Великий Мост

      Приведя Нет-имени домой, Радегаст сразу бросился на кухню, возблагодарив судьбу за то, что матушка так и не наняла кухарку. В кулинарии он был не силен, но на разогрев в печке сваренного отцом супа его умений вполне хватило.       Нет-имени с аппетитом принялась за еду. Радегаст, которого от постоянных сладостей уже мутило, не ел, а разглядывал странную девчонку.       Он много раз сидел на берегу Зоники и вглядывался вдаль, надеясь увидеть где-то на горизонте город своей мечты. И точно знал, насколько быстрое течение реки и как далеко противоположный берег. А эта худющая девчонка со странностями перебралась с другого берега. Нет, не может быть. Врёт она всё.       Но стоило Радегасту убедить себя в том, что Нет-имени — врушка, сбежавшая из детского дома, как она подняла голову и улыбнулась. Все убеждения Радегаста сразу рассыпались прахом. В глазах Нет-имени было что-то такое, чего не было ни у кого в городе Д.       Нет-имени улыбнулась ему еще шире и спросила:       — У вас есть в доме библиотека?       Занятый своими мыслями Радегаст ответил не сразу.       — Есть, но от нее нет никакого толку. Во всех книгах или анекдоты, или сказки, или, на крайний случай, жизнеутверждающие рассказы о счастье.       — Неужели вы не изучаете историю? — широко открыла и без того огромные глаза Нет-имени.       — Изучаем, — усмехнулся Радегаст. — Но она бесполезна: сплошные примеры и доказательства, почему нельзя грустить.       — Странно, — пробормотала Нет-имени. — Но должны же сохраниться какие-то упоминания об истории двухсотлетней давности? Это ведь было не так давно.       — Достаточно, чтобы люди забыли собственные корни, — хмуро перебил ее Радегаст.       Нет-имени укоризненно на него взглянула.       — Мы сейчас же идём в вашу городскую библиотеку! — решительно проговорила она, коротко засмеялась, но тотчас одернула себя, посерьезнев.       — Ты там тоже ничего не найдешь, — махнул рукой Радегаст.       — Найду! Нужно надеяться!       — Надеяться?..       Нет-имени смутилась.       — Кажется, так называется, когда ты… ну… не точно знаешь, что так будет, но тебе очень-очень хочется, чтобы так было, а потом, если ты… правильно хочешь, это случается, — сбивчиво проговорила Нет-имени и покраснела.       Неглупый Радегаст понял, что эту мысль она вынашивала несколько дней, а, может, недель или месяцев, и вот сейчас она вырвалась наружу.       — Случается, говоришь?.. — задумчиво проговорил он. — Тогда я тоже буду… как ты говоришь?.. надеяться! Чтобы случилось.       Так впервые за двести лет житель города Д. научился надеяться. А где надежда, там и вера, а там и до любви три шага…       Чтобы Нет-имени не привлекала лишнего внимания, Радегаст, смущаясь и краснея, отдал ей старые матушкины брюки. Нет-имени обрадовалась подарку, пожалуй, даже чересчур, и засмеялась. От этого Радегаст еще сильнее покраснел и вышел.       Брюки пришлось туго затянуть поясом и несколько раз подвернуть. Но ничто радости Нет-имени не омрачило. Ярко улыбаясь, она несколько раз поблагодарила Радегаста.       В библиотеке дети пробыли до позднего вечера. Серьёзных книг найти было практически невозможно. На полках пестрели красные, оранжевые, желтые и ядовито-зеленые обложки сборников анекдотов, смешных историй, веселых стихов и даже «истории в анекдотических ситуациях». Последние особенно насмешили Нет-имени, зато заставили скривиться Радегаста.       — Быстрее, пойдем! — торопил он.       Нет-имени отмахивалась и взахлеб зачитывалась «анекдотической историей». В ее родном городе не существовало веселых книг и анекдотов, в библиотеках стояли лишь диссертации, исследования и поучительные истории о пользе холодного ума (издания для высших чиновников), о том, как хорошо очищают организм слёзы, как приятна печаль и вредна радости.       Наконец Радегаст смог оторвать ее от чтения и повел в научную секцию. Конечно, и здесь стояли в основном диссертации на тему влияния смеха на организм, о вреде соли и перца, и прочие политически правильные доклады. Но все же здесь присутствовала хоть какая-то серьёзная наука.       Когда за окнами стемнело, Радегаст, погруженный в книги и отдалившийся от Нет-имени, вдруг вспомнил о ней и о матушке, которой так и не сообщил о своем отсутствии.       Веселые, улыбчивые библиотекари выпроваживали читателей. Радегаст несколько раз отмахивался от них, отвечая широченной улыбкой, и спешно пытался найти Нет-имени.       Девочка обнаружилась в закутке за стеллажом с книгами о позитивной составляющей Великого Моста. Прижимая к груди книгу в бежевой обложке, она с самым светлым выражением на лице спала в глубоком кресле, старом и потертом. Радегаст подумал, что никогда не видел такого выражения ни у кого из знакомых. У матушки, да и у отца даже во сне на лице сияла улыбка, но при этом сквозь нее проглядывало какое-то глубинное страдание. Нет-имени же была легка и беззаботна.       Мальчик осторожно разбудил ее и, поставив бежевую книгу на полку, за руку повел за собой. Нет-имени зевала и улыбалась. Радегаст постоянно отмечал про себя ее улыбку. Вокруг него было несколько сотен улыбок, но замечал он почему-то только одну.       Перед домом Радегаст остановился. Дальше у него было два пути. Или прятать Нет-имени у себя, никому о ней не рассказывая, или попросить за нее у родителей, которые, конечно, не откажут, но разболтают о ней всему городу. Нет-имени была категорически против такой популярности.       — Давай надеяться, что никто обо мне не узнает, — предложила она. — Это будет наша игра.       — Игра в надежду… — вновь задумался Радегаст и кивнул.       — Нет, так не пойдет, — вдруг нахмурилась Нет-имени. — Надеяться надо не так.       В ответ на вопросительный взгляд Радегаста, она пальцами дотронулась до уголков губ и «натянула» на лицо улыбку.       Радегаст несмело улыбнулся в ответ, и Нет-имени осталась довольна.       — Будем играть в надежду, что меня никто не найдет! — весело сказала она.