Множество масок

      Ленивое тёплое солнце уже было в зените, а Тецуя так и сидел на диване, направив свой взгляд на экран и продолжая играть в видеоигру. Во рту у него был Чупа-чупс, с которым он никогда не расставался. Чаще всего Тецуя играл в жестокие игры, где было море крови, не потому, что ему нравился выброс адреналина, то чувство, когда ты находишься на краю обрыва перед проигрышем, нет. Все было совсем не так. Ему эти игры нравились, просто нравились. Ему было забавно смотреть, как кровь противников растекается ручьями, как они медленно, но верно, погибают в луже своей крови. А после своей победы он лихорадочно смеялся. — Сдохли, они все сдохли! Как же это весело, — шизофрения у Тецуи началась ещё в средней школе, после чего он так глубоко зарыл те плачевные воспоминания глубоко в себе. Скорее это даже не шизофрения, а расстройство личности. После большого стресса и шока, можно, конечно, и дальше гадать, какой именно у Куроко диагноз, ведь к доктору он никогда не сходит.       Съёмки с Акаши-саном были назначены на сегодня, в восемь часов вечера, а сейчас было только пол шестого. Но в коридоре раздался щелчок замка. На пороге стоял Кисе-кун. Он прошел мимо Тецуи и ничего не сказал. Они даже не посмотрели друг на друга, как будто в комнате никого и нет и каждый продолжил заниматься своими делами.       В отличие от Куроко, у Кисе не было никаких проблем со здоровьем, но было много отрицательных качеств. Он был эгоистичен, меркантилен, так же очень заносчив и раздражителен. Конечно, можно было бы и дальше перечислять все его качества, но тогда нам и вечера не хватит.       Время подходило к восьми, поэтому, поставив игру на паузу, Тецуя резким движением перепрыгнул через спинку дивана, схватил рюкзак и пачку со сладостями с дивана и пошел одеваться. Открыв шкаф он, пройдясь взглядом в поисках одежды, выбрал черную футболку, которая полностью была обклеена нашивками с черными розами, сиреневую куртку на размера два больше, синие штаны с черными розами, которые были сплетены образовывая некий узор по бокам стройных ног. Так же он выбрал ботинки темно-бордового цвета на небольшой платформе.       Почти переодевшись, он лениво натягивал куртку, но застёгивать ее не стал, чтобы было видно футболку. Повесив рюкзак на одно плечо, он пошел на выход, где его у дома ждало такси. Адрес студии, где и будет проходить съёмка, Акаши-сан уже дал. Она находилась довольно далеко, но это мало волновало Куроко, его вообще мало что волновало. Во время поездки он все время смотрел в окно, на улице было довольно тепло, но к вечеру, как и полагается, начало холодать. Заметив на себе заинтересованный взгляд чужих глаз Куроко только ухмыльнулся. — Я вам нравлюсь? — не удержался от вопроса Куроко, но ответ он уже давно знал, но все равно хотел увидеть, как отреагирует водитель. — Да, вы очень симпатичный юноша, — с улыбкой произнес водитель. Тецуя сразу же потерял интерес, его взгляд стал уставший и напряжённый. Он рассчитывал, что тот хотя бы засмущается, но этого не случилось, чем сильно разочаровал Куроко.       На месте Тецу встретил Акаши. Он был одет в темно-красный деловой костюм с черным галстуком, на что Куроко первым делом обратил внимание, делая некоторые выводы про себя. Все же, анализировать людей Тецуя умел лучше всего. — Здравствуйте, Акаши-сан! Прекрасно выглядите. Знаете, я так взволнован предстоящей съемкой! Поэтому я постараюсь из всех сил, можете положиться на меня! — подбегая к Акаши, стоявшему в десяти метрах от него, кричал Тецуя, размахивая руками, чтобы тот заметил его, при этом продолжая улыбаться самой очаровательной и милой улыбкой. Начался маскарад, хотя внутри все сжалось от отвращения и презрения к этой позитивности. — Я тоже рад видеть тебя, Куроко, рассчитываю на тебя! Пошли пока покажу место где и будет проходить съемка, — монотонным голосом произнес Сейджуро.       В конечном итоге они оказались на крыше, где уже стояли камеры, свет, оборудование и суетилась куча людей. От такого у Тецуи заблестели глаза, а губы расцвели в оскале, когда он представил, как эти люди падают с крыши, разбиваясь об землю, где было бы целое месиво. Но, опомнившись, он лучезарно улыбнулся, и, следуя за Акаши, что-то напевал про себя. — О, наша звезда пришла! — произнес человек с камерой, который, по всей видимости, будет снимать Куроко. — Да, давайте начнем съёмку! — хлопнув в ладоши сказал Тецу.       Эта съёмка была для рекламы компьютеров. Тецуя, было, хотел посмеяться: Акаши что, над ним издевается? Но к нему пришла идея. — У вас есть бита? — спросил Тецуя, на что на него посмотрели с удивлением. Но биту ему все же принесли. Перед собой Тецуя разложил множество компьютеров в хаотичном порядке, и, взяв биту в руки, размахнулся и разбил компьютер вдребезги, от чего разлетелись осколки, поцарапав Куроко щеку. Тонкая струйка крови потекла по щеке, капая на дорогую одежду, но на такую мелочь Тецуя не обратил и внимания, продолжая крушить все дальше. В этот же момент кто-то прокричал: — Снимайте это!       В глазах Тецуи играл азарт, губы снова исказились в диком оскале, показывая свои клыки, а громкий и заражающий других смех раздался на площадке. Но одним разбитым компьютером не обошлось. Тецуя, не останавливаясь, разбивал один за другим компьютеры, а когда не осталось ни одного, он, отведя плечи назад, стоял и, тяжело дыша, смотрел в небо, а на душе было так хорошо и спокойно, что бита выпала из его рук. Все были в таком шоке, что даже слова не могли произнести. Да что уж говорить, Тецуя сам от себя такого не ожидал. Слишком увлекся, дал слабину своим чувствам, выпустил настоящего себя наружу, чего нельзя было делать. Но заинтересованный взгляд гетерохромных глаз пронизывал его насквозь. — Ну как? Сняли? — с одышкой в голосе сказал Тецуя. — По-моему, это была самая завораживающая съёмка, которую я видел — сказал Акаши. Фотографы и другие работники не могли сказать и слова. — Рад, что вам понравилось, — мило улыбнувшись, с румянцем на щеках от сбившегося дыхания, произнес Тецуя. — Кстати, Акаши-сан, можно спросить? — засмущавшись, тихо сказал Тецуя. — Слушаю, — сложив руки на груди сказал Акаши. — Можно мне забрать биту? — сказав это, весь красный Тецуя закрыл ладошками лицо, показывая свою милую сторону. Очередной маскарад. — Конечно, — с теплотой в голосе сказал Акаши, и, подойдя к Тецуи и подняв биту с пола, отдал ее в руки Тецуи.       В это время многие уже начали отходить от шока, поэтому перешептывались по недавнему инциденту, что однозначно напрягло Куроко, ведь допустить, чтобы об этом кто-то узнал нельзя — пойдут дурные слухи. Хотя, это может поднять рейтинги Тецуи, новая статья в журнале, новая интрига, обсуждения, хайп. Дела идут как нельзя идеально. — Я люблю и ненавижу тебя, Акаши Сейджуро, — произнеся это, Куроко поспешил удалиться с площадки, а эти слова далеко и надолго засели в голове Сейджуро. POV Сейджуро       Осколки от крушения моего оборудования летят в разные стороны, все работники в шоке, но продолжают лихорадочно нажимать на кнопку фотоаппарата, а голубые глаза, потемневшие от застилающего пеленой наслаждения, продолжали смотреть с диким азартом; руки с тонкими, худыми пальцами намертво вжались в биту. От такой прекрасной картины мое сердце пропустило удар. Ну конечно, первое впечатление о человеке бывает ошибочное. Похоже, он ловко и умело скрывает самого себя от людей. Это так прекрасно. Я не мог оторвать взгляда, продолжая и дальше изучать черты лица Тецуи. Все же он и правда прекрасен. Но эти слова, что он сказал мне. Что это может означать? Ненависть и любовь, они же такие противоположные друг другу. Только безумец испытывает эти чувства одновременно. А может, Тецуя не совсем «обычный»?