Июль 1978
«Мисс Лили Маргарет Эванс, Министерство Магии с радостью сообщает Вам, что Вы приняты на должность стажёра в Аврорат...»
Лили в который раз пробежалась глазами по плотной белой бумаге, исписанной чёрными витиеватыми буквами. Большая серая неясыть прилетела утром, сразу вслед за бурой сипухой из Хогвартса, когда Лили с сестрой и матерью завтракали на веранде. У младшей Эванс перехватило дыхание, когда в её руках оказался желтоватый конверт, запечатанный тёплым сургучом. Она не видела, что сова перевернула тарелку с овсянкой, не слышала, как Петунья фыркнула, что не собирается завтракать в зоопарке. Она понимала, что это последнее письмо, которое пришло на её имя из волшебной школы. Медленно, дрожащими пальцами она вскрыла конверт и развернула тонкий листок. Перед её глазами предстали результаты ЖАБА. - Милая, дай я посмотрю, - миссис Эванс осторожно забрала у дочери из рук письмо и, надев очки, поднесла его к глазам. Лили все уши прожужжала матери об экзаменах, и ей тоже было интересно. - Лили... - голос матери дрогнул. - У тебя же все «Превосходно»! Ты такая молодец! Если бы Джон видел... Лили грустно усмехнулась. Мистера Эванса не стало прошлым летом. Младшей дочке очень не хватало отца, который как никто другой умел поддержать юную волшебницу. Лили скучала по его голосу, улыбке, смеющимся зелёным глазам, которые она же и унаследовала. Именно с отцом младшая Эванс делилась самыми сокровенными тайнами. А теперь всё копилось у девушки в душе. Не ныть же, в самом деле, в письмах к друзьям! Им самим нужна поддержка... Тем более, Лили не собиралась делиться с домашними. На маму и так слишком много свалилось в последнее время. Сестра же всё равно не будет слушать. Отчуждение, которое возникло между Лили и Петуньей после первого письма из Хогвартса, росло с каждым годом. Те редкие недели, когда младшая Эванс бывала дома, сёстры почти не общались. Поначалу Лили искала встреч, но потом ей надоело. Даже если Петунья оказывалась в приподнятом настроении, поговорить с ней было решительно не о чем. Выслушивать же ехидства и грубые шутки не хотелось вдвойне. Об этом и о многом другом Лили думала, сидя на качелях. Это были те самые, старые, покрытые зелёной облупившейся краской качели, на которых маленькая рыжеволосая девочка взлетала так высоко, что могла увидеть неказистый домик рядом с «Паучьим тупиком». Именно тогда Лили впервые встретила Северуса. Тогда же она начала терять сестру. Верно говорят: «Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь!». Лили погладила большим пальцем облупившуюся краску и начала раскачиваться, зажав письмо из Министерства между коленей. Она вдруг поняла, что уже ни в чём не уверена. Даже замечательные результаты ЖАБА, которые ещё совсем недавно казались такими важными, сейчас не производили никакого впечатления. Девушка слишком хорошо понимала, что, приняв предложение Дамблдора и отослав заявку в Аврорат, подвергала свою жизнь огромной опасности. Но поступить иначе она не смогла бы. На горизонте сгущались тяжёлые мрачные тучи. Было душно. В спёртом летнем воздухе пахло грозой и жасмином. Лили слезла с качелей и переулками направилась к дому. Небо стремительно темнело, в окнах соседей зажигались огни. Девушка свернула за угол и зашагала к дому своих родителей. Эвансы никогда не были богатой семьёй. Их маленький аккуратный домик стоял в ряду своих близнецов. Двухэтажный, с небольшой верандой и синей черепичной крышей. Но даже среди однотипных зданий он выделялся. Он был теплее, светлее и уютнее других. Вокруг дома раскинулся маленький садик, прикрытый тенью раскидистых вишен. Вдоль дорожки росли маленькие розочки, высаженные заботливыми руками Маргарет Эванс, а на заднем дворе стояла скрипучая деревянная беседка, увитая диким виноградом. Лили поднялась по ступенькам крыльца. Ещё с улицы она заметила чужую машину, а теперь различила громкие голоса. Стоило девушке перешагнуть порог прихожей, как из гостиной донёсся смеющийся голос матери, просившей её подойти. В большой светлой комнате сидело трое: в большом кресле миссис Эванс, разливающая по чашкам чай, на диване Петунья в розовой блузке с расшитым кружевным воротником, а рядом с ней дородный молодой человек в щегольском костюме. Лили догадалась, что это не кто иной как Вернон Дурсль, чьё имя она слышала за прошедшие недели бесчисленное количество раз. Гость привстал, приветствуя вошедшую. Младшей Эванс стало неуютно под пытливым взглядом маленьких глаз, которые с завидным постоянством опускались на её голые колени. Девушка опустилась в кресло и тут же попала под взгляд Петуньи. В нём плескалось самодовольство, превосходство. Лили стало ещё более неуютно. - Вернон нам рассказывал о бизнесе его родителей, - щебетала миссис Эванс. - Да, отец Вернона возглавляет фирму «Гранингс», - высоким голосом вставила Петунья. Лили вежливо улыбнулась: сказанное ровным счётом ни о чём ей не говорило. Гость продолжил прерванный появлением Лили рассказ. Миссис Эванс и Петунья внимательно слушали его. Лили же с гораздо большим интересом занялась яблочным пирогом, старательно приготовленным старшей сестрой. Петунья, похоже, усердно готовилась к этой встрече. Надела новую юбку, светится вся от удовольствия. Старшая сестра так хотела доказать, что её молодой человек не в пример лучше Джеймса Поттера, с которым семья Эвансов познакомилась прошлым летом. Он заехал в гости ещё в июне, а после смерти мистера Эванса и вовсе поселился в Кроукворте. Миссис Эванс не возражала и даже наоборот. Разумеется, Петунья с первого взгляда невзлюбила весёлого и наглого ухажёра сестры. Она кривила губы при его появлении и за месяц, кажется, не сказала ему и десятка слов. Джеймса ни капельки это не волновало, а вот Лили заставляло переживать. Конечно, Петунья гордилась своим молодым человеком: сын богатых родителей, окончил хорошую частную школу, учится в престижном лондонском университете, ездит на хорошей машине. Поттер в вытянутых джинсах в этом плане не производил впечатления. Хотя откуда Петунье было знать, что семья Поттеров владеет несколькими крупными поместьями в пригородах Лондона и более чем приличным счётом в банке «Гринготтс». К тому же, Джеймс, при всех своих недостатках, никогда не хвастался деньгами своих родителей. Он считал ниже своего достоинства бравировать состоянием, которое заработал не сам. Лили так соскучилась по Поттеру. Она представляла его задорные карие глаза, прикрытые толстым стеклом очков. Как он улыбается, как тихо шепчет ей на ухо. Лили с головой ушла в свои мысли и прослушала вопрос Дурсля. Он спрашивал, планирует ли младшая сестра поступать в колледж или университет. Пока Лили собиралась с мыслями, свои пять копеек вставила Петунья: - Не думаю, что после окончания той дыры, где училась моя милая сестрёнка, можно поступить в приличное учебное заведение. Миссис Эванс тихо вздохнула и прикрыла лицо рукой. Именно этого она боялась. Если маленькая Лили могла стерпеть обиду, то повзрослевшая девушка молчать уж точно не собиралась. Хотя младшая сестра всё ещё надеялась наладить дружеские отношения со старшей, это не значило, что Петунья могла безнаказанно говорить гадости. Тут сказывалось влияние мародёров. - Где же вы учились? - поинтересовался Вернон, глядя на сцепившую зубы Лили. На его лице заинтересованность стремительно сменялась презрением. Похоже, этот молодой человек не был лишён снобизма и тщеславия. - Лили в этом году закончила школу для детей с... необычными способностями, - мягко сказала миссис Эванс. - Ага, с необычными, - зло хмыкнула Петунья. - Лучше скажи попросту: для чудиков. Ой, не нужно было ей этого говорить. Обычно мягкая и всепонимающая Лили в конце концов тоже могла потерять терпение. - Да, именно для чудиков, - тихо произнесла она, отпив из чашки. - Ты ведь именно поэтому так хотела туда попасть? Даже письма директору писала. В миг Петунья стала красная как рак и со злостью уставилась на прищурившуюся Лили. Младшая сестра метко попала в самую больную точку. Петунья до дрожи в коленях завидовала юной волшебнице. Лили не хотела верить в это в детстве, а сейчас смирилась с очевидным. Она поблагодарила замершую в кресле маму и вышла из гостиной прежде, чем с её языка сорвалось ещё что-нибудь резкое. Слёзы обиды жгли ей глаза, пока девушка поднималась по лесенке, но стоило ей войти в свою комнату, как злость тут же сменилась стыдом. Это надо же было такое ляпнуть! Она же знает, как Петунья относится к волшебным способностям младшей сестры. А с другой стороны, Лили же не каменная! Ну, сколько можно молчать?! Хотя оправдание, конечно, так себе... В комнате было душно, но из-за ливня, хлеставшего в окно, открыть его не представлялось возможным. Лили опустилась на пушистый ковёр, прислонившись спиной в деревянной спинке кровати. Нет, она ужасно не права! Нужно срочно извиниться перед Туньей! Пусть только этот её... уйдёт. Лили сидела и рассматривала себя в большое зеркало. Алиса утверждает, что Эванс красавица. Глупости! Вот Марлин - да. Миловидная, ладная блондинка. Ещё и остроумная. Недаром Бродяга ей увлёкся! Два кролика, честное слово! Да и миссис Лонгботтом очень недурна собой: вьющиеся чёрные локоны, красивые серые глаза. А сама Лили... Вот только необычные зелёные глаза выдают в ней настоящую ведьму. В прихожей раздались голоса и хлопнула входная дверь. По лестнице зацокали каблучки, и, прежде чем вскочившая Лили успела переступить порог, Петунья ворвалась в её комнату. - Что ты за человек?! Почему ты вечно всё портишь?! - рявкнула она, с отвращением глядя на присмиревшую Лили. - Я так старалась, так готовилась! Ты не могла прикусить свой язык и помалкивать?! За что ты мне?! Настоящее чудовище! Уродка! И, не дав вставить Лили ни слова, она с силой захлопнула дверь. Да, помирились, ничего не скажешь. Лили опустилась на красное покрывало с гербом любимого факультета. Казалось бы, за столько лет нужно бы привыкнуть к беспочвенным обвинениям. Но так обидно всегда... Нужно спуститься, успокоить маму. Она всегда так переживает. Лили уже открыла дверь, когда в её окно постучали. Удивительно, как за ливнем, барабанившем по черепице, девушка вообще услышала этот звук. За стеклом оказалась промокшая насквозь сова. Эванс поспешила впустить бедную птицу. Сова опустилась на спинку кровати и уронила на подушку такой же мокрый конверт. Почерк адресанта оказался незнакомым, резким и широким. С трудом, но Лили разобрала слова:Лили, завтра вечером Вам необходимо быть в месте, о котором Вы условились с профессором Дамблдором. ОФ
Лили сделала глубокий вдох, выдох, ещё один вдох и снова выдох. Неужели началось? Конечно, никто не пошлёт вчерашних семикурсников сразу на задание, как бы на это ни рассчитывали развоевавшиеся мальчишки. Но всё равно как-то не по себе... Дождь вдруг закончился. Сова расправила перья и перелетела на подоконник, намекая, что в гостях хорошо, но дома-таки лучше. Лили толкнула раму, выпуская птицу. На улице было всё так же темно, но уже не из-за туч, уплывающих к горизонту, на месте которых звезды маленькими неуверенными крупицами рассыпались по небосклону. Девушка уже собиралась уйти, когда её внимание привлекло еще кое-что. Маленькая фигурка между домами на соседней улице. Поначалу Лили не на шутку перепугалась и выхватила волшебную палочку. Перед её внутренним взором закружились страшные снимки из "Ежедневного пророка". Неужели пришёл черед и её семьи?! Наблюдавший за домом человек понял, что Лили его заметила. Он развернулся и зашагал прочь, на секунду попав в свет фонаря. Этого мгновения девушке хватило, чтобы узнать Северуса, его сутулую спину и поношенную куртку. Сердце девушки, уже готовое вырваться из груди, сбавляло обороты, но на душе стало ещё противнее. Может лучше бы это оказался пожиратель и шандарахнул ее Авадой Кедаврой как следует! Джеймс убил бы её за такие мысли, если бы узнал. И Алиса ещё от себя бы добавила. Вдруг девушка улыбнулась, неожиданно даже для себя самой. Завтра Лили снова увидит друзей и обнимет любимого парня. И, кажется, ради этого уже стоит жить!