ЧАСТЬ 2. "Воздушная крепость". Глава 6
18 марта 2017 г. в 23:54
Радегаст осторожно толкнул дверь, и она легко распахнулась. Дети ожидали увидеть чудо, но комната оказалась такой же, как и все. В центре стоял стол, а на нем лежала открытая книга.
— Смотрителю будет неприятно, — робко проговорила Нет-имени.
— Я думаю, он специально открыл эту дверь, — уверенно ответил Радегаст.
Вот что было написано на развороте книги:
«Наказ Смотрителю Воздушной Крепости:
1. В Воздушной Крепости нет смерти тому, кто не закончил своё дело.
2. Великий Мост стоит на трех столпах: надежды, веры и любви, кои являются соединением радости и печали. Столпы не могут быть разрушены Смотрителем, но только народом в случае разделения его.
2.1. Смотритель является душой народа и чувствует все колебания внутри него. Его ноша тяжела вдвойне. Он должен отказаться от совершенствования себя ради народа и все силы прилагать, чтобы не допустить разделения радости и печали.
3. Смотритель обладает неограниченной властью над народом и Мэрами, но не властен над собой. Он не может отказаться от должности или умереть без позволения на то Мэров или иных представителей народа. См. п.1.
4. В случае крушения Моста Смотритель становится навеки привязанным к Крепости, пока Великому Мосту не будут принесены шесть даров: три дара из города Д. и три из города Н. Каждый дар символизирует один из столпов: веру, надежду и любовь.
_____
Сие подписано Светорадом Ольшо, мэром Д., и Дорисом Герроне, мэром Н.»
***
На следующий день Смотритель не выходил из столовой. Когда бы ни заходили в комнату Нет-имени и Радегаст, он был там. Сидел за столом, или в глубоком кресле около буфета, или стоял и сквозь закрытые веки смотрел в окно. А еще через день он исчез и оттуда.
Нет-имени, чуть повеселевшая от того, что Радегаст не отходил от нее ни на шаг и ни за что не оставлял одну, выглянула в окно и обнаружила Смотрителя стоящим на площади перед Крепостью.
— Мы ему нужны! — громко прошептала она и побежала к лестнице.
Вскоре дети стояли около седого старца, сгорбившегося и прижавшего руки к груди. Его губы чуть шевелились.
— Я самый худший Смотритель, — различили они его шёпот. Внезапный порыв ветра растрепал его длинные волосы. — Простите меня, дети.
Он не опустился, а упал на колени и поднял голову. Глаза его были открыты. Нет-имени заглянула в них и вскрикнула. Тёмно-синие, глубокие глаза без зрачков были переполнены страданием и раскаянием.
— Отпустите меня, заклинаю верой и любовью, Великим Мостом!.. — едва слышно взмолился он и вновь закрыл глаза. — Вы истинные господа Д. и Н. У вас есть власть…
Смотритель сложил руки вместе и прижал к груди. Его губы беззвучно зашевелились, плечи поднялись, он весь будто сжался перед последним рывком в неизвестность.
— Я прощаю вас, Людвиг Бектерский, и отпускаю, — не своим, а каким-то незнакомым, взрослым голосом произнесла Нет-имени.
Радегаст смущенно слушал её спокойный голос, смотрел на молящегося старика и понимал, что безнадежно опоздал на этот поезд мудрости. Или вовсе не было у него билета. Нет-имени и Смотритель понимали друг друга, а он не успел еще осознать ни важности, ни исключительности момента.
Две пары глаз — спокойные девочки и страдающие старика — выжидающе смотрели на Радегаста.
— Прощаю и отпускаю, — выпалил он.
Тут же лицо бывшего Смотрителя разгладилось, страдание ушло. Его тело окуталось слабым сиянием и вдруг в вихре светящейся пыли унеслось ввысь. Нет-имени и Радегаст подняли головы.
На небе ярко сверкнула новая звезда.
— Наконец-то он свободен! — с облегчением сказала Нет-имени. — И мы можем начинать по-настоящему чинить Мост.
— Если поймём, как отсюда выбраться, — мрачно произнёс Радегаст.
Нет-имени с укором на него посмотрела. А он пожал плечами, мол, не вечно же в облаках витать и о душе беспокоиться. Надо иногда и на землю спускаться.
Но Смотритель позаботился и о том, что так тревожило Радегаста. Последним подарком старца были золотые качели, доставившие детей к самом берегу города Н.