**********
На прикроватной тумбочке противно запищал телефон, на котором высветился циферблат «6:00». Роза отошла от окна и, выключив будильник, кинула мобильный на кровать. Однако уже через минуту снова взяла его в руки. Она не спала всю ночь, просто не могла сомкнуть глаз, снова и снова прокручивая в голове последние пять лет своей жизни. Не медля больше ни секунды, она набрала номер Скотта и, когда сонный голос ответил: «Алло!», сказала: – Думаю, мы должны поговорить… Через сорок минут МакКолл вошёл в ещё не убранный после вечеринки дом Бэйкер и остановился прямо на пороге. Дверь была не заперта, внутри никого не оказалось, всё это шло вразрез с принципами младшей хозяйки особняка, которая всегда запиралась изнутри и выбегала встречать своих нечастых гостей. – Здравствуй! Оборотень резко повернулся и увидел, как из кухни выходит Роза. Она была одета в домашние лосины и длинную растянутую кофту, абсолютно босая (вероятно, из-за этого Скотт не расслышал её шагов). Её волосы, распушённые после вчерашней высокой прически, придавали её лицу неопределённую прелесть. Скотт никогда ещё не видел Бэйкер такой… домашней и милой. На мгновение он даже забыл, зачем пришёл сюда, рассматривая стоящую перед ним девушку. – Для начала… я бы хотела извиниться… – тонкие пальчики зацепили края чересчур длинных рукавов толстовки и стали сжимать их, растягивая ещё больше – кажется, Роза приняла молчаливость МакКолла за обиду. – Вчера я… вспылила и… Скотт, наконец, вникнув в смысл её слов, дернулся, выходя из своего кратковременного оцепенения. Решив, что стоять и молча слушать извинения охотницы, когда просить прощения должен он, не входит в его планы, он перебил девушку: – И… ты действительно подняла меня в единственный выходной в шесть часов утра из-за этого? Чтобы поговорить об этом прямо… сейчас? – на самом деле Скотт хотел сказать что-то вроде: «Тебе не нужно извиняться за то, что произошло вчера. Если кому-то здесь и надо просить прощения, так это мне…», и он понятия не имел, почему не произнёс этих слов, а решил раздразнить на время уязвлённую гордость Розы. Бэйкер определённо не ждала такого ответа. Пару мгновений она просто стояла с открытым ртом, остановившись буквально на полуслове. Её взгляд сменялся с удивлённого на разъяренный, глаза заблестели ярче; и было видно, что она еле сдерживала себя от гневной тирады. Наконец, глубоко вздохнув, Роза выдавила: – Что ж, прости, что отнимаю твоё драгоценное время, которое ты всё равно потратил бы на созерцание своего потолка или телевизора, но думаю, если бы ты дослушал меня до конца, то понял бы, что только из-за этих извинений я не стала бы бодрствовать всю ночь! – В таком случае, могла бы не начинать разговор с них, – огрызнулся альфа, спрятав руки в карманы куртки. Они всё ещё стояли в холле, и Скотт даже не снял верхнюю одежду. – Они ведь всё равно не имеют для тебя никакого значения… Как, в принципе, и для меня. Скотт злился. Он не понимал, почему, из-за чего… Возможно, из-за их постоянных неудач, или из-за нехватки поддержки Киры рядом, или из-за того, что не успела Юкимура уехать, как он начал испытывать что-то непонятное к Бэйкер… А возможно, он просто устал от всего этого вместе взятого. И срывался сейчас как раз на одной из причин своей ярости. Зато сонливость Розы просто испарилась после этих слов. Всего мгновение они вели невербальную борьбу взглядами прежде, чем в глазах Розы загорелся нездоровый блеск, и она, выдавив короткий боевой рык, ударила одной ногой Скотта в живот, слегка подняв руки для лучшей балансировки. Оборотень, не ждавший удара, не удержался и, едва не потеряв равновесие, «отлетел» к двери и со всей силы ударился об неё. Однако, быстро совладав с болью и удивлением, в следующую секунду Скотт уже стоял на ногах, согнув руку в локте и отражая боковой удар Розы предплечьем. Бэйкер, нахмурившись, полностью сосредоточилась на нанесении вреда своему противнику, замахиваясь и каждый раз распаляясь всё больше, так как Скотт не пропустил ни одного её кулака, при этом особо не напрягаясь. Наконец, после череды однообразных атак, охотница пришла в бешенство и с ещё одним злобным рыком попыталась резко ударить МакКолла в лицо, но альфа, благодаря безупречной реакции, быстро пригнулся и, опустившись на корточки и опираясь ладонями на пол, одной вытянутой ногой сбил Розу с ног. Бэйкер упала и, хныча, со всей силы начала бить кулаками по паркету. Скотт вытянулся во весь рост и посмотрел сверху вниз на лежащую и уже успокоившуюся девушку. Роза же, судорожно вздохнув полной грудью от облегчения, что избыток сил и нервов, скопившихся за ночь, был исчерпан, согнула ноги в коленях и, зацепившись руками за них, села, опустив голову на колени так, чтобы волосы закрыли её лицо. МакКоллу было достаточно полминуты, чтобы понять, что Роза снова плачет. Как бы старательно она не пыталась заглушить свои всхлипы и спрятать слёзы, Скотт слышал как её рыдания, так и её сердцебиение и, более того, чувствовал все её эмоции. Укол совести заставил его пожалеть о своём поведении. Как бы горда и в какой-то степени даже эгоистична не была Роза, сейчас она хотела извиниться за свои поступки, а он даже не дослушал её до конца. Скотту совершенно не нравилось то, что он только что здесь натворил. Сначала, в первую минуту после их неравной схватки ему показалось, что он чувствует облегчение, но уже в следующую он понял, что злость никуда не отступила. Злость на самого себя. Именно из-за неё он уже на протяжении двух недель вёл себя так странно. Всё началось с ухода Киры, потом ссора со Стайлзом, а затем постоянные провалы их планов и помощница, вызывавшая в нём эмоции, совершенно противоположные верности Юкимуре. Да, Скотт обещал своей бывшей девушке, что будет жить счастливо, но ещё слишком рано. Слишком. Он очень часто прокручивал в голове этот странный диалог, в котором Китцуне отчаянно желала ему счастья, и для себя уже установил, что постарается, хотя бы из уважения к девушке, перенести новый этап своей жизни на более подходящую и дальнюю дату. Но с каждым днём он всё больше разочаровывается в себе и своих чувствах, которые просыпаются, стоит ему только взглянуть, как Роза старательно выводит какие-то закорючки в своём блокноте на их общих уроках, пока никто не видит; или как она скрещивает руки на груди, хмурившись и недовольно поджав губы, когда они с Лидией спорят о чём-то в коридорах; или как она улыбается в те редкие минуты, когда Стайлзу удаётся её рассмешить… И Скотт злится на себя за то, что позволяет внутреннему волку довольно урчать в такие моменты, потому что ещё слишком рано. Решив всё-таки исправить положение, МакКолл присел рядом с Бэйкер на полу и начал говорить: – Прости… Я знаю, ты злишься и обижаешься, можешь даже не отрицать этого, я всё равно чувствую… Я просто… Я не хотел… грубить тебе. И ты права, я не должен был обвинять тебя в чём-то, не зная о тебе совершенно ничего. Извини. Мне правда жаль, Роза. Просто я уже не знаю, что делать… Охотница подняла своё заплаканное лицо и с присущим только детям интересом в глазах посмотрела на МакКолла, который тут же встретился с её взглядом. – Мы каждый раз уверены, что поймаем их, и что это закончится, и мы сможем, наконец, спокойно жить и просто учиться, чтобы окончить школу и поступить в колледж, но… – Скотт опустил глаза, предоставив Розе возможность открыто изучать его профиль. – Каждый раз всё проваливается. Я не знаю, что я должен делать… И я не хотел срываться на тебе из-за своих проблем… Прости. Наверное, мне лучше уйти, – оборотень поднялся на ноги, отчаянно стараясь не пересекаться с охотницей взглядами. Он действительно собирался уйти и уже направлялся к двери, когда Бэйкер остановила его: – Скотт, – Роза тоже встала с пола и, обхватив себя руками, продолжила: – Я знаю, что тебе тяжело. Я понимаю это. Кира ушла и ты… потерял её поддержку, но… это не значит, что ты потерял всё. У тебя всё ещё есть друзья. Друзья, которые нуждаются в тебе и… я просто пытаюсь сказать… Ты должен ценить это. Не подведи их. Скотт кивнул, всё ещё стоя полу боком к двери. Он понимал, что Роза права, и он не может замкнуться в себе, потому что должен направлять свою Стаю, быть их лидером. Удивительно, ведь это Скотт должен был выслушать душевные терзания Бэйкер, а на деле всё вышло наоборот, и Роза фактически подала ему свою жилетку, чтобы МакКолл мог «выплакаться». Мысли об этом заставили Скотта снова отвернуться от двери и посмотреть в глаза охотнице: – Спасибо, – он говорил тихо, теперь уже точно намереваясь уйти, но в последнюю секунду всё же добавил: - И… насчёт того разговора… Если ты всё ещё хочешь сказать мне что-то… или извиниться… то… Роза приоткрыла было рот, чтобы ответить, но тут же поджала губы, слегка прищурившись, а затем ухмыльнувшись, заставив Скотта улыбнуться. Да, она всё ещё хочет поговорить с ним. И да. Сейчас ей это нужно как никогда.**********
– Мы теперь вообще не будем разговаривать? В маленькой Toyota Дианы царила угнетающая тишина, хотя Мид и Лейхи ехали в ней уже добрых 10 минут и за это время не обмолвились ни словом, кроме пресного «Привет» и того вопроса, который ведьма, кажется, озвучила в пустоту. После вчерашнего прощания каждый из них спал от силы часа два, и когда Роза прислала сообщение с просьбой приехать, оба смаковали утренние и самые сладкие минуты сна. Но, до того, как сомкнуть веки, Айзек около часа принимал контрастный душ, точнее просто сидел под струями сначала горячей, потом холодной воды… а потом снова горячей… и снова холодной… Он так много думал о том, что произошло, что все мысли в конечном итоге перепутались ещё больше, а все возможные идеи дальнейших действий были забыты. Сейчас же, разделяя своё одиночество с ведьмой, в его голове бегал лишь один вопрос: делиться ли с Дианой всеми своими переживаниями, или же сдержать их при себе? Мид терзалась, представляя, что сейчас чувствует Айзек. Но больше всего её волновала эта недоговорённость между ними. И не конкретно в этой ситуации. Да, Диана хотела, чтобы Айзек высказывал ей своё мнение по каждому поводу, будь то оценка за проект по биологии или же проживание вампиров в его доме, хотела, чтобы он не скрывал абсолютно ничего, хотела полного доверия. Но как она могла требовать этого, если сама всё ещё держала свой главный и, пожалуй, самый страшный, секрет за семью печатями?! В последнее время эта навязчивая мысль не давала ей покоя. Те редкие часы, которые они с Айзеком проводили вместе и могли полностью отдаться чувствам, непременно хоть на одно, но всё-таки мгновение омрачались задумчивостью Дианы, в подобные минуты ещё острее чувствующей тяжесть от сокрытия правды. Обычно за этим мгновением следовало ещё одно, в которое Диана набирала в грудь воздуха, чтобы рассказать всё Лейхи, но тут же выдыхала его, откладывая этот разговор для «более подходящего момента». – Ладно, – неожиданно выдал Айзек самым равнодушным голосом, сидя на пассажирском сиденье и изучая пролетающие мимо дома и ещё закрытые кафе. – Что ты хочешь услышать? – Всё, что угодно, только не тишину и слова, сказанные таким тоном, – поджав губы и делая вид, что сосредотачивается на дороге, ответила Мид. – Извини, просто я не знаю, как и что должен говорить оборотень, который сдаёт свой дом вампирам! – огрызнулся Айзек, сжимая кулаки. – Ну, хватит! – воскликнула Диана, неосознанно прибавляя скорости. – Почему ты не можешь просто поговорить со мной об этом?! Почему для тебя так сложно не дуться на весь мир, когда жизнь окунает тебя лицом в г… – Потому что это я, Диана! – перебил девушку Айзек, обратив свой взор на её оживлённое от злости лицо. – Не ожидала? Что ж, вынужден тебя расстроить, но почти всё детство я прожил с немного чокнутым отцом без друзей, так что я не привык делиться с кем-то своими размышлениями и… – Но я не кто-то, Лейхи! – голос Дианы почти перешёл на крик, и девушка всё чаще мельком поглядывала на Айзека, не прерывая их утреннее путешествие. – Как ты не можешь понять, что мне важно каждое слово, сказанное тобой! Я хочу помочь тебе, Айзек! Я пытаюсь помочь пережить тебе это, потому что хуже, чем обдумывать всё это изо дня в день в одиночестве, нет ничего! Может быть, ты и привык топить себя в океанах боли и самообвинений, но теперь я не позволю тебе делать этого!... Айзек выходил из себя: она не понимает, не понимает, что он пытается отгородить её от всего этого, хотя в его действиях и мерах безопасности, в принципе, нет никакого смысла, ведь она уже по уши погрязла в этом вместе с ним. – Всё не так просто! – процедил оборотень, обращая взгляд вперёд на дорогу. – В чём дело?! – Диана хмурится и, отвлекаясь, смотрит на него. – Ты не поймёшь! – Айзек всё также гипнотизирует взглядом приближающийся перекрёсток, а Диана не отрывает глаза от оборотня: – Так объясни мне! – ОСТОРОЖНО! Из-за угла на внушительной скорости выехал большой серебристый джип, явно не собирающийся тормозить. Наверное, до столкновения огромного внедорожника и миниатюрной легковушки оставались считанные секунды, когда Айзек схватил руль поверх ладоней Дианы и, закрутив его вправо, выехал на встречную полосу, которая, к счастью, оказалась пустой. Серебристый джип скрылся из виду так же быстро, как и появился. Не доехав даже до середины новой улицы, Toyota остановилась. Обстановка внутри была просто неописуемой: Диана с широко распахнутыми глазами сидела, вцепившись в руль и тяжело дыша, рядом с ней так же громко дышал Айзек, всё ещё сжимающий её ладони на руле. Девушка медленно повернула голову в его сторону и встретилась со взглядом ярко-голубых глаз, в которых засели и обосновались страх и волнение. Айзек шумно выдохнул и, притянув к себе девушку, впился поцелуем в её губы. В какой-то степени ведьма была благодарна этому раннему лихачу – не вылети он навстречу ребятам – Айзек бы не целовал сейчас её так, как раньше – нежно и трепетно. А через секунду мыслей не стало в принципе. Остался только Лейхи, прижимающий к себе, зарывающийся в её волосы, играющий поцелуем так, как может только он. Лейхи, по которому Диана уже успела до безумия соскучиться. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Диана отпустила руль и вцепилась в его клетчатую рубашку в попытке унять дрожь в руках, пряча лицо на плече парня. Она вдыхала его ненавязчивый парфюм, сжимала его кофту и понимала, что страх потихоньку отступает. Айзек гладил её по волосам, шептал что-то неразборчивое вроде «Всё будет хорошо» и прижимал к себе, насколько это было возможно, пытаясь убедиться, что с ней всё в порядке. В момент, когда чужой автомобиль вылетел им навстречу, оборотню показалось, что он лишается рассудка. Никогда ещё раньше он не испытывал такого страха за чью-то жизнь. На секунду он представил, что случилось, если бы они не вырулили и столкнулись с огромной машиной… Даже думать об этом было страшно… Неосознанно он прижал Диану к себе ещё ближе. Ему хотелось удостовериться, что она не ранена и не задета. Страх за её жизнь отступал, но беспокойство лишь усиливалось. Айзек лишь на мгновение разомкнул объятия и, нежно обхватив лицо девушки ладонями, впился в неё взглядом, надеясь не обнаружить ни царапины. – Айзек… – в отличие от парня Мид смело смотрела ему в глаза, точнее наблюдала, как отчаянно он исследовал её лицо и шею в попытке спрятать взгляд. – Я в порядке. Айзек! Оборотень нехотя оторвался от своего увлекательного занятия, однако рук со щёк ведьмы так и не убрал, наконец, встречаясь с взглядом её шоколадных глаз. – Со мной всё нормально! – повторила Диана уже более спокойно, накрывая своей ладонью его. – Я не… – Я знаю, – кивнул Айзек, цепляя пальцами и убирая упавшую на лицо Мид прядь, едва касаясь кожи, из-за чего прикосновение стало ещё более невесомым и желанным. Взгляд оборотня, бывший до этого напряжённым, смягчился и стал буквально сияющим. – Просто пообещай мне, что мы будем ругаться, когда ты не будешь вести машину… Диана невольно улыбнулась и снова уткнулась носом в плечо парня. А Айзек опять обнял её, всё ещё борясь с желанием вновь начать искать несуществующие царапины на её лице. Сейчас он не думал ни о чём и ни о ком, кроме девушки, сжатой в его руках. Сейчас он не чувствовал ничего, кроме счастья от того, что с ней всё хорошо.**********
– Ты должен знать: то, что я хочу рассказать тебе, никак не поможет нам победить вампиров. Скотт сидел в огромной круглой столовой в доме Бэйкер за полированным дубовым столом, сжимая в ладошках бокал с горячим чаем в попытке избавиться от утренней прохлады и сонливости. С Розой, стоявшей напротив него с чашкой кофе, их разделял стол. Диана и Айзек должны были приехать только через полчаса, у Лидии и Стайлза телефоны и вовсе были недоступны, в общем, времени для разговоров было предостаточно. Охотница поёжилась и продолжила: – Это кое-что личное… и, возможно, тебе это даже будет неинтересно. Я просто… Просто, если ты считаешь это странным… или… – Роза, – пытаясь поймать взгляд девушки, который она усердно прятала, твёрдо произнёс Скотт. – Это нормально. Делиться с друзьями тем, что тебя беспокоит, – это нормально. – А мы друзья? – Роза встретилась глазами с МакКоллом, который, кажется, был немного удивлён её вопросом, прозвучавшим с искренней детской наивностью и неподдельным любопытством. – Ну… – альфа явно пытался правильно сформулировать ответ в голове, чтобы не сказать лишнего. Но мысли, как назло возвращались к вопросу Бэйкер, мешая придумывать слова. А ведь, правда, кто они друг другу? Друзья? Нет, вот Стайлз – это друг, возможно, Айзек и Лидия – друзья, и может быть, Диана, но Роза…? Они знают друг друга так мало, к тому же, Роза так старательно избегает всяческого проявления дружеских отношений. На самом деле, за эти пару недель знакомства у Скотта сложилось впечатление, что Бэйкер пытается избегать дружбы в общем. – Мы работаем вместе… У нас одна цель и… – Работать и дружить – разные вещи, – в голосе Розы на миг снова послышались весёлые нотки, а брови поползли вверх, но в следующее мгновение она опять стала серьёзной. – Ну… да, но… – Скотт уже успел пожалеть и о том, что он сказал только что, и том, что Роза захотела поговорить о своём прошлом именно с ним. Почему не с всё знающей Лидией, которая может дать отличный совет? Почему не с всё понимающей Дианой, которая может поддержать в любой ситуации? Почему не с вечно шутящим Стайлзом, который может поднять настроение кому угодно? В конце концов, почему не с постоянно спокойным Айзеком, который может выслушать кого угодно и что угодно, при этом ещё и понять проблему и помочь? Но почему Скотт?! – Мы – партнёры. Остановимся на этом? Я немного не понимаю тебя… Ты ведь сама хотела поговорить об этом. Говорила, что тебе это нужно, так… Почему сейчас ты пытаешься сменить тему? – Я просто… Это нелегко… – Роза, наконец-то, села напротив МакКолла. – Но я понимаю, чтобы нам действительно стать партнёрами, мы должны доверять друг другу. А этого не будет, пока я не расскажу правду о себе, и ты не перестанешь относиться ко мне настороженно. Просто пообещай, что попытаешься понять меня и мои действия, когда услышишь всё. – Скотт, изучая взглядом охотницу и её нервозность, сдержанно кивнул, и Роза продолжила: – Всё случилось восемь лет назад. Мне было 9. Я училась в последнем классе младшей школы. Мы с родителями жили в Новом Орлеане. И всё было до невозможности просто и обычно: у папы и мамы был свой бизнес, как я тогда думала, они держали сеть ресторанов в городе, а я просто училась и мечтала стать врачом. В один день, в субботу, если быть точнее, я как всегда возвращалась домой со школы. Мы жили в спальном районе, и моя школа находилась далековато от дома, поэтому я никогда не ходила пешком, но в этот день я не захотела ждать автобус и решила дойти сама… Хорошенькая девочка с длинными тёмными волосами и каре-зелёными глазами, одетая в школьную форму с иголочки, шла по бордюру, воображая вместо него канат и перекидывая свой портфель из одной руки в другую для поддержки равновесия, мурлыча какую-то песенку собственного сочинения под нос. Внезапно маленькая ножка девятилетней девчушки соскользнула, и она упала прямо на шершавый асфальт, разодрав себе кожу на коленках и ладонях. Не проронив ни слезинки, ни слова, Роза поднялась на ноги и, поглядев на свои ранки, интуитивно дотронулась до них рукой, тут же одернув её, шипя от боли и своей неуклюжести. Она подобрала портфель, выпавший при падении, и заспешила домой, чтобы поскорее остановить своё несильное кровотечение. До дома Бэйкер оставалось совсем ничего, когда Роза, проходя по какой-то очаровательной и абсолютно пустой улице, уже совершенно позабыв о своих болячках, снова начала напевать какую-то песню, и её походка вновь стала прогулочной. Внезапно из-за угла, за который должна была повернуть девочка, чтобы выйти на свою улицу, появилась женщина средних лет со светлыми волосами и пронзительно голубыми глазами. Несмотря на мягкие и когда-то очень красивые черты лица, эта женщина выглядела немного устрашающе то ли из-за нахмуренных тонких бровей, то ли из-за странно блестящих глаз, то ли из-за окровавленной одежды, которую она отчаянно старалась прикрыть широкой курткой, явно не подходившей по сезону для прогулок. Роза остановилась и, так как на улице не было никого, кроме неё и женщины, быстро приближающейся к ней, девочка неосознанно отметила все странности этой дамы, включая её грязную одежду, которая была измазана красками, как подумала младшая Бэйкер. Через минуту незнакомка поравнялась с девочкой и, проходя мимо, почему-то посмотрела на неё испуганным и всё ещё сверкающим взглядом. Роза уже хотела было поздороваться, потому что женщина смотрела так, будто знала её, но странная дама отвернулась и поспешила скрыться из виду, оставив Розу стоять и смотреть ей вслед ещё минуту. Наконец, девочка передёрнула плечами и, вспомнив о своих ранах, пошла домой. Уже через пять минут она открыла дверь, которая сегодня была не заперта и, предвкушая один из лучших семейных вечеров в домашнем кинотеатре на мансарде, зашла в дом. – Мам! Пап! Я дома! – девочка сняла свой жакет и оторвала взгляд от вешалки, роняя портфель на пол от удивления. Весь холл был разгромлен: тёмные отполированные столы были сломаны и валялись отдельно от резных ножек, кое-где на паркете виднелись горки разбитого стекла, и повсюду, абсолютно везде – на полу, на стенах – сияли лужи и лужи крови. Роза почувствовала, как к горлу подступила тошнота от страха, сковавшего маленькое детское сердечко. Не теряя больше ни минуты, она со всех ног бросилась в гостиную, находившуюся в ещё более плачевном состоянии из-за большого количества мебели и прочих аксессуаров. Не обнаружив там ни отца, ни матери, Роза поспешила на кухню, отчаянно зовя родителей. В просторной кухне не осталось ни единого свободного места: всё было завалено битой посудой, некоторые из навесных шкафов упали, разломав и напольные, стёкла были выбиты, а на стенах и паркете снова красовались кровавые пятна. И среди всего этого хаоса Роза разглядела кое-что по истине жуткое. Кое-что, настолько страшное, что заставило её завизжать от ужаса. Прямо перед девочкой на полу в луже крови лежали её родители. Мёртвые Оуэн и Джослин Бэйкеры. Без голов. Их головы, одна с длинными каштановыми волосами, другая с короткой чёрной шевелюрой, откатились в сторону, но обе были обезображены шрамами настолько, что по лицу невозможно определить, женская это часть тела или мужская. Не выдержав такого потрясения, Роза упала на пол без чувств. Всё, что случилось позже, когда бабушка нашла её, было очень смутно и едва ли вспоминалось. Кажется, было много полицейских автомобилей, пара машин скорой помощи и даже несколько людей с камерами из городской газеты. Но трупов родителей больше не было. Роза видела их ещё раз, когда прощалась с телами на похоронах: головы пришили, чтобы не калечить психику родственникам, но девочка не смогла забыть родителей такими, каких нашла в разгромленном доме и запомнить такими, какие они лежали на белоснежных простынях в красивых одеждах. Здесь сыграла немаловажную роль особенность детской психики. Большую часть наших детских воспоминаний мы, как правило, не помним. Но есть кое-какие моменты, которые в своё время повлияли на наше мировоззрение и были слишком впечатляющими, чтобы забыться. То, что Роза увидела в ту субботу, будучи в таком юном возрасте по идее должно было со временем расплыться и потерять особое место в памяти. Но, это было слишком важно для неё, слишком дорого. Она не могла потерять единственную зацепку и заставила себя сохранить это воспоминание, хоть оно и причиняло и продолжало терзать разбитую душу девушки. День за днём она воскрешала в сознании картинки, образы, фрагменты, изучая, анализируя, не останавливаясь… Пока однажды, так и не понимая, почему, не решилась поделиться этим с МакКоллом… – И ты думаешь, та женщина, которая шла тебе навстречу, была вампиром? После рассказа Розы в столовой около минуты стояла тишина, пока Скотт, тщательно всё обдумав и решив, что молчать ещё хоть секунду будет просто неприлично, наконец, задал один из интересующих его вопросов. – Я знаю! – поправила его Роза, скрестив руки на груди. – Скотт, я потратила два года своей жизни, чтобы выследить её, три года, чтобы узнать, кто она такая, и все эти пять лет вместе, чтобы убить её! Её зовут Вероника Льюис. И она вампир. Сейчас она здесь – в Бейкон-Хиллс. Возможно, в доме Айзека, а может быть, бегает по лесу. Но никогда раньше я не была так близка к цели! И в следующий раз, когда мы будем на расстоянии вытянутой руки от неё, я прошу тебя, не останавливай меня! Кажется, её сожаления по поводу спесивых решений и необдуманных поступков, за которые она извинялась не более получаса назад, отошли на второй план, уступая место вновь нахлынувшей боли. И Скотт в который раз удивился быстрой перемене в её приоритетах. Однако он не намерен был соглашаться с ней: – Роза, послушай, я знаю, что тебе больно. Я знаю, что время лечит слишком долго. И я знаю, как сильно ты хочешь отомстить. Но это не сделает тебя счастливой! И это не поможет тебе справиться с болью или… – А, что, насчёт справедливости?! – Бэйкер всплеснула руками. – Я так наделась на то, что во время моей слежки эта сука умрёт и мне не придётся её убивать, и в то же время боялась этого! Я боялась этого, потому что понимала, я не смогу жить спокойно, пока не увижу её голову, отрезанную от тела моим ножом. Пока не пну её ногой, как футбольный мячик, чтобы она откатилась подальше. Пока не увижу в её глазах тот страх, который она заставила испытать моих родителей, когда я приставлю лезвие к её горлу!... Глаза охотницы снова стали блестеть от слёз, но Роза, твердя себе, что в последние дни плачет слишком часто при МакКолле, упрямо их сдерживала. Скотт же, поддавшись инстинктивному порыву, встал из-за стола и подошёл к девушке. Он положил ладони ей на плечи и заглянул в глаза, заставив её поднять взгляд. – Мне жаль, что это произошло, – сказал оборотень, не отрываясь от блестящих глаз охотницы. – Мне жаль, что тебе пришлось пережить всё это. И я хочу помочь. Но пока я рядом, я не дам тебе совершить ошибку, о которой ты будешь жалеть всю оставшуюся жизнь, – на этих словах Роза предательски всхлипнула и уронила голову на плечо МакКоллу, а он просто обнял её, забирая её эмоциональную усталость, от которой ломило всё тело. – Всё будет хорошо… Вот увидишь… В дверь позвонили. Это Айзек и Диана, наконец, соизволили появиться на пороге Бэйкер. Роза поспешила отойти от оборотня и, быстро смахнув солёные капли с лица, зашагала к двери, ни разу не взглянув на Скотта. Альфа глубоко вздохнул, слушая, как дверь открывается и два члена его стаи входят в дом, приветствуя хозяйку. МакКолл пытался не впасть в глубокие раздумья: Роза была слишком загадочной и, хотя сейчас её поступки приобретали в его глазах какой-то смысл, она всё равно оставалась для него закрытой книгой. Это делало её особенной – у Стаи были причины не доверять ей, но Скотт практически наплевал на них, сам не зная, почему ему так хочется, чтобы Бэйкер оказалась на их стороне. Размышления были прерваны появившимися в кухонной арке Айзеком, Дианой и Розой. – Стайлз и Лидия? – не здороваясь и «приступая сразу к делу», спросил Айзек, оглянувший комнату в поисках друзей. – Они где-то в доме, – слегка нахмурившись, уверенно ответила охотница, и все невольно посмотрели на неё. – Мы договаривались ещё позавчера, что они останутся здесь… в целях безопасности. Только вот телефоны, наверное, разрядились. МакКолл машинально кивнул и предложил всем присутствующим поискать Стилински и Мартин, чтобы продолжить собрание в полном составе. Через пять минут Айзек, Диана, сам Скотт и Роза уже разбрелись по разным уголкам особняка, открывая все комнаты и осматривая их. Логичнее всего в этой ситуации было бы заглянуть для начала в гостевые комнаты, и все четверо знали это. Однако именно в спальню для гостей Айзек и Диана зашли в последнюю очередь, надеясь, как Скотт и Роза, оттянуть «работу над ошибками» ещё хоть на немного. Картина, представшая перед парой, заставила их, мягко говоря, онеметь от удивления… На большой кровати в обнимку спали Стайлз и Лидия, укрытые одеялом по грудь, а на полу вокруг красовались красное платье банши, чёрные джинсы Стилински, его клетчатая рубашка, их нижнее бельё и обувь. Лейхи и Мид переглянулись, и Диана не смогла сдержать усмешки, а Айзек смешка. Пустая бутылка красного вина, одежда на полу, голые Стилински и Мартин, спящие в одной постели… Всё это выстраивалось в весьма несложную логическую цепочку, конечное звено которой приводило Диану в восторг, а Айзека в радость за друга. Неожиданно Лидия открыла глаза и, пошевелившись, разбудила Стайлза. Несколько секунд девушка приходила в себя и, оглядывая комнату и чувствуя чью-то руку на своей талии, пыталась восстановить события пошлой ночи, боясь повернуть голову. Но, видимо, вспомнив всё в самых мельчайших подробностях, о чём свидетельствовало лёгкое волнение в её глазах, банши всё-таки решила удостовериться в правильности своих воспоминаний. И в следующую секунду она уже рванула с кровати, закутавшись в одно из одеял и испепеляя взглядом шокированного Стайлза: – Какого… Лидия, что ты делаешь? Стилински поспешил натянуть второе одеяло почти до груди, и, наконец, заметил в дверях ранних посетителей. Айзек открыл было рот, чтобы как-то прокомментировать ситуацию, но передумал, а Диана, усмехаясь, наблюдала развернувшуюся сцену. – Привет, ребят! – поднял руку Стайлз с невозмутимой полуулыбкой, на что получил кивок оборотня и махание ладошки ведьмы. – Как всё прошло? – Вы не могли бы спуститься вниз и подождать нас там? – поджала губы Лидия и вцепилась в одеяло, опасаясь, что оно упадёт. – Мы сейчас придём. – Не задерживайтесь, – хмыкнул Айзек и, потянув Диану за локоть, поспешил ретироваться вместе со своей девушкой. Мартин облегчённо вздохнула, как только дверь за парой закрылась, и, наклонившись, принялась собирать свои вещи с пола. – Ладно… Окей… Мы даже не… Мы не должны поговорить о том, что случилось? – Стайлза немного не устраивало такое начало дня. И да. Он был уверен, что они должны обсудить то, что произошло. В голове немного не укладывалось то, что он повёл ночь с Лидией. И сейчас волнение одолевало юношу, а способность анализировать случившееся и происходящее всё быстрее пропадала. В конце концов, как бы сильно Стайлз не отрицал свои чувства, схороненные за семью замками эмоционального диапазона, то, что случилось, снова заставило его окунуться в привязанность к банши. – Стайлз… – Лидия выпрямилась и набрала побольше воздуха в лёгкие, пытаясь подобрать слова, нужные при подобных обстоятельствах. – Это было… неправильно… Мы слишком много выпили и… Мы просто не понимали, что делаем… Вот как… Значит, всё останется так же, как было: Стайлз снова будет топить свою влюблённость, а Лидия – делать вид, что не знает и даже не подозревает о его чувствах. Что ж, если Мартин не испытывает того же, её нельзя обвинить в этом. И если она хочет, чтобы всё оставалось по-прежнему, пусть так и будет… – Да… Да, я полностью с тобой согласен! – Стилински опустил глаза. Глупо было надеяться на то, что одна ночь, воскресившая его старую влюблённость, сможет породить совершенно новую для Лидии симпатию. – Я бы никогда не… – продолжала наносить удары Мартин. – Не… Ну… – Да! Да, ты права… – ...с тобой, ведь ты мой лучший друг и… А ты? – Я? Я что…? – Стайлз нахмурился, больше всего на свете желая закончить этот нелепый разговор. События прошлой ночи всё ещё вспыхивали в памяти, стоило только посмотреть на подругу, и это сбивало с мысли и не давало возможности обдумывать то, что говорила Мартин и он сам. – Ты бы ведь тоже никогда не… – Лидия не смогла заставить себя произнести что-то из «переспал», «занялся сексом», или «…любовью»… и потому просто продолжила: – ...со мной, если бы не был пьян? Стайлз посмотрел на девушку и молчал несколько мгновений, пытаясь придумать ответ на её вопрос, хотя в мыслях крутился свой: «Она действительно ничего не понимает или только прикидывается дурочкой?» – Я не… – парень мотнул головой, заметно напрягшись. – Конечно, нет… Это был тот ответ, которого так ждала Лидия, и который одновременно она так не хотела слышать. – Хорошо… – Хорошо. – Да, – кивнула Мартин, внутренне отчего-то разозлившись. – Хорошо. Мы ведь друзья. – Верно… – согласился Стайлз, не поднимая взгляда. Он всё ещё сидел на кровати, опираясь лопатками на спинку кровати. Она всё ещё стояла прямо перед постелью напротив него, сжимая в руках своё платье. На несколько мгновений в комнате установилась тишина, которая, казалось, длилась пару лет. Оба были погружены в свои мысли, но молчание с невероятной силой усугубляло положение. – Ну… что ж… – вздохнула, наконец, Лидия в надежде закончить этот безмолвный марафон. – Рада, что мы об этом поговорили. Я переоденусь в другой комнате… Увидимся внизу. Не дожидаясь ответа, банши чуть ли не бегом устремилась к выходу и через пару секунд уже стояла с противоположной стороны двери, прислонившись к ней спиной и прикрыв глаза в попытке выровнять дыхание. Что теперь будет? Как могли они со Стайлзом так всё усложнить? И главное… Как могла Лидия наговорить Стилински весь этот бред про дружбу, если прошлой ночью он заставил её почувствовать то, что она не чувствовала ни с кем и никогда?! – Какая же ты дура! – это было произнесено одними губами, после чего банши запустила руку в волосы и сжала их, надеясь отвлечься от мыслей на боль. Через пару секунд она зашла в первую попавшуюся комнату, чтобы всё-таки избавиться от одеяла и надеть на себя нормальную одежду.**********
– Что значит «вампиры живут в доме Лейхи»?! – всплеснул руками Стайлз. Его глаза бегали по лицам друзей в надежде найти ответ во взгляде одного из них, но взгляды ребят ничего не выражали. – Тебе по слогам повторить? – поднял на Стилински свой равнодушный взгляд Айзек. Стайлз смерил его своим возмущённым прищуром и уже открыл рот, чтобы ответить, но Роза опередила его: – Это значит, что те, кого мы искали, были практически у нас под носом всё это время. Ещё это значит, что мы всё-таки нашли их логово. А ещё это значит, что впервые у нас действительно есть преимущество… – Да, мы уже думали так пару раз, – съязвил Стайлз, встав из-за обеденного стола, за которым сидела вся Стая, совмещая собрание и завтрак, и прохаживаясь вдоль окон столовой. – Будет забавно, если… – Если что? – нахмурившись, скрестила на груди руки Роза. Ей не нравилось скептическое настроение Стайлза, вызванное, как она думала, их очередным провалом. Но истинная причина такого состояния парня находилась глубоко внутри и одновременно на поверхности, скрытая Айзеком и Дианой, предпочитающих молчать в тряпочку, чтобы не смущать и без того неразговорчивую сегодня Лидию и нервничающего Стайлза. – Если мы опять придумаем какой-нибудь идиотский план и, рискуя жизнями, снова его провалим?! Или, может быть, если они сейчас точно также обсуждают нас? А знаешь, что ещё будет забавно? Если ты закроешь свой баллон сарказма и подумаешь над тем, что мы будем делать дальше! Стайлз, смотревший до последнего обвинения охотницы в окно, повернулся к ней и с закипающей яростью возразил: – К твоему сведению, это я придумал те планы, так что не… – Которые были весьма провальными! – заявила Бэйкер, закинувшая ногу на ногу и всё ещё сидевшая со скрещёнными руками. – Почему же тогда ты пришла за помощью… – ещё чуть-чуть и Стайлз бы подрался с охотницей, но Скотт, предвидевший подобный ход событий, был настроен на переговоры, а не на насилие: – Эй-эй! Сейчас это уже не важно, ясно? Важно только то, что мы про них знаем. – И что же это? – безразлично спросил Лейхи. – Мы знаем, что они живут в твоём доме, – заметил Скотт, заставив Айзека сверкнуть на него глазами. – Ещё мы знаем, что они обратили девушку из нашей школы; у них есть ведьма, которая помогает им; и, скорее всего, они здесь не для того, чтобы просто пить кровь местных… Стоит ли нам рассматривать вариант, что они работают на кого-то? – Не исключено, – поджала губы Роза, мельком взглянув на МакКолла, сидевшего рядом с ней. – Но «вожак» у них точно есть… – А что вы думаете о минуте, когда Энди удрала от нас и чуть не прихватила с собой твоё сердце? – Диана повернулась к Розе и начала буравить её взглядом в ожидании ответа. – Это было странно, – задумавшись, сказала Бэйкер. – Она ведь вампир, а это было больше похоже на проделки ведьмы, но… – Нельзя ведь быть и ведьмой и вампиром одновременно, верно? – Лидия до этого момента сидела молча, и поэтому, когда она озвучила вопрос, волновавший каждого, все взгляды тут же были устремлены на неё, заставив её вжаться в стул. Её мысли всё ещё находились в гостевой спальне на втором этаже, и потому она предпочла снова разглядывать пол, лишь бы только не встретиться глазами со Стайлзом. – Нет, – уверенно отозвалась Роза. – Ты – либо ведьма, либо вампир. И… – А почему нет? – перебил девушку Стайлз, всё ещё занимающий место у окна. – Почему человек, бывший при жизни ведьмой, не может стать и тем и другим? – «При жизни», – повторила Роза. – Чтобы превратиться в вампира, нужно умереть, а магия ведьм после смерти уходит в землю, где они похоронены. Поэтому люди считают некоторые места священными, не подозревая о том, что это не чудеса природы. В таких местах похоронены ведьмы, чья магия буквально питает там землю. – Вампиры, как правило, считаются осквернением ведьмовской магии, – продолжила Диана, мысленно благодаря тем немногим упоминаниям о вампирах в своей семейной "ведьмокнижке". – Они были созданы одной из первых ведьм с плохими намерениями – для убийства. Фактически, это делает их порождением чёрной магии, которой каждая ведьма сторонится. И потому, если ведьма после смерти становится вампиром, её круг, клан и предки «отрекаются» от неё. Знаю, это всё немного сложно… Просто в этом очень много специфики… – Много специфики в запахе моих поношенных носков после аэрозоля! – скрестил руки на груди Стайлз. – И в тригонометрическом тождестве тоже очень много специфики. А в этом куча всякого дерьма, которое мы… – Стайлз, проблема не в этом! – возразил Скотт. – А в том, что мы должны разобраться, как именно вампир-новичок смогла использовать магию, которой у неё нет? – Вообще-то у меня есть соображения по этому поводу… – прищурилась Диана, чуть поддавшись вперёд и приготовившись говорить. – Я думаю, это была не Энди. Существует заклинание, которое позволяет ведьме «передать» малую часть своей силы другому сверхъестественному существу. Я думаю, именно это и сделала их ведьма: передала Энди малюсенькую дольку своей магии, которой хватило на одно заклинание. Учитывая то, что Энди не ведьма и, по-видимому, плохая ученица, заклинание сработало лишь на несколько секунд, после чего его источник, то есть Энди, сбежала. Это остановило действие заклинания, и сердце Розы осталось на месте. – Что ж, полезно иметь на своей стороне личную ведьму… – как бы между прочим произнёс Стайлз, украдкой глянув на Айзека, который, встретившись с ним взглядом, тут же ответил: – Поаккуратнее со словами, Стилински. Не забывай, что оборотень не на твоей стороне – может быть не просто не полезен, а вреден. Стайлз скорчил другу шутливую гримасу, когда тот отвернулся, в то время, как все остальные, в том числе и Диана, пытались спрятать свои ухмылки от Айзека. Наконец, Скотт продолжил: – Итак… Значит, они держат ручную ведьму на коротком поводке или…? – Или на обоюдно выгодных условиях? – предположила Роза. – Думаете, у них сделка? Или они шантажируют её? – Ставлю на «сделку»! – нервно ухмыльнулся Стайлз. – Кто ещё хочет сделать свою ставку? – Эта ведьма постоянно срывает все наши планы… – произнесла Лидия, особо не вникая в суть разговора и цепляясь за пару последних фраз, всё ещё не сумев хладнокровно отложить эмоциональные переживания на потом. – Что, если нужно ловить не вампиров, а её? – Вампиров поймать в разы легче! – подняв брови, заявила Роза. – В чём твоя проблема, ты же охотница на сверхъестественное?! – возмутился Стайлз. – Ты, что, настолько не компетентна?! – Я – охотница на вампиров! – уточнила Роза, еле сдерживаясь, чтобы не ударить Стилински. – И в этой области я более чем компетентна! – Ну, так позвони в свою «Академию Охотников» и попроси прислать одного из твоих одноклассников! А ещё лучше – профессора! – развёл руками Стайлз. – «Академия Охотников»?! – возмущённо поморщилась Роза. – Ты серьёзно?! – Ребята, не начинайте! – попросил Айзек. – Да, вы снова за своё… – согласился Скотт. – Роза, ты ведь действительно где-то этому научилась… Наверняка, там… – Был охотник на ведьм? – закончила за альфу Бэйкер, встретившись с ним взглядом. – Предположим, что да – у меня был учитель, и да – я была не единственной его ученицей. Вы, что, предлагаете мне… Девушка вдруг замолчала, оценивая ситуацию, в которой взгляды всех присутствующих прожигали в ней дыры и выражали одно… – НЕТ! Нет-нет-нет-нет! – воскликнула Роза, вскакивая со своего места. – Я не стану этого делать! Нет! Я не собираюсь звонить этому «охотнику-однокласснику» и просить его помощи! Мы справимся и без него! – А если нет? – Стайлз, как всегда, оставался оптимистом. – О, знаю, что я напишу сегодня в завещании: «Прошу того, кто это читает, выгравировать на моём надгробии: «В смерти этого юного, привлекательного, обаятельного, полного сил и скромного парня винить Розу Бэйкер, которая не смогла сделать ради друзей лишь один звонок»… И многоточие…» О, да! Ты сгоришь со стыда, если после смерти в виде призрака увидишь это! – С чего ты взял, что я умру? – возмутилась Роза, не позволяя себе улыбаться. – С того, что если ты не попросишь помощи у охотника на ведьм, мы все умрём.