Кинолог

Всю дорогу домой я с трудом дышала. Собеседование прошло в какой-то странной дымке, я с трудом могла сосредоточиться. Все мысли вертелись вокруг этого непонятного Гарри Поттера, почему-то постаревшего на пятнадцать лет. Мужчина не подходил ни под какие стандарты. Так, он не мог быть Гарри, тот пребывал у Дурслей, приехав домой, я специально это проверила. Но так же он не мог быть и отцом мальчишки, на которого тот был ужасно похож. Ведь, если Лили Эванс всего на пару лет младше Петунии, ей никак не могло бы сейчас быть двадцать. А с мужем они были ровесниками, брат точно мне говорил что-то подобное. Злыдень моего страха и заинтересованности не разделял. На его морде вообще было выражение крайнего раздражения по поводу нашей поездки. В тот день я долго не могла уснуть. В голове витали мысли о Гарри и том, как я его бросила. Сознание разрывалось между двумя полюсами: одна часть была уверена, что передо мной был Поттер и его загадку надо обязательно разгадать. Другая сопротивлялась и отрицала происходящее, говоря, что мне лишь показалось и если я буду так и дальше на каждом шагу вспоминать мальчишку, заботу о котором сначала взяла на себя, а потом просто бросила, то окончательно полечу с катушек. Так, с мигренью, я и провалилась в тяжёлый и душный мир снов.

***

На утро я проснулась на редкость свежей и довольной собой. Даже утренняя пробежка и комплекс упражнений дались проще, чем обычно. О вчерашних проблемах я и не вспоминала. К обеду позвонил менеджер из той самой дизайнерской компании, сообщил, что работу мне дали, но пока только в должности помощника. Меня это вполне устраивало. С приобретением дома, в котором осталось не так уж и много собак, работы и относительного спокойствия, жизнь начала входить в колею. О Гарри я старалась думать как можно меньше. Тот факт, что больше я в офисе компании той его копии не видела, как ничто другое этому способствовал. Фигура постепенно, со страшным скрипом и после мучительных тренировок, начала приходить в норму. Двигалось все медленно, в месяц не больше килограмма получалось скинуть, но и этот результат в скором времени стал вполне осязаем. Хотя бы в виде хмурого вдовца чуть старше меня, появлявшегося иногда на работе с цветами. Ну, а что стимулирует женщину лучше, чем мужское внимание? В таком размеренном и спокойном ритме прошла осень. Собаки и их наряды, планы по ремонту, которые постепенно переросли в планы по покупке нового дома. Редкие ланчи с новым знакомым, мистером Гофером. Все это вытеснило мысли о загадках и тайнах. Житейские проблемы и радости заменили магию и волшебство. И не сказать, что я была этому не рада. Все же сама я ничего волшебного в себе не видела и вмешиваться в те чудеса, которые происходили вокруг меня с самого моего появления в этом мире, не сильно желала. Но окружающие «странности» явно были насчет меня другого мнения. Все началось с одной из прогулок по Гайд-парку. Сама не понимаю, почему в тот день я и мой ухажёр завернули именно туда. Но тем не менее. Мы пообедали в одной из забегаловок недалеко от знаменитого места отдыха лондонцев и туристов. Ну и решили срезать путь до офиса, пройдя по тропе сквозь деревья. Точнее, это он решил срезать. В отличии от меня, график работы у Майкла Гофера был строго определен, потому он сильно торопился обратно. Я же решила остаться и полюбоваться на белок, обитавших, наверное, в каждой кроне. Впрочем, вместо белки я увидела нечто более странное. Небольшой серо-черный зверек с утиным носом и маленькими юркими глазами с огромной скоростью запихивал золотые часы себе в пасть. Более того, я могла поклясться, что еще десять минут назад видела эти самые часы на запястье Майкла. Конечно, лучшим вариантом было бы позвать полицию, чтобы она разыскала хозяина зверя. Но вот что-то мне подсказывало, что если я сейчас перестану за ним следить, найти его потом не смогу. И я пошла ва-банк. Подойдя к дереву, я протянула к нему обе руки. Подушечки пальцев почти коснулись гладкой шерстки, как внезапно существо развернуло голову и… сигануло прямо мне в объятия. Как я поняла секунду спустя, прельстила его не моя прекрасная натура, а небольшая цепочка с блестящей каплей у меня на шее. Но это было мне даже в плюс. С украшениями у меня была беда. Мои милейшие песики имели изумительную привычку срывать с меня любые браслеты и цепочки во время игры. Потому из всех закупленных украшений выживали только самые стойкие. Да и те, намучавшись с очередной порванной висюлькой, я отнесла в мастерскую с просьбой: «Сделать этот замок таким крепким, чтобы я могла его вместо альпинистского карабина использовать». Мастер тогда с сомнением оглядел мои габариты, но работу выполнил, как оказалось, на славу. Вцепившийся в украшение зверек сорвать его не смог ни с первого раза, ни со второго. Третий подход я совершить ему не позволила, нагло запихнув в сумку. Тварюшка была прикольная, но до ужаса верткая. И ограничить его место действий сумкой было не лишним. Застегнув молнию так, чтобы сверху показывалась только голова, я, следуя неведомому инстинкту, перевернула получившуюся конструкцию. Я была уверена, что где-то уже видела и этого зверька (или его собратьев), и то, как с ним надо обращаться. Но вот где — было непонятно. Из пасти вывалились не только часы. Вслед за ними последовала блестящая перьевая ручка, на которой было выгравировано «Паркер», несколько золотых монет со странным оттиском и серебряная пластинка для музыкальной шкатулки. Все, кроме часов, было мне не нужно, потому я спокойно отдала это обратно в рот недовольному зверю. После, я уже хотела было выпустить его, как вдруг справа послышался голос: — Ну и где твой нюхлер, Рольф? — по спине пробежали мурашки. Именно этот голос я слышала рядом с лифтами, когда приходила на собеседование.