Понарошку

Он долго смотрел на упакованный в оберточную бумагу прямоугольник в своих руках. Книга была довольно тяжелой, толстой. Он положил ее на стол, откинулся в кресле, закусил фалангу большого пальца. То, о чем он догадывался, потихоньку подтверждалось, и глупо было тешить себя обманом, что все это ему мерещится. Он не особенно замечал происходящее вокруг, но ее взгляд и улыбки заметил. Слишком уж они… светлые были. Как огоньки. Такое было несколько раз, в его профессии это неизбежно, и каждый раз удушающая неловкость, стыд, вина какая-то непонятная. Слава богу, что не все обладали напором и беззастенчивостью. Она вроде не из таких, наглых. Он вздохнул, потер глаза пальцами, сильно, до скрипа. Если бы не эти сопутствующие неудобства, его работа была бы лучшей на свете. Он развязал бечевку, осторожно, стараясь не разорвать бумагу, распаковал книгу. Прочитал название. Хорошее издание, и отзывы вроде неплохие. Надо будет прочитать. Он открыл с легким треском чуть слипшиеся страницы, вдохнул ни с чем не сравнимый аромат новой бумаги и типографской краски. Из книги что-то выпало ему на колени. Маленькая открытка. Синяя, с зайцем. «Счастливого рождества» - и все, ни подписи, ни даты. Он задумчиво покрутил ее в пальцах. Вспомнил синеглазый взгляд, такой испуганный, почти умоляющий. Отказаться от подарка под таким взглядом невозможно было, не монстр же он. Надо было ей тоже что-нибудь подарить, так неловко все вышло. У них в этом сезоне столько сцен было, они почти одни были на площадке, сблизились как-то… Независимо от того, хотел он этого или нет. Но как только он почувствовал неладное, сразу отгородился, а она, не понимая ничего, думая, что это ее вина, так робко и умоляюще поглядывала, что он, конечно, не выдержал. Знал, что потом хуже будет, но ее было так жалко… расщедрился на улыбки, разговоры, шутки, и она расцвела прямо на глазах, но робость эта осталась – одно неосторожное слово и скукожится опять. И вот тебе, подарок на рождество. Доигрался. С другой стороны, это всего лишь подарок. Тем более, книга, не полотенце с сердечками. Ничего страшного в этом нет. Он сможет, успеет понять, если у нее все выйдет за рамки, если это станет причинять неудобства. Конечно, уже причиняет, но еще терпимое. Сделать ей ответный подарок было откровенной глупостью, усугубляющей только все, что его тревожило, но неловкость пересиливала. Она о нем думала, выбирала книгу, упаковку, шла, сжимая ее в руках, напряженная такая. Нельзя же ограничиться одним спасибо? Или можно? Господи, нелепица какая! Ничего ведь плохого не случится, если он подарит в ответ какую-нибудь безделушку, просто дань вежливости. Он же очень вежлив. В конце концов, сейчас Рождество, а она совсем еще ребенок, и он не мог побороть желание порадовать ее и умилиться ее радости. Он пробежался глазами по номеру – здесь искать точно нечего, не халат с маркировкой отеля же дарить. На часах почти десять, магазины работают допоздна, да и круглосуточные тоже есть. Он схватил куртку и вышел. На улице было холодно, редкий снег срывался с темного неба. Он поднял воротник, вобрал голову в плечи и быстро зашагал по улице. Черт бы побрал это Рождество. Именно это, вообще он любил зимние праздники еще с детства. Здорово же – елки, огни, рождественские песни, семейные ужины, носочки над камином, снег, запах хвои, Санта Клаусы, подарки… Подарки. С подарками у него всегда были проблемы, он долго, мучительно выбирал, потом, выбрав, переживал что это какая-то глупая, никому не нужная ерунда, потому что выбирал на свой вкус, забыв о том, кому вообще собирался дарить... Часто приходилась докупать еще одни подарок, а тот, выбранный в оцепенении, оставлять себе, у него целая коробка была дома – с антикварными рамками, смешными статуэтками, какими то африканскими амулетами, старыми книгами, открытками девятнадцатого века. С детьми проще было – приставки, телефоны, планшеты, кроссовки новомодные, Лив он предпочитал дарить украшения – наверное, она ждала чего-то оригинального, но никогда не намекала. А догадаться и проявить фантазию ему было недосуг. Она обижалась даже. Пожалуй, только Кэм всегда искренне верещала от восторга, чтобы он ей не привез, и она же ахала в восхищении, наткнувшись на ту самую коробку. С Кэм легко, и в плане подарков тоже. А сейчас он понял, что взялся за невозможно трудное дело. Что ей вообще можно подарить? Вот что? Чтобы не выглядеть идиотом при этом, чтобы не обидеть и не разочаровать. Он понятия не имел. Брел по сияющим иллюминацией улицам, рассеянно смотрел на витрины, кое-где останавливался, иногда его осеняло и он даже порывался зайти в магазин, потом сразу же начинал критиковать – глупо, ерунда, дешево, дорого, ни о чем, слишком много двусмысленности… Ему очень понравились тоненькие изящные куклы ручной работы – но понятно было, как она отреагирует – мол, ребенок еще, девочка, в куклы играть тебе, а не улыбаться седовласым партнерам по фильму... Бижутерию какую-нибудь? Были красивые браслетики, кулоны, колечки, но нельзя, конечно, такое дарить. Можно с моста потом прыгать. Духи? Совсем бред. А вот Кэм любила, у нее этих разномастных флакончиков под целую сотню было. Он решил остановиться на какой-нибудь ничего не значащей ерунде, безделушке. В конце концов, это просто символ, жест, обозначение благодарности и ничего больше. Маленькая антикварная лавка, доверху заваленная всякими интересностями, поглотила его на долгое время. Он ходил между полок, рассматривал эти маленькие замечательные штуки, иногда даже не понимая их назначения, восхищался. Самые лучшие места в городе – это блошиные рынки и антикварные магазины. Волшебные места. Продавщица, молодая уставшая девушка, выразительно кашлянула. Он поднял голову. - Простите. Уже ухожу. - Мы закрываемся через пять минут, - совсем без раздражения сказала она. – Вы уж извините. Он так ничего и не выбрал и взгляд заметался по полкам. Все сразу показалось таким скучным. Черт! - А вы…. Вы случаем не… - продавщица подошла ближе, изумленно-радостно всматриваясь в него. – Вы ведь играли в этом сериале… - Да, - улыбнулся он. – Я Эйдан. Играю в том самом сериале. Мизинца. - Точно, - она щелкнула пальцами. – Эйдан! Но я имела в виду другой сериал, про геев. Он закусил губу, смущенно смеясь. - Эмм… Да, там я тоже… мелькал. Потом началась обычная процедура – совместное фото, автограф, типичные вопросы сквозь восторженное хихиканье. - Моя подруга по вам с ума сходит, она просто в обморок упадет. Ее Кетти зовут. А вы завтра не зайдете? У нее завтра смена, она тоже здесь работает. Представляете, как ей будет обидно? - К сожалению, я уезжаю завтра утром, - сказал он, пожимая плечами. Ему повезло, что сегодня не смена ее напарницы-поклонницы. Он всегда смущался этих визжащих девчонок. Он подписал специально для Кетти открытку, еще пару раз сфотографировался и двинулся на выход. И только, взявшись за круглую медную, тоже антикварную ручку вспомнил, зачем он сюда вообще пришел. Разозлился на себя в очередной раз и решил, что купит первое, на что упадет глаз. Он зажмурился, повернулся к продавщице, открыл глаза и увидел за ее спиной что-то блестящее и небольшое. - Извините, я вас задержу еще немного. Продайте мне… вон тот снежный шар. Твою мать, серьезно? Снежный шар? Банальный, дурацкий, идиотский снежный шар? Он его купил. Шар стоил довольно прилично, кстати. Но надо держать слово, данное самому себе, он увидел его первым, когда обернулся, даже рассматривать не стал. Он достал его из кармана куртки, когда вернулся в номер, включил бра и поднес к глазам. Там внутри было готическое нагромождение башенок, островерхих окошек и крохотных елей. Все было выполнено очень изящно, аккуратно, видно было ручную работу, и он понял, почему у шара была такая цена. Здание внутри было похоже на готический собор, и ему показалось даже, что оно какое-то очень знакомое… Ну конечно. Собор Святого Патрика в Дублине. Его догадка подтвердилась – эта надпись была выгравирована на задней части подставки, и там же стоял год – 1923. Раритетный шар. Он уже не казался ему таким глупым и мелькнула мысль даже оставить его себе, но второго похода за подарком он не осилит. Пусть будет дублинский шар. Будет напоминать о нем. Надо же, как совпало. Оставалась сущая ерунда, от которой хотелось ежиться – подарить. Пришлось караулить ее внизу в холле с раннего утра – он не знал, когда у нее самолет. Переживал, что ему самому придется уехать раньше нее, а в номер к ней он точно не пойдет. Зато подарок можно будет оставить себе… Шар нагрелся в его ладонях, и он бесчисленное количество раз взбалтывал его, чтобы посмотреть, как снег кружится вокруг собора святого Патрика, каждый раз восхищаясь – так все по настоящему выглядело, особенно если смотреть через шар на синюю электронную вывеску над дверями. Тогда казалось, что в этом крохотном Дублине поздние сумерки и идет тихий снег. - Эйдан? Он подпрыгнул, чуть не свалив чашку с остывшим кофе. Софи, с сумкой через плечо, держа ручку от чемодана с колесиками, стояла перед ним и улыбалась. - Привет. Собралась уже? - Да. Самолет через час. - А я на автобус. Мне тут недалеко. - Понятно. Она замялась слегка, опустила голову. - Ну, еще раз с Рождеством. Увидимся еще. Он быстро проморгался, как делал всегда, прежде чем решиться на что-то и сказал, протягивая шар: - Держи. Глупая штука, но я честно не знаю, что тебе подарить. Она широко распахнула и без того большие, красивого небесного цвета глаза. - Это мне? - Да. Я вчера купил… Мне неловко так было, что я ничего не подарил тебе... Он сбивается, увидев ее улыбку – она так и бьет в голову с размаху, не дав опомниться. Никогда он таких счастливых улыбок не видел. - Ой… - тихо прошептала она и взяла шар. – Спасибо. - Это Собор Святого Патрика в Дублине, - поспешно сказал он. – Одна из старейших церквей в Ирландии. Его еще в 12 веке построили... Видишь эту башенку? – он ткнул пальцем в выпуклую гладкую поверхность. – Это башня Девы… Он уговаривал себя заткнуться, потому что ей этот экскурс в историю готической архитектуры на фиг не сдался… А сам все рассказывал. Рот у нее приоткрылся, она поднесла шар к глазам, встряхнула и посмотрела сквозь него. Он увидел расплывчатые синие озерца ее глаз, сияющие радостью и изумлением. - Так красиво… - Ну… теперь у тебя будет что-то ирландское, - улыбнулся он. - Мне нравится все ирландское… - голос у нее слегка дрогнул. - Спасибо большое. А книга тебе понравилась? Он поспешно кивнул. - Да, очень. Я вчера почти половину прочитал. Он и вправду вчера зачитался до глубокой ночи. - Очень интересный сюжет... Ну, ладно… Ты не опоздаешь на самолет? Она вздрогнула, будто проснувшись, отвела глаза от кружащегося в шаре снега. Подалась как-то внезапно навстречу и он инстинктивно раскинул руки, принимая объятия. Этого не было в сценарии. Но не отталкивать же ее? - Спасибо. С рождеством, - прошептала она ему на ухо, и тут же ее теплота исчезла. Пальцы будто невзначай скользнули по его шее. - Помочь тебе загрузиться в такси? Ее кто-то позвал из шумной толпы у выхода. - Нет, я с ребятами. Ну пока. - Пока. Он не стал смотреть ей вслед, сразу пошел к лифтам, почесывая подбородок. Чертов шар, чертово Рождество. Но внутри так приятно было. Мало кому он доставлял столько радости в своей жизни, сколько сейчас было в ее глазах. Он уже нажал кнопку лифта, как в голову пришла еще одна дурацкая затея. Почувствовал себя Санта Клаусом и понеслось… Ну сделает он еще одного человека чуточку счастливей, не убудет же от него. Он вернулся перед отъездом в тот самый магазин и Кетти, оказавшаяся упитанной, симпатичной дамой средних лет, не отпускала его целый час и норовила ущипнуть за задницу. Но это нисколько его не раздражало. Наступало Рождество и у него было прекрасное настроение.