Вакцина от одиночества

— Прости, — Альтаир отодвинулся от генетика и поспешил уйти подальше, чтобы ответить на звонок. Мерсер остался наедине со своими мыслями. Надоедливый пес ткнулся в подбородок хозяина и посмотрел на него таким взглядом, будто намекая — А я ведь говорил, что ты лузер, которому никогда не обломится с гетеро. — Да иди ты, Брон, — ученый обнял свои колени и старался не выглядеть разочарованным. Подумаешь, втюрился в натурала… Женатого… С сыном… Но тогда как объяснить произошедшее? В частности стояк, который был у Ла-Ахада после «игр с едой». Недотрах? Физиологическая реакция на нарушение личного пространства? Что? — Отец, прости, что отвлекаю от дел, но ситуация не из простых. В стельку пьяный Аббас завалился ко мне в третьем часу ночи и требовал, чтобы я немедленно связал тебя с ним. Грозился предоставить джиду и джиде* цитирую: «Наглядные доказательства того, что ты ничуть не изменился со времен своей молодости», потом он начал громить мою мебель, расплакался и вырубился, — Дарим быстро тараторил на арабском, что немного резало слух ФБРовцу. — Х’Ара**… Больше он ничего не говорил? — вот только очередной ссоры с родителями ему не хватало. — Ну… еще он сказал, что вертел твой рот на своем хере и что ты — скорострел. Аб***, может хватит бежать от самого себя и стоит признаться уже джиду и джиде о себе и Марии? Они ведь догадываются, что Мария не уезжала ни в какую командировку, — голос Дарима звучал устало и бесцветно. — Без тебя это понимаю, но не думаю, что сейчас наилучшее для этого время. И прости за Аббаса. Я даже представить себе не мог, что он заявится к тебе и устроит погром, — Альтаир удрученно вздохнул. Аббас многое мог вытворить налакавшись как следует спиртного, но на утро обычно он ничего не мог вспомнить и приходил в норму. — Не переживай, отец. С Аббасом я разберусь. Лучше ответь — как скоро ты приедешь домой? Задание очень сложное или же ты кого-то встретил? — на последней части вопроса сын ФБРовца сделал особое ударение. Ла-Ахад бросил взгляд на съежившегося генетика. Тот грустно почесывал за ушком шерсть пса. — Не исключено. Мне пора идти, и прости еще раз за Аббаса. Пожалуйста, дай ему мой номер телефона как очухается. Нам есть о чем поговорить, — Альтаир дождался ответа сына, и, попрощавшись, подошел к генетику. Алекс ничего не разобрал в разговоре птенчика и его сына. Хотя, он не особо-то и старался. Закоченелыми пальцами ученый словно в трансе гладил Брона. В голову лезла непрошеная мысль о том, что так всегда и будет — он и пес — одни в этом мире. Толстовка птенчика вдруг показалась Алексу какой-то чрезмерно тяжелой и холодной. — Думаю, нам пора возвращаться, — Ла-Ахад внимательно осматривал опечаленное лицо генетика. Когда ФБРовец успел его расстроить? Ученый поднялся с земли и, опустив голову, побрел к дому. Альтаир потянул руку в попытке остановить Мерсера и спросить его о причине плохого настроения, но услышал угрожающее рычание пса. Тот предупреждающе оскалился и поспешил за хозяином. Пятнадцать минут показались Ла-Ахаду вечностью. Он с осторожностью наблюдал за генетиком, который открывал дверь погрузившись в свои мысли. Скинув обувь, Алекс потащился на второй этаж. Горячий душ вперемешку с солеными слезами. Что может быть лучше? Альтаир хотел последовать за Мерсером, но увидев, как тот направляется в ванную, решил отложить разговор на потом. Он не до конца понимал свои чувства, но вид опечаленного генетика не давал ему покоя. Ла-Ахад невольно подумал, что вид улыбающегося Алекса заставляет его сердце пропустить пару ударов. Сменив одежду, ФБРовец приступил к ужину. Ризотто и Тосканский суп были одними из немногих блюд итальянской кухни, которые так нравились Дариму. Ученый тихим шагом прошел в столовую и так же беззвучно сел за стол. Альтаир как раз покончил с готовкой и стал раскладывать еду по тарелкам. Изредка он поглядывал на генетика, трущего свои покрасневшие глаза. — Не хочешь посмотреть фильм? — Мерсер поблагодарил Ла-Ахада за еду и помог с уборкой. — Обеими руками за! — С улыбкой ответил ФБРовец убирая остатки ужина в холодильник. — Ты не против «Горбатой горы»? — Ученый пытался разобраться с пультом, которым пользовался только раз или два. Запоздало вспомнив содержание фильма, Алекс смущенно покосился на птенчика, — Только он о… — Геях, знаю. Я не против, — Альтаир заметил возню генетика и потянулся к пульту. Мерсер почувствовал тепло, исходившее от Ла-Ахада. Ученый передал пульт, в душе сожалея, что нельзя продлить момент соприкосновения их рук. ФБРовец справился с «чудом техники» гораздо быстрее. Устроившись по разные стороны дивана, мужчины стали смотреть фильм. Оба были погружены в свои мысли и едва ли уделяли телевизору хоть каплю внимания. Примерно на трети фильма Алекс начал зевать, а к середине так и вовсе заснул, неуклюже упав головой на плечо Ла-Ахада. От неожиданности последний чуть не подскочил на месте. Осторожно прикоснувшись в лицу генетика, Альтаир нежно провел пальцами по его щеке. По окончанию фильма ФБРовец аккуратно поднял Алекса на руки и, дойдя до спальни ученого, уложил его в кровать. Неудержавшись, он оставил на виске Мерсера легкий поцелуй и тихо вышел из комнаты.