Ранчо дяди Теодора

По мнению Абеля, этот день просто не мог стать ещё хуже. Поэтому кто-то там наверху подумал, что это вызов, и решил окончательно его испортить. И действительно, то, что произошло по приезде, оказалось настолько шокирующим, что Фредерик просто упал в обморок, не выдержав увиденного зрелища, а Абелю пришлось взять себя в руки и призвать на помощь всё космическое спокойствие мира, чтобы не натворить каких-нибудь неосмотрительных поступков, за которые позже будет мучительно больно. Как говорится, ничто не предвещало беды. Абель загнал авто в сарай и открепил прицеп. Вдвоём они занялись выгрузкой скотины. Абель развязывал, а Фредерик стоял за его спиной и сматывал верёвки. Абель потом остался в коровнике, обустраивать бурёнку. — Надо сыр отнести. Он ведь испортится. Ещё больше покроется плесенью… — Фредерик помахал Абелю сырной головой и пошёл в дом. Он привычно открыл дверь и переступал уже знакомый порог, когда время вдруг стало тягучим и вязким, как патока. Фредерику показалось, что он вернулся назад в прошлое, потому что подобное просто не могло произойти дважды. Маньяк не мог найти его здесь, среди лесов, куда его занесла нелёгкая. Но дыхание перехватило, как тогда. Фредерик снова видел пол, залитый кровью, неподвижное тело и этот смрад, который трудно забыть или с чем-то спутать. Сырная голова выпала из ослабевших рук и неповоротливо покатилась, замерев в липкой луже. Фредерик упал минутой позже. В обморок. — Фредерик, ты не помнишь, куда я положил… вилы. Абель замер на пороге над телом Фредерика и хмуро оглядел комнату. Галчонок стоял на коленях в заляпанных трусах перед развороченным телом. На этот раз он был забрызган лишь частично. В гемоглобине испачкало только руки по локоть да колени, но вокруг и так всё было залито кровью. В ней застывали бурые фрагменты внутренностей, кухонный нож и сыр, чья бумажная обёртка уже начала пропитываться. Рядом лежал большой мусорный пакет, в который, по-видимому, собирались спрятать тело. — Так, Френсис. Нам предстоит очень серьёзный разговор, — выдавил Абель, прикрывая глаза. Хотелось сказать совсем не это и не так. Да и не сказать. А сделать. С усилием, чтобы бессовестные глаза полезли наружу. «Вдохни и выдохни, Абель. Преступление уже свершилось. Наказать виновных ты ещё успеешь». Абель приподнял Фредерика под руку и поволок на кровать, стараясь огибать следы кровавой бойни. — Прибери место преступления, Мэнсон комнатный… Галчонок пожал плечами и сгрузил пёсью тушу вместе с потрохами в пакет, вынес на улицу и завершал влажную уборку в гнетущей тишине под мрачным взглядом Абеля. — Фредерик очнётся с минуты на минуты, — предупредил доктор Гидеон, когда Галчонок уже мыл руки после наведения порядка. — Так что изъясняйся разборчиво и, по возможности, быстро. Вместо ответа Френсис подобрал с пола у камина какой-то свёрток, который сложно было заметить на фоне бойни, и осторожно передал Абелю в руки. — Что это? — Щенох. — Ты его из жалости оставил или он отбивался? Абель развернул тряпицу. Щенок был почти голым с розовой мордой и толстенькими лапками. Из дальнейших пояснений Френсиса выяснилось вот что. Грэму вдруг стало хуже обычного, он скулил, а потом начал кровоточить. Галчонок ощупал раздутое пузо пса и сделал так, как посчитал правильным. Из шестерых щенков дышал только один. Но это ведь лучше, чем ничего? Абель с облегчением перевёл дух и ласково взлохматил Френсису причёску. Тут же очнулся Фредерик. Вскочил, будто увидел кошмар, и сразу же заголосил: — Абель! Абель! Он его убил! Он убил Грэма! Он его выпотрошил! Всюду кровь, внутренности… откуда щенок? — Это Грэм-младший, — Абель заглянул щенку между ног. — Да, это мальчик. — Но как? — на секунду оторопел Фредерик. — Грэм оказался той ещё сукой. Как ты вообще его пол определял? Наугад что ли? Ты же купал его. — Хватит мне зубы заговаривать. Абель, щенок не заменит Грэма! Сделай что-нибудь! Нельзя просто так спускать ему убийство! — Фредерик требовательно вцепился в ворот его куртки, требуя решительных действий. — Я с кем сейчас говорил? Возьми себя в руки, — Абель отцепил истерика и передал свёрток с собачьим новорожденным обратно Френсису. — Галчонок никого не убивал. Сегодня, по крайней мере. Даже напротив. Сделал кесарево в экстремальных условиях и спас новую жизнь. Фредерик больше ничего не сказал. Ему было всё ещё дурно от недавнего кровавого зрелища. Он выпил несколько чашек мятного чая и долго гладил Буханчика, несмотря на то, что кот вырывался и недовольно шипел. Доктор Чилтон этого как будто не замечал, смотря куда-то в пространство. Так что до самого вечера Абель предпочёл его не трогать. Пусть отойдёт. К ужину Фредерик не отошёл. Он даже ел, продолжая одной рукой гладить по недовольной морде смирившегося с неволей кота. После этого Абель всё же отобрал у доктора заглаженного Буханчика и отвёл жертву стрессовой ситуации в постель. Под одеялом Фредерик немного ожил и уложил голову Абелю на грудь. — Абель, я всё понял, — плаксиво прошептал он. — Это я во всём виноват. — В чём на этот раз? — поинтересовался Абель и погладил Фредерика по затылку. — В том, что случилось с Грэмом. — Брось. Ну откуда ты мог знать? — В том-то и дело, Абель. Если бы я в городе подобрал бродячего пса, — Фредерик не стал уточнять, что в жизни бы не привёл в свой чистенький, прямо-таки стерильный дом уличную дворнягу, — то первым делом показал бы его ветеринару. Это же уличный пёс, с ним может быть всё, что угодно. У него могут быть блохи, глисты… щенки. — Тогда мы оба с тобой виноваты. Я тоже не подумал об этом, а должен был. Грэм с самого начала был каким-то вялым. В последние два дня почти не ел ничего, и никто из нас не придал этому значения. Не грусти, Фредерик. Этого больше не повторится. Завтра же отвезу щенка в Корнфилд, к ветеринару. — Хорошо. — А ты займёшься Морковкой. — Абель, как тебе не стыдно? У меня горе, а ты мне про корову. — Должен же за ней кто-то приглядывать, пока я буду в отъезде. Да и ничего сложного. Она будет себе травку щипать на участке, а ты смотри, чтобы в лес не убежала. Если с ней что-нибудь случится, у меня тоже горе будет, знаешь ли. — Ну ладно, — Фредерик сполз с широкой груди на свою подушку. — Фредерик? — снова шепнул Абель. — М? — А как щенка назовёшь? — Никак. Пусть его Френсис называет. Это теперь его собака. — Доверишь маленькому живодёру крошечного щеночка? Не боишься? — Пускай теперь Френсис боится. А я больше не буду заводить животных. Они умирают, а я от этого только расстраиваюсь. — Можно завести черепаху. В коробочке. — Хватит уже и коровы, Абель. Спокойной ночи, — Фредерик снова заёрзал под одеялом, удобней устраиваясь под боком. — Фредерик, а может…? — томно замурчали на ухо. Не Буханчик. — Спокойной ночи, Абель. *** Привязанная длинной верёвкой к старой сосне, Морковка делала вид, что беззаботно щиплет травку, неотрывно следя за одним из своих похитителей. А похититель в лице Фредерика, сидя под той же сосной, вполглаза следил за ней. Как-то не доверял. Уж больно заговорщески корова поглядывала в сторону леса. Френсис в это время хозяйничал в доме. Абель вообще считал, что самое лучше лекарство для психики - это адский труд. Галчонок пока подтверждал его теорию. Только иногда, по ночам, всё же самовольно уходил из дома и где-то слонялся, возвращаясь на утро голодным и вздрюченным, будто всю ночь воевал с демонами. — Где-то в лесу открылся бойцовский клуб, — предположил Абель. — Но нам с тобой о нём не расскажут. Первое правило и всё такое. Главное, чтобы мыловарением не увлёкся… Сейчас Абель был где-то в Корнфилде на приёме у ветеринара. И несмотря на то, что он уехал по важному делу, Фредерик отчего-то чувствовал себя брошенным и никому не нужным, как фантик от сникерса. Да ещё как назло отсюда была хорошо видна свежая могила. Она маячила на фоне куста ежевики здоровенным белым булыжником, который откуда-то приволок Галчонок, чтобы лесная живность не вздумала разорять захоронение. Белый камень, как призрак, напоминал о случившейся утрате. Хотя Фредерик до сих пор не мог в это поверить. Сегодня утром он по привычке свалил остатки еды из кастрюли в собачью миску и долго смотрел на неё в ступоре, прежде чем вышел на улицу, где снова был туман. Зачем после этого он пошёл за ограду и оставил на земле миску, Фредерик не смог бы сказать и сам. Наблюдавший это Абель почему-то не просил объяснений. В полдень погода стояла солнечная и даже жаркая. Абель говорил, что это бонусы индейского лета и надо пользоваться его благами. Фредерик всё же сидел в теньке, потому что не считал солнечный удар благом. Рядом негромко играл радиоприёмник. Фредерик нашёл какую-то радиостанцию родом из прошлого века и как-то подсел на музыкальное старьё. Корова продолжала пощипывать травку и откладывать лепёхи, почти злобно пялясь на своего охранника. Всё-таки у пастухов была чертовски напряжённая работа. Фредерика клонило в сон. — Здрасти! — рявкнули над головой так, что задремавший пастушок подпрыгнул на месте. Фредди Лаундс, ещё одно рыжее бедствие, подкралась, откуда не ждали. Со спины. — Господи, как вы меня напугали. Что же вы так подкрадываетесь? Так же сердечный приступ случиться может. — Да ладно. Чего вам бояться? Вы живёте в одном доме с маньяком. — Наш кот вас не касается, — проворчал Фредерик, выключая приёмник. — Пф! Вы совершенно не умеете увиливать. Я говорю о том мелком живодёре, которого вы пригрели под своей крышей. — Никого мы не пригрели. Мы и не топим почти. Экономим. — Я сама видела, как они с Гидеоном строили этот сарай. — Коровник, — автоматом поправил Фредерик. — Не важно. Я его видела. — Кого? — Френсиса Доллархайда в пальто. Хватит из меня дуру делать! Он живёт у вас. Или хотите сказать, что если я войду в дом, то не застану его там? — Если вы войдёте в наш дом, это будет невежливо, потому что туда вас никто не звал. — Ах, значит, он всё-таки там. Фредди бросила Фредерику узду своей кобылы и бойко зашагала в сторону дома. — А сами-то вы не боитесь? — спросил он вдогонку. — Чего мне бояться? У меня ружьё, — хмыкнула егерьша, поправив ремешок. — Так чего же вы всё-таки хотите, мисс Лаундс? — задался вопросом Фредерик. Прослушивания музыки делали его спокойным и настроенным на конструктивный диалог. — Убить мальчика или добраться до его родителей и содрать с них штраф? — Штраф, конечно же! — Тогда вам нельзя идти туда с ружьём. Это незаконно. Пораните мальчика, и уже вы будете должны денег его родителям. А уж если убьёте нечаянно… — Фредерик скорбно цокнул языком и состроил самые невинные глаза на свете. Фредди потопталась на месте, прикидывая в уме варианты событий, и всё-таки повесила ружьё на луку седла. — Ну, я пошла. — С богом, — кивнул Фредерик. Мисс Лаундс продолжала стоять, сжимая и разжимая пальцы, глядя в сторону особняка, как на виднеющийся среди бушующих волн одинокий маяк, и оттого ещё более недостижимый. — Что же вы не идёте? — спросил Фредерик. Его немного нервировала компания егерьши, если не сказать — раздражала. — А он вообще нормальный? Вы его как, на привязи держите? — Зачем? У нас есть прекрасные препараты для сдерживания подростковой агрессии. Иногда подмешиваем в еду. Он сразу становится спокойным и покладистым, — соврал Фредерик. Вот чему он отлично научился у Абеля, так это нести полную чушь с совершенно серьёзной миной. — Иногда? — ещё больше насторожилась Фредди. — Почему не регулярно? — Ну, тогда они быстро закончатся, а препараты подобного толка просто так в аптеке не купить, — Фредерик состроил настолько скорбную физиономию, что даже чуточку перестарался. К счастью егерьша этого не заметила, продолжив трагически покусывать губы.  — Что же делать? — задумчиво спросила Фредди саму себя, потому что ей никто не ответил. Даже Морковка. — Слушайте, Фрэнк, — её тон стал до ужаса лисьим. — Я вдруг осознала свою полную бестактность. Мне действительно не стоит вторгаться без разрешения в ваш дом. — Отрадно слышать, — равнодушно ответил Фредерик, едва ли надеясь на скорую разлуку. — Поэтому, может, вы пойдёте со мной? — Куда? — К вам домой. К Френсису. — Не могу. Я занят. Я пасу корову, — невозмутимо ответил Фредерик. — Боже, вы даже нормальную отговорку придумать не можете. Так бы и сказали, что не хотите сотрудничать. — Ну, не хочу, — пожал плечами безынициативный психиатр. Тяжко вздохнув, Фредди плюхнулась рядом на траву и сунула в рот травинку, продолжая грустно созерцать одинокий маяк. То есть дом, где затаился зловредный ребёнок сатаны. — Слушайте, Фрэнк, вы же вроде сами были против этого уродца. Почему так не хотите, что бы я с ним разобралась? Мы ведь действительно могли бы помочь друг другу. — Если бы вы поймали маньяка раньше, это было бы ваше дело. А теперь это наш уродец, и тут я бессилен. Абель к нему очень привязался. А я строить козни у него за спиной не буду, хотя ваше предложение… довольно заманчиво. Что поделать, за это недолгое время Галчонок так и не начал вызывать у Фредерика хоть какую-то симпатию к своей жутковатой особе. То, что он испытывал к маленькому маньяку, можно было назвать — выжиданием какой-то неведомой херни, которая в любой момент могла порешить их спящими, но до поры до времени решила затаиться. Вот оно, самое точное определение. — Ладно, как хотите, — Фредди встала и отряхнула зад от налипшей травы. — Я всё равно найду способ связаться с его родителями. — Ну, тут я не в силах вам помешать. Всего доброго. — И вам не болеть. Егерьша наконец-то уехала, а Фредерик так и остался медитировать под сосной. Когда глухой стук копыт окончательно стих, он снова включил приёмник и тот весёлой мелодией разогнал гнетущую тишину природы. Морковка всё так же щипала травку, на этот раз заинтересованно поглядывая в сторону леса. Фредерик попытался проследить, куда она смотрит, но ничего особенного не увидел.