Наше долго и счастливо

Сентябрь 1978

      В день свадьбы Петуньи уютный домик Эвансов гудел, как потревоженный улей. Хлопая дверьми, топая по лестнице и восторженно визжа, по дому носились подружки невесты: Ивонн, Хелен и Дафна. Лили и так плохо их различала, а в одинаковых розовых платьях, с одинаковыми причёсками худощавые блондинки казались ей клонами. Вообще странно, как самые близкие подруги походили на саму невесту, которая расположилась посреди гостинной, командуя стилистом и парикмахером и давая последние указания распорядителю свадьбы, похожему на мокрого Питера в анимагической форме. Такое сравнение очень повеселило четвёртую подружку невесты. Лили благоразумно не путалась под ногами, устроившись на банкетке в коридоре. Она радовалась, что, несмотря на случай в кафе, Петунья решила соблюдать нейтралитет и не стала закатывать скандалов при маме. Строго говоря, последние две недели сёстры снова почти не разговаривали.       От нечего делать Лили взяла в руки первую попавшуюся брошюру, оказавшуюся свадебным меню. От бесконечного количества названий французских блюд, половину из которых Лили видела впервые, у неприхотливой в еде гриффиндорки зарябило в глазах. Груша «Фурм Д'Амбер», курица «Конфи Дуа», сибас с креветками и моцареллой и многое другое.       - Позвольте, - распорядитель свадьбы забрал из рук девушки брошюру по пути из одной комнаты в другую. - И советую вам поторопиться, флорист только что доставил букеты.       Лили с готовностью поднялась и прошла в гостиную, где Петунья воодушевлённо болтала с подругами. Невеста сидела на низком пуфике, и из-за этого было похоже, что она окружена горой пены: её огромная пышная юбка белоснежного платья теперь доставала невесте до плеча. Узкий лиф на тонких бретельках был украшен множеством блестящих паеток, а открытую спину укутывала лёгкая полупрозрачная фата. Улыбаясь своему отражению, Петунья поправляла изящную диадему на взбитых светлых волосах.       - Вам просто удивительно повезло с погодой, - у Хелен был очень высокий голос, а в её тоне было чересчур много восторга. - Всю последнюю неделю было так пасмурно, а сегодня такое замечательное солнышко...       - И всё же на улице весьма прохладно, - грубо перебила её Дафна, - и тебе лучше накинуть это на плечи, - подруга протянула невесте атласную накидку.       - Цветочек, а в какой ресторан мы поедем? - Ивонн присела перед невестой, расправляя и без того отглаженную юбку.       - "Ле Гаврош", - Петунья улыбнулась ещё шире, довольная вопросом, - это один из самых дорогих ресторанов города. Отцу Вернончика пришлось напрячь свои связи, чтобы втиснуть нас в их расписание. Говорят, у них лучший повар в Европе..       - Милая, лимузин уже подъехал, - миссис Эванс в новом праздничном платье вошла в комнату. - Нам пора.       - Да, одну секунду, - Петунья вскочила с пуфика и подошла к большой корбке, которую минутой ранее поставил на журнальный столик рапорядитель свадьбы.       В верхнем её отделении, уходя под двойное дно в воду, покоился огромный букет невесты из нежно-розовых роз и букеты подружек невесты. Петунья бережно достала букеты, вручая их по очереди лучшим подругам. Воодушевлённые блондинки скрылись вслед за организатором, который провожал миссис Эванс до машины. Петунья же достала из коробки свой букет. Положив его на стол, она принялась натягивать на свои тонкие руки атласные перчатки, явно не собираясь больше лезть в мокрую коробку и нарочито не замечая молчавшую до сих пор Лили.       - Тунья, а мой букет? - Лили почувствовала, как внутри поднимается противная волна беспокойства. Её ведьминское чутьё подсказывало, что происходит что-то не то.       - Какой букет? - явно переигрывая, невеста сделала вид, что только что заметила гриффиндорку. Её тёмные глаза странно блестели.       - Ну, я же тоже твоя подружка невесты... - Лили попыталась усмехнуться, но вдруг начало сбиваться дыхание, к горлу подступал отвратительный комок, глаза щипало. - Я же твоя сестра...       - Сестра, говоришь... - Петунья неприятно улыбнулась, глядя на своё отражение. - Это та самая сестра, которая вечно совала свой нос в мои дела? Которая забрала себе мою жизнь и любовь моих родителей? Которая со своим мерзким другом залезла в мои письма? Которая позвала меня в кафе, чтобы её парень издевался надо мной и моим женихом?       Произнося этот обличающий монолог, Петунья даже не смотрела на сестру. Она была полностью поглощена натягиванием своих длинных белых перчаток. Её голос был абсолютно ровным, а лицо бесстрастным. И именно это так пугало Лили. Младшая сестра почувствовала, как льются по лицу горячие слёзы.       - Неужели ты и правда думала, что после всего того, что ты сделала, я позволю тебе стать моей подружкой невесты?       - Но я же твоя сестра! - хрипло прошептала Лили. - Это же традиция...       - Ну что же... Самое время менять традиции! - Петунья наконец надела свои длинные перчатки и теперь любовалась своим отражением в прозрачной дверце маминого серванта. - Так что радуйся, что тебя вообще пригласили!       С этими словами старшая сестра развернулась и, подхватив на руки свой шикарный букет, направилась к выходу. Однако она остановилась в дверях и впервые за утро посмотрела прислонившейся к дверному косяку Лили в глаза:       - И кстати, нежно-розовый отвратительно сочетается с твоим вульгарным цветом волос. Советую тебе, как сестра, больше никогда не использовать его в одежде.       Лили слышала, как просигналил за окном свадебный лимузин, как, стуча каблуками, на террасу вышла Петунья и как мама спросила, где Лили. Старшая сестра порывисто что-то ответила, и возражать ей никто не стал, а спустя пару секунд лимузин шумно отъехал.       Эванс чувствовала, как лицо заливают горячие слёзы. Что может быть важнее для младшей сестры, чем стать подружкой невесты на свадьбе у старшей? Во всяком случае, для младшей Эванс такая традиция имела особое значение. Она всё понимала: и то, что вечер в кафе разозлил Петунью окончательно, и то, что дружить они уже точно никогда не будут, но это... Есть же какие-то святые вещи! Нет, этого просто не может быть!..       Девушка уселась прямо на полу, ломая пальцы с непривычно длинными ногтями. Она чувствовала себя так, словно ею вытерли пол, а потом ещё сверху потоптались. Ну за что, за что?! Она же любит Петунью, любит. Она сама не виновата, что родилась особенной, не такой, как все. А ведь если бы этого не было, то и войны бы не было. Если бы дети маглов, такие, как она сама, не рождались с волшебными способностями, то всё было бы хорошо, все были бы счастливы...       На глаза ей попались напольные часы, показывающие без десяти минут час. Всё, стоп истерика! Надо идти. Пусть она не подружка невесты, пусть Петунья считает её чем-то вроде назойливого насекомого, этот день Лили не пропустит. Да и мама будет переживать.       Лили сделала один глубокий вдох, восстанавливая дыхание. Затем взмахом волшебной палочки привела в порядок помявшееся платье и опухшее от слёз лицо и уже хотела трансгрессировать. Но тут её глаза наткнулись на дверцу серванта, в которой совсем недавно любовалась своим отражением счастливая невеста. Лили придирчиво оглядела собранные в причёску волосы и розовое шифоновое платье без бретелек. Младшая Эванс всегда не любила платья без бретелек.       Юная искусная волшебница ещё раз взмахнула палочкой и вместо поросячьего шифона её фигуру обнял шёлк цвета морской волны. Короткая юбка трансфигурированного сарафана слегка прикрывала колени, а плечи обхватили широкие бретельки. Одним движением руки Лили распустила тугой пучок, позволив своим длинным волосам огненным дождём хлынуть на её плечи. В следующую секунду младшая сестра невесты уже стояла на ступенях церкви.       Петунья была права - ресторан, в котором они с Дурслем отмечали свадьбу, поражал своим великолепием. Бесчисленные друзья и родственники, которых молодожёны пригласили на своё торжество, остались более чем довольны. Для них накрыли несколько десятков богатых столов. Невеста и жених расположились в самом центре, вдвоём. Лили вместе с мамой делили стол с родителями Вернона и его старшей сестрой. Гриффиндорка впервые видела эту девушку, которая произвела на неё весьма отталкивающее впечатление. И дело было даже не в том, что квадратной фигурой и полным лицом Мардж ужасно походила на брата. Гораздо хуже оказалось высокомерное выражение её маленьких глаз. А вот родители жениха младшей Эванс понравились. Они оба держались сдержанно и уверенно, при этом не пытаясь задавить собеседника информацией о своём состоянии.       Довольно быстро Лили осталась в одиночестве. Вернон учтиво пригласил свою новоиспечённую тёщу на танец, мистер и миссис Дурсль присоединились к ним, а Мардж, которой младшая Эванс абсолютно не понравилась, удалилась в обществе своих бесчисленных кузин.       Оставшись одна, девушка сначала рассматривала приглашённых, но это занятие ей быстро наскучило. Она уже была готова трансгрессировать домой, как вдруг её внимание привлёк тихий стук, который раздавался из-за панорамного окна, рядом с которым стоял их столик.       В первые пару секунд Лили решила, что ей показалось, но стук становился отчётливей. Тогда гриффиндорка встала и пролезла за тюлевые занавески. Стоило ей поднять глаза, как она увидела маленький крылатый золотистый мячик, который весело стучался об оконное стекло.       Как?! Откуда?! От внезапно нахлынувшей радости Лили захотелось взлететь. Путаясь в лёгких занавесках, она быстрым-быстрым шагом направилась к выходу из зала, на ходу поправляя волосы.       На воздухе было прохладно. Солнце успело закатиться за горизонт, и на улицах Лондона зажигались высокие фонари. Холодный ветерок, напоминающий о близости осени, гулял по улицам вместе с прохожими, наслаждающимися тёплым вечером - такой редкостью для продуваемого всеми ветрами Лондона.       Джеймса Лили увидела не сразу. Выбежав на мостовую, девушка долго озиралась по сторонам, пока незаметная в тени фигура не отделилась от кирпичной стены соседнего здания. Золотой снитч завис в нескольких сантиметрах над левым ухом Джеймса.       - Привет, Эванс! - улыбкой Поттера можно было осветить тёмную комнату.       - Джеймс... - Лили боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть это видение. - Что ты здесь делаешь?       - Мне показалось, что тебе пригодится надёжное дружеское плечо, - Джеймс подошёл к ней вплотную, так, что теперь смотрел снизу вверх на стоящую на ступеньках Лили. - Да и запомнить ресторан, который ты мне показывала, было не сложно.       Лили смотрела на него и не верила своему счастью. Он стоял перед ней и улыбался, такой родной, такой любимый. Он словно прочитал её мысли и оказался рядом именно в тот момент, когда был особенно нужен. Только теперь гриффиндорка поняла, как трудно ей было целый день улыбаться, сохраняя невозмутимость, чтобы мама ничего не заподозрила. Натянутая улыбка сползла с её лица, и девушка расплакалась, спрятав лицо в ладонях.       Джеймс поражённо замер. Не на такие эмоции он рассчитывал, когда решил похитить любимую девушку со свадьбы лукотруса и жабы-переростка. Да и вообще, Лили не была плаксой. И подобные вещи случались с ней редко. Вот запустить чем-нибудь тяжёлым в распоясавшегося Блэка - это пожалуйста, а чтобы просто так расплакаться...       - Лилс, ты чего? - Джеймс прижал к себе плачущую девушку. - Что случилось? Только скажи, что этот придурок Дурсль тебя обидел, и я покажу ему, на что способен ученик Макгонагалл.       Лили звонко рассмеялась сквозь слезы, припоминая все успехи Джеймса по части трансфигурации.       Мародёры были необычайно способными волшебниками, достаточно вспомнить хотя бы то, с какой лёгкостью они освоили анимагическое превращение. Но, несмотря на талант, добиться успеха в учёбе удалось лишь Лунатику. Остальные просто не считали нужным просиживать вечера за учебниками и свитками, когда фантастические приключения только и ждали гриффиндорских хулиганов.       Лили взяла лицо парня в ладони, жадно разглядывая такие любимые черты. Они не виделись всего пару дней, а Лили уже успела ужасно соскучиться по его озорным карим глазам, которые так встревоженно изучали её заплаканную физиономию. Тёплые руки Джеймса по-хозяйски скользнули ей на талию, и он нежно коснулся своими губами её. Лили обвила его шею своими руками, чувствуя, как бешено начинает стучать в груди сердце.       - Давай прогуляемся и ты мне всё расскажешь, - Джеймс вытер со щеки старосты солёную слезинку.       Взявшись за руки, гриффиндорцы медленно побрели по улице. Поттер нежно сжимал пальцы девушки, радуясь собственной догадливости. Ему вдруг так захотелось увидеть Эванс, что Сохатый просто взял и трансгрессировал не раздумывая. Хотя, если быть до конца честным, не так уж и вдруг...       А Лили впервые за день смогла вздохнуть полной грудью. Ей показалось, что все проблемы улетели спущенным воздушным шариком. Сейчас рядом был только Поттер и тёплый летний вечер, возможно, последний в этом году.       Поттер ни разу не удивился тому, что вытворила Петунья, но из уважения к чувствам Лили не стал говорить то, что действительно думал. А непристойных выражений у него на языке было предостаточно. Высокомерная старшая сестра не понравилась Джеймсу с самого начала, и он никак не мог взять в толк, зачем Лили так хочет с ней дружить. Если бы у него была такая сестра, он постарался бы как можно реже с ней видеться.       Длинные тени, которые отбрасывали высокие фонари, прятались в потемневшей листве, а от каменной брусчатки поднималось набранное за день тепло. Навстречу гриффиндорцам брели случайные прохожие: медлительные пожилые пары, спешащие домой унылые взрослые, такие же счастливые молодые влюблённые. Эванс разглядывала их лица и улыбалась своим мыслям.       Джеймс и Лили приблизились к маленькому скверу. Из-за зелёной ограды доносилась негромкая музыка, и гриффиндорцы пошли на её звуки. Музыканты играли на небольшой эстраде у открытого кафе. Лондонцы спокойно ужинали за плетёными столиками, несколько пар кружилось в медленном танце под приглушённым светом фонарей.       Джеймс с весёлой улыбкой склонился в поклоне, предлагая Лили руку. Та рассмеялась и неумело сделала реверанс, подавая Поттеру свою маленькую ладонь. Ребята вместе приблизились к сцене, примыкая к танцующим. Девушка подняла голову, пытаясь рассмотреть на небе молочные точечки звёзд, которые так редко можно разглядеть в большом городе. А вот над Хогвартсом звёзды сияли всегда. Если ночью было ясно, то весь бархатный небосклон был усеян мелкими сияющими бриллиантами.       Вдруг ведьма почувствовала, как напряжённо разглядывает её Джеймс. Лили опустила голову и посмотрела ему в глаза, скрытые за стёклами очков.       - У тебя всё в порядке? Ты чего так на меня смотришь?       - Да, всё хорошо, - Джеймс нервно вздохнул. - На самом деле, я был не совсем честен, когда сказал, что приехал к тебе просто так...       Джеймс замолчал в нерешительности. Лили очень редко доводилось видеть нахального гриффиндорца таким смущённым.       - Ну, говори, я слушаю, - Эванс разволновалась ни на шутку. - Случилось что-то?       - Да нет, - Джеймс напустил на себя преувеличенно равнодушный вид, при этом глядя в пол. - Грюм отправляет нас на операцию. Меня, Бродягу и МакКиннон.       Это было сказано абсолютно ровным голосом, в котором всё же слышалась гордость. Наконец-то сбылась мечта будущего мракоборца: настоящее дело!       Только у Лили от такой новости по всему телу пробежал электрический ток. Она замерла, была не в силах пошевелиться. Ужас бесконечного волнения, расплескавшийся в её зелёных глазах, устремлённых на Джеймса, пригвоздил девушку к месту.