Принц или укрощение строптивого

      В назначенное время в одном из помещений для допросов собралось довольно много народу. Поттеры в качестве пострадавших. Снейп — обвиняемый. Кингсли Шеклболт должен был проводить допрос. Также присутствовали Альбус Дамблдор, Сириус Блэк, Алекс и крайне заинтересованный происходящим Министр. Так обычно не делалось. С обеими сторонами разговаривали отдельно, лишь иногда устраивали очную ставку. Но Дамблдор хотел именно так. Чего он хотел этим добиться, непонятно, но Шеклболт спорить не стал. Только позаботился, чтобы журналисты не влезли раньше времени.       Начали с Лили. Она была слишком взволнована и напугана для пострадавшей. Веритасерум выпила, но только после одобрительного кивка Дамблдора. Он был абсолютно уверен в успехе, ведь Кингсли был подготовлен и знал, какие вопросы задавать не стоит.       — Итак, приступим, — проверив правильность оформления, произнёс Кингсли. — Думаю, не стоит просить вас повторять ваш рассказ. Поэтому мы перейдём сразу к вопросам. Возражений нет? Прекрасно. Миссис Поттер, объясните, пожалуйста, какова была причина вашей ссоры с мужем?       — Я подумала, что он мне изменяет.       — Вы подумали? То есть измены на самом деле не было?       — Да. После я в этом убедилась.       — Хорошо. В статье сказано, что потом вы пошли к подругам. Это так?       — Да, так. Но они пытались убедить меня в моей неправоте, а я была слишком зла на Джеймса, поэтому я вскоре ушла.       — Вы подтверждаете, что были нетрезвы в тот момент.       — Подтверждаю.       Дамблдор довольно улыбался. Всё шло, как планировали. Сейчас Кингсли спросит, действительно ли она встретила Снейпа, а там понадобится всего пара неоднозначных вопросов. Но Шеклболт решил спросить по-другому.       — Куда вы пошли потом?       Дамблдор нахмурился и попытался привлечь внимание аврора тихим покашливанием. Лили побледнела.       — Миссис Поттер?       — Я… я пошла к Северусу.       — Вы сами пошли к мистеру Снейпу? Почему?       — Они со школы не ладят с Джеймсом. Я подумала, что он точно не станет его оправдывать.       — Что было дальше?       — Я пришла к Северусу, он меня впустил, хоть и был очень недоволен моим визитом.       — Дальше?       — Я больше ничего не помню, — обречённо выдохнула Лили, — в доме было тепло, меня разморило. Я помню только как проснулась утром.       — Вот как. То есть вы не можете с уверенностью утверждать, что к вам было применено принуждение и насилие?       — Да. Боюсь, что так.       — Кингсли! Как ты можешь? Ты должен понимать, что по-другому и быть не может.       — Мистер Поттер, мы всё выясним. Мистер Снейп, теперь ваша очередь.       Дождавшись, пока Снейп выпьет свою порцию Веритасерума, и отметив всё в протоколе, Шеклболт попросил рассказать, как происходили события.       — В тот вечер Лили пришла ко мне очень расстроенная. Честно говоря, я бы прогнал её, но она была очень пьяна. Я побоялся, что она просто замёрзнет. Конец октября всё-таки. Она быстро согрелась, что плохо сказалось на её состоянии. Сначала она просто жаловалась на жизнь и изменника-мужа. Я пытался предложить ей Антипохмельное, но получил отказ. «Потому что пока она нетрезвая, ей легче». Правда, я не понял, почему так, но спрашивать не стал. Протрезвить Лили заклинанием тоже не получалось. Она замечала у меня в руках палочку и обвиняла в чёрствости. Злить её не хотелось, чтобы не возникло лишних проблем. Потом её совсем понесло. Она решила, что раз Поттер ей изменяет, то и она должна, чтобы обидно не было. Логики в этих словах я не нашёл, но убедить её в обратном не получилось. Она просто забралась ко мне на колени. Я хотел усыпить её чарами, но палочку она тут же отобрала и сказала не сопротивляться, потому что всё равно бесполезно. Я эту ненормальную с детства знаю, поэтому понимал, что в таком состоянии ей проще дать то, что она хочет. Иначе сама возьмёт, и не факт, что обойдётся без травм. Я только одел её потом на всякий случай. Не зря, как оказалось. Утром она ничего не помнила, проснулась очень хмурая и недовольная. Отчитала меня за то, что посмел раздеть её, замужнюю женщину. Оправдываться я не стал, просто дал Антипохмельное и отправил домой. Больше я её не видел.       — Если вы не хотели видеть миссис Поттер, то почему не отправили её камином домой или к кому-нибудь из её друзей?       — Я тогда жил в доме отца-магла. Камина у меня не было. А переносить её аппарацией не рискнул. Неизвестно ведь, как меня встретят у неё дома.       — Вы сказали, что больше не видели миссис Поттер. Но есть утверждение, что вы были в их доме. Это так?       — Да. Я приходил. Тогда Тёмный лорд был уже не в здравом уме и собирался напасть на Поттеров. Я хотел их предупредить, но опоздал. Я обнаружил только мёртвые тела взрослых, чёрную мантию на кучке пепла и плачущего ребёнка. Я все эти годы считал их мёртвыми.       — То есть у вас не было никакого умысла и компрометировать Джеймса Поттера вы не собирались?       — Конечно нет. Слишком много чести. На тот момент он даже полноценным аврором-то не был. Какой прок?       — Хорошо. У вас есть, что ещё добавить?       — Нет.       — Мне это надоело! — яростный вопль со стороны Джеймса заставил всех чуть ли не подпрыгнуть на месте. — Что ты творишь, Кинг?       — Провожу допрос в соответствии с уставом. Вам, мистер Поттер, как бывшему аврору, это должно быть знакомо.       — Мы так не договаривались! Ты должен был спрашивать совсем не то.       — Давайте не будем горячиться, — попытался разрядить обстановку Дамблдор, радуясь про себя, что репортёров нет, — мы обязательно во всём разберёмся.       — А вот меня интересует вопрос, — заговорил министр, — о чём же вы договаривались, мистер Поттер?       Джеймс под недобрым взглядом Дамблдора стушевался. Снейп и Сириус еле заметно переглянулись.       — Так о чём же, мистер Поттер?       — Я просил Кинга не давить на Лили, — буркнул Джеймс, — ей и так нелегко.       — На вашу супругу никто не давит. Допрос проводится корректно и в соответствии с уставом. Продолжайте, аврор Шеклболт.       — Благодарю. Миссис Поттер, вы можете что-то добавить?       — Нет. Думаю, нет.       — Тогда ответьте на вопрос: если вы остались живы, то почему оставили ребёнка? Что помешало взять его с собой? Вы же знали, что к вам в дом придёт Тёмный лорд, если големов подготовили.       — Мы решили, раз Тёмный лорд верит в пророчество, то ребёнком можно пожертвовать. Тем более Джеймс и так был не в восторге, что его пришлось усыновить.       — То есть вы понимали, что ребёнок, ваш сын, между прочим, скорее всего, не выживет, а возможно, и надолго останется один в доме? Ведь, несмотря на предупреждение, никто не мог гарантировать, что Тёмный лорд обязательно придёт. Вы понимаете, что это не только вопрос морали? Вы, как мать, должны были позаботиться о его безопасности. Не говоря о том, что оставление ребёнка в опасности — это уголовно наказуемое деяние. Ваш сын вправе подать на вас в суд за пренебрежение родительскими обязанностями. А ещё я полагаю, вашему мужу тоже есть что сказать.       Разговор продлился ещё почти час. За это время выяснилось много интересного. Например, то, что Джеймс пытался убить чужого ребёнка, но не успел. Жена пришла из магазина раньше, чем планировала. И уже после этого он случайно проговорился Сириусу. Поняв, что друг обо всём догадается, если попытаться избавиться от ребёнка, Джеймс его усыновил. Не Снейпу же отдавать, в самом деле. Ещё Веритасерум заставил Поттера рассказать о роли Дамблдора во всей этой афере. Это был конец всего.

***

      Вернувшиеся из министерства волшебники застали в гостиной Принц-менора умирающего от любопытства Тома.       — Как прошло?       — Прекрасно, — ответил крайне довольный Снейп, — Дамблдора сместят с должности завтра утром.       — Отлично! А Поттеры?       — С точки зрения закона им ничего не будет, — опередил отца Алекс, — я их великодушно простил.       — То есть выставил в глазах общественности полными моральными уродами? Молодец! Теперь им точно житья не будет. И, скорее всего, нигде. А для меня есть новости?       — Есть. Дамблдора допрашивать не стали, но Поттер проговорился, что на тебя собирались ловушку ставить. То есть даже если ты пришёл бы с мирными намерениями, то всё равно поднял бы палочку против младенца.       — Очень интересно. Теперь хоть понятно, что за провал памяти у меня. Все подобные ловушки работают почти одинаково. Они заставляют выполнять нужную команду, попутно стирая память жертве. Тогда нужно послать людей всё проверить. Если Дамблдор не возвращался в дом позже, чтобы убрать следы, то есть шанс найти реальное доказательство его вины.       — Я тоже так подумал, — отозвался Снейп, — и попросил Пия дать соответствующее распоряжение в Отдел тайн. Они всё осмотрят.       — Это хорошо. Статья завтра выйдет?       — Да. С нашим журналистом уже связались. Пий проследит, чтобы он ничего не упустил.       — Хорошо. Ждём реакции людей. Действуем по ситуации. Теперь можно и в Хогвартс возвращаться. Алекс, Северус, вы со мной? Или завтра вернётесь?       — Я точно возвращаюсь, — сказал Снейп, — обязанности декана с меня никто не снимал.       — А я, если не возражаете, останусь. Завтра утром вернусь. Мы хоть с Сириусом посидим немного. Давно уже не разговаривали. Если у него никаких планов нет.       — Да какие планы? Я специально неделю освободил, чтобы вовремя среагировать, если что.       — Тем более. Я нужен в Хогвартсе?       — Нет. Всё прекрасно работает. Да и Филч бдит. Надеюсь, ты к завтраку придёшь?       — Конечно, приду! Хочу посмотреть, какая реакция будет на новости.       — Тогда мы пойдём. Только я бы не расслаблялся на вашем месте. Дамблдор может созвать свой Орден.       — Мы понимаем, — ответил Сириус. — Если понадобимся, ищите нас в Блэк-хаусе.       — Не думаю, что нам что-то ночью понадобится. Это вы вызывайте, если новости от Великого Светлого будут.       — Обязательно. Я вас провожу.       Сириус понятливо усмехнулся, глядя вслед ушедшему Алексу. Это поначалу парень всё дразнил и испытывал. А теперь и сам готов идти на уступки. Может, и себе невесту поискать? Долг перед Родом всё равно выполнять нужно.       — Рассказывай! — прервал размышления Алекс.       Сириус с улыбкой отметил и слегка поплывший взгляд, и покрасневшие губы.       — Что рассказывать?       — Как ты зелье Джеймсу подлил и куда. Это ведь опять зелье было?       — Естественно, зелье. Джеймс вспыльчивый, но не до такой степени. В школе он, несомненно, не считал нужным сдерживать все свои порывы, но Аврорат очень быстро из него дурь выбил. Сам понимаешь, аврор должен иметь холодную голову. А подлил просто. Дамблдор чуть раньше назначенного времени их позвал, чтобы почву подготовить. Пока он ходил, обстановку разведывал, они в кафе сидели. Там и подлил.       — В Министерстве есть кафе?       — Конечно, есть. Больше на столовую похоже, правда. Не все сотрудники могут позволить себе обедать где-то ещё. И не у всех есть возможность брать обеды с собой или домой ходить. А там дёшево и уютно.       — А подлил как?       — Пришлось молодость вспомнить. Заклинанием подлил.       — А я всё гадал, как близнецы Уизли умудрялись свои экспериментальные составы подливать. Значит, заклинание есть?       — Разумеется, есть! Научить?       — Да зачем мне? Я лучше контрзаклятье выучу.       Разговор плавно перетёк на другие темы. Говорили они долго. Разошлись за полночь. К счастью или нет, их не беспокоили.

***

      Дамблдор сидел у Поттеров. Для последних было бы проще, если бы Кингсли не сбежал сразу после допроса. Но им не повезло. Сначала пришлось выслушать возмущения по поводу прошедшего допроса в целом. А потом ещё и отвечать за своё поведение. Досталось, разумеется, в основном Джеймсу. Когда Дамблдор выдохся, он перестал ходить по комнате, устало рухнув в кресло.       — Я надеюсь, ты всё понял, Джеймс. Из-за твоего срыва у нас очень много проблем. Кингсли, конечно, тоже нам подгадил, но не так сильно, как ты. Они наверняка проверят, верны ли твои слова.       — Столько лет прошло. Не думаю, что они что-то найдут.       — Они могут многое найти! Тогда мне было не до уборки следов. А позже там всё авроры опечатали, пройти незамеченным было невозможно. После и вовсе забыл. Закрутился. Времени много прошло, но если место осмотрят не авроры, а Невыразимцы, то нам точно конец.       — Подожди, Альбус. Ты хочешь сказать, что устранение маньяка-убийцы — недостаточный повод для оправдания? Ты же можешь всё объяснить. Мальчишка не стал предъявлять претензии, а значит, и судить нас всех не будут. Насколько я знаю, ловушка, сделанная для усиления желаний, не является противозаконной.       — Кажется, я поняла, — прервала мужа Лили. — Ты ведь не сможешь всё это под Веритасерумом подтвердить, так ведь? Что ты скрыл от нас?       — Лилс, не говори так!       — Джей, не лезь, пожалуйста! А был ли убийца, Альбус? Почему ты молчишь? Ловушка на самом деле была именно такой, как ты говорил нам? Или всё же нет?       Дамблдор угрюмо молчал. Джеймс ошеломлённо смотрел на него, широко распахнув глаза. До него только что дошло, что именно хотела сказать Лили. Великий светлый волшебник не сможет повторить всё то, что им сказал, под Веритасерумом. Он их просто использовал. А ведь именно он так много рассуждал на тему наследственности. «Яблочко от яблони», «тёмного мага нельзя перевоспитать». От этого стало очень обидно. А ещё его как холодной водой окатило разочарованием. Наставник его предал.       — Альбус, будь же ты хотя бы сейчас честен с нами! Всё и так пошло прахом. Скажи, к чему нам готовиться? Что было на самом деле?       — Этот полукровный наследничек Слизерина мне мешал, вот что было на самом деле! Он с первого курса сумел завоевать доверие чистокровных. И надавить или хоть как-то повлиять на него не получалось. У него не было ни друзей, ни родственников. Одиночка. И абсолютный лидер. Он бы меня сначала затмил, а потом вернул бы былой порядок и власть чистокровных с их законами магии. Мне столько времени и сил понадобилось, чтобы повысить статус маглорождённых. Все мои усилия были бы напрасны.       — Ладно. Допустим. А что с Пожирателями? Все их нападения — тоже фикция?       — Нет, нападения настоящие.       — Тогда почему мне слышится за этим большое «НО»?       — Они не нападали просто так. Каждое нападение спровоцировано. И не смотрите на меня так! Они не реагировали ни на травлю в прессе, ни на слухи, ни на обвинения. Мне пришлось так поступить.       — Вы… убивали людей… ради какой-то власти?       — Ради какой-то? Власть — это возможность кроить мир так, как вздумается. И все именно так и поступают, хоть и не выходя за рамки системы. Я же просто хотел сделать этот мир лучше. Чтобы маглорождённые и полукровки не чувствовали себя ущербными.       — Ради этого вы готовы целыми семьями истреблять чистокровных? Вы — чудовище… настоящее чудовище…       К концу фразы у шокированной до глубины души Лили голос совсем стал тихим. Она поднялась и молча ушла. Раздавленный осознанием Джеймс сидел, уперев локти в колени и повесив голову. Такого он точно не ожидал. Он и сам не ангел, но предпочитал переходить к действиям, когда была угроза. Он ведь сам шёл сражаться с Пожирателями, потому что верил в их виновность.       Дамблдор вышел вслед за Лили. Тоже молча. Он и не думал, что его когда-нибудь поймут. Поэтому всем врал. Поэтому говорил то, что хотели услышать простые обыватели. И у него получалось провернуть всё так, что никому и в голову не приходило связать нападение на какую-нибудь семью чистокровных и нападение Пожирателей. Всё было продумано и просчитано. И где он ошибся?

***

      Утром Хогвартс был потрясён явлением Снейпа и его сына к завтраку. Ровенкловцы и слизеринцы тут же сделали логичный, а самое главное, правильный вывод, что обвинения были ложными. Поэтому не очень-то удивились новой статье, в отличие от оставшейся половины студентов. Северус с удовольствием вглядывался в растерянные мордашки, открыто ухмыляясь. На Алекса тоже косились. И почти у всех гриффиндорцев было на лицах сомнение: подойти или не подойти. Он ведь был Гарри Поттером, значит свой. И в тоже время его отец — Снейп. И как быть?       Все подходить не рискнули. Но было несколько особо смелых студентов. Первой подошла Луна. Как всегда, загадочно улыбаясь, она выказала свою радость, что Гарри жив, пусть и под другим именем. Просила заходить, если будет время и желание. Обещала оставаться другом, как и прежде. И это очень радовало.       Джинни подошла в компании Денниса Криви и ещё двоих гриффиндорцев со своего курса. Алекс их даже помнил немного. Возмущалась и требовала. Бедному Деннису было за неё стыдно. Поэтому он дождался, когда девушка выскажется и уйдёт, гордо задрав курносый носик, и подошёл за неё извиниться и сообщить, что для него ничего не изменилось. Гарри или Алекс, ему всё равно, он по прежнему его кумир. Гриффиндорцы, как ни странно, смущённо поддакивали. Им тоже было стыдно за Джинни.       Одной Джинни дело не ограничилось. Написать ему решили все Уизли. И если Билл и Чарли заранее извинялись за свою семью, а близнецы поздравили с обретением «внушающего ужас папочки», то Рон, Перси и Молли за себя и за мужа одновременно ругали его как никогда раньше. В их глазах он был предателем. Гермиона, что самое печальное, была полностью на стороне Рона.       На ругань Алекс не стал обращать внимание и просто сжёг докучливые пергаменты, а письма с поддержкой оставил. Пусть и сентиментально, но приятно знать, что тебя поддерживают. Невилл тоже написал, что не злится и пригласил в гости, причём вместе с отцом. Алекс решил обязательно сходить, сразу же, как появится свободное время.