На Бейкер-стрит не спят

С некоторых пор Майкрофт Холмс почти не ночевал один. Он приходил домой, всегда зная, что его встретит поцелуй. Или записка — например: «Ушла, вернусь в пять. Люблю». Если дело к ночи — его иногда ждет в кухне печенье и опять записка: «Не дождалась, с ног валюсь. Ешь. Ты не толстый, успокойся. Приходи как можно скорее, без тебя холодно». И Майкрофт — бессердечный, бездушный Майкрофт, так яростно доказывавший, что «сострадание — не преимущество», и что «все вокруг — аквариумные рыбки», и «чувства — химический дефект», — улыбается, очень устало и счастливо. И он отвечает на поцелуй; или терпеливо ждет возвращения Кэтрин, например, за фортепиано, нарочно наигрывая одну за другой ее любимые мелодии, чтобы, придя, она улыбнулась так, как улыбался только что Холмс, а он сам невозмутимо оправдался, что «просто разминал пальцы»; или вскоре ложится с ней рядом, поцеловав в рыжую макушку и вслушиваясь в родное дыхание. Даже пару раз Китти не сумела побороть сон прямо в столовой в тщетной попытке дождаться мужчину во время решения очередных проблем мирового масштаба — Майкрофт тогда чувствовал себя виноватым, ведь спать, положив голову на сложенные руки, невероятно неудобно, а перенести Кэтрин в спальню, не потревожив ее чуткий сон, невозможно. Вообще, Майкрофт постоянно чувствует себя виноватым за свое «рептилоидное» поведение и старается загладить эту вину, как может: мелкими подарками, отлучками с работы и даже внеплановыми выходными, когда он может себе это позволить, что бывает редко, но все-таки бывает. Он не может понять, что Китти достаточно простого «я люблю тебя», но она сама об этом молчит, понимая, что эта фраза и так дается Холмсу с просто титаническим трудом. Зато каждый раз, когда Кэтрин слышит от него эти простые слова — обычно наедине, шепотом и далеко не с первой попытки их произнести, — у женщины по коже бегут мурашки, и хочется повторить то же самое раз двести, если не больше. Мужчины предпринимают попытки флиртовать с Китти. Тщетные, в сущности, попытки, но иногда она дает им зайти дальше «привет, давай познакомимся» — только для того, чтобы потом слиться, а вечером выдерживать грузный взгляд Майкрофта (разумеется, пришедшего пораньше — «просто так») и спросить его, что не так, на что получить нечто вроде фирменной Холмсовской ревнивой истерики: «Да ничего, просто, если этот смазливый красавчик еще раз хоть глянет в твою сторону, на него и его семью вплоть до десятого колена потомков перестанет распространяться Британское законодательство, права человека и прочее, что запрещает мужчине убивать другого мужчину, посягнувшего на его женщину». Потом тирада Кэтрин о том, что «хватит за мной следить», выпаленное по неосторожности «я же люблю тебя, дура» и несколько недель абсолютной идиллии. Хотя, на самом деле, Китти и так все устраивает. Устраивает, ведь, если вдуматься, у нее все идеально. Любимый мужчина уделяет ей внимание — столько, сколько он вообще может уделить; он считается с ее мнением, старается выслушивать всегда, когда ей это необходимо, и делает все, что возможно, чтобы она не захотела от него уходить. И она не хочет. Она слишком долго ждала.

***

— Ненавижу их, — бормочет Кэтрин, рассматривая себя в зеркало. Майкрофт, сидящий за столом и изучающий какие-то бумажки, вскидывает брови вверх: — Кого? — Веснушки, — почти стонет Китти. — Вот почему ты от природы рыжий, а у тебя их отродясь не было? — Особенность пигментации кожи, — монотонно отвечает Холмс. — Ты очень красивая, успокойся. Женщина хмыкает, так и не оторвавшись от зеркала. — Может, вывести… — Только попробуй, я с тобой неделю не буду общаться. — Айзек Майкрофт Итон Холмс! — Ладно, перегнул, согласен. Я люблю твои веснушки, и мне будет неприятно, если ты попытаешься от них избавиться, — спокойно поправляется мужчина, невозмутимо листая бумаги. Китти ухмыляется: да уж, Холмс — это диагноз. Пару минут еще посмотрев на себя в зеркало и подумав о своем, женщина внезапно выдала: — Как считаешь, у наших детей будут веснушки? Майкрофт ошалело поднял на Мистлтоу взгляд и столкнулся глазами с ее отражением в ростовом зеркале. — Прости? — Ты чего пугаешься? Просто научный интерес. Это Холмса не убеждает. — Не пытаешься ли ты сказать, что… хочешь… — Майкрофт, я ничего не пытаюсь сказать. Не ищи скрытый смысл там, где его нет. С тихим «ладно» мужчина опускает взгляд в бумаги. — А может, все-таки ты подсознательно… — Еще одно слово — я тебя прибью. Еще одно растерянное «ладно». — Как бы ты назвала сына? — Что? — Сына. Как бы ты называла нашего сына? Кэтрин удивленно разворачивается на каблуках. — Майкрофт… — Научный интерес. Женщина думает пару секунд, а затем неуверенно произносит: — Ну… может, Алекс… или Джулиан. Или Пол. Не знаю. — А дочь? — Понятия не имею. Амели, может. — Дашь ей свое же второе имя, только на иностранный манер? — Почему бы и нет. У тебя есть варианты получше? Майкрофт пожимает плечами: — Может, Шарлотта? — Тогда уж сразу Шерлок, чтобы твоя младшая сестра потешилась еще больше. — Почему ты считаешь, что я собираюсь назвать дочь в честь сестры?! — справедливо возмутился Холмс. — Почему нет. Если это будет вторым именем, она даже насмехаться не сможет… Шарлотта Шерлок Холмс. Звучит. — Нет, не звучит, — мрачно ответил мужчина и опять уткнулся в документы. — Не будь букой, — прыснула Китти, — ты и так корчишь из себя брюзжащего козла половину жизни. — Это меня Шерлок так охарактеризовала, верно? — Именно. И она права. Так что… Шарлотта Шерлок — оставляем? — Возможно. — Возможно? — Научного интереса ради. — Ну разумеется. А сын? — Джулиан Холмс. Тоже звучит. — Отлично. Научный интерес? — Разумеется, только он. После минуты молчания Китти как бы невзначай произносит: — Если что, я была бы даже не против… знаешь, познакомиться с Шарлоттой или Джулианом. Майкрофт сделал вид, что не растерялся окончательно. — Не думаю, что у них есть желание со мной знакомиться. — Уверен? — Посмотрим. Не сейчас. — Ладно. Я пойду, поужинаю, ладно? — Ладно. Уже в столовой, задумчиво хлюпая ложкой по овсянке, Китти сначала разочарованно оперлась щекой о кулак, а затем пожала плечами, откинулась на спинку стула и почти обиженно буркнула: «Ну и ладно». Она подождет еще немного.