Воители города

- Осторожнее мажь, дуралей! Огнегрив увернулся от брызг краски, запущенных в него Дымом, но часть мерзких зеленых капель все равно попала ему на лицо. Воин прищурился, смазывая мерзкую краску, сегодня ему с самого начала не везло. Сначала его разбудили спозаранку и отправили в рассветный патруль, а потом пришлось притащиться сюда и на морозе голыми пальцами приколачивать доски под бдительным надзором Частокола за компанию со своим уже почти что ненавистным врагом. Но что хуже всего - после того, как работа была наконец закончена, им велели его покрасить, и вся одежда рыжеволосого воина уже была в зеленых каплях, по-дружески запущенных добросердечным Дымом. - Ну хватит, пожалуй. - вынес свой вердикт Частокол, оглядывая три раза покрытый зеленым слоем забор. - Можете отдыхать. - С радостью! - облегченно выдохнул Огнегрив, но не успел он и на три шага отойти от места пытки, кок получил вполне ощутимый тычок в бок и успел поймать злорадный взгляд Дыма. " Ты отказался играть под мою дудку, Огонек! " - словно шептал он ему вслед - " И теперь я сделаю все, чтобы ты пожалел о своем решении!" " Посмотрим." - так же мысленно ответил ему рыжеволосый воин, направившись в воинскую палатку, где он мог наконец оттереть со своего лица уже засохшую краску и надеть чистую рубашку, а вот куртки у него новой не было, и оставалось только нацепить летнюю джинсовку и свитер под нее. Ни сил, ни желания идти в какой-либо патруль не было, и оставалось только надеяться, что сегодня Коготь окажется на удивление милосерден и зачтет ему общественные работы как выполнение общественных обязанностей. Поэтому, захватив с собой фотоальбом воинов Банды, в котором он все еще искал Кленовницу, воин устроился у потухающего костерка, где, видимо, королевы готовили еду, вновь развел его до состояния низенького пламени и раскрыл книгу... - А я сейчас иду охотиться в одиночку! - громко заявил Дым на всю площадь, нарочно прошествовав мимо Огнегрива, так что невольно захотелось прикрыть руками уши - Ведь нашей Банде нужна еда, и каждый охотник, который может её обеспечить! - Вот это правильный настрой! - Частокол подскочил к нему рядом и неодобрительно покосился на Огнегрива - Давай я пойду с тобой, вдвоем нам будет легче. Стараясь не обращать внимания на совсем не скрытые намеки, молодой воин решил не смотреть на то, как двое напарников покидают лагерь, и снова вглядывался в страницы альбома и лица воинов в нем. Это даже хорошо, что у Дыма появляются друзья, может быть, тогда он отстанет от них..? С другой стороны, даже порой невыносимый Частокол вряд ли захочет дружить с таким зазнайкой. Его размышления прервал удушливый кашель, и Огнегрив, обернувшись, видел выходящую из палатки Пестролистую с банкой с зеленоватой жидкостью в руках. Целительница быстрым шагом подбежала к мусорному ведру и выплеснула всю массу туда. Рыжеволосый воин подскочил,и тут же молодая целительница с улыбкой обернулась к нему. - А, Огнегрив? А ты почему не в патруле..? - Чинил забор. Ты же знаешь. - как можно непринужденнее отозвался он, хотя синяк от кисточки, которой Дым мило заехал ему в щеку, спрятать было сложно. - Тогда, пожалуйста. помоги мне совсем чуть-чуть в лазарете, если ты не занят. Я не успеваю одновременно управляться со всеми больными, мне очень нужен ученик или ученица, так что если ты... - Я с радостью. - отозвался Огнегрив, прерывая Пестролистую. Если у него глаза слипаются и болят, будто в них песку насыпали, а руки не двигаются из-за нескольких часов монотонной работы, состоящей из повторения трех движений, он может хотя бы принести пользу в лагере, ухаживая за больными. Нырнув за Пестролистой в лазарет, рыжеволосый воин сразу же почувствовал жар от пяти обогревателей, а кашель больных заставил его вздрогнуть. Все лежали в одной комнате, только кровати Уголечка с тростиночкой отгородили ширмами, рядом с входом лежал Лоскут, а Ветрогон скорчился рядом, на соседней кровати, дрожа под двумя одеялами. Огнегрив съежился, втягивая голову в плечи, он вспомнил, как Частокол этой зимой вылил на молодого воина целый стакан воды... А теперь он лежит тут, еле живой, устал от борьбы с болезнью, и может умереть уже на этой неделе. Пестролистая прошла по комнате, поправляя старейшинам одеяла по пути и встала около Уголечка, бедный малыш лежал весь бледный и казался таким маленьким, что Огнегриву внезапно захотелось обнять его и прижать к себе. - Можешь помочь мне дать ему лекарство? - попросила целительница тихим шепотом - Он уже не может сидеть, а если я буду придерживать его за спину, то пролью половину ложки. Рыжеволосый воин тотчас кивнул, прошуршал полами плаща до кровати больного и осторожно приподнял мальчика над матрасом. Уголечек зашевелился и разлепил глаза, Огнегрив еле сдержался, чтобы не вздохнуть от ужаса: лоб ребенка был горячим и красным, а взгляд мутным и почти ничего не выражающим. - Пора принимать лекарство. - прошептала целительница. набирая в чайную ложку ромашковый сироп и приподнося его малышу. Бедняжка только застонал и попытался отклонить голову, но у него не хватило сил. - Не хочу... - заныл от, не разжимая зубы - Оно приторное! И горчит..! - Надо лечиться, малыш, - зашептала Пестролистая, стараясь не пролить ни капли драгоценного сиропа и при этом подавая ложку Уголечку - Представь, каким ты будешь веселым, когда выздоровеешь, и как твоя мама обрадуется? Надо выпить это сироп, и тогда тебе будет лучше. Малыш снова застонал, и Огнегрив содрогнулся. Запасы ромашки у Пестролистой подходили к концу, а лазарет только пополнялся новыми больными. Если так пойдет и дальше, то они не смогут никого вылечить, и битва с болезнью будет проиграна через несколько дней, максимум - через неделю. И Уголечек отправится в Звездную Банду, так и не став даже настоящим оруженосцем. Впервые Огнегрив понял Звездолома, который посвящал в ученики и в воины детей, едва сделавших свои первые шаги по лагерю. Если воителю суждено умереть, он должен умереть воином. - Представь, что это такая тренировка. - прошептал он малышу в ухо, отчаянно надеясь его уговорить и успокоить - Ты готовишься стать воином, а если ты не проглотишь это лекарство, то провалишь это испытание. Ты ведь храбрый? - Храбрый. - прошептал малыш и покорно раскрыл рот, позволяя целительнице влить туда порцию сиропа. Огнегрив поймал благодарный взгляд Песролистой, когда Уголечек проглотил лекарство и воин снова уложил его в постель. - Он первый раз сам принял его, и мне не пришлось его уговаривать. - прошептала она, сверкающими глазами глядя на Огнегрива. - Мне все еще кажется, что из тебя вышел бы и превосходный целитель, Огнегрив. Спасибо. Вдвоем они напоили всех заболевших, включая Тростиночку, которая хотя бы выглядела поживее брата, и рыжеволосый воин, заметив в углу метлу, тихим шепотом спросил у целительницы. - Можно, я подмету пол. Я обещаю никого не будить. - Я давно не убиралась, потому что они по большей части спят, а я не хочу никого будить. - прошептала она в ответ, но, кажется, не отказывалась - Но если ты сможешь сделать все достаточно тихо, я не буду против. Я пойду разбирать травы и варить следующую порцию лекарства, попробую смешать ромашку и сало, это, конечно, будет редкостная дрянь, но может, у меня хотя бы получится кого-нибудь вылечить? Огнегрив проводил взглядом улыбающуюся целительницу, на цыпочках взял веник и совок и начал осторожно водить им по полу, специально не залезая под кровати. В конце-концов ему удалось сгрести весь мусор в одну кучку, и воин уже выходил из лазарета, чтобы выбросить его за палаткой воителей у помойных баков, но еще на крыльце услышал надсадный, удушливый кашель. Огнегрив замер. Кашляли не внутри. В лагерь входил патруль, двое воинов придерживали за плечи третьего, а пестролистая уже суетилась вокруг них с одеялом. Огнегрив замер, когда он увидел, кто был этим третьим, ноги у него подкосились, и воин почти не видел, как Буран и Долгохвост вдвоем ведут свою предводительницу к лазарету. - Огнегрив, как хорошо, что ты еще здесь! - вскрикнула Пестролистая, продолжая носиться по лагерю, словно перепуганная птица - Скорее, принеси мне горчицу, бинты, чай и сироп из ромашки! Синяя Звезда заболела!