End Of The Beginning

Наши сны – это отражение наших душ. Но достаточно ли мы сильны, чтоб принять это. POV. Jared. Ужасный крик будит меня среди ночи, выдергивая со свистом наверх так, что закружилась голова. Сердце бешено колотится в груди. Что это было? Мне что-то снилось? Не помню. Открываю глаза. Темно. Беспроглядная тьма окружает меня. Я ничего не вижу. Хочу подняться и понимаю, что не могу пошевелиться, темнота давит на мое тело. Безотчетный страх плотной дымкой, словно туман заволакивает мой разум. Нельзя ему поддаваться. Пытаюсь вспомнить, что я делал недавно. Мысли путаются. Гостиница, аэропорт, снова гостиница, клуб, брат. У меня перехватывает дыхание. Боль утраты пронзает мою душу насквозь. Невыносимая и беспощадная она вонзает в меня свои острые иглы снова, снова и снова. Я начинаю задыхаться. Кто-нибудь помогите мне, пожалуйста, хоть кто-нибудь. Зову на помощь. Ответа нет. Вокруг никого. Тишина давит на мои барабанные перепонки. Одиночество и безысходность овладевают мной, полностью подчиняя себе. Внезапно громкий крик режет по ушам. Боже мой, это был не просто мощный звук, его можно сравнить разве что с рёвом раненого животного, угодившего в капкан. А ещё так кричат те, кто потерял самых дорогих ему людей. Это страдает чья-то душа, испытывая сильнейшую боль. Ей срочно нужна помощь. Стоп, только без паники. Для начала надо успокоиться, взять себя в руки. Медленный вдох и выдох, преодолевая тяжесть, и ещё раз. Мой мозг обретает какое-то подобие ясности. Черт подери, что происходит? Где я нахожусь? В поисках ответа потихоньку шарю рукой. Нащупываю твердую и гладкую поверхность. Кажется, я лежу на чём-то ровном. Что это может быть? Вдруг чей-то стон раздается справа от меня. Следом я слышу шепот: «Помогите мне, пожалуйста, хоть кто-нибудь». Ужас сковывает мое тело. Это голос моего брата. Я узнаю его даже среди сотни одновременно разговаривающих людей. Всеобъемлющий, абсолютный страх закрадывается в мою душу. Господи, нет, только не Шеннон, только не он. Отказываюсь верить. Неверие помогает мне справиться с неподвижностью моего тела. Медленно, на ощупь двигаю рукой в сторону. Пальцы упираются во что-то мягкое. Провожу ладонью, нащупываю ткань, а под ней тело, теплое. Комок подкатывается к горлу, навернувшиеся слёзы обжигают глаза. Перемещаю руку чуть выше. Вздох облегчения срывается с моих губ. Я чувствую, как бьется сердце. — Шенн, ты меня слышишь? Это я, Джаред, — мой голос предательски дрожит от слез. Никакой реакции в ответ. С большим трудом преодолевая вязкую плотность темноты, я придвигаюсь ближе к брату. Обхватываю его левой рукой, притягиваю к себе и обнимаю. Моя голова ложится ему на грудь, и я слушаю рваный ритм биения его сердца. — Всё будет хорошо… Теперь всё уже позади… Я рядом… Очнись, только очнись… Прошу, — я повторяю эти слова несколько раз, словно мантру. Одиночество и боль отступают, а вместо них приходит покой и какая-то странная эйфория. И я проваливаюсь в сон, в темноту... С усилием я разлепляю свои веки, чувствуя, что кто-то тормошит меня за плечо. Свет слепит меня, и я зажмуриваюсь. — Джаред, проснись, ну же, просыпайся. Ты меня слышишь? Звук настойчивого голоса окончательно будит меня. Я открываю глаза и вижу лицо Шеннона в нескольких дюймах от меня. Удивленно моргаю и, пытаясь понять, что происходит, осматриваюсь. Я в скрюченной позе сижу на полу, прижавшись к двери, в правой руке судорожно сжимаю свой «Блекберри», а возле меня на коленях стоит мой брат. Его левая ладонь лежит у меня на плече. — Слава Богу, проснулся, — облегченно произнес он. — Как же ты меня напугал. Я захожу к себе в номер, а тут ты сидя спишь в прихожей. Стонешь во сне и просишь помощи. Я зову тебя, а ты не реагируешь. Что случилось? Как ты здесь оказался? Так это был очередной кошмар?! Какое облегчение. Мой брат живой и невредимый. Всё ещё не веря, что это правда судорожно хватаю его за руку. Чувствую тепло и упругость его тела. Это действительно реальность, а раньше был хоть ужасный, но всё же сон. Со стоном облегчения упираюсь своим лбом в грудь брата. Мелкая дрожь овладевает мной. Слезы и смех одновременно пытаются вырваться наружу, и я изо всех сил борюсь с этим. — Эй, братишка, вставай, хватит уже валяться на полу. Замерзнешь же, вон тебя уже трясет от холода. Шенн помогает мне встать и, поддерживая, ведет в спальню. Я еле передвигаю ногами, затекшими от неудобной позы, они не слушаются меня. С большой осторожностью, словно я фарфоровая ваза, он укладывает меня в постель и накрывает одеялом. «Заботливая мамочка» — усмехаюсь я мысленно. Тем временем брат поднимает трубку телефона и нажимает кнопку вызова. — Принесите, пожалуйста, две чашки горячего чая в 335 номер. Закончив разговор, Шеннон оборачивается и очень внимательно на меня смотрит. Я хорошо знаю этот взгляд: сейчас последуют вопросы, на которые мне не хочется отвечать. — Что произошло, Джей? Как ты попал ко мне в номер? Я отвожу взгляд в сторону и смотрю на стену чуть выше его плеча. Закусываю нижнюю губу и пытаюсь придумать нечто похожее на правду. Ничего не получается. В моем мозгу ещё свежи образы кошмара. Тогда я решаю сказать тоже, что и портье, когда обратился к нему с просьбой открыть для меня дверь в номер моего брата. — Когда я спешно собирался на Ибицу, то забыл все свои книги. Подумал взять у тебя что-нибудь почитать на сон грядущий. Ты был в клубе. И я попросил служащих гостиницы помочь мне попасть к тебе в номер. Они были любезны, и вот я здесь. Но, видимо, я так устал, что мне и книга не нужна была для того, чтоб уснуть. Вырубился прямо на ходу. Почти не солгал, так всё и было на самом деле. Только не за книгой я шел в номер Шеннона, а за призрачным ощущением, что мой брат рядом со мной. Всё очень просто: я не мог находиться в своем номере один — стены давили на меня. Если я не вымотан после концерта и не валюсь полумертвый на постель, мгновенно засыпая, стоит только моей голове коснуться подушки, то тогда я либо залезаю в интернет, либо что-нибудь читаю. И частенько засыпаю с телефоном или книгой в руках. Сегодня у нашей группы концерта не было. Только Шенн с Антуаном из CB7 давали шоу в клубе. Редкие дни отдыха для меня, а я не знаю, куда себя деть от бездействия. Мое спонтанно принятое решение приехать на Ибицу добавило пару лишних морщинок вокруг глаз моей личной ассистентки Эммы, которая буквально совершила чудо, доставая для меня билет на самолет на ближайший рейс. От моих мыслей меня отвлек звонок в дверь номера. Брат пошел открывать, и менее чем через минуту он принес поднос, на котором стояли две чашки, небольшой чайник и вазочка с печеньем. Аккуратно поставив все это на прикроватную тумбочку, Шеннон разлил чай по чашкам и одну протянул мне. Горячий напиток приятно согревает меня изнутри, потихоньку прогоняя воспоминания об ужасах сна. Брат сидит на кровати рядом со мной и тоже пьет чай. Мы оба молчим, погруженные в себя. Поставив пустую чашку на поднос, я поднял глаза на брата. Шенн все это время сидел молча, давая время придти в себя. Почувствовав себя вполне сносно, я стал выбираться из-под одеяла. — Эй, куда собрался? – удивленно спрашивает брат. — Пойду к себе, не хочу тебе мешать. — Не глупи, ты мне не мешаешь. Оставайся здесь, мне так спокойнее. Я хоть буду знать, что ты спишь в кровати, а не где-нибудь на пороге, свернувшись калачиком, словно бездомная собака. — Что за странное сравнение! – возмущаюсь я. — Зато верное. Всё, не спорь со старшим братом. Ложись обратно. На его губах играет улыбка, но глаза выражают беспокойство, а его руки крепко удерживают меня на месте. Я слушаюсь его и снова удобно устраиваюсь на кровати. Шеннон вновь поправляет на мне одеяло словно я ребёнок. Его ладони задерживаются у меня на груди. Такие горячие… родные… любимые…