Великий Мост

      Веревочная лестница вынесла детей на большую каменную площадку и растворилась в воздухе. Перед детьми предстала великая Воздушная Крепость. Дети видели только первые несколько этажей высоких башен, все остальное заволокло плотным туманом.       Радегаст оглянулся. От площади отходил подвесной мост, уходящий в облако. Но вот оно проплыло, и стало видно, что мост обрывается, постепенно растворяясь в небе. Наверное, подумал Радегаст, когда-то именно он соединял Великий Мост и Воздушную Крепость.       Нет-имени в это время подбежала к громадным воротам. Одна створка была гостеприимно приоткрыта. Нет-имени проскользнула внутрь. Чуть помедлив, Радегаст последовал за ней.       Смотритель уже ждал их в огромном, как и всё в Крепости, зале. Высокий, худой, высохший старик казался ничтожным зерном среди великолепия Крепости, хоть и был её сердцем и разумом.       Глаза старца были закрыты, но дети чувствовали на себе его цепкий, внимательный взгляд. Одет он был в длинный белоснежный балахон. Одна рука, здоровая и немного смуглая, поддерживала другую, сухую и безжизненную. В спутанной бороде торчало несколько неизвестно откуда взявшихся травинок.       — Я вас ждал, — разнесся по залу властный голос.       Такой голос никак не мог принадлежать старику, подумал Радегаст. Вдруг Нет-имени быстро опустилась на одно колено и склонила голову. Не успел мальчик удивиться, как вдруг осознал, что и сам повторяет ее движения.       — Подойди ко мне, девочка, — приказал Смотритель.       Нет-имени поднялась и подошла к нему. Старик протянул к ней правую руку. Левая повисла вдоль тела.       — Как тебя зовут? — спросил он, ощупывая воздух над головой девочки.       — У меня нет имени, — тихо ответила она.       — Что ж, здесь это не так важно. А ты, мальчик?       — Я Радегаст.       — Вы, наверное, устали и голодны. Пойдемте, — совсем другим, добрым и мягким голосом сказал вдруг Смотритель и начал быстро подниматься по лестнице, только что возникшей в зале.       Дети поспешили за ним.       — Я представлял его совсем другим, — шепнул Радегаст Нет-имени.       Девочка с укором посмотрела на него и приложила палец к губам.       — Я тоже. Но теперь мне кажется, что по-другому и не могло быть. ***       Дети не смогли поговорить со Смотрителем о Мосте ни в этот день, ни в другой. Старец расспрашивал их о жизни в городах, об их семьях, о нынешних мэрах. Но стоило кому-то из детей задать вопрос о самом Смотрителе, как тот начинал кричать.       Эти странные всплески ярости приводили Нет-имени в полное недоумение. В ее мечтах Смотритель был добрым, ласковым и бесконечно мудрым человеком, каким-то совершенно неземным. А теперь говорил с ними обычный человек. Может, немного со странностями. Но такой же, как сама Нет-имени, только старый.       И вот наступил день, когда рассказывать стало больше нечего. Тогда Смотритель просто исчез с самого утра, и дети нигде не могли его найти.       Нет-имени и Радегаст полюбили гулять по бесконечным комнатам Крепости, хотя им не хватало молчаливого, но такого важного присутствия Смотрителя. Комнат были сотни, может, тысячи, и в каждой было что-то свое, необычное и очень важное. В одной — огромный светящийся кристалл. В другой — стол со множеством привинченных к нему чашек, на дне которых по несколько кнопок. В третьей — статуя крылатого осла с морковкой в зубах, который при попытке отобрать морковку начинал медленно двигать крыльями.       Но в этот раз они гуляли недолго. Перед заблудившимися было детьми вдруг появился Смотритель. Не тот усталый старик, а молодой, энергичный человек, отчего-то находящийся в теле старика.       — Вы хотите узнать историю. Великого Моста. Это время. Настало, — без тени улыбки отрывисто проговорил он.       В следующую минуту дети очутились в самом огромном из тех, что они видели, зале с фонтаном. Смотритель небрежно вскинул правую руку, и вода парящим в воздухе озером зависла над детьми. Вдруг что-то будто взорвалось, и тысячи брызг разнеслись по залу. И перед изумленными Нет-имени и Радегастом вдруг возник состоящий из капель Великий Мост.       Невозможно описать то чувство, которое возникает при виде Его у любого жителя города Д. или города Н. Это огромное уважение, смешанное с преклонением перед вечной мудростью, внутренней гордостью и желанием обрести Его мудрость. А еще это чувство бесконечного добра, которое ты пока не в состоянии постичь.       — Великий Мост — это то, что было всегда, — сказал Смотритель. — Он появился до обоих городов и должен был существовать тысячелетия после их гибели. Он соединяет всё, что есть в душе человека. Великий Мост — это обобщенный вид, обобщенная мудрость всех тех Мостов, что есть внутри каждого человека.       Нет-имени слегка дернула Радегаста за руку, мол, видишь, я была права! Смотритель ничего не заметил. Он весь был там, в своих знаниях, внутри своего Моста.       — Но он же — меньшая копия того Величайшего, на котором стоят все души. Чуть шевельнется он — и то движение ощутит каждый. Не каждый поймет, что оно значит. Если Величайший пожелает, все души почувствуют одно и то же, будут развиваться в одном направлении, а все люди будут мыслить одинаково. Относительно, конечно, ведь каждая душа неповторима.       Величайший неколебим. Он — сама вечность. Если Великий может быть разрушен силами человеческих душ, то Величайший — никогда. Но люди могут отдалиться от него, могут спрыгнуть с него, предать всё, что в них есть и ради чего они были созданы. У каждого свой путь, и он великолепен. Каждая душа прекрасна и способна творить прекрасное.       — Нет, — вдруг сказал Радегаст.       Смотритель замолчал.       — Нет, не каждая. Я никогда никому ничего не сделал хорошего. Я бежал ото всех. Они все были виноваты, а я один — несчастный и правильный, — сбивчиво говорил он, и Нет-имени поняла, что эта мысль зрела в нем давно, как когда-то в ней самой — мысль о надежде. — Я говорил ужасные слова, грубил, ужасно…       — Это и есть путь, — прервал его Смотритель. — Тот, кто хочет достичь счастья и прозрения, должен пройти три испытания: испытание смирением, испытание искренностью и испытание жертвой. А тот, кто хочет восстановить Мост, должен научиться верить, надеяться и любить и научить этому свой город.       — Весь? Всех жителей? — со страхом спросила Нет-имени.       — Да. Только тогда Мост окрепнет.       — На это уйдет вся моя жизнь, — опустила голову Нет-имени.       Радегаст был уверен, что она заплачет вопреки своей жизнерадостности.       — Немного больше, чем твоя жизнь, девочка, — неожиданно ласково сказал Смотритель. — На это уйдет три тысячи твоих жизней, если ты будешь пробуждать чувства людей сама, без помощи Великого Моста. Вам нужно лишь поставить три основы. Для этого достаточно всего шести человек. Или трёх чувств с каждого города. Принесите два символа веры, два символа надежды и два — любви. Помните, от одного человека — только один символ.       — И это поднимет Мост?       — Мост подниму я сам.       И Смотритель, не открывая глаз, быстрым шагом направился к только что появившемуся балкону.       Внизу шумела Зоника. Смотритель опустил голову. Обхватил правой рукой парализованную левую и поднял её. Провел слева направо. Пальцами правой сжал в кулак ладонь левой.       Грохот заставил детей от неожиданности отступить обратно в зал. В лицо им брызнула пресная вода Зоники. Все обломки Моста пришли в движение. Поднялись над рекой. Огромные глыбы швыряло, как песчинки в бурю. Это завораживало, заставляло чувствовать слабость перед великой стихией. Но не прошло и минуты, как Великий Мост стал целым. Нет-имени и Радегаст крепко держались за руки.       Вот их мечта. Великий Мост! То, к чему они стремились! Во что верили, на что надеялись!       Но Смотритель вдруг разжал ладонь правой руки. Левая, покачиваясь, безжизненно повисла вдоль тела. И Великий Мост, к ужасу детей, вновь пришёл в движение. Сначала осыпалась одна колонна, потом — вторая, третья… Мост вновь обломками лёг поперек Зоники.       Нет-имени не выдержала и зарыдала. Радегаст растерялся.       Вдруг Смотритель опустился на колени рядом с девочкой. Она закрыла ладонями глаза. Ей было стыдно за слёзы, которые она ненавидела больше всего в жизни, но не плакать она не могла. Ещё бы! У неё на глазах разрушилась её мечта.       — Не стоит, девочка, — мягко сказал он. — Что бы стоил Мост, если бы я мог одним мановением руки его починить? Чего бы стоили доброта и любовь, если бы их продавали в таблетках? В ваших силах, дети, восстановить Великий Мост, и вы это сделаете. Потому что я прошу вас.       Нет-имени неожиданно обняла Смотрителя и уткнулась лицом в его худое плечо. В ней мучительно просыпался взрослый человек, взрослые чувства, мысли, взрослые недоверчивость и безнадежность.       Радегаст смотрел, как Смотритель нежно гладит девочку по волосам, а она крепко прижимается к нему, и понимал, что недостоин даже стоять рядом с ними. Смотритель имеет власть над Великим Мостом, он стар и мудр, а Нет-имени — маленькая волшебница, способная осчастливить даже самого угрюмого ворчуна. А кто он сам, Радегаст? Простой ребёнок или всё же есть в нём что-то, из-за чего он сейчас стоит здесь, в Воздушной Крепости, рядом с великим Смотрителем и самой лучшей в мире Нет-имени?..