The Game of BLRFC

К нему подходит Джош: — Заценил, да? Мамми уверяет, что там написано «Faith, Family, Friends». Тайлер беззвучно ругается, но Джош все равно его слышит. — Эй, не богохульствуй, — притворно возмущается он. От присутствия Тайлера ему ощутимо полегчало. Тайлер поворачивается к нему и растерянно спрашивает: — Как думаешь, к кому из нас это относится? Джош тоскливо стонет: — Если б я знал, бро! Я ведь чуть из ума не выжил, пока искал тебя. И эта тварь не давала мне ни одной ночи передышки, я не мог спать, потому что во сне — ох… — Лес, да? Дом с выбитыми окнами и искрящей проводкой? Каменный мешок, где мерно — так, что кажется, тебе по темечку, капает вода? — Тайлер почти кричит, уверенный в правильности своей догадки. Джош, наоборот, еле различимо шепчет: — Не только. Ты — в петле. Мы оба — как манекены — под пленкой. Мы оба — без лиц, наши головы замотаны какой-то лентой так плотно, что непонятно, как мы не задыхаемся. Линия рта Тайлера затвердевает. — Что ж, пожалуй, смерть вдохновляет меня, как собака вдохновляет кролика. Только вот в чем дело, Джош, эта штука не хочет, чтобы мы умерли. — Можно подумать, ты пробовал, — над губой Джоша блестят бисеринки пота, его кожа побледнела. Тайлер не хочет отвечать, но он понимает, что доверие Дана — то, что ему нужно сейчас больше всего. И, помолчав, он цедит сквозь зубы: — Можно сказать и так. Видя немой вопрос в глазах собрата по несчастью, роняет: — После первого раза не страшно. Джош, часто дышащий, будто загнанный, не готов проявлять тактичность. Он жадно спрашивает: — Каким он был, первый раз? И раз ты говоришь «первый», значит, был и второй? Тайлер стаскивает с головы шапку и нервно комкает ее в руках. Ему тяжело вспоминать свои сны, опасно, слишком похожие на реальность. Он боится, что ужас, однажды пережитый, вернется вновь, но будет ли иной выход из… локации? Тайлер не знал. Он храбрился, говоря, что после первого раза не страшно. Ему было с т р а ш н о. Страшнее, чем идти по пустым улицам притихшего города. Страшнее, чем убегать испуганным кроликом от полыхающей адским пламенем гончей. Страшнее, чем спешить на странный зов, оскальзываясь на ледяном полу, и умирать под пронзительным взглядом окаймленных красным глаз. Глаз совсем непохожих на те, которыми в упор глядит на него парень из его сна. Но то, что именно он был с ним там, в его кошмарах, не то еще одним порождением страха, не то странной поддержкой, которой Тайлер не доверял — в этом Джозеф не сомневался. Прекрасный. Пугающий. Жестокий. Тот самый, который ему дан. Дурацкая фраза, дурацкая шутка дурацкой игры, в которую он по дурости ввязался. Но он не говорит всего этого Джошу. Он вздыхает, как перед прыжком в неизведанное, и медленно, нехотя, произносит: — Каждый раз, когда я умирал в игре, рядом со мной был ты. Если честно, я бы спросил у тебя, как это было. Ну, со стороны. Джош, потрясенный услышанным, молчит. Тайлер вздыхает. Не то чтобы он очень надеялся, что один из найденных кусочков головоломки, пусть и довольно важный, позволит пролить свет на вязкую темноту, опутывающую дни и превращающую ночи в бег по нескончаемым лестницам Эшера. Но он надеялся, что узнает что-то важное, что даст ему ключ к игре. Вместо этого он нашел еще одного — напуганного, вымотанного, и все же не сдавшегося парня. — Что ж, — подумал Тайлер, — будем противостоять жизненным трудностям вместе. Вслух он сказал: — Джош, знаешь, что нам сейчас надо? — Нам? — Джош выделяет это слово. — Ага, нам, — Тайлер спокоен, будто он на семейной вечеринке, а не комнате незнакомца, куда притащился ночью, ведомый странными подсказками. — Нам надо… поспать. Джош силится осознать услышанное. Он как раз-таки старается не спать. Он помнит сны, о которых вскользь упомянул странный гость, которого он силился разыскать в миллионном городе, но в них не было Тайлера-жертвы. В них был кто-то похожий. До безумия отталкивающий — бритой головой, чернотой на руках, сумасшедшим блеском в глазах. Кто-то, с мутными красными глазами, твердящий, что хочет убить все, что ему дорого. Кто-то, истерически, до слез, смеющийся на дороге, по которой едет зашторенная машина, идущий бог весть куда, не замечающий сигналов, велящих сойти с дороги. И этого потенциального самоубийцу игра велела ему найти? И он же, оказавшись у него дома, предлагает спокойно уснуть? Заметив выражение лица Джоша, Тайлер торопливо добавил: — Нет, я не брежу. Подумай сам — нас зачем-то свели друг с другом и, видит бог…. — ты же видишь, Джошуа? — это было н е п р о с т о. Не то, чтобы Дан обрадовался очередному намеку на значение своего имени, тем более от странного чувака с красными глазами и непонятными разводами на руках, но в какой-то мере это предложение было не лишено смысла. Положа руку на сердце, Джош не был уверен, что это все, происходящее с ним сейчас — не бред. Он, не спавший несколько ночей, разгадывающий странные загадки, спокойно открыл дверь кому-то, пришедшему ночью. Кому-то, кто выглядел точь-в-точь как в брошюре не то о лечении бессонницы, не то о признаках психических расстройств. А раз это бред, то глупо пытаться быть нормальным и логичным. Спать так спать. Между тем Тайлер продолжал. — Пока это ссс…существо не принесло нам новых загадок, надо поспать. Что-то мне подсказывает, что сейчас у нас есть передышка, бонус за успешное прохождение уровня. И, бро, если ты не против, я бы поспал здесь. Да, я в курсе, что ты знаком со мной пять минут, но подумай — если со мной что-нибудь случится на обратном пути, ты навсегда застрянешь в игре. — Мы оба застрянем в игре — эхом повторяет вновь ставший безучастным Джош. — Ну, да, так я жду твой положительный ответ, — хохмит Тайлер и Джош улыбается. Кровать Джоша слишком узкая для двоих и они устраиваются на полу, стянув с кровати одеяла. — Пожалуй, мне повезло, что ты такой мерзляк — нервно шутит Тай — было бы неловко делить с тобой одеяло. Я, знаешь ли, не контролирую себя во сне, да и насчет тебя не уверен. — Оу, ну, я как-нибудь переживу это. Может, нам вообще стоит узнать друг друга получше? — ерничает Дан, — я гонялся за тобой, неуловимый бро, пока ты отсиживался дома, и требую компенсации. Уже засыпая, Тай бурчит: — Все, что угодно, только дай поспать сейчас. Они проваливаются в сон почти одновременно. Утром они обнаруживают, что держатся за руки, но ни Тайлер, ни Джош не говорят о том, какими были их сны. Тайлер пытается запомнить — потому что сон, увиденный им в чужом доме, был первым добрым сном с того момента, как он вляпался в игру. Он, одетый в детскую одежду, сшитую по взрослым меркам, колесил по улицам Коламбуса на странном велосипеде. Кажется, в какой-то момент к нему присоединился Джош, и в этом не было ничего странного — даже ярко-розовые волосы казались идеально подобранными к красным глазам Тайлера. Они ехали, болтали о домиках на деревьях и сожалели о мясорубке, в которую их поместила взрослая жизнь, о том, что все вокруг твердят, что пора зарабатывать деньги. Лишь под самый конец в голове раздался грубый голос «Меня зовут Блуррифейс и мне не все равно, что ты думаешь». Но он не рассказывает об этом Джошу. Они расстаются, обменявшись номерами и пообещав писать, как только случится что-то. Уже на пороге Дан останавливает Тайлера: — Черкни мне адрес, таинственный бро! Я хочу быть уверенным, что не потеряю тебя. Тайлер кривится и говорит, что, видимо, он настолько тупой, что игре пришлось показать ему дом Данов, а Джош догадался просто спросить. Он достает послание от игры и рядом с морзянкой «найди его» пишет «тут», подписывая улицу и номер дома. — Теперь точно не потеряешь, — говорит Тай и выходит на улицу. Никто в доме Данов не заметил его присутствия.