Черный ворон

Куроо, наверное, и забыл бы о спасенном вороне, если бы не перо на соседней подушке и Тсукишима Кей, появившийся через месяц после пропажи птицы. Теперь не только перо напоминало о том, что Тетсуро сделал что-то противоречащее порядкам их мира. Камень всегда грел Куроо. Он не был теплым или источающим пламя, но Тетсуро всегда ощущал его жар и понимал, что этот жар добр к нему. Иногда он позволял себе мысли о том, что этот жар любит его, но вспоминая человека, который подарил этот камень, Куроо гнал подобные мысли прочь. Кей — Куроо все еще восхищался тем, как звучит это имя в его голове — не был похож на того, кто легко пускает людей в свою жизнь, но Тетсуро не остановило бы это так, как собственное отклонение от нормы в виде Леса и его голосов. К слову, это была одна из главных причин, почему вторая половина его кровати пустует. В их мире мало, кто знал о магии и ее проявлениях. Почему-то все верили в экстрасенсов, но в саму магию, как материю, как еще одну составляющую действительности — нет. Куроо все считали кем-то вроде ведьмы, немного боялись его, но покупали обереги и талисманы, потому что они действительно защищали. Никто не мог сам ощутить магию в других. Человек всегда лишь сам понимал, что в нем есть частичка этой недоступной многим силы. Но не всегда ее наличие приводит к хорошим последствиям. Куроо частенько думал, что стало бы с ним, если бы он не повстречал Некомату. Сенсей пару раз рассказывал о тех, кто не справлялся с голосом Леса. Пара ребят, появившихся за несколько лет до Куроо, сходили с ума от переизбытка шепотов, шелестов, криков окружающей их флоры. Точнее, сначала они просто лишались слуха, потом переставали узнавать внешний мир, погружались внутрь себя и зарывались в том, что говорил Лес. Они гасли на глазах, бледнели, сохли, сливались с деревьями, уходя в глубины Леса, и никогда не возвращались. Некомата винил за это себя, а Куроо думал, что Лес просто не принял их. У Тетсуро никогда не было проблем с ним. Он не давил на него, всегда слушал в ответ и часто молчал. Лес не мешал жить, позволял выбираться в город и хорошо относился к его друзьям и самому Куроо. Куроо это нравилось, хотя иногда Лес капризничал, будил шумом по ночам, заставляя быстрее бежать на другой конец и смотреть, что случилось с кем-либо, не всегда позволял быть в городе чаще одного дня и периодически закрывался от него на пару дней. Тетсуро привык. Тетсуро смирился, но людей ему по-прежнему не хватало.

***

— О, Куроо! Привет! — Йо! Даичи, Сугавара. Вы как всегда вместе, — улыбка — ухмылка невольно вылезла на лицо. Куроо действительно рад видеть друзей, но они, как попугаи неразлучники — нигде и никогда не появляются порознь. — Какими судьбами? Надоело уединение? — пропустил колкость Даичи. Его невозмутимо мужественный вид внушал непомерное доверие. — Да вот: еды закупиться, — Куроо помахал пакетами, заполненными продуктами, — и в библиотеку сходить хочу. — У тебя же огромное скопление книг дома! — удивление Сугавары было написано на его лице. Коуши всегда казался Куроо таким эмоциональным (исключительно с положительной стороны) светлячком на фоне спокойного, уравновешенного Даичи. Недаром Ойкава называет его Мистер Бодрячок. — Так вышло, что мой запас макулатуры недостаточно полон, — Тетсуро тяжело вздохнул и слегка сгорбился. Даичи с Сугаварой переглянулись. — Пошли, посидим где-нибудь. Расскажешь, что тебя интересует. Может быть, мы знаем, — Мистер Бодрячок вступил в дело. — Окей, только сумки закину в машину и… — Куроо оглянулся вокруг и кивнул в сторону какого-то кафе, — можем вон там засесть. — Подходи! — Парочка неразлучников направилась в указанную сторону, а Куроо за своим непродолжительным занятием думал о том, как хорошо, что он на них наткнулся. Может быть, они действительно помогут. То, что это оказалось правдой, Тетсуро понял уже через пять минут. — То есть вы действительно знаете, что это за камень? — в третий раз переспросил Куроо, держа в руке подарок Кея. Он был шокирован тем, насколько случайная встреча оказалась полезна (не то, чтобы он не рад увидеться с Даичи и Сугой, но истинной целью его выползки в город была именно информация о камне). — Да, Куроо. Да, — кажется, они уже начали закатывать глаза. Куроо любил немного театральности, но из-за редкого общения со многими его знакомыми, этот факт слегка забывался. — Я бы вас расцеловал, ребятки, но не буду — вам и так этого хватает! — Тетсуро откинулся на спинку стула. — А кто тебе его подарил? — проявил странный интерес Даичи. — Это так важно? — Очень! — подхватил Сугавара, — но если не хочешь говорить, не говори. — В общем-то, вот, — Савамура достал из-под кофты точно такой же камень. Следом за ним Коуши показал свой. Камень был точно такой же по цвету, на ощупь… да во всем был такой же, кроме формы и цепочек, на которых висел. Куроо нехило озадачился. — То есть он не такой уж и редкий? — Тетсуро было обидно. Он возвел это событие в какое-то божье проведение, а оказалось лишь действительно благодарностью за помощь (хотя он так и не понял, чем, кому, когда помог). — Не спеши с выводами! — Мистер Бодрячок загадочно улыбнулся. — Это довольно длинная история. — Я весь во внимании! — Когда-то давно миром правил пантеон богов, — как-то очень издалека, по мнению Куроо, начал Коуши. — Каждому богу соответствовало какое-либо животное. Оно было их тотемом, их второй душой. И звали их так же, как и то животное. Допустим, был бог Ворон, Сова, Змея и другие. Как по мне, их было слишком много. Ну и делили они наши земли: те, кто летал по небу, правили в воздухе, кто плавал в реках, морях, океанах — водой, кто ходил по земле — наземным миром, кто обитал в земле — подземным. Боги мирились с существованием людей в своих владениях. Кто-то им помогал, кто-то, наоборот, устраивал козни. Но никто не был против. Богам молились, их почитали, приносили дары, а они проявляли милосердие и иногда награждали своей силой. Силой своего тотема. Дарили людям вторую душу. Таких людей уважали, ибо сами Боги одарили частичкой себя. Но однажды Бог-Ворон одарил своей силой целое племя. Люди были счастливы. Они радовались, устраивали пиры, приносили больше даров к алтарям. Но богам это не понравилось. Они изгнали ворона с неба, лишили власти и прокляли всю жизнь ходить по земле. Дурная слава пошла о воронах. То племя стало изгоем. Отсюда, кстати, и пошло это глупое правило про помощь воронам. Нас не любят из-за чужой жалости… — Нас…? — Куроо не хотел перебивать Сугавару, но это «нас» слишком резануло по ушам. — Ну да, — спокойно подтвердил Даичи, до этого тихо слушающий рассказ Коуши, — мы — вороны. Как и человек, который подарил тебе камень. Но ты лучше слушай дальше. — Погодите-ка, — сказать, что Тетсуро был в шоке — это ничего не сказать. — Серьезно? — Да, — спокойно подтвердил и Сугавара. — Я могу продолжить? — Нет. Стой. Еще пару минут, — Куроо пытался уложить это в голове. Он не думал, что единственный с причудами, но, чтобы… так близко? Он рассматривал лица своих друзей, пытался найти какие-то признаки их крылатости, но не было ничего необычного. Ничего, что он не видел раньше, из-за незнания этого факта их биографий. Они остались прежними. Только Куроо теперь знает о них чуть больше. — Вы что, оборотни? Типа Джейкобы, только не волки, а вороны? — Серьезно, Куроо? — Даичи смеялся и Сугавара вместе с ним. — А что не так? — Грубо говоря (очень грубо) это так. Но оборотнями зовут лишь волков. Запомни это, — последнее Савамура произнес со всей возможной серьезностью. — Ты что, смотрел Сумерки? — Коуши продолжал смеяться. Видимо исключительно над этим фактом. — Да это наш с Бокуто любимый фильм! Мы даже книжки читали друг другу вслух! — Куроо обиделся. Он готов защищать этот фильм перед всеми, даже ценой своей восхитительной прически! — Продолжай лучше свой рассказ, пока я новых вопросов не надумал. Хорошо, — Мистер Бодрячок улыбался и слегка даже похихикивал — неужели настолько проняло? — но продолжил, — На чем я остановился? Ах, да. Перед своим изгнанием Бог-Ворон успел изготовить множество камней. Вороньих камней… — У вашего бога слишком плохо с фантазией или слишком хорошо с самооценкой, — хмыкнул Куроо, и получил суровый взгляд от Савамуры. — Молчу, молчу! — Тетсуро поднял руки в примирительном жесте. Сугавара улыбнулся. — Бог-Ворон заговорил камни на защиту от проклятий других богов. А племя, которому подарил свою силу, наградил возможностью рождаться с его даром. Когда у племени стали появляться первые дети со второй душой, их родители обнаруживали Вороний камень в зажатой ладошке новорожденных. Люди-вороны приняли камни, как последний дар их бога и извинительный жест за вечное гонение. Этот камень вороны носят на себе всю жизнь или могут подарить человеку, которому доверяют и с которым хотят провести остаток жизни. Таким образом, вороны извиняются за то, что на своего избранника так же накладывают клеймо проклятья и изгнания, и обещают защиту. Пусть наш бог и не в небе, но он действительно защищает своих детей. У меня на шее висит камень Даичи, у него — мой. Но ты наверняка это и так уже понял, — Сугавара тепло улыбнулся. Эта улыбка выражала всю его любовь к Савамуре, то, что он не ошибся с выбором того, кому подарить камень. — Хм. А зачем-то племя обменивалось камнями? Они же все вороны, их и так защищал ваш бог. — Со временем все смешалось. Другие боги отошли подальше от людей. Вороны смешались с простыми людьми, из-за этого находить подобных себе стало сложнее. А влюбляться в таких же, как ты — невозможно. Вот и стали вороны дарить камень своим избранникам. И это как-то вошло в традицию. А мы ее просто соблюдаем. — Даичи с Сугаварой обменялись многозначительными взглядами. А Куроо не стал их тревожить. Что же получается. Кей выбрал его на всю жизнь, даже вот оберег повесил, но при этом ни словом не обмолвился? Прекрасно. Просто прекрасно. Тетсуро хитро улыбнулся. Его шансы резко поднялись с уровня городской канализации до отметки в 50%. Осталось только включить свое обаяние на максимум и покорить сердечко его личной ледышки (или найти где-нибудь скотч: всегда нужно иметь запасной план). — Простите, что прерываю ваше трогательное переглядывание, но вот вопрос: А чего я про этих богов ничего не слышал? — Потому что они не из этого мира, — спокойно ответил Даичи. — То есть? — Не совсем не из этого, — поправился Савамура. — В твоем Лесу же дверь. — Дверь? — Куроо понял, что ничего не понял. Дверь? Он впервые о ней слышит! — Подожди, — вступился Суга, -ты хочешь сказать, что не знаешь зачем охраняешь Лес? — Ну. Эм. Я думал, что от одиночества…? — Куроо пожал плечами. Он уже осознал, что это Некомата вместе с Лесом затеяли для него пакость. Зачем говорить следующему охраннику Леса о его истинной цели затворнической жизни? Пусть лучше сам догадается. Помучается лишними вопросами и, наверное, никогда не узнает ответы на них. Чертов Лес! Парочка неразлучников смотрела на него с удивлением. — Что? Скорее всего, это Некомата с Лесом решили меня разыграть. Кроме как от них я правды не узнал бы. Такие вот у меня веселые наставнички, — сарказм можно было пощупать пальцами. Куроо скривился. Выставлять себя глупым, он любил исключительно вместе с Бо. Это были сцены из разряда «тупой и еще тупее», и не всегда было понятно кто из них кто. А так… Это как минимум, неприятно. — Хотя вот вы мне все прояснили. Чертов Лес! Мы с ним еще поговорим! Куроо со стоном опустился головой на стол. В мыслях не укладывалось, что его таким наглым образом обманули. А Лес наверняка потешался над ним все это время. Даичи с Сугаварой молча смотрели на страдания Тестуро, не зная, что сказать или сделать. — Ладно, — после тяжелого вздоха начал Куроо, не поднимая головы, — что там с дверью? — Дверь, как дверь, — отозвался Савамура. — Просто связывает разные миры. К сожалению, очень многие из того пришли в этот и принесли с собой изжившие себя правила. Лес всего лишь охранник двери. — А я что, охранник охранника? — все-таки поднял голову Куроо и посмотрел на Даичи. — Получается так. Это должен был все рассказать тебе Некомата. — Когда мы пришли в этот мир, он встретил нас и помог. Говорил, что Лес попросил, но… Мы думаем, что он просто добрый старик, — Сугавара погрузился в воспоминания. — Он, кстати, всегда встречал тех, кто проходит через дверь. Нас всегда удивляло, что ты этого не делаешь, но мы списывали на то, что это была его инициатива. — Получается, я, возможно, хреново выполнял свои обязанности? — Голова Куроо вновь упала на стол, только теперь с более громким стуком. — Ну. Одному беглецу ты точно помог, — Даичи выглядел гордым чем-то своим. Чем конкретно Тетсуро не понимал, да и ему сейчас было не до поведения Савамуры. Он страдал. — Ты знаешь, кто подарил тебе камень? — Да, но… будто вы знаете всех местных воронов. — Может быть, не всех, но многих! — Слишком бодро, Мистер Бодрячок! Уши Куроо не предназначены для таких радостных интонаций в данный момент. — Мы, как ты, надеюсь, помнишь, держим общежитие. — Куроо поднял голову и уставился на Коуши. — Но общежитие это не для всех. — Но я же у вас жил сколько-то, — бровь Куроо скептично поднялась вверх. — Да, но ты исключение. По знакомству, — влез в беседу Даичи. — А так, мы помогаем воронам, которые бежали из того мира, но при этом здесь не имеют ничего. Может, тот, кто подарил тебе камень из наших? — Вероятность очень высокая! — Сугавара выглядел так, как будто замышлял что-то очень злобное. — У нас как раз недавно появился новый жилец: немногословный, серьезный, такой высокий, в очках. Блондин, — Коуши странно выделил последнее слово, но Куроо этого почти не слышал. Он выбежал из кафе, не забыв прихватить свой красный плащ и кинуть «пока» друзьям. Кто бы мог подумать, что все разрешится так быстро и без потерь? Не считая, конечно, пары делений самооценки Куроо. Но это мелочи. Она быстро восстанавливается. Добежав до машины, Тетсуро достал из бардачка скотч, положил его в карман плаща, потому что он помнит про запасные планы, и дал по газам, отправляясь в давно знакомое место. Что ж, Тсукишима Кей. Мы снова встретимся, и сейчас ты так легко не уйдешь!