На Бейкер-стрит не спят

Джон проснулся от ощущения пустоты рядом. Часы показывали два. — Черт, ну снова… Военный врач уверенно встал и проследовал в гостиную. Так и есть — Шерлок стоит у окна. Как и которую ночь. А если подойти поближе, можно услышать, как она напевает: — Иди, сестрица, в тень, попробуй всех спасти, шестнадцать на шесть, в темноту вглядись, услышь мои шаги… Я где-то потерялся, иди меня искать и яму раскопай, где старый бук растет, — слабым таким, приглушенным голосом, в эти моменты до боли напоминая сестру. Да, думает в эти моменты Джон, простить Эвер Холмс можно все на свете, кроме того, что она сделала с Шерлок. Он слишком отчетливо помнит тот взгляд, которым смотрела на него любимая, когда произносила твердое «Солдаты». В тот момент Ватсону хотелось закричать, что нет, не солдаты, лучше уж умереть здесь и сейчас, но увы — Шерлок была слишком… собой. «Солдаты», — соглашается он, и идет дальше по очередной игре, в которую поневоле оказался втянут. Они идут по лабиринту. Не люди — солдаты, все трое — Джон, Шерлок и Майкрофт, готовые забыть обо всем, корме того, за что сражаются. — Пять минут. Пять минут ей понадобилось, чтобы убить в нас людей, — из раза в раз слышится в голове голос самой младшей Холмс. В нас, но не в ней, отмечает про себя Джон. В ней — никогда. Шерлок обнимает Эвер, говорит той, что теперь она не одинока, и Джон, мокрый и напуганный, на секунду видит в глазах Шерлок то же самое, что видел у ее сестры. Будто за словами «Ты не одинока» кроется зловещее и отчаянное «Не видишь? Я тоже в самолете, я тоже падаю, с каждой секундой — все ниже, и окружена такими же спящими людьми. Мы с тобой одинаковы, абсолютно одинаковы, и, черт возьми, да, неясно, кто из нас разобьется первой». И Джон Ватсон искренне боится, что это так. Что женщина, которую он любит, и вправду одна в падающем самолете, а он — тот самый идиот, наблюдающий за всем с земли. Однажды он летит вместе с ней в Шерринфорд, посмотреть, как они с Эвер играют. Стоят друг напротив друга, такие до боли одинаковые — не лицом, абсолютно нет, но душой — близнецы. Две падающих девочки, которых в детстве слишком мало обнимали. Стоят, играют, улыбаются друг другу, и Джону становится очень страшно. Он старается увести детектива отсюда как можно быстрее, потому что чувствует — ей опасно находиться так близко. Он не знает, почему Шерлок не спит по ночам — из-за того, что так запрограммировала Эвер, или из-за того, что она гнетет себя сама. Шерлок сама, наверное, этого не знает. — Эй? — окликает Джон тихо, не решаясь подойти ближе. — Эй, — отзывается Холмс. — Ты опять. — Опять. Я справлюсь. — Ты всегда думаешь, что справишься. — Я всю жизнь справляюсь. — Посредством лжи самой себе. — Почему нет? — хмыкает Холмс. — Лучше уж так, чем полное осознание того, что я такая же. И что она меня обыграла. «Иди, сестрица, в тень, попробуй всех спасти»… уже тогда знала, сволочь, какой я стану. Смеется надо мной в каждом слове. — Голос детектива дрожит, но не от слез — от злости на саму себя. Она убеждена, что ему не понять — для нее мир раскололся на тысячи мелких осколков. Джон подходит к женщине сзади и заключает в объятия. — Ты еще не поняла, что отличаешься от них? От них обоих. — Я глупее. — Наоборот. Посмотри на Майкрофта — у него нет сердца, он думает только головой — вспомни, как он обошелся с Кэтрин. Он может тысячу раз жалеть, но такое не прощается, и будь у него сердце — он бы точно до такого не дошел, хорошо хоть, она простила. Вспомни Эвер. Девочка с золотой головой, но у которой здравый разум затмевает чересчур болящее сердце. Они оба однобоки и упрямы, и оттого несчастны — но да, разумеется, они получают больше баллов в тестах и управляют толпами людей. Мальчик на слишком высоком троне и девочка в слишком пустом самолете. А ты… Шерлок, милая Шерлок, ты — это они оба в системе. У тебя сердце, у тебя разум, у тебя чувство красоты — ты же сочиняешь прекрасную музыку, и это правда, ты умеешь любить, и, что самое главное, ты умеешь быть любимой. Они не умеют. Майкрофт отверг свой шанс, Эвер его себе не дала, а потом сама же из-за этого страдала. Шерлок, твое отличие, твоя полнота и красота в том, что в то время как Эвер будет резать себе руки, чтобы узнать, как работают мышцы, а Майкрофт даже не попытается ничего узнать из-за своей чрезмерной рациональности, ты перероешь все справочники, все архивы, все музеи — но докопаешься, потому что это, черт возьми, ты. Он закончил свой спич на выдохе, уткнувшись носом женщине в макушку. Он и не заметил, как та взяла его за руку, переплетая пальцы. — Скажи что-нибудь. — Джон, ты в секс по телефону никогда не думал идти? — Не понял? — Я утратила нить на словах про «мальчишку на слишком высоком троне». Извини. Когда ты так разговариваешь, просто невозможно не уплыть. — Судя по странному юмору, тебе легче. — Намного легче. Давай ты будешь моим психотерапевтом? — Давай, — хохотнул Джон. — А сейчас — спать. Тебе нужно спать. — Как скажете, доктор Ватсон. Джон бы, сказать по правде, слетал к Эвер еще раз. Высказать все, что думает. Жаль только, девушка не пускает. Ревнует, что ли?