The Game of BLRFC

Тайлер боится спать, он пытается протянуть на энергетиках и прячет под кроватью запасы «Ред Булла». Депривация сна плохо сказывается на нем, его шатает, сердце идет вразнос, склеры глаз заполнены красными ниточками лопнувших сосудов — так, что шоколадные глаза Тайлера становятся мутно-красными и он не может смотреть на себя в зеркало без отвращения. Он срубается на четвертую ночь — просто падает на кровать, больно ударяясь об изголовье и свет в его глазах меркнет. Он приходит в себя на городской улице — та крутится вокруг него, будто Тайлер стоит в центре гигантского волчка. В ушах что-то визжит и грохочет — и Тайлеру кажется, что именно такие звуки должны издавать железные звери, о которых он читал в какой-то книжке. Еще он вспоминает, что железные звери означают крушение всех надежд на спасение и внутренне сжимается. Внезапно звуки прекращаются, и улица перестает кружиться, слегка покачиваясь под ногами Тайлера, а потом замирая. В сыром дымном воздухе, который может означать, что здесь, в этом мире, не то раннее утро, не то поздняя ночь, вырисовывается двухэтажный коттедж с качелями, подвешенными на балку у входной двери. Рядом с домом стоит щуплый парень с тоннелями в ушах и встревоженно смотрит в туман. Тайлеру кажется, что незнакомец должен увидеть его, но не может сдвинуться с места. В его ушах звучит издевательский голос: «Запомни его, ибо он тебе дан». Эта фраза режет ухо своей неправильностью, в ней важно какое-то одно слово, но сознание Тайлера не может ухватить его. Он снова падает в темноту, повторяя «тебе дан… тебе дан… тебе дан». Его губы еле шевелятся и сестра, зашедшая посмотреть, как Тайлер сегодня, говорит ему, как только Тая удается растолкать: — Ты все звал какого-то Дана во сне. — А?.. что? — Сон не отпускает Тайлера, и он непонимающе смотрит на сестру. Та терпеливо повторяет: — Ты звал во сне Дана. Какого из Данов ты имеешь в виду? Тайлер говорит, что пока не знает и спрашивает, о каких Данах она говорит. Сестра нервно смеется: — Ну, ты же звал кого-то. Тебе лучше знать. Тайлер хватает Мэдисон за руку и умоляюще просит: — Скажи мне, Мэдди. Та аккуратно высвобождает свою руку и устало говорит: — Даны живут на краю города, как идти к ручью, куда вы с Заком бегали играть в детстве. Хотя я не уверена, что ты уже вырос, — осуждающе добавляет она. — Хочешь навестить место для игр? Зак не составит тебе компанию, уверяю. И я тоже. Она уже хочет уйти, как Тайлер знаком просит ее остановиться. — Мэдди, умоляю, — просит он, — нет ли среди тех самых Данов, о которых ты говоришь, чувака с такими черными штуками в ушах? Мэдс гадко ухмыляется: — Так ты у нас по мальчикам, оказывается? Впрочем, чего еще ожидать… Хотя вкус у тебя хороший. Этого очаровашку зовут Джошуа, если это тебя спасет. Она выходит из комнаты и Тайлеру кажется, что весь дом слышит о том, как Мэдс рассказывает новости о склонностях малыша Тая. Он хочет ударить — хоть стену, хоть кровать, хоть себя, но пальцы дрожат и отказываются собираться в кулак. Глаза застилают злые и бессильные слезы. Еще один день он балансирует на грани сна и бодрствования — он ест все, что ему дают, он уверяет себя, что сможет выйти из дома и не впадать в истерику при виде каждого встречного. Сейчас у него есть цель — дойти до коттеджа, стоящего на окраине города и встретиться с… как там его назвала Мэдс… Джошуа? Тайлер посочувствовал незнакомцу — будь у него такое имя, он бы из кожи вон лез, лишь бы не соответствовать стереотипам. Но он не Джошуа Дан, он Тайлер Джозеф, и неизвестно, что лучше. Тайлер выскальзывает из дома ночью. Да, это довольно странно — ходить в гости по ночам, но ему наплевать. Он не думает о том, как объяснит свое появление парню из своего видения. Постучится в дверь и скажет «привет»? Отлично, Тайлер, ты такой умник! Он знает дорогу, он не раз кружил по этим улицам, но сейчас ночь и время замедлило ход — Тайлер снова, как в своем сне, слышит лязг шестеренок заржавевшего механизма и тяжелые вздохи остановившейся махины. «Гребаные спецэффекты», в который раз думает он и скользит по спящим улицам, где нет ни собаки, ни человека. Никого, только Тайлер. Он чуть не проскочил нужный дом, задумавшись по дороге, периферийным зрением заметив беззвучно раскачивающиеся качели. От дороги до крыльца — около двадцати шагов по дорожке. Под ногами — слава богу, хоть какой-то звук — поскрипывали и царапались бетонные крошки. Перед самым крыльцом он замялся, не зная, как поступить. Джош наверняка живет не один и вряд ли он сам откроет дверь сейчас. Или Тайлеру вообще никто не откроет — сам бы он вряд ли был рад незнакомцу во втором часу. Особенно сейчас, когда он в игре. Он еще какое-то время стоит перед домом, глубоко вздыхает и негромко стучится в стеклянную дверь.

***

Раньше Тайлер не думал, что тишина может быть столь издевательской. Он чувствует, как внутренности сжимаются в тугой комок и часто дышит, чтобы не заплакать от усталости и разочарования. Он ведь сделал то, о чем говорила эта чертова игра. Он нашел его. И. что теперь? Дверь беззвучно отворилась и Тай испуганно отскочил на шаг от крыльца. За дверью был черный провал темноты — не той домашней темноты, куда забегаешь иззябший и уставший, зная, что встретишь тепло и уют, а чужой, голодной и сознательной. Она изучала Тайлера и тот кожей чувствовал недоброе внимание. Наконец, из темноты выступил силуэт человека, ради которого Тай ночью протащился через весь город. Сил говорить уже не было, и Тайлер просто стоял и смотрел в упор на Джошуа из сна, который выглядел, прямо скажем, не лучшим образом. Впрочем, о Тае можно было сказать то же самое. Похоже, тот, про кого игра сказала, что «он тебе дан», не на последних ролях в этой заварухе. Тайлер молчит и ждет. — Так, я знаю. Ты — это он, — Джоша слегка покачивает, у него мешки под глазами, а волосы из когда-то черных стали тускло-серыми, но ему, кажется, наплевать. Он, как и Тайлер, еле держится на ногах. Тайлер несколько раз глубоко вздыхает, отзеркаливает позу Джоша, засовывая руки в карманы и мягко спрашивает: — Кто «он»? Джош качается еще сильнее, так, что Тайлеру кажется, что тот сейчас упадет на дорогу, но он справляется с собой и вытаскивает из кармана смятый лист. На листе уже знакомый Таю набор морзянки (ищи его) и набросок — фигура в черном пальто и красной шапке. На черном лице горят красные глаза. — Чувак, я сразу понял, что это ты, как только увидел твои глаза, — Джош еле ворочает языком и Тайлер понимает, что он не спал несколько дней. Он напуган, но пытается язвить: — Дааа, сходство прямо-таки очевидно. Джош делает очередное усилие, чтобы остаться на ногах. Он судорожно сглатывает и умоляюще смотрит на Тая: — Пойдем со мной. Я все объясню. Тайлеру страшно, очень страшно, однако он уже понял, что игра заинтересована в том, чтобы он оставался в живых, по меньшей мере, пока что. Поэтому, помедлив с минуту, он поднимается на крыльцо и идет за Даном в комнату, стены которой — о нет — выкрашены не то кроваво-красным, не то грязно-бурым. Тай неловко топчется у порога, потом нерешительно замечает: — Чел, я не специалист по интерьеру, но если бы я жил в комнате с такими стенами, то, пожалуй, испытывал острое желание повеситься. Дан, к тому моменту чудом удерживающий себя на табурете в относительно вертикальном положении, поднимает на него мутные глаза и с явным усилием говорит: — В том и штука, бро, что такой ее вижу только я. Да еще ты. И это еще не все. Посмотри направо. Да иди ближе, я не кусаюсь. Не сегодня, по меньшей мере. И Дан издает вымученный смешок. Тайлер делает несколько шагов в указанном направлении и вскрикивает. На полке — так тесно, что их можно принять за одно — стоят три слова Heavy Dirty Soul.