийся продюсер музыкальных шоу первого канала, — если себя вести плохо будешь. — А вот и тост! — потянулся снова за алкоголем Дмитрий, — выпьем за то, чтобы я себя хорошо вёл. — Димке Билану больше не наливайте, — хихикнула Пелагея, — этому Толику-алкоголику хватит уже напиваться на этой неделе. Вот ты и снова сдала себя, милочка. Просто подруга вряд ли знала бы такие вещи. Что бы там кто не говорил, для меня этот проект стал частью жизни. Чем-то близким и дорогим сердцу. Благодаря ему я нашёл смысл своей жизни и теперь упускать не собираюсь. Говорю такое впервые в жизни, но Голос действительно сблизил нас. Как там сказал Нагиев в конце съёмок? Голос круто изменил жизнь всех, кто выходит на эту сцену? А он ведь прав. Моя жизнь развернулась на все сто восемьдесят в лучшую сторону.