Воители города

Огнегрив бежал легкой трусцой по крышам своего квартала, за ним — Пепелюшка и Папоротник, а замыкал компанию Крутобок, прикрывавший их сзади. Рыжеволосый воин, вспоминая свою собственную первую экскурсию по территории, пытался двигаться помедленней, чтобы приноровиться к неровному бегу Пепелюшки, но выяснилось, что в его ученице энергия бьет ключом, и её не только не нужно ждать, а наоборот — усмирять! — Смотрите, там ларек с журналами! — подпрыгнула девочка, указывая куда-то вниз, где трое людей толпились около газетчика. — А мы спустимся вниз за газетами? Ведь новости получают не только по радио? А продукты мы сможем достать? — Пепелюшка, помолчи хоть минуту, — улыбнулся Огнегрив, поскольку Крутобок явным жестом показал сначала на себя, потом на Папоротника, объясняя, что он не может обучать обоих, как и Огнегрив. — Нет, сегодня мы ничего не будем тащить, вы еще не набрались достаточно опыта, ты научишься охотиться, тренируясь сначала на мне и своих соплеменниках, только когда научишься действовать в подставных ситуациях, сможешь попробовать по-настоящему, — объяснил он ей, вспоминая, как Ярохвост учил их реагировать, подговаривая в шутку утащить обед или предмет из-под носа ничего не подозревающего воителя, а потом уже все объяснить. Один раз, когда он ограбил Долгохвоста, светловолосый воитель без колебаний чуть не огрел его сковородкой по уху. Как же было весело учиться! Они пробежали еще несколько крыш, и Огнегрив уже и не знал, что объяснять первым. Они с Крутобоком провели оруженосцев мимо Малого Рынка, где им пришлось отвлекать зачарованных малышей от разглядывания прилавков, через несколько не очень оживленных и богатых, но зато спокойных улиц и добрались до Бетонного Моста, после истории со Звездоломом Грозовая Банда так и не отвоевала его у Речной, и синяя краска так и сверкала на солнце, как бы дворники не пытались её смыть. Группа вчетвером присела на крыше, чтобы оруженосцы смогли передохнуть, и Крутобок с ненавистью и презрением уставился на голубые метки. — Это и есть та самая граница? — спросил Папоротник, осматривая мост со стороны, зайти на него они не имели права, а на другой стороне начинался берег Речной Банды. Крутобок кивнул своему ученику, вглядываясь в реку, которая уже начала замерзать. — Да, это граница с Речной Бандой. Видите, краска синяя, а вот на этих домах — наша, красная, Это, к несчастью значит, что нам нельзя заходить на мост, и можно только прогуливаться по набережной. Только в самом крайнем случае вы можете пересечь границу соседа, только В САМОМ КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ, слышите? — окликнул он замечтавшуюся Пепелюшку. Огнегрив вздохнул, глядя на мост, где сидел всего один торговец часами. Да из-за чего тут драться, и зачем Речные и Грозовые воители рвут друг друга ради куска камня? Воспоминание о часах тотчас кольнуло его, отцовский подарок был надежно запрятан в глубине матраса. Тут идея решения столь долго тревожившей его тайны пришла внезапно, как волна, как цунами. Да, в библиотеках Грозовой Банды они вчетвером ничего не нашли, и показать символ никому не решились, но ведь там же перекрещенные молния и РЫБА. Рыба — это символ Речной Банды. Если в их родной Банде ничего не знают, это не значит, что часы не могут прийти с другой стороны реки — из Речной Банды, а значит, там должна сохраниться если не запись, то воспоминание о том, как кто-то нашел или сделал такие часы. А ведь Коготь попытался их украсть в первую же ночь, а значит, они связаны с его деятельностью. И если ему повезет, то найдется заметка или живой свидетель, и они, раскрыв сразу два секрета, выведут его на чистую воду! — А когда мы будем драться? — огорошила его своим вопросом нетерпеливая Пепелюшка, она явно не хотела просто сидеть на крыше и смотреть по сторонам. — Я уже хочу за него сразиться! — Честно говоря, моя первая драка была в пятнадцать лет, — признался Огнегрив, вспоминая тот день, когда на них спозаранку налетела Банда Теней. — И я ничуть об этом не жалею. Я понимаю, вы мечтаете о боевой славе, — перехватил он огорченный взгляд Папоротника. — Но скорее всего, участвовать в сражениях вам придется еще очень не скоро. Сейчас мы ни с кем не воюем и не собираемся воевать, а даже если и случиться пограничная стычка, вас, скорее всего, отправят в лагерь за подмогой. Помните — мир, даже самый худой, лучше войны, ведь на войне убивают людей… — он поежился, вспомнив Щербатую и Львиногрива, но поняв, что задел больную тему, продолжил. — И вообще, нам пора двигаться дальше, на нас уже начали показывать пальцем, нельзя долго стоять на одном месте, чтобы тебя не нашли, помните. Вам важно знать свою территорию назубок, чтобы не попасть кому не надо в руки, — объяснил он вновь повеселевшей Пепелюшке. Именно быстрое умение менять свое местонахождение, память относительно всех мест, где можно укрыться и ловкость скрываться в толпе сохраняли воителя — нельзя было прямо бежать в лагерь, чтобы не навести на него полицию, поэтому воины учились теряться и скрываться на улицах. Огнегрив еще раз вспомнил свою любимую лазейку в заборе и, не в силах отделаться от чувства дежавю, потрогал свой порванный, залатанный капюшон. — А это — одна из доступных аптек, отсюда мы берем лекарства, которые не можем сделать сами. Некоторые вакцины, например, — объяснял Папоротнику Крутобок, показывая вниз. Огнегрив со вздохом опустил голову, вспоминая последний рейд Бурана и Частокола за лекарствами — беловолосый воин едва не попался на краже, застряв ногой в арматуре и никак не мог вырваться. Ему пришлось бросить большую часть добытого и второпях уносить ноги, а Частокол в ту ночь еле смог упрятать часть шприцев и таблеток, чтобы потом забрать позже. Нет, Огнегриву никак не нравилась эта регулярная необходимость обогащать целительские кладовые за счет аптек, ломать молотками замки, разбивать и лезть в окна, второпях покидать место преступления, засунув драгоценную добычу во все сумки, которые смог навесить на себя. Никогда в ближайшие десять лет он не подпустит Пепелюшку к подобному месту. Ни на пушечный выстрел! — Спасибо, Эмили, мне всегда так приятно тебя видеть, такая милая девушка… — ворковала какая-то старушка, упаковывая завернутое в пакет неизвестное лекарство, которое получила через специальное окошечко в стене. — Не за что. Приходите к нам еще, — добрым, звонким голосом ответила молодая женщина с каштановыми волосами, убрав одну руку с прилавка, очевидно, отправляя в кассу деньги. На секунду Огнегрива пронзила молния, но Крутобок уже перескакивал на соседнюю крышу, и рыжеволосый воитель бросился за ним, не желая отставать от друга. — Может, не будем вести малышей к автокругу? — спросил его сероволосый друг, оборачиваясь, когда они отдалились от аптеки примерно на пятьдесят крыш, и скоро должна была показаться граница с Бандой Теней. — Покажем им там все завтра, тем более, скоро будет час пик, а как доберемся, вообще от машин будет нигде не пройти. Тем более, что они притомились, бедняжки. Первый выход из лагеря, — улыбнулся он, глядя на парочку учеников, уже плавно ковылявших сзади. Огнегрив в шутку подмигнул, он прекрасно понимал, что Крутобок напустил на себя такую серьезность, только чтобы казаться опытным и хорошим наставником, и не хотел портить другу впечатление от первого дня наставничества. — Хорошо, если ты уверен. Пепелюшка, Папоротник, — окликнул он оруженосцев. — На сегодня наш поход окончен. Мы идем домой! По одному лицу рыженького Папоротника было заметно, насколько он этому рад, а вот Пепелюшка фыркнула и сожалением посмотрела на бегущую внизу оживленную улицу. — Ну, может, мы хотя бы сделаем крюк? — заунывным тоном попросила она, но на этот раз Крутобок, кажется, решил настоять, так как обычно слова учеников, особенно маленьких, не могли оспаривать выражения наставников. С другой стороны, это его ученица, подумал Огнегрив, глядя на совершенно не притомившуюся девочку. Может, ему еще чем-нибудь её занять? — Прости, Пепелюшка, но ты сможешь закончить обход территории завтра, а пока нам всем пора домой коротким путем. Воители обычно не плутают, а идут сразу прямо, если мы в патруле, — наставительно закончил он, махнув рукой на поворот, показывая, что разговор окончен. По дороге домой Огнегрив пошел сзади, прикрывая всех и одновременно выглядывая полицию, пока впереди не замаячили знакомые крыши, и вся четверка не спустилась на землю в переулки. Когда до лагеря было уже рукой подать, воители пошли цепочкой, так как перескакивать всем вместе через двухметровый забор было не очень удобно. Папоротник ненадолго застрял, и поэтому его пришлось подождать, и когда Пепелюшка ловко, как обезьянка, перемахнула через забор, Крутобок уже кивком отпустил своего ученика к куче с добычей и сам попался в руки к Ветрогону с Кисточкой, так что Огнегрив остался со своей ученице один на один. — А здорово что моим наставником сделали тебя, а не кого-то из этих старших воинов, — удивительно весело, но не без уважения сказала она, скосив в его сторону голову. — Все они только и занудствуют: «знай это», «запомни то», а ты классный! Огнегрив невольно смутился, он не знал, что следует отвечать ученику, который называет тебя классным и даже не стесняется этого. Коготь бы её точно отдернул, Ярохвост — засмеялся и потрепал по волосам. А он сам? Больше всего на свете ему хотелось стать настоящим мудрым наставником, но что если он просто не сможет справиться со своей ученицей? — Можешь идти к брату, Пепелюшка, — кивнул Огнегрив, и тут же вздрогнул. К брату… В голове вновь и вновь пролетали сцены тихой квартиры и семейные вечера в гостиной, отец, мать и маленькая девочка с каштановыми волосами, которую потом уводила неизвестно куда печальная женщина, держа за руку. Все детали картинки, увиденной им пару часов назад, встали на свои места. Та девушка из аптеки, Эмили, ну конечно же! Эта молодая улыбчивая продавщица была его сестрой!